****
- Переодевайся, - говорит Брок и кидает в Солдата стопкой новых вещей. Он ездил за ними специально в ближайший магазин, ориентируясь при покупке на то, что Солдат чуть выше, крупнее и шире его в плечах. В стопке бельё, носки, чёрные джинсы с высокой посадкой, ремень, рубашка с длинным рукавом, толстовка и бейсболка. Кроссовки ждут своего часа в коробке на полу, и Брок надеется, что не прогадал с размером. - Гражданское, - говорит Брок в ответ на проблеск растерянности во взгляде. - Ты ведь не поедешь к своему мальчику в кевларе и маске? Боюсь, он не оценит. Солдат кивает и начинает быстро раздеваться. Брок вздыхает и выходит из комнаты. Зимний Солдат совершенно вменяем и дееспособен. Брок знает это, как никто другой. Но порой на Солдата находит что-то, и он словно ныряет вглубь себя, закукливается. Прячется за заслонами внедрённых извне моделей поведения и директив, теряясь в каких-то простейших бытовых ситуациях. Такое редко, но случается. И сейчас он принялся стягивать с себя обычную повседневную форму, сшитую специально для него без левого рукава, словно она горела огнём. Солдат выходит, одетый, неуверенно переминаясь в новых кроссовках. Брок впервые чувствует себя престарелой маман, собирающей чадо на первое свидание. Вот только почему-то не смешно совсем. - Не жмут? - он кивает на обувь. Солдат опускает голову в бейсболке, разглядывает свои ноги. Затем поднимает взгляд и смотрит на Брока из-под козырька. Совсем другой человек. Отрицательно мотает головой. - Всё впору. Спасибо. "Охуеть, - думает Брок. - Он заговорил. Бинго". В голове звучат фанфары, но вслух он ничего не произносит. Кивает на стол. Там лежит поношенная левая кожаная перчатка. - Надевай. Знаю, что неудобно. Постарайся не шевелить пальцами сильно, чтоб не заело между пластинами. - Брок хмыкает, снова оглядывая Солдата, берёт со спинки стула свою куртку и сгребает со стола ключи от машины. - Поехали уже. На улице их ждёт серебристый "Гелендваген". Машина, номера и документы на неё совершенно легальны, авто приписано к частной охранной организации. Брок заводит, и в салоне тут же начинает пахнуть дизелем. Он отъезжает от старого двухэтажного здания военной базы и немного притормаживает у сетки-рабицы и медленно открывающихся автоматических ворот. Солдат сидит неподвижно, молча смотря за лобовое стекло. Напряжённый, как и перед миссиями не всегда бывает. - Расслабься, Солдат, - говорит Брок. - Если передумал, я хоть сейчас развернусь. В ответ молчат.****
Здание на окраине Амстердама новое, но довольно неопрятное на вид. Серая штукатурка, тёмные зашторенные окна, пять этажей. Лифт барахлит, двигается рывками и поскрипывает, пока они поднимаются наверх. - Я знаю это место, - вдруг говорит Солдат. - Я уже был здесь. Брок кивает его отражению в треснутом зеркале. Естественно, он наверняка тут бывал. Пятый этаж полностью выкуплен под нужды ГИДРы. Законсервированная лаборатория, склад и три "перевалочных" квартиры, каждая до отказа набита всем необходимым, что может понадобиться любому из агентов организации. Аптечка, боеприпасы, немного денег, сухое питание и питьевая вода. Тихое, неприметное место, чтобы набраться сил для очередного рывка. Лифт открывается в короткий коридор. Солдат сухо чеканит шаги даже в пружинистых кроссовках, спина прямая, взгляд пустой и тёмный. - Стоп, Солдат. Так не пойдёт, - говорит Брок, останавливаясь перед дверью "5В", как и было уговорено с Юзом. Он благоразумно не трогает Солдата. Сейчас тот запросто может выкинуть что-нибудь от неожиданности. - Если тебе это не нужно, зачем себя заставлять? Смысл был в удовольствии, а ты выглядишь так, словно я тебя силком тащу на пытки. Таким видом и военнообязанного напугаешь, не то что мальчика по вызову. Расслабься, слышишь? Выдохни. Или едем обратно. - Нет, - говорит Солдат чуть резче, чем Брок ожидает. По глазам видно, что удивляется своему тону, и следующее звучит уже мягче и глуше: - Нет. Я хочу. Он берётся за ручку двери и поворачивает её, дверь открывается, и Солдат решительно входит внутрь. Брок успевает заметить ссутулившуюся фигурку белобрысого парня, сидящего на краю кровати, до того, как дверь захлопнется перед его носом. Брок с удобством устраивается на мягком кресле в соседней квартире. Достаёт ноутбук. Здесь везде камеры слежения, нужны лишь коды, чтобы активировать их, и Брок их знает. Он предупреждал о камерах Солдата, объяснил необходимостью. Словно он, Брок, успеет сделать хоть что-то отсюда, из соседней квартиры. Смешно. Он даже встать с кресла не успеет, если Солдату взбредёт в голову сломать пареньку шею. Но он не может просто сидеть и смотреть в стену, пока за ней развлекаются. У него ответственность. Личная. Брок криво улыбается, понимая, до чего глупыми отмазками звучат собственные мысли. Он хочет видеть, что будет делать Зимний Солдат с парнем. И, пожалуй, на этом точка. Пока получается договориться с кодами и доступом к камерам в соседней квартире, он пропускает знакомство. Жаль, он хотел на это посмотреть. Сейчас чёрно-белая картинка показывает Солдата и щуплого паренька, стоящего напротив него. Брок искренне надеется, что он хотя бы совершеннолетний. Лица не разобрать, но телосложение именно то, о котором говорил Солдат. Рост также соответствует. Брок прислушивается - они молчат. - И? - спрашивает парень. - Что дальше? Мне раздеться? Солдат молчит, а потом неловко поднимает руки и принимается за чужую одежду. Скидывает с узких плеч куртку, осторожно проходится руками по худым бокам до края футболки и собирает её наверх, к подмышкам, медленно ведя пальцами по коже. Парень под прикосновениями вздрагивает, это видно отчётливо даже с лёгкими помехами камеры. Грудь вздымается чаще, и он поднимает руки, позволяя раздеть себя. Солдат откидывает ненужную тряпку на пол и просто смотрит на выпирающие рёбра, не решаясь дотронуться. Брок чувствует возрастающее между ними напряжение своими внутренностями. - Что, красивый? - нервно смеётся парень. - Можно потрогать, я не кусаюсь. - Помолчи, - вдруг говорит Солдат тихо, но Брок разбирает. - Что? - удивляется парень. - Мне говорили, что ты контуженный будешь и странный, но я не думал, что насто... - Закрой рот, - говорит Солдат снова. Теперь это хорошо слышно, и от тона голоса холод разливается по позвоночнику даже у Брока. Парень затыкается сразу, это реакция на инстинктивном уровне. Солдат какое-то время смотрит на него сверху вниз, а потом словно решается. Кладёт руки на плечи - осторожно, нежно. Трепетно. Сначала живую и, чуть помедлив в нерешительности, бионическую. Большими пальцами обеих рук обводит тонкие выпирающие ключицы, гладит их снова и снова; съезжает ниже, до груди, и мягко трогает маленькие соски. Он будто боится сам себя и себя же смущается, думает Брок. Он бы половину годового жалованья отдал за то, чтобы посмотреть сейчас на выражение лица Солдата, и он медленно сглатывает от того, какие картинки подкидывает ему фантазия. Солдат вдруг чуть отступает назад - на полшага, не больше, и сгребает парня в охапку, прижимает к себе, обнимает крепко, и Брок шепчет в экран ноутбука, не отдавая себе отчёта: "Только не раздави, не раздави его, придурок. Отпусти, сколько можно. Задохнётся же". Солдат отпускает, будто слышит и слушается. Начинает опускаться ниже, медленно и плавно, стекая на колени. Носом утыкается в кожу, скользит по ней, и Брок почему-то уверен - его глаза сейчас закрыты. Он обнюхивает щуплого белобрысого паренька, как животное, едва касаясь дыханием, а потом начинает... вылизывать. Мажет по соскам всей шириной языка, спускается вниз по едва заметному желобку посередине груди. Лижет и прикусывает впалый живот у пупка, и парень запрокидывает голову. Его глаза тоже закрыты. Солдат вылизывает, целует и прикусывает кожу так нежно и исступлённо, что в квартире, где сидит Брок, отчего-то становится невыносимо жарко. Брок скидывает куртку и стягивает через голову пуловер, оставаясь в майке. Так становится немного легче. Солдат кружит языком над границей ремня, пока обе его руки неторопливо расправляются с ремнём. Он действует так, словно дорвался до заветной сладости после многих десятилетий диеты, с чётким осознанием, что теперь - можно. Что теперь - не убежит. Он словно оттягивает момент и смакует его, и Брок не сразу замечает, как нервно дрожит его правая рука на пряжке. Солдат нежен и нетороплив, и он в шаге до того, чтобы свалиться в разлом с кипящей лавой. Брок осознаёт вдруг, что Солдат возбуждён до нервного тика, и это открытие заставляет его вжаться в мягкое кресло. Происходящее на экране начинает походить на кормление тигра прямо в клетке, и Брок даже ненадолго закрывает лицо руками, осознавая вдруг, что Солдат вообще может сотворить с несчастным парнем, если сорвётся. Тот даже понять не успеет, как его надвое порвут. В прямом смысле. Солдат справляется с пряжкой и ремнём и, на мгновение подняв голову, медленно спускает ткань вниз. Белья на парне нет, член полустоит, и волосы в паху светлые, наверняка отливают рыжиной. Солдат смотрит на открывшийся вид, и он словно в замешательстве. Он стоит на коленях перед щуплым тощим мальчишкой, у которого тазовые кости торчат и такие же острые, как нож в ножнах на голенище, с которым Солдат, кажется, даже в ванной не расстаётся. Солдат смотрит, а потом вжимается в пах всем лицом, обнимает парня за бёдра, сжимает ягодицы, и плечи его будто бы трясутся. У Брока во рту всё пересыхает. Чертовщина, по-другому классифицировать не выходит. Когда парень, замерший от неожиданности с приподнятыми руками, осторожно вплетает свои пальцы в растрёпанные тёмные волосы Солдата, тот издаёт низкий, утробный вздох-стон, отстраняется ненадолго и вдруг начинает выцеловывать пах, зарываясь в волосы носом; наклоняется ниже, облизывает и целует под членом, вылизывает яйца и оставляет яркий засос на внутренней стороне бедра. Парня колотит мелкой дрожью, и он стонет высоко и в голос, когда Солдат принимает его вставший член, обхватывая губами. Надевается неловко, неумело, но с таким желанием, которое компенсирует явное отсутствие опыта. Парень не направляет руками - его пальцы гладят Солдата по волосам, и тот подаётся на простейшую ласку, пока отчаянно, совершенно забывшись, отсасывает ему. Брок понимает, что больше не может на это смотреть, и закрывает крышку ноутбука. - Ёбанный в рот поворот, - бурчит он себе под нос, хмурясь. У него есть пара идей, озвучить которые некому. Джинсы давят в ширинке, и он, поморщившись, поправляет полувозбуждённый член, укладывая его удобнее под тканью. Он уже собран и готов, когда дверь в соседнюю квартиру хлопает. Он выходит в коридор и встречается с Солдатом, который стоит, ссутулившись, возле лифта. Кнопка вызова не горит. Брок усмехается и нажимает на неё. - Ты ведь не трахнул его? - спрашивает он уже в лифте у отражения в зеркале. У Солдата изгибается бровь, но он не встречается с ним глазами. - Ты ведь не трахнул его, почему? Я думал, ты именно этого хотел? - Нет, - тихо и хрипло отвечает Солдат. Взгляд бегает, он не уверен и снова напряжён. - Я... нет, я не мог. Я никогда бы... - Слушай, - обрывает его Брок. - Я устроил тебе мальчика, как ты просил, согласно заявленным внешним данным, не чтобы ты его облизывал, как глазурь с шоколадного торта. Это, конечно, твоё дело, но... Не знаю, кого ты пытаешься вспомнить, - говорит он, и взгляд Солдата дёргается удивлённо, встречаясь с ним в зеркале. Брок криво улыбается, думая "и знать не хочу, если честно", - но завтра, будь добр, выеби его как следует. В конце концов, он всего лишь мальчик по вызову, и разве это не повод дать немного воли фантазии? Серьёзно, слишком уж многие ресурсы я задействовал, чтобы ты их так бездарно просрал. На базу они едут молча. Солдат снова безмолвно пялится вперёд, на дорогу, и, когда они добираются до места, без слов уходит в выделенную под казармы комнату и укладывается спать. Он беспокойно ворочается всю ночь, и Броку это отлично слышно из соседней комнаты через незапертые двери. Сам Брок лежит на заправленной кровати, закинув руки за голову и пялясь в серый потолок с тонкой сеткой тёмных трещин. Ровно посередине него свисает провод с патроном и вкрученной грушей лампы накаливания. Брок пытается понять, какого, собственно, хера он творит и чего добивается. И у него не выходит.****
На следующий день всё повторяется почти в точности. Разница лишь в том, что парень другой, пускай такой же щуплый и невысокий, и волосы рыжее. Ирландские корни налицо. Солдат будто бы и не замечает этого, по крайней мере, не подаёт виду, из чего Брок делает свои выводы - он не вглядывается в лицо, ему плевать. Ему важен только образ, общее впечатление хрупкости, бледности и уязвимости. Знать бы, что там творится в этой голове, может, тогда бы Брок и успокоился. Он звонит и снова выслушивает бессмысленную трескотню Юза, и в ответ на вопрос "Почему сегодня другой?" получает: "У Кэсси сегодня смена, он занят. Но так просился к тебе на "миссию", что даже предлагал без оплаты отработать. Какого чёрта твой ветеран с ним творил вчера?" Брок зло хмыкает и говорит "отбой". Если Солдату всё равно, ему тем более. А у Кэсси губа не дура. Если бы его самого с таким чувством вылизали и отсосали потом, он бы тоже, наверное, просился повторить и даже без оплаты. Но затем он вспоминает, что речь о Солдате, о вышколенном киллере с множеством внедрённых триггеров, психологическими блоками и смертельной бионической рукой, и фантазии сами собой сходят на нет. Когда Брок усаживается в кресло перед ноутбуком, Солдат уже на коленях перед полуобнажённым парнем пытается ртом расстегнуть пряжку, и у него это получается. Руки парня уверенно гуляют у Солдата в волосах, и ласка эта ему совершенно точно нравится до дрожи. Солдат трепетно касается руками впалого живота, проходится по выпирающим рёбрам, нежно, едва задевая, оглаживает бока. Когда на ощупь, не глядя, он находит напряжённые соски и чуть прижимает их пальцами, парень вздрагивает и стонет, дёргает бёдрами, и Солдат медленно и тягуче, не переставая смотреть вверх на напряжённую шею, облизывает его член. В этот раз он не берёт в рот, только обводит губами по всей длине и обсасывает головку. Потом облизывается и вдруг валит парня на кровать, переворачивает к себе спиной, берёт под животом и подтягивает выше, ставит в коленно-локтевую. Замирает. У парня узкие плечи, а талия ещё уже. Позвонки отчётливо натягивают кожу спины от шеи до самого крестца, ямочки над задницей едва заметны, а сама задница... Брок сглатывает синхронно с Солдатом, когда тот осторожно, боязливо притрагивается к ягодице, оглаживает и нежно сжимает. Она вся почти целиком помещается в его широкой, живой ладони. Как же узко, тесно, как жарко должно быть внутри, если даже снаружи всё такое миниатюрное? Солдата ведёт. Он хватается за покрывало и сминает его в хватке, пока не возвращает себе равновесие. Бионической рукой гладит по боку и спине и нагибается, принимаясь вылизывать шею. Он лижет и прикусывает позвонки, и Брок видит отлично, как белая кожа парня начинает расцветать темнеющими отметинами. Солдат спускается ниже, действуя всё смелее, пока не разводит ягодицы - уверенно и голодно - и впивается губами между них. Волосы тут же падают по бокам от лица, закрывая вид, но Брока пробирает изморозью по всему телу. Парень дрожит, его колени не выдерживают, и он сползает ниже, пока Солдат, крепко удерживая разведённые ягодицы в руках, толкается внутрь языком. Брок успевает заметить, какой расслабленный профиль у него сейчас. Словно он умер и уже в раю. Когда Солдат просовывает руку под животом парня и, трахая языком, принимается ещё и дрочить, вырывая умоляющие стоны, заставляя изламываться в спине от удовольствия, ему уже всё ясно. Он закрывает ноутбук и выходит из квартиры смурнее грозовой тучи. Прислоняется к стене у двери квартиры "5В". Ждать приходится совсем недолго, скоро Солдат выходит, и от него пахнет потом и сексом. Брок кивает на открытую дверь соседней квартиры, и когда Солдат непонимающе сдвигает брови, повторяет словами: - Зайди. Солдат нехотя подчиняется, и Брок, входя следом, захлопывает за ними дверь и прижимает его грудью к стене прямо в коридоре. - Ты снова не трахнул его. Какого чёрта? Отчёт по форме, - выдыхает он со злостью над живым плечом, и Солдат напрягается весь, вытягивается в струну. - Отчёт по форме. Взаимодействие с объектом невозможно, - голос звучит безэмоционально и сухо. - Велик риск потери контроля. Угроза безопасности. Код 9 ВСО, директива - уйти от полного взаимодействия... - Угроза безопасности, значит, - кривя губы, хмыкает Брок. - А со мной достаточно безопасно? Как ты считаешь? Отвечать по форме. Он прижимается теснее, вдавливается напряжённым комом под ширинкой в бедро Солдату, опуская свою руку на его пах, и там так крепко стоит, что впору гвозди в стену забивать. Солдат вдыхает судорожно и выдыхает словами: - Так точно. - Запомни ещё одну директиву, Солдат, - говорит Брок, одной рукой обнимая через живот, намеренно забираясь под рубашку и скользя по горячей, влажной коже, и сердце от адреналина и нахлынувшего предвкушения стучит так, что отдаётся сразу в голове, глотке и животе. - Непозволительно ходить в таком состоянии двое суток. Ты насилуешь свой организм и мой мозг, уяснил? - Так точно, сэр, - говорит Солдат на очередном выдохе, и последнее "сэр" он выдыхает так долго и сладко, что Брок срывается. Терзает пряжку ремня, дёргается, когда не получается взять её с нахрапа, быстро, как хочется; и вздрагивает от удивления, когда Солдат живой рукой принимается помогать ему, разбираясь с язычком в два счёта. Брок расстёгивает его ширинку, забирается в бельё и с ощущением блаженства обхватывает ладонью чужой тяжёлый стояк. Солдат идёт крупной дрожью и запрокидывает голову назад, совершенно удобно укладывая её на плечо Броку. Он упирается в стену локтями, и Брок, держа его под рёбрами поперёк ходящего ходуном живота и другой рукой - за член, думает, что держит в руках саму его суть. Он закрывает глаза и дрочит ему быстро, резко, поворачивая кисть на влажной головке. Член в руке твёрдый и становится всё твёрже и горячее с каждым движением, пока вдруг не дёргается и не начинает пульсировать, изливаясь тёплым семенем между пальцев. Солдат стонет глухо, утробно, в закушенную накрепко губу. Брок двигает рукой ещё несколько раз, размазывая вязкое по стволу, и колени у Солдата подкашиваются. Он начинает сползать на пол. Брок, поражаясь себе, кое-как оттаскивает его к кровати и сгружает, как выходит, на край. Тяжеленный. Ноги остаются на полу, но самому Солдату нет до этого никакого дела - он спит, и в ранке на прокушенной губе собирается капелька крови. Брок устало садится на край кровати. Собственное неудовлетворение колотит набатом по вискам, но всё произошедшее так выбивает из колеи, что он может только сидеть рядом и смотреть на вырубившееся обмякшее тело. Солдат сопит, уязвимо приоткрыв рот, и Брок точно знает, что скоро сопение превратится в спокойный мерный храп. Сколько он держал себя в узде, чтобы вот так отключиться от одного оргазма? Сколько нужно было времени и воздержания, сколько проигранных собственному мозгу битв? Брок вздыхает, расправляется со шнурками и снимает с Солдата кроссовки, скидывает их на пол. Забрасывает ноги на кровать и отталкивает Солдата подальше от края. - Спи, салага, - говорит он и падает в кресло напротив. Солдат не спал всю ночь, и, кажется, Брок знает, что его мучило. Вот же идиот, думает он.****
Они возвращаются на базу ещё до рассвета после пяти часов здорового крепкого сна. Брок ведёт "геленваген" в спокойной манере и знать не знает, зачем вообще открывает рот. - Ты ведь не делал этого раньше с парнями. Никогда, так? Солдат долго молчит, не двигаясь, и Брок уже не ждёт ответа, как тот вдруг снова говорит - привычно тихо, с хрипотцой. - Я... нет, никогда. Но всегда хотел. Я знаю. Всегда хотел его. Брок ведёт машину, слушая мерный шум дизельного двигателя и шуршание шин. Он надеется, что услышит ещё что-нибудь. - Я не могу вспомнить его лицо и имя, я не помню его запаха, - голос Солдата звучит глухо и без выражения, как-то потерянно, и, сколько бы Брок ни ждал, больше он не произносит ни слова. - Призракам прошлого нечего делать в настоящем, - отвечает Брок тихо, глядя на дорогу. "Мне очень жаль", - думает он и молчит, крепче сжимая руль.