Ревнивое "чудовище".

- Димочкааа, а у меня головка болииит, - я крепко обхватил руками шею любимого и решил немного покапризниать. - Меньше пить надо, солнышко, - ласково погладив меня по больной же части тела, проворковал брюнет. Скотина!.. – Ладно, сейчас таблетку дам, должно помочь. Меня, устало повисшего на сильном теле Димы, оттащили на кухню. Сгрузив на стол, велели подождать и полезли в один из шкафчиков. Пока любимый там рылся, у меня была возможность осмотреться. Вообще фасад дома был сделан в английском стиле. За высоким забором, в центре огромной, кишащей зеленью, территории, расположился сам особняк. Я украдкой выглянул в окно и заметил небольшое озерцо, в которое втекал быстрый ручей. И вся эта красота утопала в цветах, деревьях, кустах и прочей растительности. Уверен, тут работает немало садовников. Кстати, охрана у особняка тоже на высоте. По всему периметру камеры, охранники, а ночью выпускают хорошо обученных собак. (От Автора: http://img1.liveinternet.ru/images/attach/c/2/74/596/74596109_large_00653271.jpg) Вот так выглядит домик снаружи, а внутри… тут очень уютно, даже не смотря на то, что живет в этой громадине всего один человек. В основном в интерьере преобладают теплые светлые тона, кухня обита светлым же деревом, но не белым, а именно таким медовым оттенком. Много всяких ящиков, шкафчиков, заполненных специями (разглядел, когда Димочка их открывал). В одном из шкафчиков, я заметил ооочень вкусную штучку, повертел головой и наткнулся на вазочку с фруктами. Если соединить это вместе, то получится… ммм, просто объеденье! - Димочкааа, - протянул я, с тяжелым вздохом наблюдая, как любимый закрывает заветный шкаф. - Да, солнышко? – он подошел ко мне и дал таблеточку и протянул стакан воды. Я смешно сморщился, но все же употребил это горькое нечто. – Подожди немного, скоро станет легче, - брюнет нежно чмокнул меня в нос. - Дим, дай сгущеночку, а? – я обхватил его ногами и, притянув поближе, положил руки на шею, запуская пальцы в черные, как смоль, волосы. Любимый рвано выдохнул, оказавшись в моих объятиях, и встретился со мной взглядом. Его бездонные черные глаза искрились смешинками, а где-то в глубине начало появляться желание. - Моё солнце любит сладкое? – весело сощурился парень. - Угу, - буркнул я, приближаясь к губам Димы и проводя по ним языком. – Очень… Я расслабился, позволяя любимому перехватить инициативу, и приоткрыл рот, пропуская его опытный язычок. Дима стал целовать меня очень нежно и аккуратно, вкладывая в это действие свои чувства и передавая их мне. Только я хотел было превратится в розовою лужицу от его прикосновений, как со стороны входа послышалось сдержанное покашливание. Твою ж мать!.. Хотяааа… Не отрываясь от парня, махнул рукой мол «проваливай!», но Даня, а это был именно он, только рассмеялся и, пройдя на кухню, устроился на одном из стульев. - Только не говорите мне, что вы забыли о гостях и решили проинспектировать все горизонтальные поверхности?! – мужчину забавляла эта ситуация, а мне было абсолютно пофигу! Хотя нет, сгущеночку все-таки хотелось… - А где Макс? – я плавно отстранился от любимого и, невинно хлопнув ресничками, поинтересовался у Даниила. - Уснул, - просто и ясно. -Поняаааатно… Дим, ну дай сгущеночку! – я перевел умоляющий взгляд на парня и сложил бровки домиком. К такой моей моське Дима отнесся скептически, но все же умилился (я видел! Его глаза не лгут!). Он притворно вздохнул, буркнув что-то про сладкоежек, которые, вместо того чтобы нормально поужинать, сгущенку трескают, и, достав баночку, протянул ее мне. Радостно взвизгнув, быстро чмокнул любимого в губы, и соскочил со стола, направляясь к фруктам. Выбор мой пал на… банан. Пока дожидался, когда Даня откроет банку, стащил все кожуру с фрукта, хотя обычно этого не делаю, но уже поздно. Благодарно приняв открытое сгущенное молоко, уселся с ногами на кресло-качалку, которое стояло прямо напротив Димы с Даней. Установив баночку на широком подлокотнике, макнул в нее банан. Белая сгущенка плавно потекла вниз, когда я его стал подносить ко рту, и чтобы не испачкать одежду, я слизнул капельку. Увлекшись поеданием сладости, не заметил два горящих взгляда… Доев фрукт до конца, с особым удовольствием стал посасывать и облизывать сладкие пальцы, перемазанные сгущенкой. - Дима, - хриплым шепотом позвал Даниил, на что я встрепенулся, отрываясь от своих пальчиков. – Кажется, я тебе сочувствую… - Почему? – непонимающе отозвался я, смотря на непонятно отчего покрасневшие скулы любимого (я ж не знал, что тааак кушаю эти бананы!..). - А ты почаще ешь на людях вот так вот бананы!.. Я пойду, пожалуй, - мужчина хмыкнул, наблюдая, как Дима аккуратно приближается ко мне, так и не проронив ни звука, и вышел. Все так же молча Димочка опустился передо мной на колени, взял мои руки в свои, и сам стал слизывать остатки сгущенного молока. Только теперь я понял всю суть произошедшего и виновато потупил взгляд, но любимый это заметил. Поднялся с колен, приподнимая меня с кресла, и сам на него уселся, устраивая меня у себя на коленях. - Глупый… - зашептал он мне на ушко, легонько посасывая мочку. – Ты так его аппетитно ел… не делай больше так… боюсь, в следующий раз я не выдержу… и наброшусь на тебя прямо тут… и Даня тоже, - Дима усмехнулся последней фразе, но потом крепко прижал меня к себе. – Ты – МОЙ! Самый любимый… моё солнышко… - он снова стал пытать мое ушко, а я лишь тихо млел от его действий, с каждым новым движением распаляясь все больше. - Пойдем в спальню… - развернувшись, прошептал в самые губы любимому, крепко обхватывая его ногами, чтобы не упасть. - …нышко! Любимый, вставай! – меня придавили к кровати, нависнув сверху, и покрывали все лицо ласковыми поцелуями, нещадно пытаясь разбудить. - Не хочууу… - я не буду вставать! Я сова! Совы днем спят! – Отстааань… - Нет, милый, ты встанешь прямо сейчас, иначе придется поступить по-другому… - голос Димы как-то угрожающе затих, а я… перевернулся на другой бок и не обратил на это никакого внимания. Зря… Уже снова отправляясь в объятия Морфея, осознаю, что меня отрывает от кровати. Одеяло соскальзывает с голого тела, и я непроизвольно прижимаюсь к единственному источнику тепла, то бишь – Диме. Над головой слышу задорное фырканье и звук открывающейся двери. Меня еще немного пронесли, нежно прижимая к груди так, что еще чуть-чуть, и я бы снова уснул, но… не суждено этому статься ибо – нехрен дрыхнуть до обеда! Только я собирался удобней устроиться в объятиях любимого, наслаждаясь чувством защищенности, как Димочка разжал руки, отпуская меня… Разгоряченную кожу противно стянуло от холода, но я быстро привык к температуре. Страшнее было то, что я не мог вдохнуть воздух… В легкие вместо кислорода поступала вода, вытесняя последние остатки такого необходимого газа… Я бил руками и ногами, но мои телодвижения доставляли только еще больше проблем. Совсем скоро воздух закончиться и я утону… POV Димы. Я около двадцати минут пытался разбудить Мира. Наконец, когда я уже было хотел отнести его в бассейн, на утренние процедуры, он пробормотал, так и не открывая глаз: - Не хочууу… Отстааань... – я аж воздухом поперхнулся. Вот это наглость! Потеряв терпение, проворчал что-то угрожающие и вновь опешил. эЭто чудо уснуло! Ну, все, берегись, красавица! Будем применять экстренные меры, ибо через час нас ждут в парке. Даня с Максом встали очень рано и смылись на работу, съев только по бутерброду и выпив по чашечке кофе. Проводив их, вернулся к солнышку, который даже не пошевелился, когда я притянул его к себе. Вот же соня!.. Подняв малыша на руки, скинул одеяло, от чего Мир поморщился и теснее прижался ко мне в поисках ушедшего тепла. Будить его было жалко, он во сне такой милый, такой беззащитный и нежный, но того требовали обстоятельства. Нас пригласили на встречу в парк аттракционов, куда мы должны были прибыть ровно через час. Только вот одно чудо никак не хотело просыпаться, поэтому я отнес его к бассейну и разжал руки… Сначала и не придал его болтыханиям значения, здраво полагая, что такой взрослый мальчик умеет плавать, но уже в следующую секунду встрепенулся, наблюдая, как его движения все замедляются и тело уходит под воду. Даже не подумав раздеться, ныряю в воду, подхватывая тонущего мальчишку, и вытаскивая его на сушу. Сердце бешено стучит, не позволяя услышать стук ЕГО сердца. Перемещаюсь пальцами на шею и задерживаю дыхание. Пульс есть, но очень слабый. Душа уходит в пятки от осознания случившегося. В голове всплывает четкая информация по реанимации утопающего, когда-то заученная наизусть. Перекидываю холодное тельце через собственное бедро и, придерживая голову малыша за лоб, пару раз стучу ладонью между его лопаток. Малыш дернулся у меня на руках и его вырвало водой, очищая организм от лишней влаги. Он хрипло закашлялся, а у меня отлегло от сердца. Никогда, слышите, НИКОГДА больше не буду его будить! Пусть хоть на встречу к самому президенту опаздывает! Здоровье моего солнца важнее… Чем лучше становилось Мирославу, тем хуже мне. Я. Его. Чуть. Не. Убил. Паника накатывала с головой, а чувство вины разрывало на мелкие кусочки. Пусть мы с ним только недавно, но за это время я успел понять, что никто кроме него мне не нужен. Он – моя вторая часть. Пусть немного взбалмошная и непредсказуемая, но он половинка меня, самая светлая и теплая. И я ее почти уничтожил… - Малыш… - хотел поинтересоваться, как он себя чувствует, но голос предательски дрогнул. По щеке скатилась слеза. - Все… хорошо… только горло болит и в груди давит… - его голос был очень хриплым, руки дрожали, но он, переборов себя, подполз ко мне и устроился в кольце моих рук, уткнувшись носом в шею. - Прости… прости… прости… - я стал гладить его мокрые волосы, путаясь в них пальцами, и повторял, как безумный, одно единственное слово, - прости… - Холодно, - только и произнес он, теснее прижимаясь ко мне, а в мозгу как будто щелкнуло. Я подхватил трясущегося малыша на руки, стянул из шкафа большое махровое полотенце, и понес его в одну из ближайших комнат. Уложив его на кровать, стал интенсивно растирать полотенцем. Малыш уже начал кряхтеть от моих усилий. Взяв плед, плотно укутал солнышко и, опять взяв на руки, понес на кухню. Нужно было напоить его чем-нибудь горячим. Усадив в кресло-качалку, стал бегать по кухни, поставил чайник, залез в холодильник (не понятно зачем) и много чего еще, пока меня не остановил хриплый насмешливый голос: - И долго ты еще будешь туда-сюда бегать? Мне от этого легче не станет, - я повернулся к Миру лицом и, почему-то, стало легче. Легче от того, что его большие серые глаза снова озорно блестят, от того, что на губах играет легкая насмешливая улыбка и особенно от того, что он совершенно не винит меня в случившемся… Чайник закипел, и я наскоро заварил чай, солнцу и себе, чтобы немного успокоиться. Опустившись на колени перед Миром с кружкой в руках, заставил все выпить. Ему было больно и неприятно это глотать, но я настоял на своем. - Дима, - тоненькие пальчики запутались в моих все еще мокрых волосах, нежно массируя голову. – Перестань убиваться, ты же не виноват, что не знал, что я не умею плавать и у меня гидрофобия… Услышав его слова, глухо застонал, прижимаясь к коленкам, завернутым в плед и пряча лицо, чтобы ненароком не встретиться с этими всепоглощающими серыми глазами. У ребенка гидрофобия… Господи, убейте меня! Каждый человек чего-то боится. Мир, например, боится воды, а я только что узнал, что очень боюсь потерять моё солнце. Моего Мира… Очень отчетливо ощутил то чувство, когда душа словно вышла из тела и зависла между мирами, удерживаемая надеждой, а вдруг он все-таки жив… до тех пор, пока малыш не сделал первый вдох. Но, даже тогда я боялся его потерять, пытался отвести взгляд, чтобы не увидеть в любимых глазах презрение и осуждение. А сейчас мы сидим на кухне, где пахнет ягодным чаем, и моё солнце говорит что я не виноват… Понимаете? Что я не виноват в том, что он не научился плавать и что не переборол свою гидрофобию!.. - Я тебя люблю, - нежно шепчет он мне и тянет за волосы, поднимая голову, обхватывая мое лицо руками, и мягко целует. – Ты ни в чем не виноват! Запомни это…