Воспоминания о былой любви

Да, да, я люблю тебя. Моя вина, что ты этого не знал. © Маленький принц Безграничное счастье, в которое мы погружены, превращает жизнь в карнавал красок. Все меняется, становится совершеннее, прекраснее, у нашего чувства появляются очертания. Время, проведенное с тобой заставляет, забывать о реальности. Реальность это школа, семья, обязанности. Все это мелочи, с тобой хочется расправить крылья за спиной, взлететь к солнцу, не боясь упасть. Я окрылен тобой. Вот и сейчас, сидя в городской библиотеке, перебирая стопки старых газет, мысли витают где-то далеко в воспоминаниях о первом поцелуе, о первом свидании на старой ферме под большим дубом. Мы проводим здесь каждый день в поисках какой-либо информации по нашему делу. Все что мы обнаружили это бульварные сплетни мисс Фредди Лаундс. Это больше походило на вымысел. Мне не верилось, что удастся найти нужные факты, доказательства того, что случилось в доме в Вулф-Трап. -Джесси, смотри, что я нашел? Патрик протягивает мне желтый журнал, в котором красуется фото знаменитого убийцы-психопата. Его взгляд отрешен. В статье говорится о сотрудничестве доктора с ФБР. Он помогал ловить опасных преступников, а сам скрывался под маской. Маски сброшены так давно,  все знают кто скрывается за личиной талантливого психиатра. Следом шло фото мужчины с уставшим, измученным взглядом. Он старательно отворачивался от фотографа, словно пугаясь вмешательства в личное пространство. Это был Уилл Грэм. Человек ставший для меня символом чего-то запретного, темного. Человек, потеряв все, может обрести большее. Их совместное фото не выдавало никаких чувств. Лишь холод в взглядах. Патрик протянул мне руку, и спросил, заглядывая в глаза. -Как думаешь он знал, что полюбит его? -Он не говорил о любви никогда, если ты помнишь? — Нужно читать между строк, Джесс. Дай мне дневник. Дорогая бумага зашелестела в руках моего парня, он искал доказательства своей теории. Страницы исписанные дрожащей рукой хранили в себе еще много тайн. Перелистывая прочитанное, я пытался выстроить картину происходящего с этим человеком. Он не был двуличным,  никогда открыто не говорил о любви. Патрик же считал, что любовь сквозила в страницах дневника, и был прав. «Счастье, что это такое. Счастье это когда ты жив, когда помнишь каждый миг проведенный с человеком, когда ты принимаешь его таким, какой он есть. Был ли я счастлив, да, пожалуй. Вернулись некоторые воспоминания о прошлом, в которых я был измучен, растерзан действительностью. Это могло сломить меня тогда, но сейчас я не хочу и не могу быть сломленным ради него. Я вспомнил о Беверли, Джимми Прайсе,  Чилтоне, поплатившемся за свой острый язык. В моей голове часто мелькало женское лицо, улыбающееся, такое близкое. Ганнибал считал это неважно. Мне нужно выбросить лишнее из своей головы. Эти люди не имеют значения. Я должен вспомнить кем я был, понять кем хочу стать. Каждый день начинался с каких-то новых моментов, эмоций, открытий, делавших нашу жизнь интереснее. Будь-то след от печати на обнаженной спине мужчины спавшего в моей постели, его отметили клеймом, как чью-то собственность. На вопросы об этом Ганнибал отшучивался, что свинка оказалась не готова принять свою участь. Свинка была слишком гордой и свободолюбивой. Это немного странно, что он сравнивал себя с породистой свиньей. Я начал подмечать мелочи, незаметные взгляду. Первое что приметилось — волосы спадавшие во время сна, закрывавшие мужественный лоб моего мужчины, его манера хмурить брови, когда злится, привычка расставлять вещи на свои места, когда я забывал о порядке в комнате. Везде и всюду в моем мире был Ганнибал Лектер. Я просыпался и засыпал с мыслями об этом опасном мужчине. Меня зовут Уилл Грэм, у меня помешательство. Иногда мне казалось, что это идеально выработанный план доктора Лектера привязать меня к себе. Ему это удалось. Я не должен писать в дневнике о таких глупостях как ревность или зависимость от присутствия человека рядом, но я пишу. У меня тяжелая форма зависимости от Ганнибала Лектера. Я всегда должен чувствовать его присутствие, ощущать знакомый аромат его кожи по утру. Прикоснуться к его губам - это роскошь. Знаю, он не любит проявлять эмоций, сдержан, спокоен, заставляет меня выходить из зоны комфорта. Я не думал, что все обернется так. Привыкание происходило постепенно. Я учился доверять, осознавать твою необходимость. Ты Ганнибал - мой маяк посреди бушующего океана. Знаю, что ты прочитаешь эту запись украдкой, как ты обычно делаешь. Стараюсь не показывать, что осведомлен о твоих ночных визитах в мою комнату. Раньше это были поиски истины в моих записях, теперь ты хочешь знать, что творится в моей голове. В ней хаос прошлой жизни, разбитый витраж состоящий из множества кусочков. Старательно собираю их в единое целое. Картина ужасная. Нестабильный эмоционально, сорокалетний агент ФБР, который по уши увяз в отношениях со своим психиатром. Ни семьи, ни детей, только собаки, старый дом в уединенном месте, к этому можно прибавить отсутствие сна, галлюцинации, и боязнь доверия. Таким я был раньше. Кто я теперь, сложно определить. Ганнибал бы объяснил, расставил все по полочкам, но его нет рядом. Эту и прошлую ночь я провел один в пустой постели. Все случилось после недавней ночной прогулки. Воздух был наполнен звуками гитары, отголосками доносились голоса, звучали креольские мотивы, кто-то пел. Мы сидели в уличном кафе, не скрываясь. В этом была прелесть Нового Орлеана, тут можно не прятаться. В бокалах белое вино, в глазах огонь, в душе пожар. Мой собеседник откинулся на спинку стула, изучает меня взглядом. Его губы изгибаются в едва заметной улыбке, когда я поправляю рукой запутавшиеся волосы. -Ты чудный. -Ты хотел сказать чудной? -Нет. Ганнибал снова заглядывает в мои глаза, переплетает наши пальцы под столом. Так легко и комфортно, мы преступники. Но в чем наше преступление сейчас? Мы просто не скрываем чувство, возникшее между нами. Хочется притянуть его за лацкан пиджака и поцеловать, не стесняясь взглядов. Взгляды меня уже не пугают, пугает только нерешительность. Словно мальчишка пытаюсь перебороть себя. Мы сидим в отдалении от других столиков. Люди не обращают на нас внимания, но стоит только перейти за рамки дозволенного, и все взгляды будут направлены в нашу сторону. -Хочу поцеловать тебя, — шепчу я. -Не отказывай в благодеянии нуждающемуся, когда рука твоя в силе сделать это.* Ганнибал приблизился ко мне, собираясь поцеловать, но тут же оттолкнул, словно увидел призрака из прошлого у меня за спиной. Не сказав ни слова, вскочил, бросив несколько купюр на столик. Доктор Лектер исчез в темноте, оставив меня одного. Призраки прошлого преследовали и его. Вернувшись домой Ганнибала я не обнаружил, только распахнутую настежь дверь. В его комнате все было вверх дном, как будто он в спешке собирался. Ганнибал оставил меня. Осев на пол у распахнутой двери, я почувствовал, что земля уходит из-под ног. Один в огромном доме, неизвестность пугала. Оставалось много вопросов, задать которые было некому . -Ганнибал,-шептали мои губы. Ответа не было. Впереди была лишь долгая ночь в холодной постели. Не раздеваясь я лег на шелковые простыни, прижал к себе подушку Ганнибала. Вдыхая его запах попытался уснуть. Ночью пришел один из самых страшных кошмаров. Черное, жуткое существо появилось из темноты. Оно приближалось, пожирая меня глазами полными похоти. Я словно приклеен к кровати, не могу двинуться. Существо, напоминавшее Ганнибала, наклоняется ко мне, целует в губы, запуская длинные пальцы под мою футболку. Оно находит то, что нужно. Рисуя линии на моей груди, оно подбирается к сердцу. Боль, агония, и крик. Секунда, и руки по локоть в крови. Вендиго держит мое бьющееся сердце в своих руках. Я умираю, наблюдая как мой кошмар пожирает мое сердце. Футболка промокла от пота, руки трясутся. Проснувшись один в пустой постели, я вглядываюсь в темноту. Его нет рядом. Не слышно спокойного, размеренного дыхания, негромких вскриков среди ночи. Ганнибала преследует только один кошмар. Смерть сестры. Миша - единственное табу наложенное Ганнибалом. Об этом мы не говорим, но оба знаем, что это сломило его. Внезапно до меня доносится тихий голос из кресла: Уилл. Он зовет меня. Он здесь. Подхожу ближе. Темнота скрывает его, но я вижу, что руки мужчины в крови. Зрачки расширены. Это значит, что он убил кого-то этой ночью. Не знаю причину, ради еды или для защиты, но Ганнибал снова вернулся к старым привычкам. Смерть его вечная подруга. -Уилл, прости. -За что? -За то, что подвел нас. Facinora ostendi dum punientur, flagitia autem abscondi debent ** Доктор Лектер смеется. Я пытаюсь понять, что это: болевой шок или приступ паники. Его рубашка испачкана кровью, а пиджак пахнет серой. В Ганнибала стреляли. Стаскиваю пиджак с плеча, замечаю расплывшееся пятно. Кровь. -Не смертельно, одним шрамом больше. -Кто это сделал? Провожу рукой по плечу, ощупывая рану. Пуля прошла на вылет. Везучий. -Джимми Прайс. Мне всегда импонировал этот парень, пока он не вытащил пистолет из кобуры. Я увидел его в толпе. Кажется Джек решил, что пора исследовать юг. Это было такое надежное укрытие. Пришлось побороться за место под солнцем. Ганнибал зашипел, когда мои пальцы пробежались по краю раны. Нужно накладывать швы. -Аптечка в комнате. Тебе придется мне помочь. Не бойся, кровью истекать не буду. Прошло полчаса, я обработал рану, помог наложить швы, под четким руководством доктора Лектера. Когда мы закончили, Ганнибал дошел до постели, рухнул на красные шелковые простыни. Я помог ему раздеться, принес таблетку тайленола и стакан воды. Эта ночь была какая-то особенная. Я лежал рядом, поглядывая на пластырь на левом плече Ганнибала. Мы теперь так похожи. Раны есть у всех, но не многие откладываются в памяти. Мои воспоминания о ранениях хранились где-то глубоко в архивах моей памяти. Глядя в глаза Лектера я почему-то думал о том, кто чуть было не разрушил все что мы успели построить. Прижавшись к плечу Ганнибала, я мысленно рисовал в голове то, как он убивал агента ФБР. -Думал ты ушел. -Глупо считать, что можно оставить то, что уже было потеряно один раз. -Ты не потеряешь меня. Мне некуда идти. Мой мир остался в прошлом, так же как и твой. Я разрушен, разобран на кусочки. В этом есть и твоя вина. -Люди всегда разрушают то, что любят больше всего.*** Заглянув в его глаза я прочитал то, что не срывалось с губ никогда. Эти три слова не будут произнесены. Слова не нужны, когда бьются сердца в ритме друг друга. Этой ночью мы лежали в объятьях друг друга. Ганнибал уснул на моем плече, прижимаясь к груди. Он казался таким беззащитным и уязвимым. Жестокий убийца, садист, прижимался к моей груди, вызывая желание не отпускать его никогда. Обнимая его широкую спину я думал о том, что нас ждет. Сон пришел быстро и увлек меня за собой«. Патрик закрыл страницу, притянул меня к себе, потерся носом о мой нос. Мы забыли, что находимся в библиотеке. Мы забывали обо всем, когда взгляды пересекались. В этом была вся суть зарождающегося чувства. Оно сбивало с ног, обрушивалось ливнем на головы влюбленных, заставляя тонуть в чувствах. Поиски оказались безуспешными на этот раз. Сплошные инсинуации, выдумки, не подкрепленные фактами. Я открыл последнюю газету. Небольшая заметка о жестоком убийстве в Новом Орлеане, тело агента ФБР нашли на кладбище. Его голова была украшена терновым венком, органы отсутствовали. Преступника поймали очень быстро, им оказался жрец вуду, использовавший человеческие органы в своих смертельных ритуалах. Я понял, что это зацепка. -Патрик, это оно. -Они перестали скрываться. Вышли на охоту? -Как думаешь, сможем узнать, что случилось в моем доме. Отец не хочет разглашать эту информацию. Мне хочется знать живы ли они или погибли, спасая друг друга. — Я знаю один источник, который тебе не понравится. Нужны деньги, и ей придется показать дневники. Патрик протянул мне журнал «Tattle Crime». Фотография рыжеволосой женщины смотрела на меня безжизненными голубыми глазами. Она знает многое, но стоит ли овчинка выделки? Номер телефона значился внизу страницы. Заветные цифры скрывали истину на которую нужно пролить свет. Но только стоит ли их набирать. Вот в чем вопрос.