***
Дождь лил не переставая, стекаясь в лужи и ручейки. Чёрное небо, раскинувшееся над головой, разрезали всполохи молний, отзываясь далеким эхом громовых раскатов. Река по правую сторону деревни шумела и шелестела своими волнами, в отчаянии ударяясь о песчаный берег. Цокот лошадиных копыт по каменным плитам моста утонул в шуме ливня, подхваченный порывами пронизывающего до костей ветра. Всадник, облачённый в дорожный плащ с капюшоном, направил коня вверх по улице в сторону небольшой таверны, что затерялась среди покосившихся изб кметов. Чёрные пасти пустых окон провожали его недобрым взглядом, словно были не рады тому, что чужак забрел на их территорию. Но путник лишь бросил мимолётный взгляд на стражника, который стоял под крышей небольшого навеса, скрываясь в тенях. Люди всегда глупо полагались на то, что ночь поможет им скрыться от чужих глаз. Иногда это работает, но, в большинстве своём во мраке могут скрываться существа, для которых тьма лишь их собственное продолжение и способ пустить кровь незадачливым людям. Внезапный раскат грома был настолько силён, что путнику показалось, будто затряслись хиленькие оконные стёкла в домах. Росчерк молнии яркой вспышкой осветил окрестности, и глаза всадника блеснули в ночи, через секунду вновь исчезнув во мраке. Всадник спешился во дворе таверны, привязав лошадь к стойлу. Животное одобрительно фыркнуло, уловив запах свежескошенной травы в кормушке. Путник прошёл по раскисшей от дождя земле и на секунду замер у дверей таверны, прислушиваясь к голосам. Через несколько секунд раздумий и сомнений толкнул деревянную дверь, входя во внутрь, впуская порывы ветра вместе с собой. Тусклый свет мерцающих свечей угрожающе задрожал, едва не погаснув. Трактирщик вскинул голову, пристальным взглядом серых глаз наблюдая за посетителем. Трое завсегдатаев, уже не помня самих себя от выпитых кружек, валялись кто-где, осыпая некоего Риля бранными словами. — Чем могу служить? — подал голос хозяин заведения, протирая засаленной тряпкой очередную кружку. — Комнату на ночь или что выпить? Могу предложить отменную медовуху. — Мне бы что покрепче, — хрипло ответил Геральт, облокотившись о стойку. — В таких случаях токмо водка водится, — трактирщик наполнил небольшой стакан прозрачной жидкостью. — Закусывать будете? Путник отрицательно помотал головой и, засунув руку под край плаща, достал небольшую листовку и протянул её кмету. Тот удивлённо вскинул кустистые брови и бросил взгляд на корявые буквы, тем не менее, выведенные вполне аккуратно. Пожелтевший на солнце пергамент местами потрескался, и некоторые буквы было не разобрать. Но трактирщик вчитался в содержимое объявления и невольно сглотнул, едва ли не нарисовав вокруг себя святой символ. — Судя по твоей реакции заказ всё ещё действует, — хмыкнул мужчина, залпом осушив содержимое стакана. — Это что же, за столько времени в вашу деревеньку ведьмак не забредал? — Так значица вы… — трактирщик бросил взгляд за спину белоголового. — Какое там, забредали, да токмо один сгинул, даже косточек евоных не нашли, а второй вернулся на третий день — весь израненный и побитый, что наш дворовый Кутя. Всё кричал в горячечном бреду, чтобы мы в тот лес и шагу не делали. — И что дальше? Что с тем ведьмаком стало? — Два дня в лихорадке провалялся, а наутро третьего дня зашли мы в сарай, раны его перевязать, — корчмарь сглотнул и вздрогнул. — Крови было, скажу я вам, словно на бойне. Все стены в ней. Не нашли мы его. Токмо записка да мечи, аккуратно завернутые в ткань, — трактирщик перешёл на шёпот. — Кто-то ночью в сарай пробрался. Ведьмак ещё слаб был, не оправился от ран. Думается мне, что его врасплох застали. Но тела его мы так и не нашли. Охотник наш по следам прошёл, но побоялся в проклятое место соваться. — Ведьмак бы мечей своих не оставил даже на грани смерти, — пробормотал путник. — Где та записка и оружие? И что в ней написано было? — Так это всё добро у старосты нашего припрятано, — затараторил мужичок. — В записке-то? Кровью ткань пропиталась, толком ничего и не разобрали, милсдарь ведьмак. Токмо вы это, не ходите сейчас к старосте, испужается он, коли вас в такую непогоду на пороге своём увидит. — Нет у меня времени столько ждать, — и через несколько секунд добавил. — Будь по твоему. Но мне еще одну рюмку водки и что-нибудь поесть, барский стол накрывать не нужно. — Да и нечем мне тебе такой стол накрывать, милсдарь ведьмак, — трактирщик осёкся, когда увидел беглый взгляд Геральта, брошенный в сторону пьянчуг. — Не бойтесь, они утром и мамку родную не узнают, не то что вас. — Расскажи мне подробнее про напасть вашу. Всё излагай, не утаивая. Когда вся эта история началась и что происходило. — Да почитай уже две полной луны минуло. Руины у нас недалеча отсюдва, в гуще леса находятся. Раньше склеп там был под землёй-то, но разграбили его заезжие солдатики. Деревенские даже думали, что энто духи разозлились на жадность людскую и прокляли место то, чтобы неповадно было. Только вот призраков там никто не видел. Местный охотник говаривал, что дух тяжёлый в том месте, так и давит на разум то. Даже зверье там больше не водится. — Хмм, духи говоришь? — ведьмак глянул в окно, прислушиваясь к непогоде снаружи. — Может, Лесной Дух шалит? Волков много в лесу вашем? Из охотников никто не умирал? — Волков у нас не очень много. За всё время лесничий их только несколько разков видывал, — трактирщик задумался. — Да и не помирал никто. — Значит, не он. Придётся мне наведаться в руины ваши, глянуть всё самому. Если не вернусь с рассветом, не поминайте лихом, — путник залпом осушил очередную рюмку водки и скривился, увидев ужас на лице собеседника. — Сударь ведьмак, не ходили бы вы туда в такое время. Вам в тыщу крат будет сложнее, коли рассвета и дня божьего не дождётесь. Вон какая буря за окном. — Не понимаешь ты, добрый человек, что нет у меня времени ждать. В ваши края я по воле случая забрел и не сегодня так завтра уже в путь должен двинуться, — мужчина оставил несколько монет трактирщику и поблагодарил за скромный ужин. — А заказ староста оплатит? — Он, — промямлил мужичок, в глазах которого всё ещё плескался страх. — Спятили вы, прости меня Мелитэле, иначе и не назовёшь. — На записку бы глянуть, что ведьмак оставил, — Он шагнул к двери, пальцами, обтянутыми кожаной перчаткой коснувшись шершавой поверхности дерева. Задумался. Слишком много неясного было во всей этой истории. Слишком много несостыковок. Если он ломанется сейчас в эти руины — не станет ли частью той истории, которая держит в страхе обитателей этой деревеньки? Может, и вправду подождать до утра, а там уже после прочтения загадочной записки осмотреть предполагаемое проклятое место? Сомнения терзали, как и желание поскорее двинуться в дорогу. Но обстоятельства того, что в кармане почти не осталось монет, толкали его на эту авантюру. Стоит ли игра свеч? Не лучше ли осмотреть руины сейчас? Ведь если риск превысит цену уже после выполнения заказа, он не сможет хорошенько поторговаться и останется с тем, что было обещано заранее. С этими мыслями он толкнул дверь и исчез во тьме ночи, растворяясь в сплошной стене ливня. Густой, словно кисель, туман витал над землёй, петлял среди деревьев, нависал над пожухлой от солнца травой. Ведьмак застыл у небольшого валуна и закрыл глаза, прислушиваясь к звукам вокруг. Рука потянулась к кармашкам куртки, выуживая небольшой флакон, откупорив который мужчина поднес ко рту. Он выдохнул и залпом осушил содержимое. Тело отозвалось привычной судорогой и Геральт разлепил веки, уже намного лучше воспринимая пространство вокруг себя. Он смог отделить шум дождя от других, хоть и редких, звуков леса, улавливая малейшую вибрацию слухового поля. Руины замаячили впереди, но ничего необычного мужчина не увидел. Прошёл вперёд и ведьмачьим зрением прощупал окрестности, выявляя следы звериных и людских ног. Замер у каменных ступеней, которые вели прямиком в зев тьмы. Бесшумно, словно кошка, спустился ниже, снова прислушиваясь. Пальцы сложились в Знак и вокруг тела заискрилась защитная аура Квена. «Чем черт не шутит», — пронеслась в его голове мимолётная мысль. Он, спускаясь всё ниже и ниже, улавливал плеск падающих с потолка капель. Запах плесени, которой были покрыты стены небольшой залы, щекотал ноздри — настолько он был силён. Почерневшие и обугленные остатки деревянных покрытий с укором следили за каждым его осторожным шагом, словно обвиняли в том, что пожар устроил именно он. Кровать, некогда стоявшая в углу, сгорела почти дотла, впрочем, как и несколько стульев у противоположной стены. Ведьмак прошёл по коридору, обследуя помещения на наличие признаков чьего-либо присутствия. Но его окружал лишь мёртвый гул ветра, эхом разнесшийся по пустым комнатам. — Зачем кому-то предавать огню заброшенные руины? В чём смысл подобного? Мужчина замер, когда ощутил лёгкую вибрацию медальона возле одной из стен самой дальней залы. Он заинтересованно провёл ладонью по шероховатой поверхности разрушенной каменной кладки, ведьмачьим чутьем выделив несколько кирпичей. Нажал на каждый по-отдельности и настороженно сделал шаг назад, когда с негромким скрежетом стена отъехала в сторону, образуя проход. Могильный холод и смрад ударили по обонянию, и ведьмак заскрежетал зубами, проклиная эликсир, который обострил все его чувства разом. Узкий коридор, что вёл в недра руин, местами освещался тусклым пламенем факелов, отблеск которых бросал зловещие тени на стены тоннеля. Серебряный меч с шипением вышел из ножен, и сильные пальцы сжали рукоять, ощущая привычную тяжесть в ладонях. Медленным шагом он спускался всё ниже и ниже, продолжая прислушиваться к малейшим шорохам. Замер у края стены, где проход сворачивал в сторону. Геральт выглянул за угол, увидев перед собой огромную природную залу, свод которой нависал над головой, образуя подобие купола. В центре помещения находился каменный стол, вокруг которого горели с десяток свечей. Медальон не шелохнулся, когда мужчина сделал несколько шагов к алтарю, держа меч наизготовку. Всмотрелся, увидев на покрытой рунами плите человеческие останки и медальон школы Кота, свисающий набок с шеи мертвеца. — Кто же тебя так, — пробормотал ведьмак, внимательнее рассматривая тело. — Изломанная кисть руки, почти высохшее тело, хмм… не мог же он за неделю так… — Ты прав, убийца чудовищ, не мог, — белоголовый в мгновение ока принял боевую стойку и сложил пальцы в Знак, усиливая ауру защитного Квена. Он с раздражением отметил, что медальон даже не шелохнулся. Всмотрелся в неясные тени, заполнившие помещение, стараясь выявить местонахождение говорившего. — Зачем пожаловал, ведьмак? Я ведь предупреждал деревенских, чтобы они в этот лес не ходили, или же товарищ твой по службе ведьмачьей им слова мои не передал? — Кто ты? — прорычал Геральт, ведя острием меча из стороны в сторону. — Некромант, охочий до вечной жизни? Младенцы и девственницы есть в списке? — Ты почти угадал, — ответил голос и мужчина невольно скривился, уловив резкий запах корицы и мяты, что смешался с трупной вонью, образуя тошнотворную смесь. — Только вот не убивал я их. Скажем так — тот, кто сделал это получил своё наказание. Меня бы завтра ты уже не застал. — Если невинный такой, зачем прячешься? — процедил сквозь зубы ведьмак, медленным шагом отходя к стене у выхода. — Не привык я верить пустой болтовне. Ваш брат горазд на такие уловки. — Не страх во мне говорит, а нежелание в битву с тобой вступать. Прекрасно знаем и ты и я, что победителя, скорее всего, не будет, — низкий голос существа эхом отразился от каменных стен. — Ответы ты найдёшь в следующей зале. Скажу лишь то, что она заслужила подобную участь даже несмотря на то, что в какой-то мере мы с ней были почти родственниками. Ирония, ничего не скажешь. — Покажись, — не унимался ведьмак. — Любопытно мне — что за существо прячется под покровом невидимости. — Лучше разойдемся по-хорошему, убийца чудовищ. На руках моих крови нет, — тихий смех коснулся ушей Белого Волка. — Ты ведь и сам уже, наверное, догадался. Пройди в ту залу, отбрось свои страхи и подозрения, ножа в спину от меня не получишь. Мужчина застыл, лихорадочно раздумывая над сложившейся ситуацией. Уйти или же проверить? Отступать он не хотел. Когда вошёл в помещение то застыл на месте, всматриваясь в очертания трупов, которые валялись вдоль стены. Искаженные в ярости лица, чёрные глазницы и оторванные конечности, валявшиеся где попало. Ничего человеческого — лишь останки существ, которые не были людьми, хоть и напоминали их изувеченную и ужасную версию. У стены в дальнем углу лежали пять тел, на броне которых ведьмак различил цвета темерских лилий. Иссушенные, покрытые трупными пятнами мертвецы. — Увидел? Брукса и её низшие сёстры. Точнее то, что от них осталось, — заговорил вновь таинственный некто. — Твоему товарищу не повезло наткнуться на них разом. Они всё ещё не совсем мертвы. — Ты сам-то небось тоже варился в этом дерьме? — ответил ведьмак и сложил пальцы в Знак Игни после того, как выбрал трофей для предоставления в виде доказательства выполненной работы. Алые всполохи огня заискрились и затрещали, окутывая адским пламенем останки чудовищ. Сноп пламени рванул к потолку, с жадностью первобытной стихии, пожирая тела нечисти. Геральт прикрыл глаза рукой и отошёл в сторону, направив ещё один поток Игни в комнату. — Мудрое решение, ведьмак. А теперь прошу меня простить. Я тут мимо проходил, задерживаться, увы, не могу. Мужчина хмыкнул и направился в сторону выхода из руин, всё ещё опасаясь того, что на него сейчас накинутся. Но на свет божий он вылез без происшествий и полной грудью вдохнул ночной воздух, пропитанный сырой влагой. Шелестели листья деревьев над головой и тяжёлые капли дождя, стекая по ним, летели к земле, разбиваясь вдребезги. Ведьмак, ощутив всё тот же приторный запах трав, встрепенулся и развернулся на месте, ожидая атаки. Но ничего не произошло. Гнетущая атмосфера непогоды всё так же витала над ним, всё так же гремела гроза, раскатами грома несясь над землёй. Корчмарь, под утро задремавший за стойкой, невольно подскочил на месте, когда с первыми петухами двери его маленькой таверны распахнулись, впустив в помещение всё ту же фигуру, облаченную, помимо брони в дорожный плащ с капюшоном. — Гляди-ка, целёхонек, — пробубнил мужичок спросонья. — Неужто не нашли ничего? — Упыриц вы под боком пригрели. Это хорошо ещё, что деревню всю вашу не вырезали. Солдатами пришлыми, о которых ты говорил, питались, — ответил ведьмак, застыв у входа. — Староста ваш небось дрыхнет ещё? Мне в дорогу пора. — Так значица, служивые вовсе не покидали наших краёв? Храни Мелитэле. — Нет и поблагодарите их за это. Если бы не забрели они туда в поисках каменьев самоцветных — начали бы вампирицы с вас, — ведьмак усмехнулся, увидев страх и отвращение в глазах корчмаря. — Коли не верите, на пороге вас доказательство ждёт. Веди к старосте, а подарочек я сам предоставлю. Вороной конь рысью шёл по дороге, которая вела из деревни на большак. Всадник на нём поднял взгляд к небу, отмечая, что погода к полудню окончательно прояснится. Робкие лучи рассветного солнца коснулись горных вершин, едва пробиваясь сквозь лесную чащу. В воздухе витал запах пряных трав и луговых цветов, среди которых жужжали насекомые. Ведьмак спрятал тугой мешочек, наполненный звонкими монетами, в нагрудный карман плаща и усмехнулся, вспомнив лица крестьян, когда те лицезрели перед собой отрубленную голову упырицы с ощерившимся ртом и застывшей гримасой ненависти. Он помнил как староста с воплем отскочил назад, едва не задавив дворового пса, неудачно попавшего под ноги, помнил, как заплакал ребёнок и запричитала бабка, когда слабый на желудок кмет избавился от утреннего завтрака, проклиная нечисть, а заодно и ведьмака, который притащил мерзость в их дом. Он привык к подобной реакции простого люда на доказательства выполненной грязной работёнки. Каждый раз они шарахаются в страхе, стоит им увидеть нечто, что противоречит их привычному жизненному укладу. Человеку всегда будет чужда мерзость вроде существ, появившихся после Сопряжения Сфер. И не важно, лицезрят ли они отрубленные головы грифонов, утопцев или упырей в сотый раз, принеси в сто первый раз доказательство выполненного заказа, человек всё равно отведёт взгляд в сторону, содрогнется, сдерживая подступающую тошноту и поспешит оплатить контракт, лишь бы не видеть отрубленную конечность и самого исполнителя. Геральт обернулся в седле, услышав приближающийся топот копыт. Осадил коня, переводя его в шаг. — Ну что, узнал что-нибудь? — Геральт, за кого ты меня принимаешь? — возмутился бард. — Мой чарующий голос свел их с ума. — Ага, я бы сказал твоё чарующее балаболство, — усмехнулся ведьмак, заметив недовольное лицо друга. — Ты меня в таверне ждать должен был, а не у старосты своё горло рвать. — Что? Я должен был среди местных забулдыг штаны протирать в этой их вшивой корчме? Я несколько дней был с тобой в дороге и заслужил хотя бы одну ночь проспать в нормальной постели. И кстати, я забрал то, что ты просил. Ты представить себе не можешь, как это было сложно. Меня чуть не схватили, — Лютик гордо вскинул подбородок. — И вообще, ты меня до чёртиков напугал, когда свою рожу у окна моей комнаты показал. Так и до разрыва сердца недалеко. — Да кто бы тебя схватил, — Геральт издал тихий смешок. — Они все на упырицу поглазеть сбежались. Тебя разве что кот мог за ногу цапнуть. — Тебе бы только мои заслуги преуменьшать, — бард обиженно насупился. — Мечи я забрал. Старый идиот всё хвастал, что сделает из них семейную реликвию. Ты только представь себе эту дикость! Тот ведьмак в гробу наверное перевернулся. — Ты не представляешь, насколько сейчас прав. А записка? Корчмарь всё время о ней трепался. — А вот её я не нашёл, ну хоть убей. Только со слов старосты смысл могу передать. Будто ведьмак тот про мужика какого-то всё твердил. Мол живёт он в деревне и травками всякими крестьян обеспечивает. И что собрат твой выяснил что-то про этого травника. Будто он не тот, за кого себя выдаёт. Староста и сам не понял, о чем тот ведьмак говорил. — Зарразаа, — Геральт натянул поводья и конь захрипел, возмущенно мотнув головой. — А, хер с ним. Всё равно его уже там нет. Ведьмак пнул лошадь пятками по бокам, не обращая внимания на удивлённый взгляд Лютика.***
Он сощурился, оценивая примерное расстояние до меча, который был воткнут в землю. Навершие сверкнуло, когда луч полуденного солнца коснулся нагретого металла. Кирилл ударил коня пятками и одной рукой вцепился в гриву, слегка пригнувшись к шее скакуна. Метры неумолимо сокращались, и мальчишка пригнулся ниже, ощутив, как пальцы коснулись рукояти, сжались и потянули оружие, освободив от земных оков. Клинок опасно качнул кисть назад, и Кириллу показалось, что ещё секунда, ещё одно лишнее движение, и меч выскользнет из рук, отлетев в сторону. Несколько секунд он крепко держал оружие в руке, но страх перед тем, что может поранить коня оказался выше, и в попытке отвести руку от себя, мальчишка всё же выпустил меч из внезапно одеревеневших пальцев и тот со звоном упал на луговые камни, сиротливо оставшись лежать там же, где и упал. — Уже немного лучше, — крикнул Эскель и подвёл коня ближе. — С седлом было бы удобнее, — пробубнил Кирилл, устало прижавшись к взмыленной шее лошади. — Да и меч слишком тяжёлый. Я не успеваю иногда его просто схватить. — Всё дело в тебе, а не в чём-то другом. Страх и сомнения — вот, что мешает, — Эскель пригнулся и поднял меч с земли. — Ладно, на сегодня хватит. Будем выжигать из тебя страх и прочую гадость. — Маятник? — Кирилл вздохнул и направил коня следом за ведьмаком. В крепости их встретил Весемир, который сидел на одном из ящиков у тренировочной площадки. Старый ведьмак махнул рукой, приветствуя Кирилла с Эскелем. — Ну, как всё прошло? — Тренировки и ещё раз тренировки, — пробормотал Эскель, уводя лошадей в стойла. — Пора бы ему на маятнике основательно побегать. Страх в нём всё ещё остался. — Не будем тогда время тянуть. Бери меч и приступай, — Весемир кивнул в сторону маятника. — Живей, живей, нет времени расслабляться. Ты такой же ученик для меня, как и те, которые были до тебя. Потом только спасибо скажешь. Кирилл вскочил на край стены и бросил мимолётный взгляд по правую сторону от себя, где любой неверный шаг сулил ему полет вниз к подножию крепостной стены с высоты двух-трех метров. Мальчишка отвёл взгляд и сфокусировал зрение на маятнике, который угрожающе качался из стороны в сторону. — Не стой, — Весемир нахмурился. — Или хочешь, чтобы я скорость прибавил? Кирилл выбрал удобный момент перебежал на противоположную от маятника сторону. Пробежал обратно, пригнулся и ударил по деревянным брусьям, вновь пригнулся и качнулся, удерживая равновесие. Этого промедления хватило, чтобы снаряд ударил в бок, заставив мальчишку камнем свалиться к ногам Весемира. Старый ведьмак усмехнулся и прошёл к маятнику, раскачав второй снаряд. — С одним ты и так уже занимался. Теперь пробуй с двумя. Оставь меч, учись держать равновесие. Кирилл взмахнул руками, балансируя на краю стены и деревянных балок. Первый маятник качнулся вправо, и мальчишка перебежал, едва не свалившись, когда второй ударил его по руке. Когда Весемир сократил расстояние между снарядами и увеличил скорость их движения, вот тогда и начались непрерывные падения и удары. Кирилл перебегал один маятник, но маленькое расстояние между ними мешало ему преодолеть второй, который непременно сбивал его с ног, оставляя на теле очередной синяк. Он падал снова и снова и его в очередной раз отправляли на стену, не оставляя времени на передышку. — Следи за шагом, держи равновесие, — ворчал старый ведьмак. — Не пыхти, словно загнанная лошадь. Дыхание контролируй. Ты что делаешь?! Двигайся, оценивай расстояние, скорость движения снарядов и инерцию своего тела. Старайся двигаться легче, ты не вино из камней под ногами давишь! Когда мальчишка слетел в очередной раз со стены и ударился спиной о каменную кладку в глазах заискрилось, словно в мозгу взорвался целый фейерверк из звёзд. Он без сил прислонился к стене и закрыл глаза, уже даже не ощущая привычной боли по всему телу. Пустота, словно вата, заполнила сознание, щупальцами усталости проникнув в каждую клеточку мозга. Кирилл и сам не мог с точностью ответить в какой момент реальность уступила место кошмару, который развернулся перед его глазами. Спал ли он, потерял ли сознание или бредил наяву? Но огонь полыхал повсюду. Первобытная стихия в своём ужасном великолепии, пожирающая тела и живых и мёртвых. Гигантская стена пламени обожгла адским дыханием, словно мальчик находился в центре всего этого кошмара. Он слышал крики боли, надрывные стоны, которые издавали всё ещё находившиеся в агонии люди, звуки боя, которые окружали его со всех сторон, заставляя зажать уши руками и закрыть глаза, ограждая сознание от чудовищной картины, что развернулась перед его глазами. Чёрная тень смерти неслась вдоль улиц, собирая свою кровавую жатву. Словно в замедленной съёмке перед Кириллом взвился на дыбы чёрный как тьма конь и мальчик увидел её среди всего этого хаоса — одинокую и маленькую, в глазах которой плескался ужас и отчаяние. Он смотрел и не мог узнать в ней ту озорную девчонку, которую знал ещё с островов Скеллиге. И не мог понять, почему он не просыпается. Чёрный всадник заслонил её собой и мир вновь перевернулся с ног на голову и закрутился в безумной пляске. Он хотел проснуться, отчаянно искал выход из собственного кошмара, не желая больше слышать и чувствовать муки тех, кто сгорал вместе с городом, которого он не знал и никогда не видел. Его словно утянуло в сторону с безумной скоростью, впечатало в стену и швырнуло обратно в реальность, звенящая тишина которой на доли секунд показалась ему громче, чем грохот раскатов грома. — Кирилл? Ты меня слышишь? — его кто-то с силой встряхнул, затем снова и снова. Приглушенный голос доносился словно из-за стены, за которой он отгородился от всего мира. В ушах звенело. — Прекрати это. Открой глаза! Мальчишка разлепил веки, различая перед собой лишь смутные и размытые тени. Порывы ветра перехватили дыхание и он судорожно закашлялся, увидев перед собой взволнованные лица ведьмаков. Его трясло словно в лихорадке Кирилл зашипел, ощутив неприятный жар, который исходил от медальона на шее. — Успокойся, приди в себя. Ты в реальном мире, кошмар закончился, — Весемир вновь встряхнул его и поднял встревоженный взгляд к небу. — Мышовур разве не научил тебя контролировать это? Кирилл увидел, как тяжёлые тучи нависли над головой в небе, которое несколько минут назад было ясным. Он зажмурился и со всей силы прижал ладони к земле, ощущая покалывание в пальцах от энергетических потоков, которые прошли по его телу. Сконцетрировался, стараясь успокоить свой разум, но получилось лишь отчасти. Стихли порывы ветра, но небо не прояснилось. Неприятное жжение от медальона спало. Кирилл открыл глаза и разжал одеревеневшие от напряжения пальцы. — Ну всё, поднимайся, — проговорил Весемир, помогая Кириллу и крепко держа его за локоть. — Это никогда не закончится, да? — голубые глаза с грустью посмотрели на наставника. — Мы ведь думали, что я смогу держать всё под контролем. Но я чувствую, что полностью управлять этим не смогу даже через полвека. Мышовур говорил, что я должен держать эмоции под контролем. Но ведь я не могу просто взять и всё выключить. — То, что произошло сейчас — не твоя вина. Это произошло спонтанно и от тебя не зависело, — Весемир кивнул Ламберту с Эскелем и те, лишь пожав плечами, молча прошли вперёд, направившись в сторону замка. — Что именно ты видел? Ты бормотал что-то про Цири. — Я видел её. Всё было в огне. Умирали люди, — Кирилл закрыл глаза, стараясь всё вспомнить. — Словно какое-то сражение. — Ладно, парень, тебе нужно отдохнуть, — Весемир вздохнул, задумавшись. — Но это не значит, что завтра не будет тренировок. Кирилл кивнул, рассеянно смотря себе под ноги. Он всё ещё не мог успокоиться от видения, что предстало в его сознании. Столько боли. Неужели человек способен пережить такое количество страданий и не сломаться, даже если и выживет? Но мальчик понимал — в том аду выжили лишь единицы.***
Последние дни осени прошли в активных тренировках, и Кирилл, не жалея себя, пропадал на маятнике и наматывал километры на Мучильне, под конец дня буквально падая с ног. Не успевали старые синяки и ссадины пройти, как их место занимали новые. Снарядов на маятнике теперь было три, что оборачивалось новыми полетами со стены. В перерывах между забегом по Мучильне и отработке движений и ударов на маятнике он тренировался с ведьмаками, которые устраивали спарринг бои между собой. В конце лета в крепости появилось новое лицо — молодой ведьмак Койон, который решил остаться на зимовку в Каэр Морхене. Он тоже не стоял в стороне и принимал самое активное участие в обучении Кирилла, когда другие ведьмаки были заняты подготовкой крепости к зимовке. В один из дней, когда первые снежинки невесомыми хлопьями падали с ночного неба, ворота крепости со скрипом пришли в движение и Эскель вышел навстречу прибывшим. Ведьмак удивился, когда увидел, что Геральт прибыл в сопровождении маленькой девочки, которая неуверенно озиралась по сторонам. Они прошли в крепость, где их встретили остальные ведьмаки. — Геральт, я рад, что ты снова с нами, — Весемир улыбнулся, заметив ребёнка, который крепко вцепился в руку белоголового. — Что-то везёт нам в последнее время на детей. Откуда она? И Геральт рассказал всё, не утаивая. Кто эта девочка, откуда родом и как они нашли друг друга в хаосе войны, что гремела по землям Северных Королевств. — Что? Почему у вас такие лица? Я что-то не то сказал? — Геральт нахмурился, внимательным взглядом наблюдая за товарищами. — Нет. Но теперь всё встало на свои места, — Весемир сочувственно посмотрел на ребёнка с пепельными волосами. — Кирилл видел, как горел её город. Он видел Цири среди того ужаса, что ей пришлось пережить. Что-то вроде видения. Но мы не могли знать, что подобное случится на самом деле. Никто из нас не мог. — А где он сам? — Геральт бросил взгляд на Цири. — Отдыхает после твоих скучных учебников? — Нет. Наверное, тренируется вместе с Койоном. Рефлексы всё ещё слабоваты да и вообще, — Весемир пожал плечами. — Без мутаций всё не так радужно, сам знаешь. Но и не так всё плохо. Всё-таки хорошо, что мы тогда его Мышовуру оставили. Ну да ладно, чего тут стоять. Я пойду позову Кирилла, а вы располагайтесь на отдых. Девочка, небось, совсем выбилась из сил. А тем временем Кирилл, прижавшись спиной к холодному камню крепостной стены, устало закрыл глаза, ощущая привычное покалывание в пальцах от всплеска едва заметной магической энергии. Он чувствовал, что в замке что-то произошло, ощущал этот всплеск эмоциональной атаки, стараясь изо всех сил отгородить сознание. Зажмурился и стиснул ладони в кулак, подставляя лицо под ледяные снежинки, которые падали с неба. Они охлаждали разум, помогали отвлечься. Ветер завыл в щелях крепости, зловещим эхом пролетая по окрестностям, разнося свою могильную песнь над долиной. Чёрная тень в последний раз мелькнула на крепостной стене и исчезла, растворившись во мгле ночи.