Утешение

      — Знаешь, а это интересно, — начал Чимин, опустив взгляд на кружку в руках, — обсуждать и пытаться объяснить смысл тех или иных поступков, — он остановился, поднёс кружку к губам и отхлебнул горячий кофе. — Доктор сказал, что мне стоит попробовать сходить на сеанс групповой терапии. Хотя бы раз, а дальше, как оно само пойдёт.       — Хочешь сходить? — спросил Юнги, который сидел рядом, грея руки о теплую кружку, и посмотрел на него.       Чимин повернулся, чтобы было удобнее говорить, с улыбкой на губах:       — Да. Я хочу… Услышать, что скажут другие. Как-то ужасно прозвучало. Не думаю, что их истории будет приятно слушать, но… да.       — Ты хочешь знать, что не один такой, — пробормотал Юнги, скорее всего себе. Чимин положил голову на его плечо, и тот без слов обнял его, рисуя пальцами на спине маленькие кружочки.       — Возможно. Может, я просто хочу почувствовать себя лучше. Наверное, я просто схожу и посмотрю. Мне сказали, что я могу прийти к ним в следующий вторник, — с каждым словом Чимин говорил всё тише, погружаясь в свои мысли, и Юнги не решался нарушить появившееся молчание.       — Знаешь, — внезапно заговорил Чимин, не поднимая головы, — я немного жалею о том, что не сделал это раньше. Что я сразу же не обратился за помощью после смерти брата. Тогда ситуация с моим здоровьем ухудшилась. Я ненавижу то, как Тэ пришлось постоянно меня опекать, когда всё могло быть намного проще.       Юнги обнял его крепче, опуская голову, и произнёс:       — Начни ты раньше, ситуация не была бы проще, — Чимин зашевелился, а потом кивнул. — И Тэхёну не было в тягость. Он не считает тебя обузой, — ответил он и, кое-что вспомнив, добавил: — И я тоже не считаю тебя обузой.       Юнги говорил эти слова из раза в раз. Возможно, в каком-то смысле, постоянное повторение раздражало, но он чувствовал, что Чимину нужно было это подтверждение, даже если он только только кивал, ничего не говоря в ответ.       Они решили прибраться в квартире Юнги. В той самой, от которой он чуть было не отказался, предпочитая взамен своей дом Чимина. В той самой, с незаправленной постелью, с горой посуды на кухне в раковине и с грязным полом, покрытым горой из бумаг, одежды и обуви, а также всяким барахлом, которое везде валялось. В той самой, где пыль скопилась толстым слоем на каждой поверхности после столь долгого отсутствия. В этой квартире Юнги очень долгое время — куда больше, чем хотелось признавать — угасал и бездействовал.       И неважно, как редко она сейчас использовалась, как давно он туда не заходил, какой чужой она ни казалась — квартира, по мнению Чимина, нуждалась в генеральной уборке. Хотя, сейчас она больше напоминала огромный переполненный шкаф: Юнги заходил сюда лишь тогда, когда ему нужно было что-то взять, что он ещё не успел или забыл отнести к Чимину. Этот сплошной хаос и свалку, именуемой его квартирой, следовало привести в относительный порядок. Хотя бы ради приличия? Он и сам не знал зачем. Когда Юнги зашёл за камерой и заметил весь беспорядок, то напомнил себе не забыть убраться тут. На следующий день Чимин настоял, чтобы пойти туда вместе. И вот они здесь.       Они решили начать уборку. Скорее попытались — уж слишком много предстояло работы. А в дополнение к ужасному беспорядку добавились месяцы отсутствия должного ухода всей квартиры. И они оба поняли, что просто не смогут управиться за один день. В скором времени, после очистки пола, ребята взяли перерыв на кофе.       — Ты правда жил здесь? Вот так? — тихо поинтересовался Чимин, не убирая голову с чужого плеча, руками касаясь ладоней Юнги на своей талии, чтобы сплести пальцы вместе.       — Ну да, — ответил Юнги низким голосом, осматривая гостиную. Даже он не был уверен, как смог продержаться тут так долго, тем более каждый день уходить и возвращаться, оставляя всё без изменений, лишь добавляя беспорядка.       Чимин напряжённо усмехнулся. Когда он зашевелился, чтобы взглянуть на Юнги, последовавшая улыбка оказалась натянутой:       — Неудивительно, что ты предпочёл приходить ко мне домой. На приборку уйдут недели, — ответил он и сник. У Юнги были немного приподняты брови, и Чимин почти с болью смотрел в них. — Как долго это продолжалось? — почти что прошептал он.       — Долго. Очень долго, — всё, что смог произнести Юнги, не пытаясь уклониться от ответа или что-то скрыть. Он не был уверен, когда всё началось, когда это медленно, незаметно просочилось в его жизнь, превращаясь в череду скучных и не прекращающихся дней. И в то же время дни пролетали в одно мгновение. Юнги не делал ничего, чтобы хоть как-то изменить ситуацию. Ему не хватало сил, иногда желания, и Чимин, видимо, в какой-то степени понял его мысли, его пальцы тут же напряглись.       — А в последнее время… Как ты себя чувствуешь? — Юнги потянулся за кружкой Чимина, чтобы поставить обе чашки на небольшое свободное место на кухонном столе. Они прижались друг к другу, а потом он обнял Чимина, притянув его ближе.       — Лучше, — прошептал он Чимину в губы, прежде чем соединить их вместе в поцелуе. — Не совсем в порядке, но уже лучше. Определённо, — Чимин наклонился, углубляя поцелуй, руки обвили его за шею, прижимая ближе.       Юнги посмотрел на свою квартиру, ощущая себя в ней посторонним, незнакомцем, словно ему здесь не было места. Воспоминания о начале этого года заставили понять, насколько же всё успело поменяться. И хотя всепоглощающая пустота, которую он испытывал почти что каждый день, частично осталась, появляясь время от времени, но уже точно не так часто и не так сильно, как раньше. Теперь дни стали более продуктивными, а работа не являлась самой ожидаемой частью дня.       Ему больше не требовалось беспрерывно работать, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей. Теперь Юнги мог чаще выбираться наружу. Он хотел почаще выбираться наружу, заниматься чем-то, а не тратить день впустую. Когда отвратительная пустота возвращалась и серая унылость подкрадывалась, пуская ростки, Юнги сопротивлялся ей, не сдаваясь ей до последнего.       «Лучше», да. Ему определённо лучше — пока не идеально, ещё далеко до таких слов как «хорошо» и «в порядке», но… Он преуспевал в этом.       Прервав поцелуй, Чимин пристроил свою голову рядом с шеей Юнги и принялся покрывать ключицы лёгкими мимолётными поцелуями:       — Ты не думал о том, чтобы обратиться за помощью? — спросил Чимин, его тёплое дыхание опаляло кожу.       Юнги ахнул, когда тот продолжил дорожку поцелуев вверх по шеи, до подбородка, едва прикоснулся к губам. Их взгляды встретились:       — Ты помогаешь, ты знал? — Чимин быстро поцеловал его и отстранился с полными беспокойства глазами. — Я подумаю об этом, — ответил Юнги на полном серьёзе.       Если это ему поможет, то он пойдёт. Ответ, казалось, удовлетворил Чимина, он вновь приблизился, взяв лицо в свои ладошки и нежно погладив большими пальчиками его щёки.       — Нам стоит… — Чимин поцеловал его, — вернуться к уборке? — Юнги кивнул, соглашаясь, позволяя рукам опуститься обратно.       — Мы успели только проветрить квартиру и прибрать пол. С чего начнём?       — Я займусь кухней, а ты спальней? — предложил он, и Юнги тупо уставился на него.       — Уверен? Кухня… — но Чимин похлопал его по плечу и направился к кухне, и Юнги решил молча согласиться с распределением.       Через короткое время (Юнги ещё не успел стащить одеяло с кровати, чтобы кинуть его в груду грязного белья) из кухни у послышался голос:       — Ладно, я понял, о чём ты, — с отвращением прокомментировал он, и Юнги был совсем не удивлён подобному тону. — Вот это сине-зелёное… это вообще что такое? Пахнет ужасно, — Чимин зашёл в комнату, держа фарфоровую миску в резиновых перчатках, его нос сморщился от отвращения, когда он протянул её, чтобы Юнги тоже смог увидеть (и почувствовать) всю прелесть предмета.       — Столько времени прошло, ты думаешь, я помню? — он зажал нос рукой, уж слишком резким был этот отвратительный запах. — Просто… выброси это. Если хочешь, я могу прибраться на кухне? — Чимин мотнул головой. — Хорошо. Я ставлю будильник, мне ещё на работу сегодня нужно, не забыл?       — Да-да, просто потому что я больше не работаю по воскресеньям, не означает, что у каждого из нас выходной, — Чимин клюнул его в губы и ушёл на кухню.       Юнги включил телефон и настроил будильник.       У них ещё есть в запасе три часа.       С квартирой работы будет куда больше.

***

      Едва отбило пятнадцать минут третьего, когда Юнги вернулся домой. Чимин лежал на диване и смотрел телевизор.       — С возвращением, — поприветствовал он улыбкой, приподнимаясь, но не вставая с дивана, ожидая, когда Юнги подойдёт ближе.       Чимин запрокинул голову для поцелуя, Юнги соединил их губы вместе, прежде чем сесть рядом и провести рукой по бедру:       — Не мог уснуть?       Чимин кивнул и пододвинулся, чтобы лечь на чужие колени, любуясь его лицом:       — Я не очень хочу спать, — ответил Чимин, и Юнги запустил пальцы в его волосы, перебирая пряди волос и массируя голову. Он закрыл глаза и промычал от удовольствия. — Я просто хотел поваляться с тобой вместе.       — А тебе разве не надо завтра давать занятия? — с улыбкой спросил Юнги, дотягиваясь до пульта, чтобы выключить телевизор, окутывая квартиру тишиной, нарушаемой только их собственными голосами.       — Надо, но я не хочу спать, а хочу побыть с тобой, так что… — Чимин поднялся, пододвинулся ближе, почти оказавшись на его коленях. Юнги усмехнулся, кладя обе руки на талию Чимина, притягивая его ближе к себе, пока тот полностью не оказался на его бедрах, ногами по обе стороны. Щёки Чимина покраснели от такой позы, но он всё равно улыбался.       Юнги снова соединил их губы в поцелуе, большим пальцем лаская щеку. Чимин стал намного отзывчивее после случившегося, и Юнги с удовольствием баловал его, особенно после того, когда он каждую неделю по воскресеньям посещал врача и нормально ел. У Юнги появилось чувство облегчения и счастья, наблюдая за прогрессом, а также принимая Чимина в своих объятьях, когда тот ложился на него или опирался подбородком о плечо.       Юнги обвил его руками, прижимая ещё ближе к себе. И, хотя последние несколько недель были наполнены объятиями и поцелуями, воспоминания о прошлых месяцах кололи в самое сердце. И он желал, мечтал, чтобы всё между ними оставалось так, как есть. Именно так и никак по-другому.       — Хён, — послышался голос возле уха, Юнги немного ослабил хватку, чтобы отстраниться и посмотреть ему в глаза. — Помнишь, как раньше ты сказал, что останешься со мной, — он серьёзно кивнул, и Чимин зашевелился. — Ты… не хотел бы ты переехать ко мне? Официально. После того, как мы закончим с уборкой, — он прикусил губу, следя за реакцией, нервничал, хотя на это не было никакой причины.       На самом деле, это даже ничего не меняло — Юнги давно не жил в своей квартире и неплохо устроился у Чимина — но всё равно в этом что-то было. Простой, но значимый жест. Официальный переезд означал полный отказ от своей собственной квартиры, то, что он должен был сделать давным-давно. Это значило полностью во всём отдаваться друг другу, а не стоять одной ногой снаружи, незаметно так, на случай, если что-то пойдёт не так. Улыбка на лице Юнги была достаточным ответом, но он всё равно наклонился, прислоняясь лбом к лбу, и прошептал «хорошо».       — Хорошо — мы поработаем над этим. Вычистим всё. После соревнования на этих выходных, м? — и Чимин потянулся за поцелуем, обнимая за шею, прежде чем он успел хоть что-то ответить.       Может быть, им предстоит ещё долгий путь. Каждому из них, но будущее казалось намного светлее от осознания, что у него был кто-то, на кого можно было положиться, и наоборот. В груди поселилась приятная лёгкость. Даже если он не был в порядке, даже если он был не полностью здоров, Юнги всегда мог опереться на плечо Чимина, уткнуться лицом в его грудь, ожидая лучшего. Возможно, он пока ещё не был в порядке, но он был достаточно близок к этому.       Как же приятно знать, что в нём тоже нуждались, во всём была взаимность, и если Чимин помогал ему, то Юнги старался изо всех сил сделать то же самое. Понимание того, что он не один, дарило яркость, и, неожиданно для себя, Юнги больше не был настроен пессимистично на любую ситуацию, как раньше.       — Ох, но тебе ещё нужно пообещать мне, — выдохнул Чимин в губы, — что в этот раз ты придёшь посмотреть на моё выступление.       — Даже не планировал пропускать, — усмехнулся Юнги, и последовавшая улыбка в ответ была такой яркой, такой большой и прекрасной, что он тоже не мог не улыбнуться.       Давние слова Чимина эхом пронеслись в его голове, и Юнги ощутил всю истину, ну или хотя бы ту надежду, возложенную на них. Насколько сильно он желал, чтобы они оказались правдой.       Они будут в порядке. Возможно не прямо сейчас, возможно ещё не скоро, но со временем, они будут в порядке. В один прекрасный день. Несомненно.       Юнги был уверен в этом, когда видел улыбку на лице Чимина. Сердце гулко забилось в его груди, и он понял, насколько был счастлив в данный момент. И, несмотря ни на что, насколько счастливее он стал за последние месяцы.       Они будут в порядке. Точно будут.