Самоцветы

      Гоблин сидел за массивным дубовым столом с причудливо выкованными золотыми углами. В руках он держал уже прочитанное несколько раз письмо небезызвестного Гарри Поттера. Мальчик спрашивал о заключении сделки, хотя, в большей степени, это была просьба о помощи. И не то, чтобы любой гоблин охотно захочет помогать волшебнику, причём, любому. Будь он хоть трижды победителем Темного Лорда.       Но секретарь директора Гринготса Серебряный Язык мог видеть пользу от удовлетворения просьбы наследника семьи Поттер, хотя бы для того, чтобы насолить министерству. Гоблины, в отличие от глупых волшебников видели, и умели правильно распознавать знаки — Темный Лорд вернулся, — и Министр Корнелиус Фадж глупец и трус, чтобы отрицать его возвращение. Его страх за свое место на посту министра приведет волшебную Англию к самоубийству и сдачи своего еще теплого трупа Волан-де-морту на серебряном подносе. Когда волшебники прозреют, их единственная надежда, которая могла бы остановить наступление мрака, будет далеко за пределами Англии. И если пожелает вернуться, то только на своих условиях. И гоблины, о, они могли получить чертовски хороший кусок от всего этого хаоса.       Серебряный Язык, глядя на ровные строчки, лишь в некоторых местах чуть-чуть скособоченных, говорящих о волнении автора, всерьез задумался. Ох, если только мистер Поттер был немного постарше и имел чуть больше влияния, директор Гринготса, возможно, захотел рассмотреть заманчивое зерно истины в мыслях Серебряного Языка. Но директор, хоть и был стар и мудр в своем праве, также не любил идти на риск, если это того не стоило. А Гарри Поттер, увы, в глазах директора Гринготса, того не стоил.       Поджав губы, гоблин довольно неохотно макнул пером в чернильницу, собираясь написать отрицательный ответ. Он вначале не заметил, как огонек от свечей затрепетал, словно танцуя на ветру, и без того приглушенный свет в круглом безветренном помещении, заваленном ящиками и свитками, слегка померк, придавая комнате больше мрачности, чем это уже было. Гоблин не понимал что происходит, он отложил перо в сторону, написав только одну строчку: «Уважаемый мистер Поттер». За спиной Серебряного Языка возле высокого стеллажа стали сгущаться тени, они вились и скручивались, как змеи сворачиваясь в клубок, затем медленно выросли в высокую мрачную фигуру в черных одеждах. Лицо неизвестного было скрыто в тени под капюшоном савана.       Температура в комнате заметно упала. Серебряный Язык мог видеть облачко пара, испускаемое при дыхании. Он с содроганием почувствовал на себе чей-то взгляд. Чей-то тяжелый пристальный взгляд сверливший ему затылок. По телу гоблина пробежала дрожь и искорка страха зародилась в душе. Медленно, очень медленно гоблин обернулся. Высокая фигура, закутанная в черный саван, как башня, грозно нависала над ним. — Добрый вечер, маленький гоблин, — низкий шелестящим голосом поприветствовала Серебряного Языка фигура в черном саване. Серебряный Язык онемел от страха. Его зрачки расширились, а рука невольно вцепилась в подлокотник кресла. — Г-господин мой, — запинаясь, выдавил из себя приветствие Серебряный Язык, почтительно склонив голову, стараясь вложить в жест как можно больше уважения. Гоблин должен показать больший пиетет своему гостю — глубоко склонившись, припав на одно колено, — однако тело, скованное страхом, едва ли его слушалось.       Неизвестный издал короткий смешок, от которого у Серебряного Языка кровь стыла в жилах. Фигура слегка переместилась, казалось, тени в тоске потянулись за ней следом. Серебряный Язык мог поклясться, что расслышал еле уловимый гоблинскому слуху хныканье, стоны и шелест крыльев.       Письмо от Гарри Поттера, подчинившись магии гостя, неторопливо поплыло по воздуху, зависнув перед ним на уровне глаз. Прочитав, небрежным жестом руки гость тем же способом вернул письмо на место. — И что же вы решили, мой маленький гоблин?       Старший секретарь Гринготса, чувствуя себя маленьким и незначительным, нервно отвел глаза: куда угодно, только не на фигуру, пугающую лишь одним своим присутствием. Собравшись с духом, ровным, но тихим голосом гоблин ответил: — Я как раз собирался ответить отказом, мой Господин.       В помещении повисла гнетущая тишина. Ему не нужно было смотреть на гостя, чтобы понять — это не то, что нужно было сказать. Тени в комнате с шипением зашевелились, почувствовав недовольство хозяина, они расползались вокруг, неся за собой тьму. Как сгорает тлеющая бумага, она распространялась по стенам и полу, отвоевывая у света все больше территории. В считанные секунды чернота заполнила собой все, оставив лишь небольшой островок света вокруг стула Серебряного Языка. Даже воздух был пропитан тьмой. Легкий шелест крыльев, тихие стоны и рыдания — невыносимые звуки для слуха Серебряного Языка. Резко свечи зажглись синим пламенем. Это не сделало комнату ярче или теплее, голубой огонь, в первую очередь, служит проводником для мертвых, но горестные рыдания и мученические завывания поутихли. — Почему, Серебряный Язык? — сказано это было спокойным, но холодным тоном.       Серебряный Язык почувствовал, как его ног коснулось что-то скользкое. Сглотнув, он опустил взгляд вниз, глаза заметно расширились, а дыхание перехватило. По его ступне скользило гибкое длинное тело змеи.       Понимая, что от ответа зависит его же жизнь, Серебряный Язык рассказал без утайки все свои мысли и соображения по поводу вопроса Гарри Поттера. — Ясно, — и с этим кратким ответом тьма вокруг слегка расслабила свои объятья. В комнате тут же чуточку посветлело, даже дышать стало легче. Серебряный Язык выпустил облегченный вздох. Надежда, что он не умрет сегодня вечером, расцвела в груди гоблина хиленьким цветком. — Что же, мне понятна твоя позиция, однако вы поможете мальчику всеми средствами, который банк может предоставить в этом вопросе. — Но, директор…       Серебряный Язык скорее почувствовал, чем увидел, испепеляющий взгляд гостя, и мудро решил прикусить язык, оставив при себе все свои протесты. — Директор согласится, лишь напомни ему о рабском ошейнике.       Рука гоблина невольно дернулась к шее, где тяжким грузом у каждого из его рода висел уродливый металлический обруч. Он невидим никому, кроме гоблинов и Потомков. Дрожащими длинными пальцами Серебряный Язык дотронулся до массивного металла. Острые когти цеплялись за шероховатую поверхность. — Наш позор… — Да, надейся, что директор Гринготса не имеет ту же глупость и дешевую гордыню, как и ваш предок. — Уверяю вас, это не так. — Тем лучше для вас. Или я просвещу Потомков о власти, что их семья до сих пор имеет над гоблинами.       Серебряный Язык слегка вздрогнул, на протяжении всего разговора так и не ослабив хватку на подлокотнике кресла. — Их род еще не вымер? — потрясенно спросил гоблин, плохо скрывая страх.       Гость издал короткий смешок. — Нет. «Это может быть хорошо, если гоблины изловчатся использовать эту информацию в свою пользу. Либо очень плохо, — лихорадочно думал Серебряный Язык. — Все зависит от ситуации». — Итак, мой маленький гоблин. Ты удовлетворишь просьбу юного Поттера, приложишь все свои силы и ресурсы для этого, — гость вытащил из рукава своего савана увесистую, в кожаном переплете книгу. Он положил ее на стол, а сверху старинное кольцо с массивным камнем.       От обоих предметов веяло могущественной магией. Серебряный Язык отшатнулся от интенсивности их ауры. Поверхность книги и камня были абсолютно гладкими, разве что левый край на камне пересекала глубокая трещина, а корешок книги исписан древними рунами, многие из которых гоблин видел впервые. — Мое участие не должно упоминаться. Подстроишь все так, будто реликвии достались мальчику от предков. Это тебе ясно? — Конечно, мой Господин. — Кольцо родовое, он должен будет надеть его на указательный палец. — Но ведь фамильное кольцо семьи Поттер совсем другое! — не удержавшись, растерянно воскликнул гоблин. — Аннулировано.       Вспышка магии осветила комнату, и лишь на секунду выхватила из тени лицо гостя в черном саване. Доля секунды, но Серебряному Языку хватило и этого — сердце пропустило удар и волосы на затылке встали дыбом от ужаса. — Выполнишь, как я сказал, и гоблинскую нацию ожидает процветание. Нет, — тысячи голосов прошипели в унисон, — смерть покажется вам избавлением.       Тени вокруг фигуры сгустились, сформировываясь за спиной в громадные крылья. Взмах, громкий шелест, и гость растворился в тенях. В налетевшем порыве ветра огни свечей потухли.       Вместе с гостем исчезли могильный холод и тихое шипение, но гнетущая атмосфера еще надолго повисла в воздухе.