Андреас Танис, письмоводитель и хронист клана Старейшины Виктора
[заметка на полях шариковой ручкой] Откопал эти свитки в своих старых бумагах. Вот теперь у меня действительно полно времени, только этим и заниматься.Хроника
Начало нового, XV века по христианскому летоисчислению, ознаменовалось многими недобрыми знамениями. Неурожаи порождали голод в смертных народах, в конце лета закаты окрашивались багровым, осенью на небе явилась хвостатая звезда, предвещая беду. Зимой же 1402 года в самом сердце клана вампиров, в замке правящего Старейшины Виктора, произошли трагические события, приведшие к воистину ужасным последствиям. Ликан из замковых рабов, Люциан — да будет проклято в веках его имя! — возжелал большего, чем его ничтожество заслуживает, чем дали ему милостивые хозяева, и поднял восстание против первородства вампиров. Подобно чуме, зараза неповиновения распространилась по всему низкому ликанскому племени. Бунтовщиками было умерщвлено множество именитых и славных вампиров, представителей древнейших родов, и первейшая из павших от нечестивых рабских лап — единственная дочь Старейшины Виктора, благородная леди Соня. Не было предела отцовскому горю! И тогда, отбросив жалость и снисхождение к поправшим Закон, лорд Виктор вынул из ножен пылающий жаждой отмщения меч возмездия и двинул против восставших непобедимое войско Вестников Смерти. Забавные строки. Помню, сперва думалось — неужто все вот так и проглотят? Были ведь свидетели, на их глазах всё происходило, и живы некоторые до сих пор. Но память, даже бессмертных, прихотлива, в прошлом копаться (кроме меня, пожалуй) никому охоты нет, вампиры в большинстве своём живут одним, сегодняшним, днём. Забываются истинные события, их легко подменить тем, что желательно и удобно. А мечталось поначалу — бессмертные станут кладезем мудрости тысячелетий. Как же! Не требовалось даже запрещать заглядывать в прошлое — прошлое попросту никому не интересно. Зачем смотреть назад, когда впереди бесконечные радости жизни?Воин
Старик везде. Он, кажется, не устаёт никогда, то там, то здесь появляется с двумя десятками отборных Вестников личной охраны. Когда он в шлеме, отличить от остальных можно только по двум красным прожилкам в конском хвосте на гребне шлема, да таким же в гриве лошади. Всюду успевает — строжит, костерит, каждый отряд придирчиво осматривает: у всех ли оружие в порядке, кормлены ли кони, на сколько хватит для них снедного запаса, да крови для воинов. Подтянуты ли подпруги, у всех ли запас стрел и болтов какой нужен; поклажа в тороках плотно ли затянута, чтоб не мешала при скачке и не гремела при скрытых рейдах. Всё лично сам. Нещаден к нерадивым, тут же срывает командирские знаки у провинившихся десятских, сотников. Говорят, воеводам тоже несладко, но с ними, понятное дело, не на наших глазах разговаривают. На место разжалованных тут же возводит новых. Выдвинуться сейчас легко, так же как и всё потерять. Нас, Вестников Смерти, если подсчитать, то не так уж и много. Охотиться на крупные стаи оборотней — так достаточно было, а воевать — мало оказалось. Старик собрал всё вампирское воинство, созвал знамёна, и лорды-вампиры со всех земель привели своих воинов. Да только к борьбе с оборотнями они не приспособлены. Хотя и мы против такого числа псов тоже не воевали, но эти-то, они людей ночами пугать только горазды. Смотрю на них — на кой-таким обормотам бессмертие? Да если кто из них Старика «Стариком» назовёт, я тому лично кости переломаю так, что долго не заживут. Это только нам можно, Вестникам, и то не всем, и то — за глаза. Это я тебе, писец, так открыто говорю, а вообще… Знаешь, я сколько под его началом? То-то. …Старик, говорят, весь Совет перевесил. Говорят, страшен был, гром и молнии метал. Даром что почти весь Совет, обновлённый, из амелиевских господ теперь состоял. Даже маркусовские, которых всегда было мало, и те головы поднимать начали. И намерены они были твердо — пробудить Амелию да Маркуса и давить восстание общими усилиями Старейшин. Ну, наш Старик, понятное дело, и взбеленился. И неудивительно. Приручать ликанов — его идея была, и бунт у него начался. Сам теперь и расхлебать должен, дело чести. Поговаривают, какая-то тёмная история с его дочкой вышла… тьфу, мало ли чего во время длинных днёвок в карауле не услышишь. Такие мерзости и повторять неохота. Как оно там было на самом деле — мало кто и скажет, после бойни в главном замке не выжил-то почти никто. Сам Старик, да ты вот, из Совета его двое остались. Кто удрать успел, да не сгорел днем, укрытия не найдя, да кого рабы не нагнали. Вестники, почитай, полегли все. Во внезапную минуту откровенности, много позже, Виктор сказал, что Амелию и Маркуса ото сна пробуждать — сама мысль неприемлема для него была. Пробудить — и снова не самому, а триумвиратом править? Да еще и со слабыми позициями. Так недолго и оставшееся влияние растерять — помогите, мол, с рабами не управился. Понимаю его. Посмотрит Амелия своими льдистыми глазами, на тебя — и будто сквозь, в упор тебя не видит. Слова роняет, будто воду в пустыне, по капле. Что у неё на уме — одним богам известно. А Маркус — понятное дело, и вовсе… Передвигаемся мы усиленными отрядами. Не обычными звеньями по три, семь или двенадцать Вестников, а от двух дюжин и более воинов. Со своими то встречаемся, то по две ночи их не видим. То там, то здесь — дымы, горят поместья и деревни, ликаны и оборотни нападают, увеличивают свое число за счет смертных. Кто выживет после укусов, понятное дело. Ликаны с оборотнями — и снюхались! А ведь так их на «дневную стражу» натаскивали. А я сразу говорил: рабу — ошейник, псу — короткий поводок, но никак не меч. Волков сколько ни корми, все равно в лес смотрят. Бывает, входим в деревни, проверяем, нет ли покусанных, а бывает — обходим, по темноте, морды да копыта лошадям тряпицами обмотав, чтобы никто не слышал. Как командир прикажет, ему подробные указания даны, да постоянно новые поступают от гонцов. С питанием проблем нет, скота вокруг полно — у смертных же и отбираем. Ничего, кроме животинок, не берём. На то приказ, смертным насилия, сколь возможно, не чинить. Пусть нас меньше пугаются. Никто от них не скрывает, что против чудовищ сражаемся, об этом все уже знают. А они, смертные то есть, видят ведь, что и с нами что-то не так. Ну да плевать. С насиженных мест они снимаются, бегут толпами кто куда. В деревнях и городах день и ночь огни жгут, да молятся по церквям. Ночью идём мимо — светло. Только не поможет им никто, кроме нас. Вот оно как, воюем вроде как за смертных, вот смех…Воевода
Заходи, писец, бери в углу пару сёдел, плащ накинь и садись к столу. Шатёр штабной, так что удобств никаких. Писать прямо на столе можешь, придвигайся ближе, раскладывайся, только карту чернилами не запачкай. А теперь смотри… …Восстание следует подавить как можно быстрее, ибо ликаны проявляют стремление к быстрому увеличению собственной численности, и всё человеческое население региона может вскоре превратиться из наших данников в наших врагов. План зимне-весенней кампании разрабатывался в спешке, но тщательно. После полномасштабных боевых действий против оборотней двухвековой давности у нас существовали планы на случай повторения подобной — или близкой к ней — ситуации; однако, характер новой войны иной, и наши доктрины, в большей своей части, оказались несостоятельны. В течение короткого срока были отмобилизованы все возможные силы, начиная от Вестников Смерти и заканчивая войсками смертных, которым отводится вспомогательная роль. Их прислали по воле лорда Виктора властители-данники. По первости возникла проблема с серебром в руках смертного сброда — многие, получив драгоценный металл для борьбы с ликанами, дезертировали. Пришлось беглецов, нагнав, насадить на колы вдоль дорог, и подобные случаи прекратились. Все вампирские лорды также были созваны, и должны были (помимо того, что у них из подчинения забрали всех бывших у них Вестников), явиться конно, людно и оружно — иными словами, влиться в наше войско со всеми своими знаменосцами и воинами, в полном снаряжении и готовыми к затяжным боевым действиям. Эта сводная рать доставляет нам немало хлопот — в организационном, дисциплинарном плане и многих других. К тому же, оказалось, что войску не хватает лошадей, обученных и привычных к запаху оборотней. Таких долго надо воспитывать, в идеале — с рождения, объезжать годами, чтобы не пугались воя и клыков. Большей части войска — не Вестникам, конечно, каждый из них со своим конём одна боевая единица сама в себе — придется, достигнув поля боя, в саму схватку идти в пешем строю. Если обычные лошади, перепугавшись, понесут, сбросят седоков, поломают шеренги, потопчут своих — лучше вообще без них обойтись. Крепкий строй копейщиков, по нашей мысли, должен в чистом поле одолеть необученную правильному бою армию восставших. Хотя они пока что в правильный бой не ввязываются — как и наши отряды Вестников, они передвигаются небольшими стаями, очевидно, что их цель — разведка и распространение бунта на новые земли. Итак, стратегия кампании непроста — примеров в хрониках смертных полководцев мне видеть не доводилось. Лорд Виктор отметил на карте цитадель — вот она, смотри на карту, — свою собственную, потерянную в начале восстания; из неё он был вынужден отступить, не в силах более контролировать ситуацию. Повелитель был совершенно уверен, что в цитадели и есть сердце восстания. И, как всегда, оказался прав. Люциан, беглый раб, вдохновитель и организатор мятежа ликанов и примкнувшим к ним оборотней, по нашим сведениям, находится там, и новообращенные ликаны стягиваются к нему. Убить его означает вырвать корень зла и прекратить творящееся кровавое безумие. Наши силы распределены в три кольца — фигурки на карте — и сейчас, поначалу, они не слишком плотно охватывают восставшие земли. Эти кольца должны постепенно, удавкой, сжиматься к центру — цитадели. Логистика стала для нас наиболее труднорешаемой проблемой. Кольца сжимаются медленно, весна пришла со всеми своими прелестями — реки вскрылись, дороги превратились в грязь, что существенно затруднило передвижение войск и обозов. Уход зимы сопряжен и с другими трудностями — дни увеличиваются, и время, таким образом, работает против нас. Кольца состоят из множества малых отрядов — Вестников, более крупных — вампирских лордов, и нескольких больших — людских войск, которые должны сыграть свою роль в предстоящей осаде. У каждого командира есть подробный план действий, где указаны участки пути, которые тот обязан пройти в течение ночи, намечены убежища, в которые следует укрыться с наступлением дня. Убежища в основном лежат в замках и городах, крепких каменных строениях, в гористой местности — в пещерах. Вместе с тем, командирам дана определенная свобода действий и инициативы — в этой войне оперативная обстановка может меняться очень быстро. Войска постоянно маневрируют, подвижные отряды Вестников Смерти прочёсывают земли между кольцами — стаи ликанов и оборотней в течении дня, когда мы вынуждены бездействовать, способны преодолеть огромные расстояния. Они охотятся на Вестников, концентрируются, проявляют признаки тактического мышления — признаться, мы не ожидали столь организованного сопротивления. Лорд Виктор совершенно не опасается утраты скрытности от смертных — всё равно вести войну иначе невозможно. Уже на первом военном совете он сообщил: сейчас главное — победа; в будущем будет достаточно времени, чтобы изъять из короткой памяти людей все события, связанные с предстоящей войной; впереди целые века, чтобы вычистить летописи, хроники, любые записи и свидетельства. И удалось! Всё нашли, до последнего свитка. Сменилось поколения три-четыре, и праправнуки тогда живущих уже и знать не знали, какие грандиозные события на их земле происходили. Почти три века спустя я ради интереса изучал культуру региона — только в устных народных сказках и остались смутные и искажённые отголоски о войне могучих демонов. Сейчас, уже шесть веков спустя, готов поклясться, не осталось ничего. А рабов-ликанов, даже самых преданных, пришлось прирезать всех. На них нельзя было более полагаться. Яд свободомыслия проник в умы, в их рядах начался ропот. В несколько замков и рудников, где число рабов было велико, лазутчики восставших передали ключи от лунных ошейников и кандалов. Вспышки бунта были подавлены, все ликаны, кроме тех, кто успел бежать, истреблены. Что будем делать дальше без бессмертных рабов — решим после войны. Смертные гораздо слабее и недолговечнее, но приказ лорда Виктора предельно прост и ясен: племя ликанов — под корень.