Черное и белое

Глава 10       Какаши сильно удивился, узнав, что и я, и Наруто, и Сакура уже умеем ходить по стенам и воде. А потому он придумал для каждого из нас персональную тренировку, о чем он только что и объявил, собрав нас всех на лесной опушке. Я удивленно посмотрела на сенсея. Серьезно? Он будет нас учить? Я думала, что Хатаке, прознав о наших способностях похвалит команду номер семь и посоветует продолжать в том же духе. А после уйдет восвояси. Но, если он сам решит обучить нас чему-то, то так даже лучше. — Для начала, вы уже знаете какая у вас стихия? — спросил Какаши. — Ветер, — отозвался Наруто. — Вода, — неловко пробормотала Сакура, вспомнив как недоумевала нашим с Узумаки предложениям пустить чакру в странную бумажку. Все взгляды обратились к моей персоне. — Молния, — лениво отозвалась я и под пристальным взглядом Наруто призналась, — и Огонь.       Да, еще во время обучения на последнем курсе Академии я приобрела специальную чакропроводящую бумагу, а после выпуска заставила всех членов команды пустить в нее чакру. И вот такой вышел расклад — все как в каноне. Но в моем случае — Молния основная и Огонь дополнительный. Предрасположенность к сразу двум стихиям была только у меня. Подобное редко встречается у шиноби. Как правило, исключительно у клановых, что обладают хорошим генотипом. У Наруто по идее тоже должно быть так, но – нет. До пробуждения чакры Лиса парень будет развивать только Ветер, а дальше пусть сам решает над чем будет биться — над Огнем или другой стихией.       Какаши, несмотря на все свое нежелание это делать, таки взялся нас обучать, что радовало. Меня — райтону, а Наруто — фуутону. Но сам Какаши, как и многие в деревне, Ветром не владел, поэтому он мог дать Наруто всего лишь несколько советов для начального этапа тренировок. Но подобное не стало проблемой — Наруто давно перечитал все найденные свитки по работе со стихийной чакрой и ему оставалось научиться ее применять не только в фуиндзютсу, но и в обычных техниках. Практика чисто канонная — те самые злосчастные тренировки с листочком дерева.       Сакуре Какаши посоветовал в первую очередь улучшить физическую форму и тайдзютсу. Потому как чакры у девочки немного — высокоранговые техники не потянет, контроль — превосходный (мне даже завидно становилось: перемещаться по деревьям и по воде она научилась за день, при том что мы с Наруто бились над этим неделю), а физическая подготовка на уровне Академии. Потому, дав нам с Наруто указания что делать и как, сенсей скрылся в неизвестном направлении вместе с Сакурой, которую взялся сам обучать. А я и Узумаки можем и самостоятельно осилить тренировки – чай, не впервой.       Но у меня сразу возникли проблемы. Я изначально думала, что смогу быстро научиться преобразовывать свою чакру в чакру молнии, а там, глядишь, и раскрутить Какаши на технику чидори. Но практика, как всегда, показала мне, что придется закатать губу и биться над базовой составляющей неимоверно долго. У меня никак не получалось преобразовать чакру. И главное — сам принцип-то я отлично понимала, а вот применить знания на практике не могла. Это нервировало. Наруто тоже застопорился на своей тренировке, но парень не унывал и снова воспользовался своим проверенным методом тренировок — создал клонов да побольше. А дальше — у кого первым получится. Интересный, проверенный временем и, что самое главное, эффективный метод тренировок. Жаль, мне такая дорога недоступна.       Клоны, делающие все вместо тебя… Хах, о подобном я могла только мечтать. У меня получалось создать максимум пятерых, после чего лежала с истощением чакры. В деревне я часто создавала одного-двух клонов да отправляла их читать нужные книги или, если требуется — поручала готовку пищи. Но подобное всегда было трудным — клоны развеивались, передавая информацию из прочитанных книг вкупе с головной болью. Когда это впервые случилось, я думала, что у меня голова лопнет — настолько сильной была боль. После того случая я стала оставлять клона со строгим указанием: больше двух-трех книг за раз не читать, а по завершении — сразу развеиваться. Головная боль в таком случае терпима, и к ней можно привыкнуть, и продолжать постепенно увеличивать количество книг, которые должен прочитать клон. Подобное — отличный способ для развития мозга. А для любого шиноби, использующего гендзютсу, необходимо иметь приличный багаж знаний о мире и отличное воображение.       Вернемся к нашим баранам. Создавать ораву клонов я не могла. Ограничивалась только одним для помощи. Я снова пользовалась своим методом — делала расчёт, пытаясь с каждым разом, учитывая все ошибки, научиться делать что-то лучше. Мы с Наруто стремились превзойти друг друга и освоить свою тренировку быстрее. Не стоит забывать, что мы — в первую очередь соперники. Мы не желали уступать друг другу. У нас была ровно одна неделя на то, чтобы каждый смог окончить свою тренировку. И это при том, что периодически мы должны дежурить на мосту, охраняя Тадзуну. Времени катастрофически мало. Это понимали все, а потому и выкладывались до предела.       Мы с Наруто сутками пропадали на лесной опушке, упорно стремясь осилить свою задачу, а домой к Тадзуне приползали после главного ужина, совершенно обессиленные. Причём случалось и так, что порой кому-то приходилось нести своего изморённого напарника. Как правило, роль эдакого пажа доставалась Наруто — выносливость у него, что ни говори, а больше моей.       А спустя еще день произошла фееричная встреча с Инари — внуком Тадзуны. Случилось это на общем ужине, который мы с Наруто решили в этот раз не пропускать, чтобы потом не перекусывать чем придется. А потому возвратились пораньше, твердо решив после приёма пищи снова отправиться на оборудованную под полигон опушку.       Инари мне сразу не понравился. Не люблю детей, а тут такое «чудо». Я решила благоразумно игнорировать этого мальчонку, считая, что раз не капаю ему на мозги — он не будет капать мне. Увы, но Наруто не был со мной солидарен. Порой я не понимала — зачем ему все это? Но Узумаки твердо решил переубедить напыщенного ребенка в неправильности его точки зрения. Разгорелся спор об истинных героях. Вся семья архитектора и наша команда рассудительно игнорировали происходящую рядом дискуссию и продолжали спокойную трапезу. — Люди Гато перебьют вас всех, не зависимо от того, тренировались вы или нет!       Я прикрыла глаза. Ками, как он достал! Я уже двадцать минут это слушаю! Эмо-бой чертов — сидит и хнычет без конца да жалуется на свою нелегкую судьбинушку. Да по сравнению с жизнью шиноби, где каждому приходится не только рисковать собственной жизнью, но и видеть смерти товарищей, не в силах их спасти, Инари еще повезло. Конечно, нельзя так говорить о чужом горе. Но не думаю, что человек после Пустоты мог бы не стать циничным, как я.       Отец у парнишки — герой. И Инари следовало бы гордиться им, а не обвинять в глупости. Да, мальчик разочаровался во всем. Да, мальчик больше не хочет верить в образ героя. Но в таком случае пусть ведет себя соответственно, а не кичится своим горем так, точно он — самый несчастный. — Ты ничего не знаешь о нашей стране, так что прекрати вмешиваться! Ты ничего не сможешь сделать! Все, не могу больше! Достал со своими обвинениями в сторону Наруто. — А что, касается тебя, Инари-кун? Что ты сделал? — вмешалась я холодным голосом и сама же ответила на свой вопрос. — Ни-че-го. — По слогам размеренно произнесла я. — Ты только и можешь, что скулить, при этом ничего не делая ради того, чтобы добиться желаемого. — Да что ты обо мне знаешь?! — ох, какие мы злые. — Достаточно, чтобы понять, что ты за человек. — Лаконично ответила я, допивая чай. Лицо Инари покраснело от злости — я довела мальчишку всего парой фраз. — Заткнись! Тебе не понять мою боль, — мгновенно нашелся с ответом он. — Пф, очень надо, — фыркнула я и поднялась из-за стола. В комнате повисла напряженная тишина и никто не стремился ее нарушать — Спасибо за еду, Цунами-сан, было вкусно, — поблагодарила я на ходу. Теперь можно снова отправляться на тренировку.       Я выходила из дома, намеренно не смотря в сторону обиженного Инари. Меня не заботил этот мальчишка. Он всего лишь ребенок. Но то, что он только жалуется на жизнь и упивается собственными страданиями раздражало. Я была уверена, что сейчас он снова начнет жаловаться. Правда, на этот раз на ничего не понимающую в жизни меня. Флаг ему в руки. Пусть делает, что хочет.       Для меня сейчас главное — тренировка. Спустя минуту на поляне объявился запыхавшийся Наруто. — Саске! — громко воскликнул парнишка. — Ты подождать меня не могла? — Зачем? — Пожала плечами я, не отвлекаясь от своего дела. — Все равно сюда идти. — Порой ты просто невыносима, — пробормотал Узумаки, присаживаясь рядом с листочком в руках. — Ладно, давай-ка начнем! Вот увидишь — я быстрее тебя справлюсь. Я слабо усмехнулась: — Поживем — увидим. И мы принялись за тренировку.

***

      Я молча сжала руку в кулак. Хотелось что-то разбить: взять, к примеру, вазу с туалетного столика и швырнуть ее со всей силы о стенку. Так, чтобы осколки разлетелись во все стороны. Настолько я была зла. Но в крайности бросаться тоже не стоит.       Я избавилась от бинтов — все зажило. И вот сейчас, стянув целую плеяду пластырей с лица, я могла осмотреть результат моих действий во время боя с Забузой. Изначально я думала, что там —мелкая царапина. Но все оказалось хуже. Я забыла, что меня лечили не опытные ирьенины медицинской чакрой, а обычный местный врач. И теперь на правой щеке у меня красовался длинный шрам вплоть до губы. А нечего было лезть на рожон!       Шрам был длинный и тонкий, насыщенного розового цвета. В скором будущем он будет почти не заметен на лице. Но меня это все равно злило.       Говорят, что шиноби шрамы украшают. Но я-то — девушка, и ко мне подобное правило не применимо. И так не красавица, а теперь еще и это. Я вздохнула. Одиннадцать лет — первый шрам, полученный в бою. Зашибись.

***

      Похоже, что Инари после той перепалки решил, что мы с Наруто — его враги, виновные во всех несчастьях, что произошли с ним. А потому он снова начал свою речь о том, какая красочная смерть от прихвостней Гато ждет всех нас, а Наруто снова сорвался.       Очередная ссора ожидаемо не закончилась ничьей победой.       Мальчуган убежал прочь — плакаться. Цунами-сан поспешила вслед за сыном, а Сакура сильно рассердилась на Наруто, который, как и в каноне, смело назвал Инари трусом. Я перехватила ее руку в тот момент, когда она захотела дать подзатыльник Узумаки. Девочка недоуменно посмотрела на меня. Я вздохнула и отпустила ее, объясняя: — Сакура, Наруто все правильно сказал. Инари-кун — просто трус, что только может ныть. Сокомандница нахмурилась, не желая понимать мою точку зрения. — И ты туда же! — Взъелась девочка. — Инари-кун — ребенок. Он многое пережил, могла бы отнестись к нему с пониманием. Я закрыла глаза. Ко мне бы кто отнесся с пониманием после резни Учиха. — Считай, как хочешь. Я не изменю своего отношения к нему.       И вышла прочь из комнаты. Наруто бесшумной тенью последовал следом, но он направился в противоположную сторону. Каждому нужно время, чтобы подумать и побыть одному. Мы понимали это.       Ночью я сидела на веранде и молча смотрела на бескрайнее звездное небо, что подобно ярким огонькам озарили черное полотно. Мне не спалось. И нет, не из-за кошмаров — на этот раз просто никак не получалось уснуть. Рядом послышался шорох. Я нарочито громко вздохнула. — Чего не спишь, Наруто? Узумаки — а это был он — присел рядом бесшумно. Сейчас он не был похож на самого себя. — Да так, уснуть не могу, — признался мальчик и добавил после нескольких секунд молчания. — Все об Инари думаю. Я удивленно посмотрела на парнишку, не понимая, к чему он клонит. Наруто стушевался. — Саске, ты ведь тоже слышала о трагедии, что случилась с его отцом. — Я молча кивнула. Наруто продолжил. — И ведь подобное повсюду. Люди Гато хозяйничают здесь, как им заблагорассудится. А жители страны Волн страдают. Я удивленно выгнула бровь. — Наруто, потому-то мы и согласились продолжить эту миссию. Чтобы прекратить все это. — Да, — Отозвался парень. — Мост, что построит Тадзуна-сан, станет надеждой на новое будущее, а Гато и его прихвостней мы возьмем на себя. Я повернулась в пол-оборота к Узумаки. — Ты так хочешь помогать другим людям? — мягко спросила я. — Можешь не отвечать — все и так понятно. Ты молодец, Наруто. Парень явно смутился моим словам. А я снова вернулась к разглядыванию небосвода. Наруто постепенно растет и взрослеет. Он точно вырастет достойным человеком. Я рада этому.       Больше мы ни о чем не говорили. Тишина вокруг была отнюдь не напряженной и мучительной, а наоборот — мягкой, успокаивающей, душевной.       Небо сегодня было как никогда красивым. А атмосфера — уютной и расслабляющей.

***

      Время пролетело быстро. И вот спустя неделю, я и Сакура, сопровождаемые Какаши, привычно отправились на мост, оставив Наруто сладко досыпать. Так нужно. А иначе, кто защитит семью Тадзуны? За данные нам шесть дней мне и Наруто удалось научиться преобразовывать свою чакру в стихийную. На чидори Какаши уломать не удалось — сенсей на мою просьбу показать мне техники райтона ожидаемо включил «задний ход» и попросту отмазался от ребёнка тем, что мне пока стоит привыкнуть и довести до идеала работу с чакрой молнии. М-да. Ожидаемо и вполне канонно. А я понадеялась на чудесное изменение Хатаке. Наивная.       Победителя в нашем Наруто соревновании выявить не удалось — завершили тренировку мы примерно одновременно, и теперь каждый свято уверен, что обставил другого.       Тадзуна удивленно вскрикнул. Мы замерли на месте. Первым, что мы увидели по пришествию на мост, стали строители, лежащие без сознания. — Саске-чан, Сакура-чан, приготовьтесь, — предупредил Какаши. Мы с девочкой кивнули и встали в защитное кольцо вокруг Тадзуны. Все вокруг постепенно покрылось густым и плотным туманом. Начинается!       Момочи Забуза, Демон Скрытого Тумана, вернулся.       Нас окружили водяные клоны Забузы. Сенсей приказал их уничтожить мне, что я послушно и сделала. Дальше события развивались так же, как и в каноне, — Забуза выбрал себе в противники Какаши, желая расквитаться за свой прошлый проигрыш, а меня с Харуно спихнули на Хаку Юки. — Сакура, стой! — крикнула я, наблюдая за девочкой, что пыталась атаковать шиноби, владеющего кеккей генкаем Льда. Харуно сразу ринулась на Хаку. Девочка желала на этот раз показать себя, а не отсиживаться позади. Кровь ударила ей в голову — она не думала совсем. Эмоции оглушили ее. — Черт! — Выругалась я, бросаясь следом за ней и оставляя с Тадзуной теневого клона. Сакура одна точно не справится! Я блокировала сенбон Хаку своим кунаем буквально за секунду до того, как он вонзился в ее тело. Противник замер напротив. — Ты смогла остановить мой удар — неплохо, — пробормотал ниндзя в маске ойнина. — Я сражусь с тобой. — Отлично, — отозвалась я, активируя шаринган. — Сакура, возвращайся к Тадзуне, — распорядилась я командным тоном. — Но… — начала девочка. Я прервала ее речь: — Сакура, наша миссия — защита архитектора, — объяснила я, даже не смотря на девочку и продолжая пристально наблюдать за Хаку, что сложил печать одной рукой. — Нельзя оставлять его без присмотра. И эта важная задача остается на тебе. Наконец-то, Харуно послушно возвратилась к Тадзуне. Хаку все продолжал стоять на месте, не двигаясь. — Хех, спасибо, что подождал, пока мы уладим все разногласия, — пробормотала я, концентрируясь на бое полностью. Хаку в маске — один из наихудших противников для меня: гендзютсу на нем я применить не могу. Но это не значит, что я собираюсь ему уступать. Пришло время выложиться на полную. — Не льсти себе. Я воспользовался этим временем с пользой, — отозвался Хаку, пытаясь заключить меня в круг из ледяных зеркал. Не получится. — Хоп-ля! — я ловко уклонилась и отпрыгнула в сторону. Шаринган позволял мне предугадывать его движения и видеть малейшее изменения тока чакры, пусть и совсем чуть-чуть. Но заключить себя в эту технику я точно не позволю. Так думала я ровно до тех пор, пока вокруг не сомкнулись плотным кольцом два ряда ледяных зеркал. Что?! Я огляделась. Тактический ход. Я была слишком самонадеянна, отвлекаясь на разговор с Сакурой — первая попытка Хаку была не более чем фикцией. Он изначально собирался заманить меня в это место, заставив уклониться. Черт! Попалась в ловушку, как ребенок. Я замерла на месте с кунаем в руке, продолжая пристально следить шаринганом за резво перемещающимся между зеркалами Хаку. Теперь-то я точно не буду отвлекаться. Начинался настоящий тяжёлый бой двух шиноби. Посмотрим, кто кого. В меня полетел первый сенбон. Финт. Резкий выпад. Отбила. Второй. Третий. Четвёртый. Отбила. Это напоминало игру в мяч, но с риском для жизни. Глаза постепенно уставали следить за быстрыми, почти молниеносными, перемещениями Хаку меж зеркал. Я напитала тело чакрой, а ноги — стихийной, что позволяло быстрее двигаться. Пятый. Шестой. Отбила. — Неплохо, — раздалось вокруг. Я видела Хаку. Я знала в каком он находится зеркале. Но не могла приблизиться к нему, потому как стоит мне это сделать и я откроюсь, то есть быстро стану подобием подушечки для иголок. — Но я могу и быстрее. Справишься?       И тонкие и острые сенбоны полетели почти что из каждого зеркала. Мне сильно оцарапало бедро. А плечо пронзило почти что насквозь. Черт!       Я закусила губу и заставила себя успокоиться. Хватит этого. Любые эмоции сейчас обернутся против меня. Нужно успокоиться и действовать спокойно, размеренно и уверенно, преодолев всякую боль. Я — Учиха, я не могу проиграть.       Я отбила еще пару игл пущенных с разных сторон и стремительно ринулась к зеркалу, где сейчас прятался настоящий Хаку. Тот ожидаемо поспешил скрыться в другом, но вовремя пущенный кунай успел оцарапать его предплечье. Я криво усмехнулась. Не ожидал? И, действительно, Хаку был шокирован. — Что? Так ты можешь видеть меня? — Хах, не думала, что ты слепой, — отозвалась я, ухмыляясь, — раз не заметил мои глаза. — Шаринган, — выдохнул Хаку. Что, правда, не заметил? — Теперь все ясно. Ты — последняя из Учиха. Не желая продолжать сей занимательный разговор, я вместо ответа атаковала нужное, единственно верное, зеркало. То был мой шанс, возможно — тоже единственно верный, и нельзя его упускать. Край маски Хаку треснул. Парень поспешил ответить. Зеркала вокруг превратились в плотную сферу, окружив меня еще и сверху. Вот как? — Ты так выкладываешься, — пробормотала я. — И зачем тебе это, Хаку? — Откуда ты…? — Гато вас с Забузой предаст, вы и сами знаете это. Так почему вы так выкладываетесь? Сейчас Гато ждёт, чтобы добить впоследствии ослабленного победителя. Смертельный исход будет в любом случае — Гато не собирается вам платить. — Ты лжешь! — Раздался упрямый голос. — А ты так доверяешь Гато? — спросила я в противовес. Изначально идея устроить подобный разговор казалась мне глупой, но и позволить Забузе и Хаку умереть никак нельзя. Ох, подумай своей головой ты, чертов ниндзя?!       Хаку замер. — Нет, — замотал головой парень спустя пару секунд. — Я не верю Гато. — Не успела я обрадоваться, как шиноби добавил. — Как и тебе. И меня атаковали множеством сенбонов. Стало трудно уворачиваться или отбивать их. Время шло — шаринган пожирал чакру, которой у меня изначально было не в полном объеме. — Черт, да послушай же! — окликнула его я, но вместо ответа несколько тонких и острых игл вонзились мне в бедро и голень. Я рухнула на колени. Больно. Ками, как больно. Я проиграю? — Саске! — послышалось рядом. Я замерла на миг в удивлении и еле успела отбить еще один сенбон. Пара других вонзилась мне в руку. Я поморщилась от боли.       Наруто, наконец-то, объявился. Хвала Ками — вместе мы сможем одолеть Хаку. Мальчик забежал в круг и в стал рядом, выхватив кунай, осматриваясь. В этой реальности он появился резко и неожиданно, без лишней мишуры и эпичности, как было в каноне. Верно истолковав взгляд Наруто, я осмотрелась. — Настоящий в третьем справа. Печать парализации, — четко скомандовала я, сплёвывая кровь на землю. — Чем больше чакры — тем лучше.       Узумаки мгновенно сориентировался и выполнил мои указания. Теперь я была глазами Наруто, а действия оставались на нем. Зеркала, покрытые печатями Наруто, становились недействительны для перемещений Хаку. Постепенно Узумаки блокировал все больше и больше ледяных поверхностей, ловко защищая меня и уворачиваясь от доброй порции сенбонов. А я подсказывала ему, как это нужно делать, и откуда придется следующая атака. Предупрежден — значит вооружен, да?       Таким образом, совместными усилиями, нам удалось одолеть ледяного ниндзя. Но вот только по окончании битвы, когда большинство зеркал оказались блокированы, я рухнула без сил на холодную землю — я была на пределе. Время использования шарингана давно превысило свой максимум, но додзютсу у меня все еще не деактивировалось. Я устало закрыла глаза, прекращая подавать ток чакры к глазам. Усталость накатила волной и оглушила.       Я отрубилась.       Я пришла в себя от громкого и пронзительного крика. Кричали так, что уши закладывало. Я поёжилась — было в этом что-то нечеловеческое и настолько мучительное, что становилось жутко. Я упрямо поднялась сначала на четвереньки, а после — на ноги. Все вокруг было как в сплошном хаосе: мост частично раздроблен, зеркала Хаку обратились в ледяную крошку. Ками, что произошло?       Ужасающий своей болью крик прекратился. Я замерла на месте, завидев, что случилось.       Яркое сияние от применения райкири исчезло. Какаши замер. Его лицо было обагрено чужой кровью. Он собирался уничтожить Забузу одним ударом, но Хаку в последний момент заслонил его собой.       Время остановило свой ход. Уже мертвый Хаку цепкой предсмертной хваткой держал руку Хатаке, давая возможность Забузе, человеку ради которого он жил и умер, атаковать.       Я медленно, слегка покачиваясь, направилась вперед. Как такое произошло? Почему? Я же хотела…       Хаку мертв. Мне ни черта не удалось изменить.       Я резко выдохнула. Я знала, что это произойдет, но ничего не сделала. Парень умер. Умер по моей вине. Нельзя было давать этому продолжаться, иначе его жертва будет напрасной.       Я бросилась вперед, попутно разгоняя чакру в ногах для скорости и активируя шаринган. Глаза будто обожгло. Я давно перешла за свой предел. И каждая секунда сейчас обернется множеством проблем в дальнейшем. Плевать! Бой продолжался. Какаши попытался лишить Забузу рук, перерезав сухожилия. Но не успел — я отклонила руку сенсея в последнюю секунду, одновременно накладывая на нукенина Момочи гендзютсу, заставляя его вновь увидеть последнюю предсмертную секунду Хаку. Снова испытать это на себе.       Это было жестоко. И цинично. Я словно поиздевалась над ним. Но иначе было нельзя.       Хатаке отшвырнул меня в сторону как помеху, шикнув, и хотел было снова атаковать Забузу, но в последний момент замер. Забуза больше не нападал. Он замер на месте, практически не держа меч в руках. Мертвое, окровавленное тело Хаку лежало рядом.       Забуза плакал. — Чего удивляешься? — Ответил он спустя некоторое время на «нарутотерапию», что применил Узумаки. Наруто замер. — Тебе странно, что и я — человек? Шиноби — тоже люди, как бы мы этому не противились. Это факт. — Обреченно изрек нукенин, вглядываясь в затянутое облаками небо. — Я признаю — я проиграл.       Изморенный боем Какаши удивленно выдохнул.       Но сей трагичный момент испортило появление Гато с его шайкой наёмников. Забуза сам вызвался уничтожить их. Никто не противился этому решению. Умело орудуя Обезглавливателем Момочи доказал, почему его меч носит такое имя. Кровь лилась рекой. Простые наемники ничего не могли сделать против Демона Скрытого Тумана. Некогда величавый и бесстрашный (с вооруженной толпой позади) Гато напоминал перепуганную свинью, когда Забуза отправил его в ад. Наруто отвернулся. Я устало подошла и положила ему руку на плечо. — Это — работа шиноби, не отворачивайся. — Саске… — в неверии прошептал мальчик. Я слабо улыбнулась уголками губ. — Саске! Я думал, что ты погибла! Я… Меня бросились обнимать. Я покачнулась и таки упала, больно шлепнувшись пятой точкой о бетонный мост. — Ой, прости! Ты же ранена, — затараторил Узумаки. — Ничего. — Буркнула я. — Со мной все в порядке, раз жива.       К нам подбежали взволнованные Сакура и Тадзуна. Жители деревни, во главе с Инари, что вышли защищать свою родную землю, стояли ошеломленные.       Все было кончено.

***

      Забузу Какаши отпустил. Момочи, разумеется, вовсе не стал нежным и добрым после этих событий – нет, он оставался грубым воякой до мозга костей. Я знала, что нукенин продолжит зарабатывать на жизнь как наемник. Но на таких, как Гато, он больше не будет работать. Жертва Хаку изменила его. Позволила многое понять и осознать. Хаку хоронил он самолично, не желая принимать ничью помощь. А на рассвете его уже не было в деревне. Обезглавливатель он, разумеется, унес с собой. Так что не видать Суйгетсу такого меча.       Мост «Наруто» был успешно отреставрирован и достроен полностью. Теперь у Страны Волн появилась возможность свободно торговать с большой землей. Жизнь здесь изменится. За время окончания строительства мы все отправились от ран, нанесённых в бою. Наруто долго горевал, узнав в Хаку того самого не то девушку, не то парня, с которым он столкнулся однажды ранним утром в лесу.       И вот вскоре пришла пора расставаться. Под оглушительный гомон чаек на пристани мы прощались с семьей Тадзуны. Провожали нас долго. И Цунами, что мягко и прощально улыбалась, и Тадзуна, благодаривший за помощь, и Инари, что изо всех сил пытался не расплакаться. Только на этот раз это не вызывало раздражение. Да, Наруто удалось невозможное — перевоспитать Инари. Я только диву давалась силе его обаяния и умению затрагивать людские сердца. «Нарутотерапия» в действии воистину творит чудеса. — Ладно, не забывайте нас только. — Широко улыбнулся Наруто. — Мы как-нибудь вернемся, проведаем вас. — Ты мне обещаешь? — Глухо спросил Инари. — Конечно, — кивнул Узумаки. Инари посмотрел на меня. Неужели и со мной отдельно хочет попрощаться? Как оказалось – да. Я сильно удивилась, когда внук Тадзуны подошел ко мне и, внимательно взглянув в глаза, сказал: — Прости меня, Саске-сан, — Я слабо улыбнулась. — Пф, я и не обижалась, — я слегка присела, чтобы оказаться примерно на одном уровне с лицом Инари. — Удачи тебе, Инари-кун, я надеюсь ты вырастешь достойным человеком, что будет примером для других. — Угу, — шмыгнул носом мальчик. Я легонько потрепала его по макушке, взъерошивая волосы. — Пока. Мы обменялись прощальными словами в последний раз, после чего ступили на мост. Пришла пора возвращаться в Коноху.