***
Оказавшись на Нидерландской земле, Ганнибал все же вняв словам Аланы — «не делать глупостей», выбрал для себя выжидательную позицию. Хоть в нем и кипела злость, он не стал внезапно вторгаться в уже наладившуюся жизнь Уилла. Вместо этого доктор решил вначале понаблюдать. И первым делом он отправился к полицейскому участку, где служил Питер. Газеты не врали, называя этих ищеек — «не разлей вода», вот и сейчас инспектор со своим новым помощником выходил из здания, над чем-то весело посмеиваясь. Ганнибал шумно выдохнул при виде Уилла. Столько месяцев вдали друг от друга, трудно было сдержаться и не выбежать из машины навстречу, но как только за спиной Грэма возник Сандерс, беспечно положивший тому руку на плечо и что-то шептавший на ухо, заставляя последнего смеяться, Лектер недовольно сузил свои пронзительные карие глаза. Грэм действительно не выглядел несчастным или одиноким, и в компании высокого брюнета он чувствовал себя более чем раскованно. Они еще о чем-то поговорили с инспектором и стали садиться в автомобиль. Вдруг Уилл на секунду замер, словно почувствовав спиной, что за ним кто-то наблюдает. Мужчина обернулся, нахмурившись, осмотрел улицу, но, не увидев ничего подозрительного, сел в машину. Как только эти двое отъехали, Лектер взглянул на часы. — Что ж, — протянул он, — кажется, самое время посетить нашего талантливого архитектора, — мужчина взглянул на адрес, где находился офис Ларса, и направился туда. По дороге у Ганнибала из головы не выходил счастливый и довольный вид Уилла. В душе возникали смешанные чувства. Он будто был не рад видеть его в таком состоянии. Воскрешая в памяти последние дни, проведенные с ним рядом, вспоминая удручённое выражение лица Грэма, сейчас было очень обидно осознавать, что в компании посторонних мужчин ему было гораздо комфортнее, чем с ним. Это, несомненно, ударяло по самолюбию доктора. Подъехав к офису Янсена, Лектер внимательно огляделся. По его просьбе менеджер связался с архитектором заранее и договорился с ним о встрече. Ганнибал наблюдал некоторое время в окно, как блондин спешно пролистывает какие-то документы. В голове крутились разные идеи о том, какой «подарок» преподнести Уиллу после этого визита. Может, еще одно «разбитое сердце»? Но нет, разум все же возобладал над бушующими чувствами, и мужчина приняв деловитый вид, постучал в дверь офиса. — Добрый день, — улыбнулся Ларс с порога, — Вы, должно быть, Федерико Висконти? — спросил он и приглашающим жестом предложил доктору войти. — Верно, — почтительно кивнул Лектер. — Ларс Янсен, — он протянул мужчине руку. — Ваш менеджер связался со мной не так давно, я просто еще не успел ознакомиться со всеми материалами проекта, — смущаясь от крепкого рукопожатия, проговорил архитектор. — Это не страшно, — хищно улыбнулся Ганнибал, садясь в кресло. — Думаю, сейчас мы обсудим самые главные вопросы. — Конечно, — чуть краснея, кивнул Ларс. — Я польщен, что выбор пал на нашу компанию. — О Вас всюду написаны лишь положительные отзывы, а я склонен верить статистике, — разглядывал его Лектер. — Вы присмотрели очень интересное место для нового ресторана, — начал Янсен, — здание хоть и старое, но было отреставрировано совсем недавно. Центр города — несомненный плюс, — одобрительно кивнул он. — Каким бы Вы хотели видеть стиль нового заведения, быть может, я смогу предложить несколько идей? — Мои вкусы довольно специфичны, — пугающе произнес Лектер, заставляя мужчину нервно сглотнуть. — Ну, я думаю, мы, несомненно, найдем точки соприкосновения, — взяв себя в руки, улыбнулся Ларс. Следующие несколько часов они беседовали по поводу стиля и концепции заведения Лектера. Ганнибал, как ни старался поставить архитектора в неловкое положение, задавая тому разные каверзные вопросы, проверяя тем самым его знания, так и не сумел сделать этого. В итоге он бросил затянувшуюся игру, погружаясь с головой в предложения Ларса о будущем проекте. Обаятельный молодой человек действительно имел особый подход к каждому клиенту. Несмотря на все колкости Ганнибала, архитектор проявил себя очень профессионально. Лектер был удивлен, что его искушенную натуру все же смогли заинтересовать. Прощаясь с ним, доктор обратил внимание на натюрморт, висящий на стене офиса. — Вы не боитесь хранить столь редкую картину вот так, без всякой защиты? В это мгновенье Янсен будто просиял. Картиной были те самые подсолнухи Ван Гога, которые спас Уилл от грабителя, и о которых так нелестно отозвался. — О, Вы, пожалуй, первый человек, который видит в ней великое творение мастера, — удивляясь познаниям Ганнибала, проговорил Ларс. — Это редкий экземпляр из серии полиптиха Ван Гога с подсолнухами, картина долгое время считалась утерянной, не думал, что она находится в частной коллекции, — искренне удивился Лектер. — Мои друзья несколько иного мнения, — усмехнулся мужчина. — Это семейная реликвия, — пояснил архитектор, — мне жаль было бы с ней расставаться, отдав в музей. Да, не так давно ее похищали, — сознался Янсен, — но к счастью, в тот день рядом оказался человек, который этого не допустил, — улыбнулся Ларс, вспомнив их первую встречу с Уиллом. — Хорошо иметь таких самоотверженных друзей, — задумчиво ответил Ганнибал. — Я буду искренне рад продолжить сотрудничать с Вами, не каждый день встретишь истинного ценителя искусства, — пожал ему на прощание руку Янсен. — Всенепременно, — вежливо кивнул Лектер, выходя из офиса. Планы по отношению к блондину были явно нарушены. Ганнибал ожидал увидеть здесь напыщенного, избалованного, гордого и некомпетентного мальчишку, который получил место в этом офисе благодаря связям каких-нибудь родственников, но, похоже, Ларс искренне был предан своему делу и отдавался работе целиком. Подумав, что он всегда успеет совершить задуманное, Лектер отложил свои планы на месть и, действительно, решил заняться бизнесом. На душе стало немного легче, хоть Уилл и был по-прежнему от него далеко, но теперь он так или иначе будет осведомлен о каждом его шаге. Дальнейшие два месяца архитектор и Ганнибал провели, работая над созданием интерьера нового детища, которому Лектер дал уже знакомое название — «Элегия». Ларс был немного удивлен таким выбором, но учитывая всю специфику и вкусы заказчика, счел название вполне уместным. Доктор выбрал довольно интересную отделку: синий кобальт на стенах, натуральные полы, репродукции картин известных мастеров, а некоторые и вовсе его работы, огромная люстра из оленьих рогов и много сочетаний живой и неживой природы, которые так гармонично и лаконично легли в основу всего убранства. Янсен был рад сотрудничать с человеком такого утонченного вкуса. Вообще Ганнибал вызывал у него большое уважение, и из общения с ним всегда можно было почерпнуть для себя что-то новое, а Лектер в свою очередь умело входил в доверие, и вот уже он знал обо всех новостях и событиях, творившихся в доме архитектора. Ларс с упоением рассказывал о своих друзьях, восторгаясь их бесстрашием и нацеленностью в поимке преступников, но вместе с тем сетовал, что оба порой ведут себя, как дети, и, чтоб уследить за всем, нужен глаз да глаз, особенно за старшим инспектором, который временами забывает забрать собственное чадо из школы. Ганнибал порой удивлялся такой доброте, открытости и даже зачастую откровенной наивности Янсена, с ним явно никак не вязался полюбившийся тезис доктора о том, что наглость и неучтивость нужно пожирать при первом же удобном случае. Лектер хоть и пытался держаться на расстоянии, но за время своего недолгого общения мужчины сумели найти очень много схожих интересов, а когда речь коснулась кулинарии, то это вызвало еще большую симпатию по отношению друг к другу, каждый поделился своими любимыми рецептами и маленькими хитростями в процессе их приготовления. Ларс даже несколько раз приглашал Ганнибала домой на ужин, но тот всегда учтиво отказывался, в свою очередь, зовя архитектора и его друзей на открытие ресторана, которое должно было вскоре произойти.Часть 19
25 мая 2016 г. в 15:59
Вопреки ожиданиям Уилла, после скоропостижной смерти Бремера не последовало никаких страшных результатов, коих он очень опасался, и жизнь в городе продолжала течь своим чередом. Питер каждый день твердил напарнику, что произошедшее — это всего лишь бред сумасшедшего и за убийствами и смертью Нильса никто не стоит. Грэм долго сомневался, ожидая какого-то подвоха, но спустя несколько месяцев мирной жизни сам стал верить в эту теорию.
«В самом-то деле, ведь не все же должно быть закручено на каких-то интригах, наверно, я все слишком воспринимаю буквально», — рассуждал про себя мужчина.
Когда они закончили с «Оформителем», Уилл порывался уйти, но в итоге как-то все медлил, а потом стали подворачиваться мелкие дела, и он решил помочь Сандерсу, пока у того болело плечо. Янсен, видя колебания их друга однажды сказал:
«Не ищи поводов, чтобы остаться, а просто отбрось сомнения и будь с нами».
Такое предложение показалось Грэму немного странным, но в итоге он сделал выбор, и пока все шло как нельзя лучше. Казалось, Уилл действительно нашел себя и свое место в новой жизни. Отношения с Ларсом и Питером были самые что ни наесть замечательные. Они действительно очень сдружились за это время. К счастью, Амстердам был настолько толерантен в вопросах любви, что ни у кого не возникало проблем, с тем что трое мужчин, да еще иногда и ребенок, живут под одной крышей. Конечно, соседи порой поглядывали с любопытством, но, вопреки всем ожиданиям, взаимоотношения этого трио скорее напоминали броманс, нежели какую-то интимную историю.
У Сандерса были неплохие связи в полиции, и с его легкой руки Уилл уже носил звание помощника инспектора по особо важным делам. Но после процесса над «Оформителем» таких пока что не возникало, и мужчины занимались расследованием самых обычных преступлений: от нелегальной торговли коноплей и краж до бытовых убийств на почве ревности. Эти дела Грэм раскрывал почти мгновенно. Инспектор стал даже шутить, что с такой прытью он вскоре займет его место, а Уилл же напротив твердил, что скорее хотел бы завязать с полицией и заняться чем-то более мирным, например, починкой лодочных моторов.
— Да брось, у тебя это в крови — расследование преступлений, — фыркал Питер, когда мужчина снова начинал заводить разговор о мирной жизни.
— К тому же, где я найду такого напарника, ты все знаешь наперед, к тебе и спиной повернуться не страшно.
— Нет, — качал головой Грэм, — обещай, что как только ты поправишься, я сразу снимаю с себя все эти полномочия и занимаюсь чем-то другим. Мне правда тяжело окунаться каждый раз в атмосферу этого безумия.
— Ну, хорошо, — вздыхал детектив, — но только не раньше, чем я поправлюсь.
Но, к сожалению, мечтам Грэма случиться так и не удалось. Прежде чем Сандерс окончательно выздоровел, Амстердам потрясла серия жутких убийств, получивших громкую огласку. На сей раз все было гораздо запутаннее и сложнее: никаких свидетелей, отпечатков пальцев или других следов. Полиция негодовала, а пресса лишь подливала масло в огонь, засыпая следователей каверзными вопросами и выпуская в свет провокационные статьи о бесполезности и бездействии стражей правопорядка.
Уилл напрочь погряз в этом деле. Они с Питером сутками отрабатывали различные версии, но все было без толку: никаких зацепок и ничего общего между убитыми так и не было найдено, а изощрённый мучитель все продолжал оставлять на месте преступления своих изуродованных жертв. Его почерк чертовски напоминал покойного Нильса Бремера, что заставляло Грэма просто выходить из себя, подтверждая теорию о том, что «Оформитель» был всего лишь пешкой в хитроумной и большой игре. Расследование затянулось на месяцы. Убийца явно все спланировал и продумал заранее, он всегда оказывался на шаг впереди, оставляя полицию с носом.