***
Солнце, которое едва можно было разглядеть сквозь густую пелену вечных облаков, ушло к закату, и двое вновь встретились у небольшого костра. Полуразрушенное помещение было надежно сокрыто от любопытных глаз, позволяя сделать короткую передышку. — Всё готово? — Кирилл взглянул на Алексея, появившегося из-за стены небольшого защитного барьера. Протянул ему термокружку, наполненную горячим, травяным чаем. Чародей благодарно кивнул, сделал глоток и расслабленно прислонился спиной к каменной стене заброшенного дома. — Да, всё сделано, остаётся только ждать. Кирилл взглянул на наручные часы, сверив время. Обратный отсчёт показывал, что нужный им портал откроется через полчаса. Полчаса ожидания и всего лишь несколько минут на претворение плана в жизнь. — Кстати, — подал голос Алексей после нескольких минут молчания, и Кирилл вопросительно взглянул на чародея. — Сны тебя всё ещё беспокоят? — Ты хотел сказать видения? — он скривился, когда перед глазами пролетели обрывки воспоминаний. — Не беспокоили уже несколько дней. Уклончивый ответ заставил напарника лишь впериться в него испытующим, неверящим взглядом. Так и хотелось дать упрямцу по голове, либо же пробиться через барьеры разума, прочитав истинные мысли и намерения. Но спустя два долгих года совместной работы, обучений и изнуряющих тренировок, Алексей научился понимать лишь одно — мало кто теперь способен пробиться через глыбы льда, сковавшие сердце сидящего напротив него. Порой чародей сомневался и в том, что на это теперь способны даже оставшиеся в ведьмачьем мире люди. Да, как и хотел его отец, от былого потерянного мальчишки, вынужденного разрываться меж двух миров, не осталось и следа. На него теперь смотрели слишком по-взрослому задумчивые глаза парня, обречённого нести бремя смерти на собственных плечах. Военная подготовка современности вылепила из него идеальное, смертоносное оружие, которому нашлось неоднократное применение в течение прошедших двух лет. Казалось, что ведьмачья наука канула в небытие и на задворки сознания, когда холодная сталь уступила место оружию огнестрельному. Так было удобнее. Так меньше выделялся из толпы. Орден навязывал свои правила, и Кирилл, нехотя, им подчинялся. Но порой случались моменты бунтарства. Моменты, когда он исчезал со всех радаров, ища места средоточий земных сил. Но в последний раз вовсе не место силы обнаружил Алексей, найдя его, задумчивого, на окраине захудалой деревеньки. Он стоял под сенью широких ветвей древнего дуба, подставив спину под серебряные лучи полной луны, показавшейся над крышами кметских хат. Одинокая свеча магически вспыхнула в ночи, мягко осветив скромный надгробный камень. Аккуратно высеченные имена погибших взглянули на него молчаливым приветствием. На ветру шелестели листья, в отдалении ухала сова и раздавался редкий лай дворовых псов. Алексей всё понял без слов. Знал, чьи останки нашли здесь свой последний покой. Кирилл не принёс с собой ни венка, ни цветов. Лишь молча смотрел на горящую свечу, будто вырисовывая в голове события того злополучного дня. — Я не питал к ним привязанности и братской любви. Они не были святыми. Да и не считали себя таковыми, — мгновения тишины прервал голос Кирилла. В голосе этом не было сожалений. Лишь отзвуки прошлого, едва заметной грустью скользившие в брошенных словах. — Но тянет сюда, как магнитом. Словно часть меня всё ещё не может забыть то, какой смертью они погибли. Захлебнувшиеся в собственной крови. Разломанные, скрюченные в агонии куклы с обрезанными нитями. Свеча предательски колыхнулась на ветру. Зашелестела под ногами выгоревшая на солнце трава. В отдалении, будто призывая поторопиться, небо заволокло тучами. Дыхание вырвалось изо рта клубами пара. Алексей нервно переступил с ноги на ногу. — Знаю, они уже близко. Дай мне несколько секунд, — Кирилл выудил из кармана куртки небольшой рунный камень. Полый внутри, он скрывал в себе небольшое послание, предназначенное лишь для глаз того, на чьём имени было создано заклятье. Коснувшись поверхности надгробной плиты, рунный камень под воздействием магии словно стал с ним единым целым. Но Алексей видел колебания иллюзии. Не ведающий в магии не смог бы заметить изъяна. — Готов? — чародей окинул взглядом окрестности. — Мы переместимся подальше от деревни, чтобы отвести погоню от местных жителей. — Нам лучше разделиться. — Ты, никак, спятил? — чародей неодобрительно цокнул. — Я справлюсь, мне не десять лет, — Кирилл накинул на голову капюшон куртки. Расстегнул замок, туже перетянув портупею, удерживающую пистолет. Оружие, на которое разменял меч, легло в ладонь приветственной тяжестью. Последний раз бросив взгляд на надгробие, Кирилл двинулся в сторону темнеющей впереди полосы леса. — Нам нужно больше информации. Не зря же их выманивать пришлось. — Отец с тебя три шкуры спустит, — Алексей понял, что облажался, когда слова уже сорвались с языка. Лицо парня напротив мгновенно приняло каменное выражение, а в голубых глазах вспыхнуло ледяное неодобрение. — Можешь возвращаться, если будешь и дальше капать мне на мозг, — голос звучал безэмоционально. — В данный момент я не намерен перед ним отчитываться. Это дело касается меня и только и меня. Ордену ведь плевать ровно до тех пор, пока я выполняю их приказы. Думаю, за два года я выполнил их предостаточно. А теперь либо не мешайся, либо займись делом и действуй по плану, раз уж пришёл. — Порой ты бесишь меня похуже своего папаши, — язвительно хмыкнул Алексей, застыв на месте. Кирилл не обернулся, продолжая идти в сторону леса. Ветер становился сильнее, нагоняя тучи и скрывая луну. Завывал в кронах деревьев, гнал пыль и сгибал траву к земле. В деревне, предчувствуя неладное, собаки завывали уже во всю глотку. — С кем поведёшься, — Кирилл махнул рукой, бледно-голубым росчерком Силы исчезая во тьме надвигающейся бури. — Прибил бы паршивца, — чародей скривился. — Но если сдохнешь, значит всё было зря. Нам ещё столь многое предстоит сделать. На этих словах он ответно отсалютовал рукой. В последний раз посмотрел в темнеющее небо, на котором уже не было видно ни единой звезды. А через мгновение огненный росчерк портала приветственным гулом отозвался вокруг, скрывая в чреве своём улыбающегося чародея.***
Из общих раздумий их вырвал внезапно поднявшийся ветер, разбушевавшийся вне стен маленького убежища. Эхо вьюги донесло до ушей заунывный, хриплый вой гончих и отдалённые обрывки фраз на древнем языке. Охота явилась. Оба переглянулись, синхронно кивнув в согласии. Кирилл молча поднялся на ноги, затушил костёр. Алексей поспешно перепроверил обмундирование и рюкзаки, спрятав их в темный, дальний угол помещения. Слова теперь казались лишними. — Либо пан, либо пропал? На слова товарища Кирилл лишь утвердительно кивнул. С губ сорвалось заклинание, срывая покровы защитного барьера. Тьма мгновенно сгустилась вокруг них, обволакивая колючим холодом. Он натянул на лицо маску, подошёл к окну с пустыми, разбитыми ставнями. Выглянул наружу, окинув внимательным, изучающим взглядом местность впереди. Вид с возвышения их маленького убежища открывался воистину гротескный. Вдали — у подножия маяка, полыхали, потрескивая, огромные жаровни, образуя цельный круг гигантской пентаграммы. Внутри неё, сбитые в кучу, словно скот, стенали и плакали люди в оборванных, грязных одеждах. Дети, женщины, крепкие на вид юноши и несколько стариков. Последние в страхе пытались спрятаться за спинами более молодых. Но их вырвали из круга. Бросили под ноги улюлюкающих, опьянённых охотой эльфов. И полилась кровь. Стенания захлебнулись воем ужаса. Кто-то попытался сбежать. Мечи настигли и их. Плач детей вознёсся к небу, растворился в стене воющего ветра. Стариков отсеяли. Их кровь обагрила центр пентаграммы. Жертвоприношение во имя демонстрации силы возымело успех. Кирилл стиснул кулаки. В ушах всё ещё стоял крик зарубленного старика. На мгновение ему показалось, что в толпе Всадников, освещённых полыхающими жаровнями, он увидел знакомый силуэт. — Пора, — Алексей будто материализовался у него за спиной. Непрекращающийся плач пленников вдали то и дело сменялся гневными окриками эльфов. Людей гнали в пасть маяка. — Буду ждать твоего сигнала. Если он там, не медли. У тебя будет лишь несколько минут для прыжка. — Я понял, — Кирилл кивнул. — Не действуй без моей команды. Даже если задержусь с сигналом. Могут возникнуть… осложнения. В последнюю нашу встречу он меня не помнил. — В таком случае, не дай себя прирезать, — Алексей отвернулся было, чтобы забрать прислонённый к стене посох. — Иначе… Но когда обернулся, Кирилла в помещении уже и след простыл. Но всё так же продолжала буйствовать вьюга. Всё так же упрямо горели жаровни, освещая трупы людей и залитую кровью площадку перед маяком. Пленников уже не было видно. Лишь несколько Всадников да их верные псы, жадно раздирающие ещё тёплую плоть убитых.***
Они заметили его, показавшегося на границе света и тени, только когда псы утробно зарычали. Всполохи огня от жаровен высветили высокую фигуру юноши, застывшую, будто каменное изваяние. Он смотрел прямо на них, холодным взглядом отвращения и ненависти приковывая к месту. Шаг вперёд. Ботинок оставляет после себя кровавый след. Человек обходит Всадников полукругом, молча встаёт в боевую стойку. Меч восторженно шипит, покидая ненавистные ножны. Пахнет кровью и смрадом выпотрошенных внутренностей. Пахнет смертью, навеки впитавшейся в камни этого импровизированного алтаря на краю отвесного утёса. Эльф командно закричал. Собаки клацнули зубами. Ринулись вперёд. Да так и отлетели назад в полупрыжке, когда человек подался в сторону, развернулся и инерцией полуоборота рубанул по плоти. Хрустнули кости, алыми карминовыми каплями разлетелась фонтаном кровь, добавляя новые мазки в картину произошедшего здесь ранее убийства. Агонизирующий вой перешёл в хриплый скулёж, да так и затих, когда псы испустили последнее дыхание у ног своих хозяев. — Gar’ean! Но предостережение не помогло. Смерть налетела на них. Сбила с ног волной холода. Первый попытался парировать летящее в лицо острие меча. Но за мгновение до удара человек перед ним исчез в холодной дымке и, материализовавшись за спиной, вертикально ударил вдоль неприкрытой доспехом спины. Эльф закричал. Захлебнулся собственным воплем. Второй лишь увидел отлетевшую в сторону голову товарища. Кровь хлынула с новой силой. — D'yeabl! Эльф метнулся к нему со всей яростью и страхом. Замахнулся мечом, ударил наотмашь, намереваясь разрубить ему ноги пополам. Кирилл пружинисто оттолкнулся от земли. Подпрыгнул, уйдя в задний сальто. Росчерком голубой вспышки исчез из виду эльфа. А затем спереди раздался хлопок, на мгновение напомнивший эльфу не то выстрел из пушки, не то раскат грома. В голове лишь успела промелькнуть мысль о том, что грому неоткуда здесь взяться, а тело его уже валилось вперёд тряпичной куклой. В груди жгло огнём. Ядом расползалась боль, посылая по всему телу предсмертную агонию. Он так и не понял, что ввергло его в небытие, когда дыхание в последний раз судорожно вырвалось из лёгких. Взгляд стеклянной пустотой уставился в глаза своего убийцы. Кирилл всё ещё сжимал в руках меч и пистолет, когда из чрева маяка выскочило с десяток эльфов, обступив его плотным кольцом. Буря, мгновение назад бушевавшая в руинах погибшего города, внезапно стихла под аккомпанемент громких хлопков ладони о ладонь. Защитный купол накрыл собой местность вокруг маяка, погружая пространство внутри в звенящую, напряжённую тишину. — Я ждал появления Зираэль, — властный голос эхом отразился от стен барьера, и в свете неустанно горящих жаровен показалась фигура предводителя Красных Всадников. Его глаза сквозь прорези шлема горели алым огнём, внушая жертве ничего, кроме животного страха. Впрочем, на человека перед ним внушение явно не действовало. — Не думал, что явишься ты. Не скажу, что удивлён, учитывая, что ты всегда любил совать нос в дела, тебя не касающиеся. — Эредин, — Кирилл столкнулся с ним взглядом, сильнее стиснул рукоять меча, с которого на белый снег и стылый камень всё ещё капала кровь. — Или мне обращаться к тебе Ваше Величество? Пожать руку и поздравить с новоприобретённым титулом? Скажи, чужая корона голову не жмёт? Учитывая, каким способом она тебе досталась. Король Ольх, пряча эмоции под шлемом, уставился на мальчишку перед ним, а затем криво улыбнулся и сделал шаг в сторону, будто оставляя сцену другому актёру. — Посмотрим, так ли ты будешь остёр на язык, когда я представлю взору твоему то, что так жаждешь забрать, — в голосе эльфа слышалось надменное торжество. — Ведь именно поэтому ты, сломя голову, ринулся сюда. Эльфы вокруг Кирилла, будто подчинившись немому приказу своего вожака, мгновенно расширили окружившее человека кольцо. «Импровизированная арена», — мелькнуло в голове Кирилла, когда знакомая фигура, облачённая теперь в доспехи и цвета Охоты, показалась перед его взором. — Не привиделось, значит, — шёпот сорвался с губ, а едва заметная улыбка тронула уголки рта. Он был рад, что не ошибся. Что всё не оказалось напрасным. — В этот раз я смогу всё исправить… Не повторю ошибок Острова Яблонь. — Пустые слова мальчишки, не способного принять собственное поражение, — холодные слова пытались ужалить издёвкой. Пошатнуть уверенность в том, что всё сработает. — Геральт… Человек перед тобой хочет забрать то, что ты так усердно пытаешься защитить. Хочет забрать Зираэль и убить черноволосую магичку. Эредин взглянул в сторону ведьмака. Тот шагнул вперёд. В затуманенных заклятьем глазах наставника Кирилл не видел узнавания. Он готов был поклясться, что напряжение в воздухе, при желании, смог бы разрезать мечом. Даже мог расслышать тяжёлое дыхание эльфов, обступивших их со всех сторон. Поддавшись порыву, он стянул с лица маску. Сработает ли в этот раз? Но ничего не изменилось. Ведьмак потянулся к мечу. — Не знаю кто ты такой, пацан, — Кирилл зажмурился. Выдохнул, — …но сейчас ты умрёшь. Они столкнулись в звоне стали и всполохах искр налетевших друг на друга мечей. Сила удара оттолкнула обоих, но сталь, вгрызаясь в сталь, вновь восторженно запела. Ученик и учитель, теперь не узнающий перед собой ни друзей, ни врагов. Оба заплясали, закружились в танце смерти. Кирилл знал, что нужно лишь время. Пустить пыль в глаза, чтобы вырвать себе несколько секунд на действие. Не сойтись в поединке он не мог. Промедление наверняка стоило бы ему смерти от рук того, кого хотелось вырвать из лап Эредина. Чтобы Король Ольх не смог выманить ту, защитить которую когда-то поклялись и Геральт и он сам. — Приди в себя! — изображая отчаяние, выкрикнул Кирилл, когда намеренно споткнулся, поддавшись натиску ведьмака. Мышцы рук заныли, и мужчина напротив навалился на рукоять меча едва ли не всем весом, пытаясь окончательно выбить его из пошатнувшегося равновесия. — Ты ведь знаешь, что я тебе не враг! — Не трать слова понапрасну, — Эредин измывался, неотрывно следя за тем, как исход поединка подходит к своему завершению. — Геральт, ты можешь покалечить, но убивать не смей. Мальчишка нам ещё пригодится. В глазах человека вспыхнула ненависть. Вокруг тела заплясали, заискрились сполохи ледяной ауры. Вдали, у окраин мёртвого города, предупреждающе мелькнули несколько вспышек света. — Пора… Эредин, готовый было праздновать скорую победу, махнул рукой одному из своих Всадников, приказывая не дать человеку сбежать. Но он не знал, что тот бежать и не пытался. Когда сталь ведьмачьего меча полоснула по руке, распарывая ткань куртки и кожу, Кирилл ушёл в обманный финт. Исчез в холодном дыханье зимы, мгновенно материализовавшись за спиной Геральта. В шею кольнуло. Ведьмак покачнулся, обернулся, упав на одно колено и прижимая ладонь к шее. Меч выпал из внезапно одеревеневших пальцев. Но крови он не почувствовал. Лишь тёплое, на удивление приятное онемение, разлившееся по всему телу волной усталости, которой не хотелось сопротивляться. Он пытался бороться с отключающимся сознанием, но лишь смутно видел, как фигура того, кого он пытался убить, нависла над ним в попытке защитить. Гудящий барьер Квена оттолкнул кинувшихся к ним эльфов. А затем небо над головой взорвалось разлетевшимся на осколки защитным куполом эльфов. Затряслась земля. С края утёса, грохоча и налетая друг на друга, сорвались глыбы камней и льда. Вьюга налетела с новой силой. Завыл ветер, обрушившись на людей и эльфов с ещё большей яростью сдерживаемой мгновение назад стихии. Парень перед ним что-то выкрикнул на неизвестном ему языке. Жаровни потухли, погрузив мир вокруг в непроглядный мрак и пустоту. А затем и сам Геральт начал лететь в бездну, когда вокруг вновь загромыхало, загудело, и чьи-то сильные руки подхватили его с двух сторон. Последнее, что он помнил — удушливый запах жжёной плоти и взорвавшийся в агонии мир.***
Весна в Синих горах буйствовала красками распустившихся цветов и разноголосым щебетанием птиц. Солнце медленно поднялось из-за горных хребтов. Заискрились, заалели покрытые вечными снегами вершины на севере. Горная река, журча и налетая на камни, брала своё начало здесь — у края долины, над которой возвышался древний замок. Даже время и полуразрушенные стены не смогли забрать у твердыни ведьмаков её величие. Словно вопреки всем и всему крепость не желала кануть в небытие. Словно впитала в себя стойкость духа живущих здесь охотников на чудовищ. Стайки птиц, взволнованные пробежавшим мимо оленем, взметнулись в светлеющее небо громко хлопая крыльями. Двое ведьмаков вышли из крепости, ведя за поводья своих лошадей. Цокот копыт по деревянному мосту отразился от каменных стен, осел в сизом тумане, поднявшимся над землёй. — Видал, что Весемир опять учудил, — буркнул себе под нос Ламберт, окидывая взглядом окрестности. — Притащил с собой рыжую магичку. На кой хрен она здесь забыла? — Старик сказал, что на то есть причины, — когда они отошли от стен замка и дошли до ручья, Эскель вскочил в седло. Ламберт последовал его примеру. — Не выпытывать же из них информацию силой. — Не то, чтобы он вернётся, — угрюмо бросил ведьмак, вперившись взглядом в широкую спину напарника. — Мёртвым вообще не свойственно возвращаться с того света. А эти всё ждут, всё надеются. — Никто из нас не видел, что произошло тогда в Ривии, — Эскель направил коня вдоль ручья и кромки соснового леса. — Не нам судить о вере старика в лучшее. — Рыжая магичка видела, — бросил Ламберт, наклонившись в седле и зачерпнув ладонью воды. Горло обожгло приятным холодом. — Сетовала вчера старику на события того дня. По её словам, сам Кирилл едва ли не разнёс половину Ривии, выпустив на волю свою магию. Кровь лилась рекой. А Геральт… Мужчина осёкся, вспомнив детали разговора между Трисс и Весемиром. Они всегда знали, что никто из них не умрёт в свой постели. Мирная смерть в окружении друзей и родных — слащавый финал не их кровавой истории. Сказки со счастливым концом живут лишь на цветных страницах книжек для сопливой малышни. Жизнь и смерть ведьмаков начинается в крови, в крови она и заканчивается. Неприкаянные и никому не нужные. Обречённые другими на судьбу, которой не просили. — Ты там, никак, слезу пустил? Голос Эскеля вырвал его из раздумий. — Ага, от радости, что буду делить крепость с рыжеволосой магичкой, — Ламберт сплюнул, но в груди отчего-то противно кольнуло. Сантименты ему не к лицу. Геральт мёртв, таковым и останется. — А ещё я радуюсь тому, что через неделю выеду на Большак. Осточертело тут торчать, зачищая окрестности от всякой нечисти. Никто за неё ведь не платит. Так и с голоду помереть можно. Эскель ничего не ответил, лишь молча подал знак, когда тропа свернула с берега ручья и ушла круто в гору, петляя меж нагревающихся на солнце камней. Замок остался за их спинами, когда они обогнули северо-восточный склон, углубившись в часть долины, где всё ещё располагалась разрушенная едва ли не до основания сторожевая крепость. На вершине холма, с которого открывался вид на озеро, медальон внезапно дрогнул. Эскель дёрнул поводья. Конь под ним недовольно захрапел. Зафыркал, перебирая копытами по мелким камням. — Что это было? — Ламберт, тоже ощутив вибрацию собственного медальона, настороженно прислушался. Но никто не накинулся на них из кустов, не налетел из-за деревьев, намереваясь выпустить кишки. — Не помню, чтобы у нас здесь было место силы. Эскель обернулся в седле, вскинул голову к небу, когда внезапная тень облаков закрыла собой солнце. Ветер поднялся в кронах деревьев, зашелестел в траве. Со стороны далёкого озера дыхнуло по-осеннему промозглой сыростью. В мгновение ока почерневшее над ним небо, образуя в эпицентре облаков воронку, разразилось тяжёлыми каплями дождя. Громыхнуло. Молния прошила горизонт, и лошадь под Ламбертом взвилась на дыбы. Ведьмак чертыхнулся, ударил Аксием, успокаивая перепуганное животное. — Что за чертовщина?! — перекрикивая свистящий в ушах ветер, мужчина неотрывно смотрел туда, где какие-то мгновения назад поверхность озера мирно искрилась под лучами утреннего солнца. — Скажи, что я не спятил! Я сейчас будто словил события на повторе! Разве такое возможно? — Возможно, — пробормотал Эскель, уже пуская коня вниз по склону. Ламберт что-то крикнул ему в спину. — Лишь надеюсь, что нас не постигнет судьба Ривии.***
Он стоял в центре бури. Застыл на льду замёрзшего посреди весны озера. Руку жгло, кровь пропитала рубашку под доспехом, ручейками расползаясь по пальцам. Дыхание сбилось, усталость навалилась на плечи лишним грузом. — Тебе не кажется, что ты перегнул палку? Раздался такой же усталый смешок, когда тело бессознательного ведьмака под локоть подхватили руки чародея. Кирилл прыгнул. Перемещение сбилось, отбросив их лишь на несколько метров вперёд к спасительному берегу. У обоих не осталось сил на преследователей, гончими псами пустившихся в погоню. — Нет времени создавать что-то малого радиуса поражения, когда тебя окружают Всадники Охоты с чётким намерением прирезать без суда и следствия, — настала очередь Алексея открывать портал, сквозь пелену снега и дождя переместившего их немногим больше вперёд. — Ты тоже хорош. Превратил озеро в чёртову сосульку! — Утонуть было не лучшей из затей, — Кирилл стиснул зубы, пальцами здоровой руки крепче впиваясь в руку наставника и таща его за собой. — Кто знал, что Эредин включит мозг и поймёт, куда на самом деле мы собираемся переместиться. За их спинами, среди вихря не стихающей бури, раздался восторженный вой. Охота мчалась по пятам. Поскользнувшись, оба свалились на лёд, утянув за собой всё ещё бессознательного Геральта. Алексей хрипло откашлялся, махнул рукой, поднимаясь на ноги и выуживая из-за пазухи пузырёк с голубоватой жидкостью. — Хорошо, что оказалась противоударной, — смешок на грани храбрости сорвался с губ, а затем он осушил содержимое одним глотком. — Я займусь Охотой и сведу на нет деяние рук своих. Твоё дело — дотащить ведьмака до крепости. А там уже сам решай — прыгать или остаться. — Не дури! — Кирилл удержал его за локоть. — Тебе не справиться в одиночку! — В этот мир за нами пустили лишь проекции, — чародей шагнул вперёд, скинув с себя руку напарника. — Они мне не ровня. А ты, займись уже делом. Иначе твой наставник скоро начнёт приходить в себя. Увидев в глазах напротив холодную решимость, Кирилл вздохнул, согласно кивнув. В конце концов, Алексей не из тех, кто будет напускать мнимую браваду, если не способен справиться с угрозой в одиночку. Оба молча отвернулись. Кирилл подхватил Геральта под руку, взвалил себе на плечи и прыгнул. Он не видел, как Алексей исчез среди снега и льда, бросившись наперерез метнувшейся к ним погони. Лишь когда, наконец, добрался до берега и устало повалился на мокрую землю, заметил, как буря начала понемногу стихать. Ветер всё ещё шелестел среди деревьев, когда он услышал эхо голосов, донёсшихся до него сквозь барабанную дробь дождя. Схватив ведьмака за руку, он прыгнул вновь, представив в голове образ крепости, виднеющейся вдали. Такой манящей и такой далёкой. Неудачно. Лишь с десяток жалких метров. Тело ведьмака на мгновение стало тяжелее, над ухом раздался хриплый, болезненный стон. А затем челюсть обожгло ударом. Оба свалились на землю с той лишь разницей, что ведьмак почти сразу же вскочил на ноги и, бросив на него ошалелый, пустой взгляд, метнулся в чащобу леса. — Геральт! Кирилл сорвался с места. Голоса он уже слышал слишком близко, чтобы позволить ведьмаку вновь попасть в лапы Эредина. Несколько минут погони сквозь лес и нестихающий ветер привели их к берегу широкого ручья. Кирилл, узнав окрестности, облегчённо выдохнул, едва не рухнув на колени от усталости во всём теле. Со стороны озера раздался оглушительный грохот. Затряслась земля, в небо взвился огненный столп пламени. А затем из леса, окружённые какофонией всевозможных звуков из льющегося дождя и воющего ветра, выскочили две тени, метнувшиеся наперерез Геральту. Но ведьмака не пришлось успокаивать. Крупицы неизвестно откуда взявшейся ранее силы покинули его, и тело безвольно рухнуло на землю. Кирилл поднял взгляд к небу, подставляя лицо под тяжёлые капли дождя. Вдали — у самой кромки долины — буря почти сошла на нет, и из-за туч, разгоняя тьму прочь, ослепляющим каскадом света ударили лучи солнца. Он улыбнулся. Наплевав на горящие огнём лёгкие, жадно вдохнул воздух, пропитанный озоном и влагой. Под рёбрами кольнуло волной ностальгии. Узнаванием, которое, казалось бы, запрятал далеко и надёжно. Лёгкой, восторженной радостью от того, что довелось увидеть это место ещё хоть раз. Единственный раз перед тем, как оставить всё за спиной, чтобы никогда не вернуться. Он взглянул туда, где ведьмаки неверящим взглядом уставились на валяющегося у их ног бессознательного, но вполне себе живого Геральта. Отвернулся, чтобы не встретиться с ними взглядом. Чтобы подавить в себе острое желание задержаться здесь ещё хотя бы на короткий промежуток времени.***
Ламберт и Эскель, застыв на месте, смотрели туда, где окружённый бледно-голубыми всполохами силы, стоял их бывший ученик. Он стоял, повернувшись к ним спиной, будто намеренно отдаляя себя от них. Будто проведя невидимую черту, за которую переступать не дозволено. Эскель порывался было что-то сказать, но слова застряли в горле, когда за их спинами загудел, завибрировал магический портал. Из него показались Весемир и рыжеволосая магичка. При виде последней, Кирилл обернулся, сделал шаг вперёд, но так и застыл на границе широкого горного ручья, расчертившего для них теперь уже видимую границу. — Трисс, — он приветственно кивнул. — Благодарю, что так оперативно отреагировала на мою просьбу. И спасибо, что вытащила его задницу из передряги. — Иди ты к чёрту… Я бы и сам справился. Ведьмаки обернулись, когда из портала за спиной Трисс показалась ещё одна фигура. Алексей скрипнул зубами, направившись к нему. Но на мгновение замер рядом с Трисс, прошептав что-то на ухо рыжеволосой. Та лишь мягко улыбнулась и кивнула, закрывая портал и вновь обращая своё внимание на Кирилла. Не сдержала порыва сделать шаг вперёд, чтобы в следующее мгновение замереть на месте. Весемир мягко удержал её под руку, отрицательно качнув головой. — Скажи хотя бы, что мне ему ответить, когда он придёт в себя, — подала голос Трисс, больше не порываясь делать шаги навстречу. — Как объяснить всё здесь произошедшее? — Объяснять ничего не нужно, — Кирилл горько улыбнулся. Уже заметно стихший ветер растрепал его угольно-чёрные волосы, бросая на глаза мрачную тень. — Да и не придётся. Он ничего не будет помнить о тех событиях, что случились с ним после Ривии и на Острове Яблонь. Но дайте мне слово, — он окинул каждого испытующим взглядом, — что человека по имени Кирилл вы забудете. Будто его никогда и не существовало. Ведь в скором времени всё может сложиться так, что мы станем друг другу врагами. — Кирилл! Трисс было попыталась воззвать к нему, но он уже исчез, растворившись в воздухе, будто мираж. Будто призрак, который им всем привиделся. Алексей, ощутив неловкость всей ситуации, переступил с ноги на ногу. На лицах ведьмаков и чародейки виднелось недопонимание. Но он не стал вступать с ними в диалог, последовав за Кириллом и исчезнув в росчерке портала. Разъяснение всей ситуации по полочкам не входило в его обязанности. Лишь время покажет, как всё сложится дальше и по каким сторонам баррикад раскидает этих людей Предназначение.***
Конец мая на юге континента ознаменовался подступающей со всех сторон жарой. Солнце, застывшее в зените, золотом отразилось в высоких башнях замка Лок Грим. Ветер пробежал по мостовой и над поверхностью огромной реки, разделившей город надвое. Тёплый бриз растрепал волосы цвета воронова крыла, когда она шагнула в тень террасы, опутанной виноградной лозой. За одним из столиков она заметила его, задумчиво сидящего подперев подбородок рукой. Неморгающим взглядом он смотрел на реку. На снующих матросов и разнорабочих, сгружающих товары с только что пришвартовавшегося торгового судна. За время их последней встречи он, несомненно, изменился. Вытянулся, возмужал и лишился угловатости, присущей всем тем юношам, которые только готовятся скинуть с себя шкуру гадкого утенка. Но гадким утёнком бывший ученик ведьмаков не был даже во времена, когда она столкнулась с ним впервые на Таннеде. Женщина могла поклясться, что среди его предков прочно укоренилась кровь эльфской расы. Но что явно не изменилось — глаза цвета искрящегося на солнце льда, в данный момент сверлящие её настороженно-внимательным взглядом. Чародейка намеренно и с вызовом усмехнулась уголком губ, неторопливо направившись в его сторону. Он не шелохнулся, вновь обратив взор свой на реку. Будто ища в ней успокоение для разбушевавшейся в сомнениях душе. — Здравствуй, щеночек, — черноволосая магичка с элегантностью, которой позавидовала бы самая породистая кошка, откинулась на спинку стула. — Давно не виделись. С Острова Яблонь, если мне не изменяет память. Что привело тебя в эти края? Не боишься последствий своей наглости? — А должен? Или Йеннифер из Венгерберга теперь превратилась в женщину, бросающуюся пустыми угрозами ради забавы? Он посмотрел на неё. Столкнулся взглядом, глубже зарывая очнувшуюся было неприязнь. — Не боишься, значит, — магичка окинула взглядом пустующую террасу. — Смею предположить, что ты нашёл свой ответ, раз объявился здесь. И каким же он будет? Кирилл несколько долгих мгновений неотрывно смотрел на чародейку, чтобы под аккомпанемент ударов собственного сердца выудить из-под стола меч, аккуратно завёрнутый в чёрно-алую ткань. Оружие издало характерный звук стали, когда легло на середину деревянного стола. На мгновение в фиалковых глазах напротив мелькнуло удивление. Будто чародейка не могла поверить в то, что сейчас случилось. — Я согласен, — голубые глаза его загорелись решимостью. Но на секунду — Йеннифер могла поклясться — в глубине этих глаз она увидела мелькнувшую было боль. — И у меня будут свои условия… Ветер, разнося крики чаек, ударил со стороны реки. Реки, в честь которой некогда назвали знаменитую дивизию «Альба». Реки, в чёрной зеркальной поверхности которой отразилось пылающее золотом солнце.