Other 50 shades

POV Кристиан Идя по сырой земле, вдыхая воздух наполненный озоном после дождя, думаю о том единственном человеке, который меня поддерживал, помогал и любил. Даже после смерти жены не могу найти того, кто мог бы посоветовать лучше, чем Ана. -Здравствуй, душа моя,- прошептал я, садясь на лавку. -Я так по тебе скучаю, Анастейша. Мне плохо становится каждый раз, когда воспоминаю о нашем времени проведенном вместе. Но плохо не, потому что это ужасные воспоминания, ужасно, лишь то, что мы могли бы все это повторять снова и снова. А теперь я один… ХМ, совершенно разбит. Но знаешь, не способен никак понять, как люди могут обо всем забыть и идти дальше. Видишь ли, я познакомился с девушкой, о прошлом, которой рассказывать, не так уж просто, но сейчас я вижу, что она работает, развлекается и живет. Хотя… по ее глазам нельзя сказать, что диджейский пульт можно назвать развлечением, а работа секретаря сможет доставить ей что-то помимо проблем, забот и разочарования. Она как я. Наверное, Лина одна из немногих, кто сумеет понять меня. Проговаривая все это вслух, все больше удивляюсь, как могу здесь находиться и так спокойно себя вести. То как я скучаю по жене, то, как люблю ее и огромное желание хоть на мгновение вернуть, обнять или хотя бы увидеть, дотронуться, смешивается с каждой секундой в единый ком, который вырывается наружу потоком слез и тихими стонами. Господи, я так больше не могу! Я хочу к ней и нашему сыну! Быть рядом! Но нет, ты отнял Ану у меня. Мне она нужнее! Делаю, очередной глоток виски, но жидкость лишь обжигает горло и не приносит какого-то облегчения. Резко поднимаюсь и со всей силы бросаю бутылку в сторону ограды, а сам падаю на колени перед могилой жены. POV Элен Видя, как мой босс с бутылкой крепкого поила, в помятом и грязном костюме приближается с каждым шагом все ближе, злость во мне разгораемся прямо пропорционально нашему физическому сближению и наконец, дает о себе знать. -Какого черта я здесь делаю?! Нахрена ты поперся в Москву?! Тебе что своих проблем не хватает!? Зачем ты лезешь в мою жизнь? – ору я на Грея. Не понимаю его поведения. И честно говоря, что-то мне подсказывает, что не стоит это пытаться как-то оправдать. - Не ори!- повышает он голос, останавливаясь возле меня так близко, что я отчетливо чувствую запах спиртного, и слышу его прерывистое дыхание,- Ты сказа, что если я не буду разговаривать с Воробьевым, то ты сама мне все расскажешь. Так вот, я сдержал обещание, а теперь жду объяснений. - Ты не имеешь ни малейшего права, что бы что-то от меня требовать? И это я жду, хоть какого-то ни было комментирования твоего поведения и ответов на мои вопросы, - уже спокойней и тише говорю я. Искренне сомневаюсь, что он все же не узнал от того ублюдка обо всем, но сейчас меня это мало интересует. -Элен, сейчас ты мне рассказываешь обо всех событиях того времени, а после я стану трактовать мои действия. Недолго думая, решаю все-таки поговорить с Кристианом. Ведь если это не сделаю я, что помешает ему снова полететь к Воробьеву и узнать обо всем. Вот только информирован он будет совершенно не точно. Вырываю из рук Грея, бутылку и, делая глоток виски, сажусь на пол. Он опускается рядом. Набираю полную грудь воздуха, дабы начать. -Это было день рождение моей подруги, вернее его исход. Возвращаясь, домой меня «встретили» одноклассник и его компания. Это был Воробьев и еще четверо в хлам бухих поддонка. Отношения с Даниилом всегда были напряженными, и тогда все это вылилось в два часа изнасилования, унижения и избиений…- мой голос становился все тише, но на лице появилась печальная улыбка, от дальнейших воспоминаний, которые причиняют, куда большую боль, чем от физического воздействия тех мразей. - После мне все же удалось унести ноги, когда они вырубились. Я из последних сил добиралась до дома, идти было не далеко, но …- я затихла, слегка поглаживая шрам на шее. Посмотрев на мужчину, сидевшего рядом, я увидела в его глазах боль и понимание. Он опустил взгляд на мой шрам и покачал головой, отворачиваясь, и, зажимая палец в зубах. – Я так надеялась, что мать и брат мне помогут и защитят, но я заблуждалась. Когда я добралась до дома, рассказала обо всем человеку, которому всю жизнь доверяла все самые сокровенные тайны, которого считала самым близким и родным на свете… Брату, которого потеряла в тот же вечер. Надежда на поддержку и понимание рухнула когда…- я замолчала, потому что всхлипы, которые вырывались у меня из груди, не давали закончить предложение. Сделав очередной глоток виски, и, собравшись с мыслями, я продолжила. -Он сказал матери, что я всю ночь добровольно раздвигала ноги перед Воробьевым и его друзьями, что это уже не первый раз, когда он меня находит в подобном состоянии, но покрывать меня, у него больше нет сил. «Осточертело, я больше не намерен оправдывать твое поведение и вытаскивать из дерьма. Я врал всем, но мать обманывать не стану. Выкручивайся впредь самостоятельно, я не буду теперь вытаскивать тебя из борделей или наркоманских тусовок, сестренка!»- орал он. Мама поверила ему, не смотря на мои слезы и уверения, что старший брат лжет. Она выставила меня из дома, даже не подумав о моем состоянии, швырнув в лицо паспорт и пятитысячную купюру. Приказала, забыть о ней и о том, что у меня когда-то была семья. В тот вечер я лишилась брата, мамы и всего, чем обладала. После было судебное заседание, на котором я даже не присутствовала. Широкая выложила немаленькую сумму, дабы никто не узнал, о позоре в ее семье по имени Элен. После я улетела сюда, к отцу. Он единственный, кто мне поверил и понял, что Александр врал, что бы устранить конкурентку в моем лице и спокойно получить компанию матери и все наследство. Но недавно отца не стало, а я осталась совершенно одна. Без родных, близких, без поддержки, без веры и хоть какого-то смысла в существовании… Закончив свою речь, я подняла голову к потолку, что бы немного остановить слезы, но они жгучими потоками омывали лицо. Господи, я ведь так не хотела все это вспоминать, вновь чувствовать. А из-за человека, сидящего рядом, все это вновь вернулось и вылилось в истерику. Чем сильнее я всхлипывала, тем больше разрасталась злость внутри меня на Грея. Виновника моего нынешнего состояния. Повернувшись к нему лицом, я посмотрела в серые пронзительные глаза, которые были переполнены жалостью, состраданием и болью. Он поднес правую ладонь к моей щеке и принялся стирать следы от слез. Кристиан надеялся так успокоить меня, но у него это не вышло. Именно так бывший «братик» всегда утешал меня, когда видел мою печаль. Не выдержав подобного от Грея, я вскочила с пола и начала кричать на него. -Зачем?! Почему ты заставил меня все это вспоминать ? Я не хотела, что бы это дерьмо вновь вернулась, а ты…- мой голос переходит с криков на шепот. Я смотрю на Кристиана, вижу лишь его глаза из-за пелены слез. Но они настолько пронзительные. Он смотрит на меня взглядом полным сожаления и сострадания. И на минуту мне становиться легче. Будто у меня есть человек, который меня поддержит и защитит ото всех. Но реальность в мгновение ока убивает во мне этот лучик надежды. Лицо Грей резко становится холодным и отстраненным, а его взгляд отвращенным. Я, наконец, осознаю, что я натворила. Я рассказала, все история своей жизни совершенно незнакомому человеку. Вспомнила все то, что так усердно пыталась забыть. А теперь ещё и показываю ему свои слезы. -Хочешь знать, почему я хотел услышать о твоих страданиях?- спрашивает ледяным голосом Кристиан, а в ответ я лишь неуверенно киваю, боясь услышать то, что написано у него на лице. -Ну, так слушай. Это моя месть, за твое поведение при нашем знакомстве. Ты мне тогда очень не понравилась, а потом все больше и больше раздражала меня . Сейчас же чувство отвращения к тебе просто зашкаливает. Не думай, что воя слезливая и печальная история о предательстве как-то изменила твое положение. Теперь ты мне ещё больше противна. Я думал, что ты сильная , а ты оказалось ни на что не годной тряпкой как и все. А теперь проваливай из моей квартиры… Я застыла от его слов. Поверить не могу. Неужели все люди, которым я доверилась, меня предали? Боже, какая же я идиотка, обещала самой себе, никогда никому не доверять, не открывать душу, но нет.… Все. Достаточно. Люди, вот самые жестокие существа на Земле. Что ж как они, так и я… - Знаешь, Кристиан Грей, тебе стоило бы попробовать свои силы в актерском искусстве. Это же гениально. Ты пару секунд назад смотрел на меня печальными глазами и строил из себя человека, которому безумно жаль меня. Я даже поверила, что ты такой же, как и я, человек, которого изрядно потрепали, а оказалось, что ты непросто ублюдок. Ты самая жестокая мразь во вселенной. Если последствия от рук Воробьева зажили и остались лишь воспоминания, если после предательства брата, я потеряла двух самых дорогих мне людей, то после тебя, поддонок, умерла последняя надежда в людей и человечность. Но однажды, то, как ты поступил со мной сейчас, вернется и уничтожит тебя, а я лишь помогу этому,- договорив свою гневную триаду, я подошла к Грею и со всей силы влепила ему пощечину. Боль в руке совсем не ощущалась, по сравнению с той, что в груди. Бросив на него последний взгляд полный отвращения, я прошла к лифту и скрылась за железными дверьми. POV Кристиан Видя, как закрылся лифт, я упал на колени. Господи, да почему так больно?! Я убил последнюю надежду и веру, что были в душе у этой хрупкой и беззащитной девочки. Я тот поддонок, который разрушил не только ее стену, защищавшую от окружающего мира, но и свою. Я поступил ничуть не лучше, чем те мрази, что изнасиловали ее. Слушая её рассказ, я был готов растерзать братца, что столь подло поступил с родной сестрой. Он предал ее, растоптал и уничтожил, как я… Когда я слушал Лину, то испытывал непреодолимое желание защитить, обнять и не давать никому больше в обиду. Запереть ее в Эскале и не отпускать, дабы никто не смог больше причинить ей боли. Заставлять Элен лишь смеяться и делать все возможное, что бы улыбка ни сходила с ее личика. Подобные чувства я испытывал только к Ане. Это меня и напугало. Что я испытываю симпатию к девушке, я осознал еще, когда ехал с могилы жены домой. Но только сейчас окончательно понял, что я постепенно влюбляюсь в неё. Это не просто жалость и сострадание к человеку, нет. Это гораздо сильнее. Я испугался, что предам Анастейшу и все, что было между нами, что вновь полюблю, и снова моя любовь покинет меня. Пусть лучше я буду ублюдком для Лины, который разрушил ее надежды, чем тем, кто уничтожит всю её жизнь. Это единственный верный выход, но какого черта мне так больно, так плохо, что дышать трудно. Осмотревшись по сторонам, я принялся сносить все предметы, что попадались на моем пути к лифту. Спустился в гараж, плевать, что пил, завел машину, рванул на полой скорости в сторону дома, единственного человека, который после смерти Аны испытывал туже боль и скорбь. Только в том доме мне смогут помочь советом и ответить на вопрос «Что теперь делать?». Спустя двадцать минут я звонил в звонок квартиры. Дверь распахнулась, и на меня уставились два зеленых сонных глаза. -Кристиан? Ты время видел? Что произошло? - Мне нужно с тобой поговорить, Кавана.