Девять шансов для Черного Кота

Когда Маринетт проснулась, шевелиться было трудно. Она была привязана к кровати и находилась явно в больнице. Медсестра, проходившая мимо палаты, внезапно посмотрела на брюнетку и убежала куда-то. Через пять минут она же вернулась вместе с доктором. Маринетт отвязали. — Зачем привязывать меня? — резко спросила девушка. — И где Адриан? Тикки? Мой оте… — она замолчала, вспомнив, что произошло в заброшенной школе. — Девушка, давайте поменьше вопросов, все в порядке, я все расскажу, сначала ваше самочувствие. Что-нибудь болит? — доктор начал листать какие-то бумаги. — Голова, — шепотом пробормотала Маринетт, привставая. — Пожалуйста, лежите пока что на кровати. Голова болит из-за того, что вы проспали почти трое суток. Организм восстанавливал энергию, уж не знаю, сколько вы не спали ночей, чтобы так измотать свое тело. Все вы подростки не думаете о здоровье, а потом ваши родители места себе не находят, — проворчала медсестра, давя на плечи девушки. — Адриана Агреста выписали вчера утром, у него несколько несерьезных ушибов. Правда, кажется, парню придется посещать психолога, не смог нормально пережить потерю отца и друга. Никаких Тикки я не знаю, — доктор проверил пульс, потрогал некоторые мышцы и, не найдя сильных повреждений, сказал Маринетт немного отдохнуть, пока он свяжется с опекуном. Когда в палате стало тихо, Маринетт огляделась. Ее вещи были аккуратно сложены на тумбочке, а на спинке стула висел портфель. Девушка встала и на ватных ногах дошла до портфеля. Его, скорее всего, занесла Тикки, ибо там лежал телефон, который Маринетт точно оставила в штабе. Было два пропущенных от мамы, и девушка, вздохнув, прикрыла глаза, из которых вот-вот полились бы слезы. Папы теперь точно нет. Маринетт зашла в интернет через телефон и поискала в новостях информацию о произошедшем. «Старая заброшенная школа, уже давно норовившая обвалиться, была взорвана. По мнению специалистов, в школу пробрались неизвестная группа террористов. У них в заложниках были двое школьников, молодая девушка и известный дизайнер. Школьники успели выбраться из здания, почти не получив повреждений, а остатки тела мужчины и девушки, так же, как и самих террористов, были найдены среди обломков. Во время расследования, было найдено тело еще одного мужчины. По словам следователей, возможно, это был один из заложников, который выпрыгнул/выпал из окна еще до взрыва…» Читать дальше смысла не было. Маринетт приложила ладони к лицу, вытирая слезы. Как мама сможет пережить это? Как сама Маринетт сможет пережить это? «Правда, кажется, парню придется посещать психолога, не смог нормально пережить потерю отца…» Адриан… Девушка набрала его номер. Через несколько гудков в трубке послышался хрипловатый голос блондина: — Да? — Адриан? — осторожно спросила Маринетт. Руки девушки затряслись, то ли от ветра, подувшего в открытое окно, то ли от страха, что теперь Адриан отвернется от нее. Хотя она сама не понимала, почему. — Маринетт?! Как ты? Ты пришла в себя? — парень кричал так громко, что голова девушки разболелась сильнее. — Это Маринетт?! — на заднем фоне закричала Тик, а затем послышалось какое-то шуршание, и похоже трубка оказалась у Тикки. — Маринетт, милая, как ты? Все нормально? Доктор уже заходил? Что сказал? — бормотала Тик, не дожидаясь ответа. Голос наставницы тоже был хрипловатый и какой-то слишком сиплый. — Со мной все хорошо, доктор сказал, что я просто переутомилась, потратила много энергии, — тихо прошептала Маринетт и, пока Тик не осыпала ее новой порцией вопросов, спросила сама. — Что произошло после того, как я отключилась? — А… ну… — Тикки замолчала. — Отец… хотел ранить тебя, но Тикки его вырубила, а потом Плагг сказал, что в здании бомба, — внезапно начал вместо красноволосой Адриан, — затем мы выбежали, но Тик схватили, а потом… Я вынес ее и здание взорвалось. Твой отец… и мой, и даже Плагг… Они все… — Я поняла, — тихо сказала Маринетт, заставляя Адриана замолчать. — В интернете было написано только про наших отцов, тело Плагга…. — Его не нашли, но он точно умер, я не чувствую кольца и, похоже, мои способности пропали, — ответил Адриан. — Ясно. Когда… Когда похороны твоего папы? — не зная, как еще развеять тишину, спросила девушка. — В выходные, а твоя мама… — Нет, я ей еще не звонила, но пока не могу. Она так долго страдала, когда папа впал в кому, а новость о том, что он выпал из окна, после того, как его схватила группа неизвестных террористов, вообще убьет ее. Я не смогу без нее тоже, я… — Маринетт всхлипнула и, не желая портить и так ужасное настроение друзьям, сбросила вызов, уткнувшись носом в подушку. Рыдала она долго и громко, хотя, никто из больничных вроде не слышал. Телефон звонил, не прекращая, но девушка игнорировала это. Приблизительно через десять минут она успокоилась, а затем провалилась в дремоту.

***

Кто-то нежно гладил Маринетт по спине, иногда поднимаясь к волосам, ероша их, а иногда спускаясь слишком низко, но не пошло, а скорее смущающе и нежно. Девушка подняла голову с подушки и приоткрыла опухшие глаза. Адриан смотрел на нее так искренне и ласково, что она, не выдержав, снова чуть не заплакала, повиснув на шее парня. — Мне так… Мне так жаль, я… Если бы я сразу пошла туда сама, если бы… я… — Эй, тихо, тише-тише, — блондин гладил ее по спине, волосам, бокам. Везде, куда только мог дотянуться. Он старался успокоить каждую частичку ее тела, а она держалась за его шею. — Как вы? — в дверях появилась Тикки с корзиной фруктов. — Я пришла как твой опекун… Правда мне пришлось предъявить парочку липовых документов, но я рада, что тут плохая система безопасности и проверка, — девушка поставила корзину на тумбочку и присела на стул, придвинув его ближе к кровати. — Тикки? Тикки, мне так… — Только попробуй извиниться! — резко перебила ее наставница. — Ты ни в чем не виновата, это изначально была не твоя битва, а ты лишь пострадала из-за меня… Прости меня за это. — И ты меня прости, за все прости, — девушка, не отпуская одной руки с шеи Адриана, приобняла наставницу.

***

Маринетт стояла на улице возле пекарни. Адриан говорил, что со всем разобрался в прошлый раз, но заходить в этот дом снова девушке было страшновато. И действительно, все было разгромлено, залито кровью и противной жижей, не говоря уже о запахе, как будто тут прогнила куча мертвых животных. Заранее закрыв нос прищепкой, девушка принялась наводить чистоту к приезду матери. А пока она убиралась, вставив в уши наушники, которые ей одолжил Адриан, Маринетт думала, что все-таки скажет матери. В выходные уже будут похороны Габриэля. Насчет Плагга ничего не было известно, так как его тело не нашли и, вероятнее всего, оно полностью сгорело, да и как организовывать похороны, когда у Плагга не было никого, кроме них? Про Папийону Тикки слушать вообще отказывалась, а вот с отцом было неизвестно. Нельзя было хоронить его без мамы, но вот как ей сказать…? Мысли девушки и уборку прервали руки, нежно обнявшие ее за талию. Один наушник был высунут, и по уху влажной дорожкой прошлись губы Адриана. — Как дела? Ты так много уже убрала, а я опоздал, так что теперь отдыхай, я дальше закончу, — он развернул ее к себе лицом и аккуратно поцеловал, Маринетт ответила, отложив тряпку куда-то на прилавок. — Давай потом, — вяло запротестовала девушка, когда блондин начал гладить холодными руками кожу под ее футболкой. Схватив тряпку, она продолжила оттирать жижу от стола, при этом расспрашивая Адриана о типичных вещах, вроде настроения и погоды. — А как прошел сеанс? — Обычно, — блондин вернул на место все перевернутые стулья и столы и принялся собирать с пола столовые приборы и салфетки. — Она опять спрашивала меня, каким я помню отца, до конца ли я осознал, что отца больше нет, что я буду делать дальше… — А что ты будешь делать дальше? — внезапно спросила Маринетт, замерев. — То есть… Я хотела сказать… Отец же был твоим единственным опекуном, и… — Пока что ищут временного другого. Так как мне уже почти восемнадцать меня решили не отдавать в приют, так что, либо буду жить до восемнадцати один, либо мне приставят какую-нибудь старушку… — спокойно сказал Адриан, усаживаясь на стол и крутя в руках вилку. — Ясно… — Маринетт невзначай посмотрела на часы и чуть не вскрикнула. — Господи! Мама уже через полчаса будет подъезжать! — девушка, как и Адриан, начала убираться в два раза быстрее.

***

— Ну ладно, я пойду, — блондин обнял Маринетт за талию и поцеловал в макушку. — Если хочешь, можешь остаться, — прошептала девушка, утыкаясь лбом ему в кофту. — Когда-нибудь в следующий раз, — он наклонился и поцеловал Маринетт в губы. На улице кто-то громко засигналил, мама подъехала. — Сегодня у вас будет важный разговор, — шепотом сказал он и выбежал на улицу. Маринетт вздохнула и, взяв деньги, вышла к маме.

***

— Мам… — Сабина резко бросила чемодан в центр пекарни и подбежала к Маринетт. — Маленькая моя, господи, прости меня… Я совершила ужасную ошибку. Когда я становилась матерью, я брала на себя ответственность, но насколько же ужасной матерью надо быть, чтобы поступить так безответственно… — Мам, понимаешь, папа… — Малыш, — женщина схватила Маринетт за обе щеки. — Как ты тут жила? Как закончила учебный год? А кто это пять минут назад выбежал из дома? Неужто тот самый Адриан Агрест, о котором ты мечтала большую часть своей школьной жизни…? — Мам, я… — … А слышала, что случилось с его отцом? — внезапно сказала Сабина, и Маринетт замерла. — Бедный, мне его очень жаль, но, — женщина наклонилась к девушке, — Родные могут умереть, но мы продолжаем жить. Мы не можем подвести их, они бы не хотели, чтобы мы долго убивались из-за них. Они хотели бы, чтобы мы были счастливы, — когда из глаз мамы полились слезы, сомнений не осталось, Сабина уже обо всем знала. Маринетт расплакалась и крепко прижалась к маме, а та в свою очередь нежно улыбнулась сквозь слезы и прижала дочь к себе еще ближе и теснее. Она больше не допустит такой ошибки.

***

Стоять в квартире Плагга, теперь, когда он сам уже не сможет зайти в нее, было больно. Очень больно. Когда они были маленькими, Тикки всегда отрицала тот факт, что Плагг симпатичен ей. Когда они были чуть взрослее, Тикки всегда отрицала тот факт, что Плагг ей нравится. Сейчас, повзрослев, Тикки продолжала отрицать тот факт, что влюбилась в него. Только потому, что он, как она до этого считала, разрушил все, что ей было дорого. Но сейчас Тик понимала, что, вообще-то, он спас ее. Если бы Плагг вовремя не рассказал ей о тех монстрах, что скрывались за лицами любящих ее людей, возможно, все стало бы только хуже. Она продолжала бы жить в этой лжи, думая, что ее любят, а ее бы использовали. Открыв первый попавшийся ящик в комоде, она увидела стопку старых альбомов. Там были пейзажи — Плагг их любил — и старые фотографии из детства. Были и их совместные фото, и просто Плагг, стоящий где-то, и просто она, улыбающаяся какой-нибудь глупости… Когда он только успевал фотографировать? — Эй, а кто учил тебя манерам? — сердце Тик громко застучало. — Вообще-то рыться в чужих вещах, как минимум, неприлично! Девушка резко обернулась. Опираясь на дверной косяк, на пороге комнаты стоял Плагг в изорванной одежде и весь грязный, но такой… красивый. — Т-ты призрак? — тихо спросила Тикки, не веря своим глазам. Взгляд начал расплываться из-за слез. — Ага, зомби, — Плагг улыбнулся, раскинув руки в сторону, как бы предлагая обнять его. И Тикки не думала отказываться. Она обхватила его руками, вцепившись в изорванную черную футболку. Он погладил ее по голове, при этом поцеловав в макушку. — Но как…? — Малышка, ты что, совсем забыла, что у котов девять жизней? — парень приподнял ее лицо и аккуратно поцеловал.

***

Маринетт валялась на кровати, читая какую-то дребедень. Старый журнал о, якобы, мистических историях из жизни. Бред сивой кобылы! Вампиров не существует, так же как и люди не умеют летать, но так как делать больше было нечего, девушка продолжала страдать ерундой, вроде этой. Август подходил к концу. Мама снова открыла пекарню, и дела пошли в гору. Плагг, чудом воскресший, сделал Тикки предложение, от которого она моментально отказалась, так как «была не готова». Он психанул, но, тем не менее, терпеливо ждал, когда она согласится, и все уже давно знали, что долго парню ждать не придется. Также Плагг стал опекуном Адриана до его совершеннолетия. Сеансы у психолога Адриану удвоили, когда он случайно ляпнул, что отец был одним из злодеев. Теперь его психолог твердо убеждена, что на основе психического расстройства, Адриан перемешал в своем подсознании всю картину. Поэтому проводить время вместе они могли только с шести вечера. А так как мама захотела-таки познакомиться с парнем своей дочери, то теперь гулять им было разрешено с шести до восьми. «Чтобы в восемь была дома! — шутливо грозила пальцем Сабина. — Рано тебе еще допоздна со взрослыми мальчиками гулять.» Хорошо, что она не знала, что Маринетт в этот промежуток времени вытворяет с этим взрослым мальчиком… Телефон на столе завибрировал, и девушка радостно отбросила в сторону дурацкий журнал. «16:36. Адриан Агрест: Ей стало плохо! Второй сеанс отменился, а я уже у твоего дома. Быстрее выбегай, поедем ко мне, я купил новую приставку.» Маринетт радостно улыбнулась. «16:38. Маринетт Дюпэн-Чэн: Если мама спросит, я у тебя. Спасибо за помощь, целую <3» «16:40. Алья Сезер: Я когда-нибудь убью тебя!» — Мам! Я к Алье! Потом в шесть встречусь с Адрианом, до вечера не жди, — поцеловав Сабину в щеку, Маринетт выскочила на улицу. Сабина с ухмылкой посмотрела в окно. Адриан стоял возле дальнего столба, и брюнетка радостно прыгнула в его объятия. Блондин покрутил ее на месте, а затем резко поцеловал, прижав к тому самому столбу. Не желая подглядывать за дочерью в такой интимный момент, Сабина закрыла глаза и улыбнулась. Главное, что она счастлива, а остальное не важно.