К черту канон

Прошел месяц с событий в Тайной комнате. Было начало апреля, и я сидел в кабинете Министерства Магии. Мои глаза были пустыми, а все внимание сосредоточенно на собственных мыслях. — У нас есть для вас сделка, — голос доносился до меня как сквозь вату. Как я устал от всего этого дерьма. — Это не смешно, не думаю, что мы будем даже обсуждать это. Я медленно поднял голову: — Что за сделка? — Вам не придется ни о чем беспокоиться мистер Поттер, я обо всем позабочусь, — я метнул гневный взгял на мистера Силверспула, моего адвоката. Я нанял его когда Дамболдор предложил себя на роль моего защитника. Силверспул может и не так хорош, зато точно безопаснее. — Что за сделка? — уже злее повторил я. — Ну они… предлагают вам изгнание из магического мира и штраф в тысячу галлеонов, если вы признаетесь. Но, как я уже сказал, это предложение нелепо, ведь вы невиновны, и у нас будет шанс доказать это. В конце концов Дамблдор лично… — К демонам Дамблдора! Я не желаю его помощи ни сейчас, ни когда-либо в будущем! — Но… как вы можете серьезно рассматривать такое предложение? Даже если ваш брат согласится внести залог, то у вас почти не останется средств, не говоря уже о… — Я не совсем идиот, знаете? И осведомлен о некоторых магических законах. Когда назначается такой залог есть возможность выбора — выплатить его или провести некоторое время в тюрьме. Коэффициент… Сейчас… Кажется, сто галлеонов — две недели. — Но… это шесть месяцев! Мистер Поттер, вы не понимаете, о чем говорите! Азакабан — это не место для вас! — Я знаю. Но, кажется, именно это и является объектом переговоров, не так ли? Я согласен на Азкабан. А взамен получу возможность вернуться в магичесий мир. Получу обратно свою палочку и смогу продолжить обучение в Хогвартсе. — Я не уве… — Мне всего двенадцать, я уважаем на своем факультете, и есть серьезные подозрения в моей виновности. Да, девочка умерла. И я понимаю, что Министерству нужен кто-то, на кого повесить всех собак. При серьезном расследовании у них не было бы и шанса обвинить меня. Но я не хочу судебного процесса. Зная медлительность бюрократов, это может растянуться на годы. Я просто хочу, чтобы это побыстрее закончилось. Если наказание вступит в силу в ближайшее время, я еще успею к началу следующего учебного года. Экзамены все равно отменили, а я достаточно хорош, чтобы нагнать упущенные пару месяцев. — Но я должен настаивать, чтобы вы подумали об этом еще раз. Дементоры… — Ты мой адвокат, не так ли? Так за что я тебе плачу? Это мое желание. Убедись, что первого сентября я снова буду в Хогвартсе, и забудем об этом. — Но нужно разрешение ваших опекунов… Я глухо засмеялся: — Не думаю, что это будет проблемой. — Хорошо, тогда если вы уверены в своем решении, я сделаю как вы и сказали.

***

Через два дня я подписал официальное признание. Там было сказано, что я выпустил монстра и приказал ему нападать на студентов и даже убить одного. То, что я отказался сообщить о видовой принадлежности монстра, должно было усугубить мое положение. Но моя молодость, а также то, что семья убитой не стала выдвигать обвинений, и еще то, что я был, ну, Чарльзом Поттером, стало поводом для смягчения приговора. Министерству нужен был виноватый, и следующие несколько месяцев я проведу в Азкабане, чтобы потом мне позволили вернуться в Хогвартс. У меня оставался один день до начала заключения. Стоило поторопиться, если я хочу успеть к началу следующего учебного года. Выходя из кабинета, я столкнулся с человеком, которого хотел видеть меньше всего. С одним из семи человек. Это был Артур Уизли. Мне казалось, что он не должен быть здесь, потому что парень, который сопровождал его, заметив меня, схватил Артура за руку и попытался увести из коридора. Но, когда наши взгляды все же встретились, я замер, глядя на него. Он выглядел ужасно. Под глазами были мешки, волосы и одежда были грязными, а во взгляде читалось море печали. Я убил младшего ребенка этого человека. Я попытался почувствовать себя виноватым. Я пытался вызвать в себе тоску, сострадание или просто жалость, но не чувствовал ничего. Мне была безразлична Джинни и мне была безразлична ее семья. Будто я пытаюсь заставить себя почувствовать себя виноватым, не ощущая вины. Но он этого не знал. — Я… Я сожалею, — прошептал я глядя в пол. — Я сожалею о вашей потере. — Как? — хрипло спросил мистер Уизли. — Артур, пожалуйста, — его друг попытался увести его, но мужчина решительно вырвал свою руку. — Я хочу знать как! Некоторые говорят, что этот мальчик убил ее, другие, что пытался спасти… Но она умерла, а он был там. На ней… даже нет никаких ран. Я хочу знать как! Может быть, это было плохой идеей, принести ее тело, после того как Реддл закончил с ней. Но я планировал пользоваться Тайной комнатой в будущем, и мне не импонировал гниющий труп, валяющийся там. Да какой бы сволочью я ни был, все же я не бессердечный мудак. — Она умерла быстро, — поспешно сказал я. — И ничего не почувствовала, — это была правда. Да, Джинни была в ужасе, но на момент самого ритуала, она была уже без сознания. Мистер Уизли слабо кивнул и, наконец, позволил увести себя прочь. Он не смотрел на меня. Думаю, он не мог. Из того, как он говорил, я мог сделать вывод, что он не считал, что это я убил его дочь, но это вовсе не значит, что он не считал меня виноватым. Мистер Сильверспул отвел меня в небольшую комнатку в аворате, где я провел последние несколько недель. — К вам посетители, — объяснил он, когда я спросил зачем мы здесь. — Ваш брат, четверо друзей из Хогвартса и Дамблдор. — Друзей? Кто? — адвокат сверился с запиской вынутой из кармана. — Гермиона Грейнджер, Теодор Нотт и Фред и Джордж Уизли. — Хорошо. Если будет возможность, запускай по одному. За исключением близнецов — их вместе. — Конечно. У вас целый день впереди, — Сильверспул тактично умолчал, что последний. Я говорил с братом и директором Хогвартса еще до ареста, но после заключения я отказывался видеться с кем-либо. Адвокат завел меня в небольшую комнату и ушел за посетителями. Я попросил его дать мне десять минут, чтобы подготовиться. Кажется, он посмотрел на меня с жалостью. После его ухода я сел на ближайший стул, забравшись на него с ногами. И начал петь на парлселтанге. — Я призываю свою магию. Она укрывает мое тело с головой. струится вокруг меня, на фут, на пять, на десять. Создавая полог, что скрывает меня. И в куполе этом сходит на нет любое внешнее влияние. Тонкой пленкой покрывает тело отражая все, что приходит из вне. Закрепляя реальность. И никто снаружи не увидит ничего, кроме этой реальности. Запомни, мои слова. Запомни тишину и мой шепот. Никто снаружи не услышит ничего, кроме нее. Эти чары были куда сложнее того заклинания приватности, которым я пользовался обычно. Но без палочки, это был единственный вариант. Мне даже пришлось добавить в исходную форму пару строк, чтобы убедиться, что происходящее в этой комнате не станет известно никому. Оставалось пять минут. — Нотч! — позвал я, и эльф без ума появился передо мной. — Хозяин звал Нотча? — Нотч, я хочу чтобы ты переместился в Гринтогс и принес мне амулет, который я положил туда три месяца назад. Синий. — Конечно, сэр. Эльф вернулся через минуту и отдал мне амулет. Он был небольшим, яйцевидной формы со вставленным в центр округлым сапфиром, толщиной в полдюйма. — Некоторое время я не смогу связаться с тобой. Возвращайся в пещеру, содержи ее в чистоте и держись подальше от людей. Возьми столько денег сколько потребуется и купи себе еды. Я вернусь примерно через пять месяцев, — Нотч был тем слугой, для которого слово хозяина — всегда истина. Он никогда не ставил под сомнения мои приказы. И никогда бы меня не предал. Вот почему именно ему я доверил этот приказ. — Некоторое время назад у меня появился новый друг. Сейчас он живет у моих деловых партнеров, — я взял со стола чистый лист бумаги и начал писать записку. — Он не знает о том, что со мной случилось. Я уже давно должен был дать о себе знать. Я хочу, чтобы ты доставил эти письма на почту, их нужно переслать Некросу и Тому Реддлу во Францию, — первым была рекомендация для некроманта с просьбой взять Реддла под свое крыло и приглядывать за ним. Тома нужно было пристроить в Думстранг. Я обещал расплатиться за беспокойство позже. Второе было для Тома, я просил его следовать плану. Также добавил, что удалось обвинить в произошедшем в Тайной комнате одного из близнецов Поттеров, заодно изменяя мальчику память, чтобы тот думал, что обвинения правдивы. Также просил не высовываться пару месяцев. В конце добавил немного угроз. — Где монета, что я дал тебе в прошлый раз? — Нотч, надежно спрятал ее. Нотч вшил ее в мантию хозяина. — Хорошо. Свободен. Эльф взял письма и исчез. Последние две минуты я укрывал амулет с помощью заклинаний на парселтанге. Я укрывал его магией так, чтобы чары не касались камня, таким образом они не будут поглощены. Заклинания были направленны на то, что бы скрыть амулет и сделать его необнаружимым ни магией, ни взглядом. Я уже осматривал эту комнату на предмет наличия следящих артефактов, когда попал сюда впервые. Но ничего не нашел. Как оказалось, Нотч не мог переместиться в Азкабан. И амулет для защиты от дементоров нужно было проносить на себе. В конце концов я спрятал его в носке, из-за чего моя походка в первое время была неуверенной и чуть прихрамывающей. Остается только надеяться, что чары на парселтанге будут достаточно эффективны, иначе я не вынесу длительного соседства с дементорами. Дверь открылась почти сразу после того, как я снял чары скрывающие мой разговор с Нотчем. Гарри вошел внутрь и замер в дверях. Он выглядел несколько потерянно. Он сделал пару неуверенных шагов в мою сторону, но в конце концов замер, глядя в пол. — Привет, Гарри, — сказал я, когда молчание стало невыносимо. Он не ответил. — Выглядишь отвратно, — я сказал правду: Гарри выглядел так, будто не спал несколько дней — на голове гнездо, а глаза пустые, словно неживые. — Ну, в ближайшее время ты будешь выглядеть не лучше, — горько сказал он. — Не могу поверить, что они обвинили тебя. Дамблдор ведь знает, что ты пытался спасти Джинни! — Глупый, Дамблдор — не закон. Умер ребенок, проведение расследования было необходимо. Когда я выносил ее из Тайной комнаты, знал, что установить настоящего виновника будет невозможно. Дневник был уничтожен, не оставив и следа. Ни один суд в мире не может работать без улик. — Нет, — продолжил настаивать Гарри. — Это вина Рона. Если бы он не начал кричать, что это ты убил Джинни перед теми сотрудниками Министерства, то тебя бы даже допрашивать не стали. — Возможно. Но этого мы уже никогда не узнаем. — Но почему тюрьма? Ты ведь несовершеннолетний, Дамблдор был уверен… — Ты можешь, наконец, прекратить говорить о Дамблдоре?! — произнес я громче, чем хотел. — Просто не будем о нем, ладно? Дамблдор не всемогущ. И не всеведущ. Он не сумел предотвратить трагедию с участием Квирелла на первом курсе и Тайную комнату в этом году. Почему все всё еще продолжают считать его великим магом? Он им не является. Я не хочу принимать его помощь. В тех редких случаях, когда он действительно хотел помочь, делалось только хуже. Я собираюсь в тюрьму, так как не хочу длительного судебного разбирательства. Я не хочу тратить деньги на это коррумпированное Министерство, которое и пальцем не шевельнуло пока мы гнили у Дурслей. Пара месяцев в тюрьме за возможность продолжать жить как и раньше — не велика цена. — Но как так? Разве тебя не волнует, что остальные будут считать тебя виновным? Я отвел глаза в притворном стыде: — В некотором смысле я виноват, Гарри, — прошептал я. — Я не успел ее спасти. Было слишком поздно. — Но это не твоя вина! — яростно закричал он. — Ты никогда не должен так думать! И я тоже… Я никогда не прощу себя, за то, что, пусть и на мгновение, подумал, что это ты. Я распахнул глаза и уставился на брата взглядом (поддельным) человека у которого только, что рухнул мир. — Ты тоже так думал? Гарри замер. — Ну я…- заикаясь выдавил из себя он. В голосе брата явственно послышалась паника, когда я сделал пару шагов отходя от него. — Это все из-за Рона и парселтанга… Но когда я услышал о Джинни… Ты не мог сделать такого! — И ты тоже… — я опустил глаза и добавил дрожи в голос. — Даже мой родной брат… — Чарльз… — В твоих словах есть смысл, — я сплюнул на пол и отошел еще дальше от Гарри. — Даже если мой собственный брат-близнец не верит мне, то как мне убедить в своей невиновности суд? Так что я действительно нашел лучший выход из ситуации. — Пожалуйста, Чарльз, я действительно верю тебе! — Ты сомневался во мне, — тихо сказал я. — Как я могу доверять тому, кто сомневается во мне. — Я сожалею. — Да, я тоже, — я покачал головой. — Оставь меня, я хочу поговорить с моими друзьями. Гарри покинул комнату опустошенным, чувствуя себя очень одиноким и виноватым. Если повезет, то он разорвет все отношения с рыжим. Следующей вошла Гермиона. Я ничуть не удивился, когда увидел, что девочка принесли с собой целую сумку книг и все о магическом законодательстве. Она обиделась на то, что я отказался от борьбы, хотя она и разработала беспроигрышную по ее мнению защиту. Как я найду достойную работу с судимостью, это разрушит все мое будущее, и бла, бла, бла… — Прекращай Герминни, — прервал я девочку посреди ее тирады. — Хватит относиться ко мне как к неразумному ребенку, я знаю, что делаю. — А мне так не кажется! Я имею в виду, ты действительно продумал все до конца? Ты знаешь, что за существа охраняют эту тюрьму? А как они могут повлиять на тебя? Я не думаю… — Ясно, — перебил я. — Твои сомнения ужасают меня, ведь я всегда считал тебя умнейшей ведьмой из известных мне и доказывал это остальным. Но знаю все то, что тебе известно обо мне, ты продолжаешь относиться ко мне, как к одногодке. Ты забыла кодекс? Никогда не сомневаться! Я знаю, что делаю. Гермиона отпрянула, ошарашенная моими резкими словами. В ее карих глазах заблестели слезы — девочка была готова расплакаться. — Если бы я не привела Рона… И Локхарта… и Чарльз, это все моя ви… — Ты не поняла, верно? Я хочу попасть в Азкабан. Я давно искал способ, но я несовершеннолетний, а экскурсий там не проводят. Но это не важно, ты все равно не можешь осуждать меня за это. — Но... за, — она запнулась и исправилась. — Ты расскажешь мне зачем? — Может быть. Но сейчас не время. Гермиона кивнула, все еще выглядя расстроенной и готовой в любой момент заплакать. — Я просто… Я просто хочу, что бы ты знал, я всегда буду на твоей стороне. — Я знаю. — Нет, — прошептала она. — Я имела в виду, что я буду на твоей стороне, даже если ты Наследник и это ты убил ту девочку. Я всегда буду с тобой. Ты мой друг и я не хочу тебя терять. Я посмотрел на нее тяжелым взлядом: — Ты ведь знаешь, что Уробороса не существует? — спросил я наконец. Девочка негромко засмеялась: — Ну, я подозревала. Не знаю, как ты встретил василиска, и почему сначала он, а потом ты сохранил ему жизнь. Но мне приятно, что ты перестал мне лгать. Я ухмыльнулся: — Ну, я мог бы поддерживать эту историю куда дольше. На самом деле, это все было заранее спланировано, чтобы заполучить твою лояльность до того, как ты догадаешься. Гермиона шутливо ударила меня по руке: — Злюка! — обвинительно произнесла она с добродушной улыбкой. — И я все понимаю, у тебя может быть много секретов и ты не можешь рассказывать мне все. Но пожалуйста не надо лжи, ладно? — Хорошо, — прошептал я. Герми глубоко вдохнула: — Хорошо. Ты. мм. Я имею в виду ты… — Я не убивал, — сказал я чистую правду. — Это был Волдеморт. Она кивнула и с плохо скрываемым облегчением сказала: — Спасибо. Я обнял ее, чувствуя ее слезы, когда Гермиона на мгновение прижалась ко мне. Когда я отпустил ее, она пожала мне руку, будто прощаясь перед отъездом. Гермиона Грейнджер, ты могла бы стать моим первым настоящим другом в этом мире.