Валинорский Беспредел

      — А я-то думаю, отчего в моём Замке псиной запахло… — протянул Мелькор грудным голосом, презрительно скривившись. — Ты это что же, заблудился? Или потерялся? Валмар в другой стороне.       Атмосфера в зале тут же накалилась, став тяжёлой и давящей. Эльфы ощутили себя словно спрессованными под гнетом. Прежде им никогда не доводилось видеть лица Мелькора, искажённого гримасой такой болезненной злости, на котором перекатывались желваки, глаза его потемнели, а точно обескровленные губы, сложились в одну тонкую линию.       Лица Оромэ они видеть не могли, так как он стоял, повернувшись к ним спиной. Но судя потому, как Охотник напрягся, а его ладони непроизвольно сжались в кулаки, не было сомнений в том, что он испытывал столько же отвращения, сколько и Мелькор. Ощущение ненависти между ними, будто застыло в воздухе, став осязаемым, хоть ножом режь.       Нолдор вдруг показалось, что пространство зала сузилось и сжалось до минимальных размеров, сосредоточившись вокруг противостоящих валар. Потолок словно накренился и закачался. Дышать становилось всё труднее. Металлические ставни окон задрожали, по витражным стёклам пошли трещины — ещё немного и те попросту лопнут. Но словно не замечая этого, эльфы не смели пошевелиться.       — Так зачем ты здесь? — задал вопрос Мелькор, при этом немного ослабив напор. По залу пронёсся поток ледяного, бодрящего ветра, развеяв словно застоявшийся воздух. Эльфы вздохнули чуть свободнее, хотя их всех прошиб озноб. Вала тем временем продолжал: — Не помню, чтобы я приглашал тебя сюда.       — С каких это пор мне нужно твоё разрешение на передвижение по территории Амана? — Оромэ театрально вздёрнул бровь.       — Действительно… Оно тебе не нужно даже за его пределами… — едва качнув головой, медленно произнёс Вала, явно намекая на что-то конкретное.       — Я лишь напоминаю тебе о том, где ты находишься, если ты вдруг забыл… — многозначительно проговорил Охотник, глядя в упор на Тёмного.       В другое время Оромэ бы поостерегся, понимая, что один на один с Мелькором он бы не справился, но, чувствуя поддержку других Валар, явившихся сюда в том случае, если бы Тёмный повёл себя неосмотрительно, и это давало ему ощущение уверенности. К тому же сам Охотник почти никуда не ходил в одиночку, беря в напарники Тулкаса, который даже сейчас находился неподалёку от Форменоса.       — Как же мне забыть… — саркастическим тоном ответил Мелькор. — Ведь у меня столько заботливых родственничков, готовых мне напомнить об этом.       Эльфы чувствовали себя неловко и совсем не к месту. Им казалось, что они стали невольными свидетелями какого-то давнего, уходящего корнями в самое Начало Дней, противоборства. И явно не должны были видеть всего этого. Теперь их собственные разборки с Феанором казались им чем-то несущественным и ничтожным.       Нолдор изредка переглядывались, но даже не решались послать друг другу осанвэ. Хотя это было ни к чему.       Они помнили те обрывочные истории о Войне, рассказанные Валар, в которой они повергли Врага, грозящего искажением всему Миру. Но тогда не придавали какого-либо значения, полным напыщенности, словам. А сейчас, наблюдая за этой сценой, не сводя отчасти испуганных, отчасти изумлённых, и где-то даже любопытных глаз от двух Валар, особо остро возникал вопрос: насколько правдива история?       — Можешь не волноваться, — небрежно бросил Оромэ, стараясь оставаться бесстрастным. — Я всего лишь выполнял поручение.       — Ах, ну да… — делано задумчиво проговорил Мелькор. — Ну и что же поручила Варда на этот раз своему верному Псу?       — Вообще-то тебя это не касается, — процедил Оромэ чуть осевшим голосом. Как ни старайся, но Мелькор не впервые лишал его душевного равновесия. Но Охотник не желал признавать, что слова Тёмного его задевают. Он сделал над собой усилие, и продолжал более холодным тоном, тем не менее не удержавшись от нотки язвительности: — Я лишь зашёл передать "привет" твоим подопечным. Кстати, очень мило с твоей стороны приютить их у себя… Пойти-то им больше некуда…       Тёмный Вала подозрительно сузил глаза. Кажется, до него стала доходить суть происходящего. Пусть и не совсем, но лучше ему будет узнать обо всём от самих эльфов. Но терпеть в Форменосе присутствия Пса Варды он был не намерен.       — Так, — отрывисто произнёс он, — ты "привет" свой передал?       В ответ Оромэ удивлённо посмотрел на Мелькора, словно не понял его.       — Тогда не смею тебя здесь больше задерживать!       Мелькор отошёл в сторону и жестом руки указал Охотнику на дверь.       — И кстати, не забудь своего обросшего, красномордого дружка забрать… — напоследок напомнил Вала. — Нехер ему тут делать! И побрейте его уже!       Оромэ ничего не ответил, лишь одарил на прощание Мелькора презрительным взглядом и в следующее мгновение растворился в воздухе.       Мелькор прикрыл глаза, словно всё ещё борясь с собой, после чего вздохнул. Сделал пасс рукой, и снова по залу прошёлся холодный ветерок, как будто этим жестом Вала хотел избавиться даже от малейшего намёка на пребывание здесь Охотника. А потом уставился на эльфов, наблюдавших за ним всё это время.       — Ну?! — с досадой проговорил он, расправив складки чёрного длинного плаща. — И что вы опять натворили?       — Ничего хорошего, — раздался негромкий женский голос. — Хотя ты можешь расспросить обо всём Феанора при встрече.       С этими словами в зал вошла Эленья. На самом деле здесь она оказалась случайно. Девушка решила прогуляться по Замку, чтобы осмотреться, и, когда спустилась вниз, услышала шум и из любопытства пошла на него, узнать, что происходит. Войти ваниа не решилась, ей было неловко от ощущения того, что она, получается, подслушивает, явно не предназначенное для её ушей. Но нечто удерживало эльфийку на месте от того, чтобы просто взять и уйти. Эленья слышала их ругань с Феанором, слова Оромэ. Видела, как Феанор стремглав вылетел из зала, даже не заметив её. И всё, что произошло после, так же дошло до девушки. Ощущение непреодолимого гнетущего напряжения, вызванное противоборством Стихий, было не только в пределах зала, а распространялось по всему Замку. По крайней мере, Эленье так казалось, и у неё до сих пор немного кружилась голова. И когда она поняла, что Оромэ покинул Форменос, девушка смело прошла в зал. Теперь ваниа мало можно было обвинить в подслушивании, так как нынешнее положение дел отныне касалось и её тоже.       Мелькор обернулся к ней, посмотрев с нескрываемым удивлением на белокурую ваниа.       — Ты кто? — наконец выговорил он. — Что-то я тебя не помню…       Эленья не успела ничего ответить, как за неё это сделал Карантир:       — А она тут в скворечнике живёт! — грубым голосом вставил он. — И с Маем в библиотеке книжки перебирает…       Эленья посмотрела на Карантира так, как смотрят на не слишком разумного ребёнка.       — Чё?! — только и сказал Мелькор, совсем сбитый с толку.       — Понимаешь ли, — обратилась девушка к Мелькору, — Карантира очень забавляет тот факт, что мне не нужно много места для себя и мне очень нравится моя уютная комната, устроенная фактически на чердаке, — бесхитростно пояснила она.       — А тут чего забыла? — грубо поинтересовался Карантир.       — Да вот решила сегодня прогуляться по Замку, а тут оказалась совершенно случайно… — всё так же тихо и непринуждённо, она не смотрела ни на кого, блуждая взглядом по залу. — Но зато мне довелось узнать много чего прелюбопытного…       Эленья вдруг замолкла, скосив глаза куда-то в сторону.       — Ага, то есть подслушивала, — констатировал Карантир.       — Хвалиться нечем, — пожала плечами ваниа. — Как и вам. Но обычно те, кто подслушивает, не открывают этого… — Эленья, наконец, взглянула на нолдор. — Но видимо, всё же не зря я тут оказалась. Ведь чего стоит вдруг узнать, что ты, как и прочие, отныне не выездная!       На последних словах она повысила голос, хотя получилось не слишком убедительно. Вообще всё это выглядело очень забавно. Невысокая, но при этом с приятными округлыми формами, девушка, хмурилась, сверкая голубыми глазами в сторону четверых эльфов, смотрела на них, словно мать на нашкодивших детей.       — А это не входило в мои планы! — снова вскрикнула ваниа.       — А в наши, значит, входило, по-твоему… — пробубнил Куруфин.       Мелькор даже едва усмехнулся, глядя на эльфов, на миг забыв о разговоре с Оромэ, после которого Валу всего внутри выворачивало.       — То есть вы теперь официально в ссылке, — утвердительно проговорил Вала. — Хм… — Мелькор задумался, а потом, посмотрев на эльфов в упор, произнёс: — Ну, давайте тогда, рассказывайте подробней обо всем, что тут было.       Нолдор переглянулись между собой, как бы спрашивая: стоит ли? Карантир и Куруфин были настроены недоверчиво, но учитывая то, что им довелось увидеть и услышать, они начали склоняться в пользу Мелькора. Эрэниэ едва заметно кивнула. И когда она уже собиралась что-то сказать, Турко не дал ей этого сделать.       — Я вообще не прочь поболтать, — обратился он ко всем чуть жалобным голосом. — Но давайте поговорим где-нибудь в более удобном месте. Я так устал тут торчать!       Эрэниэ решила его поддержать.       — Пойдёмте в гостиную, — сказала она, спрыгнув с подоконника.       И, не оборачиваясь, эльфийка направилась к дверям, лишь мимоходом глянув на Мелькора. Но через пару шагов она остановилась, наткнувшись на меч, выроненный Феанором. Эрэниэ подняла с пола тонкий клинок, зачем-то решив взять с собой.       Против того, чтобы уйти никто не возражал. Все двинулись следом за эльфийкой. Но Мелькор вдруг замер на месте, словно впав в ступор. Нолдор оглянулись на него.       — Не понял, — сказал Вала, озадаченно глядя на пролом. — А где стена? Это у вас тут такая баталия была, что вы её снесли?       — Не, — успокоил его Турко. — Это Карантир занимался расширением пространства будущей тренировочной площадки.       Мелькор ошарашенно с минуту смотрел на Морьо.       — Ну, а чё?! — не выдержал тот. — Я же для дела старался!       Карантир искренне недоумевал. Мелькор тоже, но по другому поводу.       — М-да… — наконец выдавил Вала, критично разглядывая Морьо, который держал свой молот, перекинутый через плечо. — Раз тебе не хватает пространства, ты мог и ко мне обратиться, — раздосадовано произнёс он.       — А чё, так можно было?! — Карантир в удивлении приподнял брови.       — Вопреки внушению Варды и ей подобных, я не ем воплощённых.       Эльфы невольно улыбнулись.       — К тому же ты жирный и слишком калорийный, — вставил Турко и тут же получил подзатыльник от Карантира.       — Ладно, — сказал Мелькор, махнув им рукой. — Не ждите, я сейчас подойду…. Только здесь разберусь...       Эльфы кивнули и покинули зал. Но перед этим Куруфин сбегал, забрать свои топоры.       Мелькор ещё раз взглянул на пролом, прежде чем его восстановить.       — И впрямь псих, — сказал сам себе Вала, а потом, почесав затылок, прибавил: — Надо бы его с Сауроном познакомить.       И хохотнув, Мелькор сделал жест рукой и вместо пролома, вновь образовалась стена. Всё встало на свои места, витражи снова стали цельными, без единой трещины. Мелькор даже изменил их рисунок, сделав его более соответствующим залу для тренировок. Пыль и каменная крошка так же исчезли бесследно. И лишь порванное полотнище, до сих пор валяющееся на полу, напоминало о том, что здесь было.

***

      Мелькор появился в малой гостиной, едва эльфы туда вошли. Он предложил им располагаться, чем те с удовольствием воспользовались, устроившись в широких, покрытых изумрудного цвета бархатом, креслах, между которых находился низкий лакированный столик из чёрного дерева. А сам разжёг камин с помощью небольшого огненного шара, пламя тут же вспыхнуло и заплясало, отбрасывая алые, оранжевые и иногда даже зелёные отблески на лица, сидящих поблизости эльфов. Также Мелькор выудил из резного серванта с витражными стёклами несколько бокалов на изящных серебряных ножках-подставках и, поставив их перед нолдор, разлил невесть откуда взявшееся вино. После устроился у высокого распахнутого настежь окна, облокотившись плечом о косяк. Снаружи опускались первые сумерки, и ветром приносило редкие снежинки, которые тут же таяли от нагретого воздуха, растекаясь на подоконнике маленькими лужицами.       Мелькор отвлёкся от созерцания пейзажа за окном и, с шумом поставив бокал на подоконник, обернулся к эльфам, нарушив царившее до этих пор безмолвие.       — Ну, давайте, — сказал он, — рассказывайте, чем вас там наш, — тут Вала скривился, — Охотничек стращал?       Голос Мелькора прозвучал неожиданно резко. Расслабляющий полумрак гостиной успокаивал и навевал дрёму. Особенно после такого тяжёлого, щедрого на события дня. И о насущных проблемах сейчас думать совершенно не хотелось. Но Вала, казалось, в несколько шагов пересёк гостиную, уселся в свободное кресло напротив эльфов, скрестив вытянутые ноги, и выжидающе смотрел на них.       — Мандосом, — небрежно, словно это ничего не значит, ответила, наконец, Эрэниэ.       И эльфы, не торопясь, рассказали о том, что произошло до появления Мелькора и чтобы предупредить соответствующие вопросы, начиная со ссоры с Феанором вплоть до речей Оромэ.       — Вполне ожидаемо, — кивнул Вала, когда эльфы закончили рассказ. — А я ведь предупреждал. Не провоцируйте Варду. Вам следовало держаться от Феанора подальше…. — Это когда ты нас предупреждал? — не понял Карантир.       Мелькор вопросительно посмотрел на Турко. Остальные эльфы повторили его жест.       — Я ему об этом говорил, — произнёс Мелькор, кивая на Турко. — А он должен был передать вам…. Он вроде к вам пошёл?..       — Ага, пошёл, но не дошёл, — проворчал Куруфин.       Он был единственным на кого расслабляющая атмосфера не действовала. Из зала он хотел отправиться прямо к себе в кузницу, но Карантир не позволил ему так просто свалить. И теперь Курво приходилось сидеть и ждать, когда это всё закончится.       — Видимо, у него нашлись более важные дела, — саркастически заметила Эрэниэ.       — Эй! — возмущённо воскликнул Турко, с укоризной глядя на собравшихся. — А чего это вы обо мне в третьем лице? Я вообще-то всё ещё здесь!       — Да потому что ты придурок! — ответил ему Карантир. — У меня только два вопроса: когда это тебе об этом говорили и когда ты собирался нам об этом сказать?       — Ну-у, — протянул Турко, невинно пожав плечами. — Сейчас и рассказываю. Мелькор говорил… — он запнулся, закатив глаза к потолку. — В общем, что-то про Варду и то, как она мечтает нас всех в Мандосе поселить…. Это было ещё тогда, когда мы только в Форменос пришли…       — Вот, значит, у кого ты от нолдор ныкался! — проговорил Карантир, склонившись к Турко, а после вновь откинулся в кресле. — Я так и думал, что ты тут успел себе тёпленькое место забить. Да ещё где… — он покосился на Мелькора, тот лишь загадочно улыбался. — Зашибись, блин!       Карантир осушил свой бокал залпом и со стуком поставил его на стол. Но в следующее мгновение хрустальный сосуд был снова наполнен тёмно-красной жидкостью.       — Ну, а я в чём виноват? — недоумевал Турко. — Может, я и забыл, но и вы не особо помнили, как Тевильдо говорил что-то в этом роде….       — К вам приходил Тевильдо? — удивился Мелькор.       — Да, — кивнула Эрэниэ. — Это он, можно сказать, направил нас сюда…       — То есть он вас предупредил ещё до вашего приезда, но вы всё равно вступили в конфликт с Феанором, — больше утверждал, нежели спрашивал Мелькор. — Поздравляю, сами себя подставили… А Варда, видать, сегодня праздник закатит…       — Чтоб ты знал, мы пытались этого избежать, — с нажимом произнесла Эрэниэ. — Пробовали договориться, но тот упёрся рогом и ни в какую!       — Прошу прощения, что вмешиваюсь, — заговорила Эленья, до этого не вступая в беседу. Она сидела, подтянув ноги к себе, полностью уместившись в кресле. Перед ней стоял бокал, все ещё полный, девушка лишь из вежливости едва пригубила вина, но тут же скривившись, отказалась от напитка. — Но хочу напомнить, — продолжала ваниа, — что вы сами привлекли внимание Феанора к себе… Догадываетесь, о чём речь….       — Ну да, — проворчал Куруфин. — Один дегенерат стены крушит, а у других дегенератов шило в заднице, а всё от безделья, силы вам девать, потому что не делаете нихрена, только фигнёй страдаете, а на вас пахать надо!       Куруфина опять понесло. Мелькор, которому ещё не доводилось общаться с Искусным и быть свидетелем его приступов, понюхал свой бокал, потом бокал Курво, и хмыкнул, не обнаружив ничего подозрительного.       — А ты-то как себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался Вала.       — Спасибо, хорошо, — просто ответил тот. — Я же нормальный.       Мелькор делано понимающе закивал.       — Он ещё что-то бубнил про то, что Варда за нами наблюдает, — вспомнил Карантир.       — Ну, она следит за всеми, кто имел неосторожность вызвать к себе её особое внимание, — хмыкнул Мелькор, явно не впечатлённый этим заявлением. — Так что меня это не удивляет… А что же Феанор? — поинтересовался Вала. — Не поверю, что он на это ничего не сказал.       — Да как же… — скривилась Эрэниэ. — Он вообще не хотел его слушать…. Но, — девушка поджала губы, сцепив пальцы в замок, — признаться честно, не могу его в этом упрекнуть… — Эрэниэ задумалась, словно что-то припоминая, а после продолжила: — Как я понимаю, Оромэ обронил в конце своей речи неосторожную фразу, из-за которой Феанор и взъярился. Кричал, что знает о желании Варды завладеть его Камнями и о том, что она ничего не получит… В общем орал и сыпал угрозами.       Она сделала большой глоток из бокала, словно у неё разом пересохло в горле.       — И что же именно он сказал? — осведомился Мелькор.       — Что Варда получает то, что хочет, — тут же процитировала Эленья, глядя ему прямо в глаза, словно желая проверить реакцию.       Тот лишь презрительно хмыкнул.       — Феанор, конечно, свихнулся на этих Сильмариллах, — задумчиво проговорил Мелькор. — Он уверен, что все их хотят… — Он сделал очередной глоток. — Его заносит в этом плане, но насчёт Варды он не ошибается.       — С чего ты взял? — спросила Эленья, так и не сводя пристального взгляда с Валы.       — Скажем так… — Мелькор криво усмехнулся. — Я слишком хорошо её знаю. Знаю её приверженность к тоталитарному порядку и манию ко всему, что блестит… Точнее светится…       При этих словах эльфы словно почувствовали, исходящий от него холодок вопреки тому, что в помещении гостиной было довольно тепло.       Мелькор указывал на очевидное, говоря о Варде и тем не менее Эленье его ответ показался более чем уклончивым. Ей хотелось знать больше, но Мелькор, приложив палец ко рту, будто приказывая себе молчать, отведя глаза в сторону, ясно давал понять, что распространяться на тему Варды он не станет.       В гостиной повисло молчание, нарушаемое потрескиванием поленьев в камине.       — И чё теперь?! — с нескрываемой яростью выпалил Карантир, нарушив тишину. Он сидел, закинув ногу на ногу, нервно подёргивая ею и сжимая пальцами подлокотник кресла. — Мы должны безвылазно торчать здесь, пока не вызовут?!       — Ну, ты ещё можешь надеяться на хорошее настроение Варды, и тогда, может, она скостит нам срок, — непосредственным тоном предложил Турко.       Карантир резко повернул к нему голову, устремив на того полный злости взгляд. От пламени в камине лицо Морьо казалось совсем багровым.       — Ну… или нет, — опешив, проговорил Турко.       — А ты что же так рвёшься обратно? Успел соскучиться по Тириону… Ну, или где тебе там нравилось… — поинтересовался Мелькор, привлёкши его внимание к себе.       — Нет! — вскинулся Карантир. — Но раньше, по крайней мере, нас не ограничивали в передвижении! Чё теперь мне надо бояться того, что меня посадят за то, что я из дома высунулся?!       — За то, что из дома высунулся — не посадят, — успокоил его Мелькор. — Скорее, за нарушение границ…       — И чего, если мы друг нарушим границы, нас сразу в Мандос посадят? — спросил Турко, наивно захлопав глазами. — Какая-то бредятина, по-моему…       — Отчего же сразу… — промурлыкал чей-то до боли знакомый голос.       Все и даже Мелькор вздрогнули от неожиданности. Они повернулись на звук. Из угла гостиной, прорезая полумрак, к ним приближался Тевильдо, сверкая ярко-жёлтыми радужками глаз.       Вечерние сумерки всё сгущались, хотя до глубокой ночи оставалось ещё несколько часов. А снегопад становился всё сильнее.       Мелькор облегчённо вздохнул, он налил себе ещё вина и расслабленно откинулся на спинку кресла.       — У нас чё сегодня день открытых дверей?! — уставившись на Кота, возмущённо воскликнул Карантир.       — Или тут проходной двор, — сварливо проговорил Курво. — Всё валят и валят…       — Я тоже очень рад вас всех видеть, — насмешливо произнёс Тевильдо, взмахнув хвостом.       Эленья, в отличие от других ещё ни разу не встречавшаяся с ним, с любопытством смотрела на Кота.       Кот между тем степенно прошествовал по мягкому ворсистому ковру через гостиную и сел спиной к огню, напротив присутствующих. Но при этом выглядел он недовольным, смотря на некоторых эльфов с нескрываемой укоризной.       — Похоже, — поучительным тоном начал он, — вы меня не услышали тогда. Что ж, очень жаль…       Кончик хвоста его подрагивал, а по тёмно-серой шерсти пробегали искры, они то и дело вспыхивали и гасли, не нанося ровным счётом никакого ущерба.       Эльфы грузно вздохнули. Они, может, и не до конца осознали своё непростое положение, но им казалось, что с них уже хватит. Эрэниэ едва удержалась от того, чтобы возвести глаза к потолку, но её пальцы, сцепленные в замок, заметно напряглись. Турко, напротив, зевнув в голос, перевернулся в кресле и свесил ноги с подлокотника с одной стороны, развалившись неподобающим образом.       — Это ты нас сюда отправил! Значит, ты и виноват! — вспыхнул Карантир, ткнув пальцем в Кота. — А теперь чего?! Пришёл нотации читать?! Тогда иди к Феанору и ему мозги компостируй!       Кошачьи усы едва вздрогнули.       — Пожалуй, — снисходительным тоном протянул Тевильдо, — я бы так и сделал, будь я уверен в результативности этого действия. А поэтому я предпочту выбрать из двух зол… — Кот окинул оценивающим взглядом Карантира и проговорил снисходительным тоном: — Более вменяемое.       Карантир смотрел на Кота так, словно он нёс какую-то околесицу.       — Но можешь не переживать, — так же растягивая слова, успокаивающе проговорил Тевильдо. — Я не собирался читать вам нотации… Скорее, рассказать о некоторых перспективах. Чтобы у вас появилось чёткое представление о том, чего вам стоит ожидать….       Он сделал паузу и, убедившись, что больше никто ничего не скажет, продолжил:       — Оромэ вам недвусмысленно намекнул на то, что Варда добивается того, чего хочет… И это относится не только к небезызвестному Артефакту, как думает Феанор. Впрочем, как вы могли уже заметить, кроме Камней его мало, что волнует… Поэтому, — Тевильдо повернулся к развалившемуся в кресле Турко, — зря вы их трогали.       — Неправда! — эльф замотал головой. — Мы к ним даже не прикасались!       — На ваше счастье… — ответил Тевильдо. — И тем не менее, — громче заговорил он, давая понять, что тема Камней закрыта, — уже не имеет значения, что вы сделаете, когда, по сути, всё решено. При любом раскладе Варда потешит своё самолюбие, устроив показательное судилище в вашу честь. А после, обвинив в существующих и, по большей части, придуманных грехах…       — Да-да, отправит в Мандос, — скучающим голосом перебил его Карантир. — Слышали уже…       — Нет, — вдруг вырвалось у Эрэниэ, уставившись на Кота недоуменным взглядом. — Помнится, ты говорил, что Варда не влияет на решения Намо. Неужели что-то изменилось?       — Я рад, что у вас всё же не настолько плохая память, как мне показалось, — снисходительным тоном проговорил Тевильдо. — Да, — словно нехотя продолжал он, — Варда не имела прав на подобные угрозы, и это уже её проблемы, но ваша так же остаётся в силе.       — То есть Намо пришёл к мнению, что нам пора в Мандос? — вопросила Эрэниэ, нервно сжимая подлокотник кресла.       — Нет, — ответил Кот и добавил: — Пока нет.       Никто ничего на это не сказал, но на лицах каждого застыло полное непонимание.       — В самом деле, Мандос — это один из вариантов, — склонив голову на бок, проговорил Тевильдо. — Причём самый щадящий в данной ситуации.       Эльфы удивлённо приподняли брови.       — Да, — сказал Тевильдо. Он лёг на живот, скрестив лапы. — Всегда стоит помнить о том, что может быть и хуже. Убедить в чем-то Намо вряд ли возможно. Тогда Варда прибегнет к излюбленному методу — отдаст Ирмо для промывки мозгов, после которой вы станете блаженными, как и многие другие. — Кот на мгновение задумался. — Тогда Намо пойдёт ей наперерез, и Мандос станет для вас спасением. Вот только пребывание в Чертогах крайне пагубно влияют на воплощённых. И не только на них…       Тевильдо устремил взгляд на Мелькора, тот сделал вид, что не услышал его слов, сосредоточившись на содержимом бокала, казавшимся бездонным.       — Вот такой у вас выбор… — Тевильдо на миг прикрыл глаза, и тихо, но отчётливо добавил: — Один из одного.       — Но на каких основаниях нам будут промывать мозги? — обратилась к Тевильдо Эленья.       — На самых очевидных, — отрезал Кот. — Решат, что вы попали под влияние Мелькора. Это очень удобно, учитывая, в чьём обществе вы сейчас находитесь.       Мелькор на это лишь криво ухмыльнулся и сделал очередной глоток.       — Тогда какая разница нарушим ли мы условия ссылки или нет, если исход один и тот же?! — недоумевала Эрэниэ. — Сидя, уж извините, на жопе ровно, мы лишь отсрочим приговор!       Карантир сложил руки на груди, уставившись на Тевильдо, тем самым выражая полное согласие с этими словами.       — Будущее весьма переменчиво, — уклончиво заговорил он. — И на ваше счастье Варда этого не понимает. Слишком уж ослеплена своими амбициями, а потому видит лишь единственно возможное. Но не стоит форсировать события. Для вас же будет лучше, как это говорится, залечь на дно.       — И кто же её просвещает о будущем? — спросил Карантир, с подозрением косясь на Тевильдо. — Неужели Намо?       Кот на это лишь едва слышно рассмеялся.       — Ну, нет, — проговорил он. — Намо едва ли станет просвещать её… Если не сочтёт нужным. Да и то, учитывая, что мало кто способен его понять, вряд ли Варде это что даст…       Все смолкли, каждый думая о своём. Сказать на самом деле больше было нечего. Тевильдо вытянул лапы, запустив когти в густой ковёр, жмурился и утробно урчал.       — Вот дерьмо! — выругался, наконец, Карантир, резко дёрнувшись, он задел ногой столешницу.       Бокалы негромко звякнули. Один из них опрокинулся и покатился. Эрэниэ, отвлёкшись от созерцания в одну точку, успела поймать его у самого края и поставить на место, с облегчением отметив, что тот оказался пустым. Тевильдо от внезапного шума, произведённого Карантиром, ощерился и зашипел.       — Какого хрена этот павлин ряженный вообще припёрся?! — распалился Морьо. — Сидел бы себе, над своими грёбаными Камнями слюни пускал!       — Это вряд ли, — покачивая ногой, возразил Турко. — Я больше чем уверен, что он на них просто молится, как на святыню.       — Да пусть хоть мочится на них, мне по хер! — выпалил Карантир.       — Фу, какой ты некультурный! — насмешливо упрекнул его Турко.       — Ну, и чё теперь делать-то?! — словно от безысходности воскликнул Морьо.       — Я не знаю, — отрезал Кот. — Я пришёл с одной целью сказать, чего не делать. А именно — не совершать глупостей. Поскольку в первый раз до вас не дошло.       Тевильдо пристально посмотрел на него, затем перевёл взгляд на Эрэниэ. Та в удивлении вскинула брови, выражая крайнее недоумение.       — Только не надо прикидываться! — сказал он. — Это же вам трудно усидеть на одном месте. Так что придётся вам развлекать себя как-то иначе… К тому же, — заметил Кот, — оставаться незаметными — не является одним из ваших достоинств… Скорее уж наоборот.       Мелькор на это как-то нелепо хохотнул, впервые с появления Тевильдо, подав звук.       — А если… — вдруг заговорила Эленья, обратившись к Коту. До этого она почти молчала, не вмешиваясь в разговор, делая про себя какие-то выводы. — Ну, предположим, кому-то срочно потребуется в Город?..       Ваниа не глядела прямо на него, а опустив глаза, теребила подол платья.       — Советую воздержаться, — вкрадчиво ответил Тевильдо, глядя на ваниа в упор.       Эленья едва слышно вздохнула. Все снова смолкли.       — Да, господа, мы в заднице… — протянул Турко, нарушив повисшую тишину. Он зевнул и принял в кресле нормальное положение. — И это настораживает… — Интересное заявление, — ответил ему Куруфин. — Особенно после того, как вы сами туда залезли.       — Не, просто чего-то всё лихо так завернулось, — задумчиво проговорил эльф и с сожалением добавил: — А ведь всё начиналось с летающего Финарфина…       — Думаю, — поднимаясь с места, сказала Эрэниэ, проигнорировав слова Турко, — надо сворачиваться.       — Ну, наконец-то! — нетерпеливо заявил Курво. — Давно пора! Спасибо за заботу, — мимоходом бросил он Коту.       И, как ошпаренный, вскочив с кресла, Куруфин быстрым шагом покинул гостиную, даже не попрощавшись ни с кем. Мелькор проводил его озадаченным взглядом, остальные же не придали этому ровным счётом никакого значения. Эльфы тоже поднялись и начали расходиться.       Эрэниэ перед уходом взяла клинок Феанора, стоявший, прислонённый к креслу, на котором сидела эльфийка, и протянула его Мелькору.       — Верни меч его хозяину, — сказала она ему. — И пусть Феанор сначала научится им пользоваться, прежде чем… кхм… тыкать им в кого бы то ни было…       Мелькор улыбнулся уголком рта, и кивнув, взял меч из рук эльфийки.       — Прикинь, чего Май об этом скажет! — нервно рассмеялся Турко, обращаясь к Карантиру, когда тот, разминая затёкшую спину, уже переступал порог гостиной.       В ответ на этот вопрос из холла донёсся сдавленный стон вперемешку с руганью. Видимо, Карантир всё-таки представил лицо Мая, с ярко выраженным чувством собственной праведности, с упрёком, смотрящего на него.       Наконец в гостиной не осталось никого кроме Мелькора и Тевильдо. О пребывании эльфов теперь напоминали лишь слегка примятые кресла и несколько бокалов, оставшихся стоять на столе.       — Ностальгируешь?.. — наконец прервал молчание Тевильдо, обратившись к Мелькору.       — Не понимаю, о чём ты говоришь.       Мелькор изобразил на своей физиономии удивление и пожал плечами, преувеличенно сосредоточившись на содержимом бокала.       Тевильдо поднялся.       — Как знаешь, — он взмахнул хвостом, всколыхнув пламя в камине. — Но я не о том.       — И о чём же? — Вала уставился на Кота с нарочитой внимательностью, но тут же насторожился. — Надеюсь, ты не собираешься со мной говорить о Варде… — Мелькор презрительно скривился. — А то меня тошнит уже от одного упоминания о ней.       — Не беспокойся, — медленно проговорил Тевильдо.       Мелькор выдохнул и снова расслабился.       — Но моё предупреждение относится и к тебе тоже…       Вала вдруг вскинул глаза на Кота и посмотрел так, словно увидел его только сейчас.       — Я так рад, что ты зашёл! — нарочито громко воскликнул он. — Давно тебя не было!.. Где пропадал, что делал? У Намо тусовался? Как это любезно с твоей стороны посетить мою скромную обитель! Давай, — Мелькор протянул ему бокал одной рукой, другой же потянулся за спинку кресла, выуживая оттуда бутыль, — за встречу!       Тевильдо и ухом не повёл, не отводя от Валы немигающего взгляда, в котором читалось не то осуждение, не то досада.       — Спасибо, — холодно процедил Кот. — Я воздержусь.       — Ну, как знаешь. — Мелькор лишь пожал плечами и сделал внушительный глоток. — А зря.       Он откупорил бутыль и, налив очередную порцию, громко поставил её на стол.       — Ты, в самом деле, думаешь, — произнёс Тевильдо и, поднявшись на все четыре лапы, он начал медленно приближаться к Мелькору, — что со мной можно прикинуться дураком? Делать вид, что ты ничего не понимаешь?       Последние слова Кот буквально прошипел.       Вала как раз вполне понимал, что с Тевильдо у него не выйдет, как с прочими, так просто отбрехаться и уйти от неприятного разговора. А потому он не смотрел больше на Кота, напрягшись всем телом. Лицо Мелькора, казалось, ещё больше заострилось, став восковым, щека нервно дёрнулась. Хрусталь в его руке внезапно треснул, тихо посыпавшись осколками на устланный ковром пол. Глаза Валы угрожающе вспыхнули зелёным огнём, он весь подобрался, словно готовясь к прыжку.       — Если ты не можешь предложить чего-то дельного… — прерывисто дыша, жёстко процедил сквозь зубы Мелькор. — То лучше… — он с шумом выдохнул, удерживаясь от лишней грубости в адрес Тевильдо, — не стоит об этом вообще говорить… — тихо закончил Вала.       — Советую оставить эту затею, пока не поздно… — многозначительно проговорил Тевильдо.       — А иначе что?! — со злостью выпалил Мелькор, резко приподнявшись в кресле. — Я ничего забыл!       — Я и не надеялся… — задумчиво произнёс Тевильдо, подняв глаза к потолку, словно просчитывая одному ему известные варианты.       Он прошёлся мимо Мелькора бесшумной походкой.       — Значит, я ещё вернусь…       И Кот, отступая в тёмный угол гостиной, начал медленно растворяться в воздухе, оставив Валу наедине с собой.       Пламя почти потухло, превратившись в золу, лишь изредка в ней вспыхивали бледно-оранжевые искры. Снаружи тоскливо завывал ветер, становясь всё неистовей. Налетевшая внезапно метель, заволокла пространство на много миль окрест непроглядной снежной мглой, погрузив Замок и его обитателей в беспокойный сон.