Черное и белое

Глава 16       Приглушенное шипение вырвалось из горла.       Сознание ко мне возвращалось чрезвычайно медленно. В голове поначалу царствовал плотный непроглядный туман. Причем, настолько беспросветный, что я могла почувствовать себя, что называется, или блаженной, или поцелованной Шеогоратом. Серьезно, первые минут пять после пробуждения я и имени собственного вспомнить не могла, не то что что-то большее.       Не знаю, сколько я так пролежала, пытаясь понять в чем дело. Опамятовалась лишь, когда сознание стало понемногу просветляться. Меня мутило. Организм требовал, чтобы немедля бежала прочищать желудок. Черт! Я сдавленно выдохнула и попыталась подскочить на месте, не желая, чтобы меня вырвало прямо тут.       Только с места я сдвинуться не смогла. Что? Вновь повторила попытку. Результат тот же. Я не могла и шевельнуться. Черт! Я принялась остервенело биться на месте, пытаясь встать, но что-то снова и снова прижимало меня обратно.       Черт! Да что со мной?! Я не видела ничего. Вокруг царствовала непроглядная вязко-черная пелена, но я знала, что нахожусь в реальности, а не в подсознании. Отчаяние накатило оглушающей волной. Я боялась. Мне казалось, что я ослепла. Я ничего не видела. Мне было плохо, но я ничего не могла сделать. Ни-че-го. И от этого становилось жутко. Сердце колотилось, как безумное, грозясь вот-вот проломить грудную клетку. Все вокруг слишком напоминало Пустоту — мой самый главный страх. Я помнила, как подставилась на атаку биджу. Но мне казалось, что Шуукаку лишь ранил меня. Черт! Неужели этот удар стал фатальным? Я шумно выдохнула, стискивая руки в кулаки. Страшно. Ками, как страшно. Неужели я снова умерла? Снова вернулась в Пустоту? Нет. Нет. Нет! Так, успокойся! Нужно успокоиться! Успокоиться… Вспоминай! Не тебе ли осточертело быть слабой?! Не ты ли клялась на могилах родителей в этом? Вспоминай и не смей отворачиваться от этого! Я закусила губу. Проверенный метод. Боль всегда отрезвляет. И эта злость на саму себя, на собственную слабость переборола страх. Чувство реальности вернулось.       Я жива? Я жива. Ками, я жива…       Дыхание постепенно стало равномерным. Начавшаяся истерика канула в небытие. Я затихла на месте и лежала тихо-тихо, пытаясь хоть что-нибудь различить сквозь тяжелый грохот собственного сердца. Страх больше не брал надо мной верх. Я могла осмыслить, что же произошло и попытаться разобраться в том, что случилось.       Причину недавних приступов тошноты я поняла сразу — то воздух вокруг был намертво пропитан неприятным едким омерзительным запахом. И я не хотела знать, чему он принадлежал. Спину неприятно холодило что-то обжигающе ледяное, словно могильная плита. И нет, я вовсе не ослепла, как сначала подумала. То плотная марлевая повязка на глазах скрывала обзор. Черт! Я стиснула руку в кулак. Я не могла подняться. Что-то сильно сдавливало, обездвиживало тело в нескольких областях. Я не знала, что это, но ощущения напоминали что-то плотное, наподобие ремней. Отлично. Я едва заметно искривила губы в усмешке. Нахожусь черт знает где, связанная и обездвиженная, с плотно завязанными глазами. Все, добегалась. Пустота ждет.       Я не могла пользоваться чакрой — туман в голове мешал всяким осмысленным четким действиям. Казалось, будто меня чем-то опоили. По крайней мере, будь развязаны глаза, то, думаю, наверняка все бы плыло и кружилось, как в дурмане. Но и сдаваться я не собиралась. Кричать было бесполезно — лишь лишнее внимание к себе привлеку. Если сосредоточиться, успокоиться, то можно попробовать сконцентрировать немного чакры в Очаге. Совсем чуть-чуть. Не зря ведь я столько билась над базовыми упражнениями с ней. Нужно лишь немного почувствовать ее — и все, дело в шляпе. Подобное отлично взбодрит тело и позволит вырваться из пут при усилении конечностей чакрой. Надеюсь, удастся сделать это до того, как кто-то заметит меня за этим занятием. Я попыталась сосредоточиться и резко вздрогнула от неожиданности. Поодаль раздался пронзительный скрип, послышались тяжелые шаги. Черт! Накаркала, называется. Замерла на месте недвижимо, подобно хладному трупу. Все инстинкты буквально вопили, чтобы я не смела поднимать шум и продолжала притворяться спящей. А подобным ощущением я привыкла доверять — не раз спасало жизнь. Стук повторился. Послышались отдаленные мужские голоса. Я затихла, вслушиваясь. Они постепенно приближались и, наконец, после очередного глухого отзвука и хлопка, оказались совсем рядом — говорившие зашли в мою комнату. — Не беспокойтесь, Данзо-сан, — начал сухой молодой голос, принадлежавший скорее всего парню, возрастом примерно чуть старше меня. Он казался смутно знакомым. Я точно его слышала прежде. Но когда…? Так, стоп! Данзо?! Еле удержалась от того, чтобы резко не выдохнуть. Дьявол! Все обернулось хуже некуда. Голос тем временем продолжил. — Раньше времени не очнется. От такой дозы препарата она пробудет без сознания минимум еще восемь часов. — Когда станет возможным проведение операции? — раздался хриплый бас. Меня как током пробило. Черт! Так, спокойно. Успокойся! Держи себя в руках. Чтобы никак не выдать себя и не двинуться — а шиноби достаточно и легкого колыхания мизинцем, он способен подмечать все, даже самые незначительные детали — я заставила себя начать считать в уме те самые сложные академические задачи, не отвлекаясь от разговора. — Не раньше, чем через шесть часов, — снова отозвался смутно знакомый голос, щелкая чем-то, — вы сами понимаете, что в битве против джинчуурики она долго использовала шаринган. Глазам нужно дать отдохнуть. Вам ведь не нужно ослабленное додзютсу? — Хорошо, время у тебя есть, — угрюмо проворчал старик с ноткой угрозы в голосе, — Но, если до завтра операция не будет проведена… — Успокойтесь, Данзо-сан, — заверил его собеседник, — этого срока будет более чем достаточно. — Хорошо, — лёгкое постукивание по полу. Шаги вдруг начали приближаться ко мне. Я обмерла, не шевелясь. Данзо, скорее всего то был именно он, подошёл совсем вплотную к моей «бессознательной» тушке. И казалось, что все — баста — меня раскрыли. Почти бешеный стук сердца выдал меня с потрохами. У Шимуры ведь есть шаринган, и не один, способный подмечать мельчайшие детали. Но прикованная к месту, я бессильна и чакру использовать не могу нормально из-за помутненного сознания.       Шаги приблизились максимально близко. Я обмерла. Шаг. Еще шаг. Ками, неужели это все?       Но шиноби просто прошёл мимо. — Ты хорошо послужил корню, Кабуто, — раздался старческий голос поодаль. — Проведи операцию, и я подумаю над твоей просьбой. Негромкий хлопок закрываемой двери. Глухие шаги где-то в коридоре постепенно стихают. Кабуто?! Кабуто! Кабуто. Быть того не может. Он же шпион Орочимару, а не Данзо. Черт, что происходит?! — Отмирай уже, актриса, — насмешливо протянул Якуши. Понятно. Меня раскрыли. — Как вы догадались? — тихо спросила я, шумно выдыхая. — Пф, показатели тебя выдают. Пульс, сердечный ритм… - все зашкаливает, — послышалось легкое постукивание. Дьявол! — К тому же… — протянул ирьенин, — я сам ввел тебе вдвое меньшую дозу, — легкое хмыканье. Я нахмурилась. Якуши совершенно не скрывался. И это удивляло меня. Мы виделись с ним лишь раз — на втором туре экзамена, где он прекрасно играл свою роль. Следовательно, откуда мне, двенадцатилетней озлобленной девчонке, знать о нем что-то большее? Но Кабуто говорил со мной так, словно был уверен в моей осведомленности. — Зачем вам это? — Недоуменно спросила я. — Скажем так, — кое-кто заинтересован в тебе и твоих глазах, — я вздрогнула. Стало быть, он все-таки работает на Орочимару. Отлично. Я жива лишь потому, что нужна другому в качестве сосуда. Я тяжело выдохнула. — Вы мне поможете, Якуши-сан? — сглотнула. — О, значит, все-таки запомнила меня? — наигранно удивился ирьенин. Слабо искривила губы в неком подобии усмешки. — Да, но не думала, что такой неудачник может представлять собой что-то большее, — привычно хмыкнула, припомнив, что не стоит открывать правду о своем предзнании. — Вы работаете на того нукенина? — Умна, раз догадалась, — со скрытой насмешкой похвалил меня парень, — Но не поздно ли? Мне, как видишь, удалось всех ввести в заблуждение. Угу, вот такой ты злой и гадкий. Но пора заканчивать этот цирк. — Вы не ответили на вопрос, — напомнила я. — Ах да, — послышались шаги — Кабуто неспешно прошелся вдоль помещения, — Насчет этого — я тебе помогу. Я специально решил поговорить с Данзо-саном… ты ведь знаешь кто это? — я слабо кивнула. Плевать на то, что мне неоткуда знать подобное. Сейчас не до конспирации. В крайнем случае «спихну» все на тайные записи отца в секретном клановом убежище, — здесь, чтобы ты все слышала. Как видишь, в Конохе Учиха ценят. Я громко фыркнула в ответ. — Почему еще никто не спохватился за меня? — Ну-с, а кому? — Кабуто явно ухмылялся, звякая странными пробирками — Третий хокаге мертв после нападения Песка и Звука на Коноху. А для своих друзей ты на длительной операции в госпитале, и на протяжении этого дня к тебе нельзя. — Мне собирались извлечь глаза? Тогда как в таком случае вы планировали все провернуть? Мою пропажу точно кто-нибудь да заметил бы. — Пф, вроде умная, раз догадалась, а несешь чушь, — хмыкнул он. — Никто тебя убивать не собирался. Мозги бы промыли, поставили бы пару ментальных закладок, и стала бы ты лет эдак с шестнадцати стремительно возрождать Учиха. Я вздрогнула. Мысли о том, что от меня скоро начнут требовать подобного не раз посещали меня. Ками, до чего противно. Мне с трудом удается доверять людям, а из меня ходячий инкубатор собрались сделать. Я повернула голову, ориентируясь на звуки — Кабуто продолжал звенеть странными склянками. И все-таки откуда ему может быть известно о моей осведомленности насчет Данзо? Задала я, правда, совсем иной вопрос. — А пропажу шарингана я не заметила бы по-вашему? — Нет, почему? — Отозвался парень, — Но, признай, ты, действительно, слишком долго использовала додзютсу в битве против биджу, а шаринган ведь не вечен. Ты вполне могла повредить глаза и ослепнуть. Я шумно выдохнула. Теперь все ясно стало, как день. Черт! Ситуация обернулась хуже некуда. У меня чуть не забрали додзютсу — главную гордость. И ничего бы я не смогла доказать. Хирузен мертв. Учиха уничтожены. За меня некому поручиться. А, чтобы самой защитить себя нужны силы, которых пока нет. — Ладно, отдыхай, Саске-чан, — Пробирки со звяканьем вернулись на место, — Мне нужно идти. Полностью помочь тебе сбежать не могу. Но ты ведь не глупая девочка, — справишься. Я освобожу от пут и предоставлю путь, но остальное будет зависеть от тебя. — Когда вы сможете сделать это? — Да хоть сейчас. АНБУ у входа — мои люди. Но сможешь ли ты сбежать, когда вся база наводнена шиноби? Черт! И, предвидя мой следующий вопрос, Кабуто отозвался. — Минут через сорок останется всего половина от общего состава. Я подсоблю с этим, хоть и сам сильно рискую. — Хорошо. Я буду ждать. Кабуто вышел. Теперь я могла позволить себе слабину. Ками! Ками! Ками. Меня сильно трясло, как в ознобе. Я тяжело выдохнула и запрокинула голову назад. Попалась, как котёнок. Черт! Мне повезло, что Якуши работает на Орочимару, а потому и решился помочь мне. Иначе – все, поминай, как звали. Я лишь пешка в чьей-то игре. Я слишком доверилась канонным событиям, увлеклась мнимым, фантомным будущим и напрочь забыла о настоящем. Я обязана принять участие во многих ключевых событиях, но и силу мне свою полностью показывать опасно. Теперь мне нужно многое обдумать.       У меня в наличии целых сорок минут одиночества. А подумать есть о чем.       Итак, начну с начала. Данзо похитил меня? Но почему? Зачем ему так рисковать? Не настолько я ему и нужна. Да, Хирузена не стало. Но Итачи-то все еще жив. И о том что со мной стряслось он бы, наверняка, узнал. А значит, и выдал бы секреты Конохи другим деревням. Зачем Данзо в таком случае решился на подобный шаг? Я вздрогнула. Кажется, поняла в чем дело.       Сильные и независимые Учиха не нужны никому. Стремясь стать сильнее, чтобы выжить, я забыла, что подобное многих не устраивает. Я — нить к возрождению сильного, но послушного клана с собственным кеккей генкай. Следовательно, меня необходимо контролировать. А как? Ответ очевиден — ментальные закладки. В каноне на Саске их невозможно было установить благодаря «тонкому» воздействию на мозг от Итачи. Черт! Вот оно в чем! Благодаря моему «подселению» все вмешательства извне, что были прежде исчезли. Мозг блаженно чист — рай для менталиста. Почему я раньше не подумала об этом?! Глупая, фатальная ошибка.       Но то, что к «мозгоправам» меня еще не водили, я знала твердо. Попытались бы залезть в разум — прочли бы воспоминания о Пустоте, а на людей подобное хорошо влияет. Я сразу бы почувствовала, что что-то не так. Значит, мне повезло. Меня пока только собирались отправить к менталистам, но не сделали этого. Наверное, опасались, не зная спало ли влияние Цукиеми или нет. Но вернемся к насущным проблемам. Что мне делать в том случае, если удастся сбежать? О том, что будет, если Кабуто наврал или не удастся, я предпочитала не думать. Покидать Коноху нужно срочно, в любом случае, и в этом я уверена на все «сто». Сейчас пост главы деревни свободен. За меня некому поручиться. Третий хоть и был тем еще «политиком», но он не решался на такие грубые методы столь резко. А Данзо… теперь у меня есть ещё один повод убить его. Главное — выбраться. Хм, помнится, по канону в деревню на днях должен пожаловать Итачи. Что-то не торопится он. Его имото уже похитить успели. Я тяжело выдохнула и слабо усмехнулась. Надо бы подготовиться к предстоящей встрече с братцем. Уверена, он будет рад.

***

— Как выйдешь, сразу поворачивай налево, пройдешь по этому коридору — наткнёшься на свои вещи, — наставлял меня Якуши, щелкая застежками ремней. Я криво усмехнулась и села, разминая затекшие руки. — Я могу пользоваться чакрой? — я остервенело сдернула повязку с глаз и прищурилась от света настольной лампы. Благо, в самом помещении царил полумрак и долго к освещению глазам привыкать не пришлось. — Лишь в крайнем случае, — Кабуто скрестил руки на груди и облокотился о металлический стол, — Сама понимаешь — любой всплеск грозит обнаружением, — я кивнула и спешно спрыгнула на ноги, оглядываясь по сторонам.       Помещение, где я находилась оказалось куда меньше, чем я ожидала. То была небольшая лаборатория. Вдоль стен — стеллажи со странными склянками и несколько полностью пустых полок-столов, вбитых прямо в вертикалью поверхность. В центре комнаты —две каменные «кушетки» жуткого вида. Собственно, на одной из них мое тело и лежало до этого. А камень-то не простой, как довелось узнать. Он сильно мешал пользованию чакрой. А если добавить еще и странные препараты, которыми меня частично напичкали, то выходит идеальная лаборатория по обезвреживанию шиноби.       Я покосилась на Кабуто. Невысокий пепельный блондин в крупных очках-велосипедах на переносице. От своего вида на экзамене он отличался лишь белым халатом, небрежно накинутым на плечи. Но теперь его невозможно спутать с тем неудачником. Холодный расчетливый взгляд. Быстрые отточенные годами движения…. Да, актер он хороший. На первом туре разыгрывал из себя благодетеля и доброго шиноби-неудачника, а на деле — черт знает на чьей он стороне. Шпионит за Данзо, работает на Орочимару, завербован Сасори. А в будущем станет одной из самых главных проблем Четвертой мировой. Да, успешный малый. — Чего застыла? — он криво усмехнулся, поправляя очки на переносице. – Иди, путь свободен. Я кивнула. — Когда-нибудь я отдам вам этот долг, — отозвалась я, выходя прочь. — Можете не сомневаться.       Коридоры оказались пусты. Но, не желая гневить лишний раз судьбу, я стремительно поспешила в левое ответвление. Я шла по указанному Кабуто маршруту и удивлялась. Что? Как? Почему? Никаких охранных и сигнализационных печатей не сработало. Мне никто не встретился на пути. Я не слышала никого. Казалось, будто вся база блаженно пуста. Но кричать «э-ге-гей» во всю глотку я не стала. Не настолько мне и любопытно, кто и где здесь есть.       Но, если без шуток, то все равно поразительно. Как Кабуто — обычному ирьенину— удалось очистить мне путь? Не мог же он усыпить здесь всех? Впрочем, вполне могла сработать экстренная эвакуация или на задания всех вызвали. Всех из этого крыла здания. А Кабуто, хоть и засветился, но больше его здесь ничего не держит. Если подумать, то водить за нос Данзо долго он не сможет. Подобное всегда опасно и грозит летальным исходом. Якуши без того хорошо подставился при атаке на Коноху. Наверное, он и сам собирается сейчас сбежать к своему драгоценному Орочимару — только прихватит с собой все свои исследования.       Да и Данзо, скорее всего, решил избавиться от Якуши после операции. Не могли ему не донести обо всех подробностях нападения на Коноху. Вот наш ирьенин и убил двух зайцев сразу — маршрут очистил для себя и мне, по указанию Орочимару, помог. Так или иначе, но выбраться удалось довольно быстро. Так что вскоре взъерошенная я вылезла через небольшой люк наружу. Хорошо, хоть не канализационный. Я огляделась. Что ж теперь понятно, как они планировали доставить мою тушку в больницу — я выбралась как раз около небольшого палисадника, где росли лекарственные растения, местного госпиталя. Отойдя на приличное расстояние от сего места, я применила хенге неприметного мальчишки, чтобы лишний раз не мозолить глаза шиноби и направилась на окраины деревни, где располагался квартал Учиха.       Коноха сильно пострадала от нападения Орочимару. Теперь неудивительно, что большинство АНБУшников задействовано. Работы, надо признать, у них теперь много. Огромная стена, ограждавшая деревню, развалена в пух и прах сразу в нескольких местах. У большинства домов проломлены крыши или же выжжены напрочь — шиноби во время боя не церемонились об окружающем ландшафте. Особенно «повезло» тем жителям, на крыше которых резвились обладатели дотона и суйтона. Затопление или необычный шпиль на крыше теперь им обеспечен.       Но если без шуток, то на Коноху жалко смотреть. Некогда величественная деревня почти полностью разрушена. Хокаге убит. Люди напуганы. Многие ранены или убиты.       Но крушение деревни на самом деле-то произошло вовсе не во время атаки Суна- и Отогакуре, а давным давно. Моя родная деревня изгнила изнутри. Кланы грызутся между собой за положение. В грязных играх политиков уничтожено несколько некогда влиятельных кланов, вроде Учиха.       Неудивительно, что Орочимару решил уничтожить Коноху. Здесь нужен или сильный и влиятельный правитель, что сможет, наплевав на все и вся, обрезать все «корни» деревни, или тотальная зачистка. Нет, как ни странно, но я не отрицала работу Данзо. Более того, я думала, что он в чем-то прав. В любой политике есть «темная сторона» и грязные делишки. Я не наивна и понимаю, что от этого, как ни старайся, но не убежишь. Однако, методы Шимуры я не признавала. Его желание блага для деревни и стремление занять всю власть рано или поздно обернется плачевно и губительно, в первую очередь для самой Конохи. Эти грызни ослабят деревню, чем и попробуют воспользоваться ее недруги.       Но что-то я отвлеклась. Теперь мне не до политики. И так доигралась, что чуть додзютсу не лишилась. Я спешила со всех ног в клановый квартал, где установлен хороший барьер от мастеров Узумаки. Мне нужно собираться. Срочно. Сегодня-завтра в деревне объявится Итачи. А до тех пор за пределами квартала Учиха не покажусь. Прилюдно крушить барьер и пытаться проломить его Данзо не рискнет. Ему сейчас нужно влияние и авторитет, чтобы занять пост хокаге. А я не настолько желаемая добыча.       Хах, будет забавно посмотреть, как он станет локти кусать из-за поста Хокаге, когда Джирайя, предварительно ожидаемо отказавшийся от этой должности, приведет за ручку Цунаде в Коноху.

***

      Наруто я ничего не рассказала о своих злоключениях. Мальчик и без того ходил подавленный смертью Третьего. Да, для него то стало сильным ударом. Он тяжело переживал смерть Хирузена. А я, к собственному стыду, не могла поддержать Узумаки в трудную для него минуту. Я не умею сожалеть. И старика мне не жалко. А лицемерить рядом с лучшим другом, особенно сейчас, не хочется. А потому, я попросту написала мальчику записку, чтобы не волновался из-за очередной моей пропажи, и ушла тренироваться на клановый полигон. Трусливо поступила конечно, но все же.       Впрочем, тренировка у меня не задалась. Ливень, низвергавшийся с небес, начался неожиданно и, кажется, не думал прекращаться. Скрывшись от обильного дождя, я удобно устроилась на веранде одного из пустующих домов и молча смотрела за грязно-серое небо. Мне было о чём подумать. Сегодня похороны Третьего, на которые я под предлогом плохого самочувствия не явилась. Не до лицемерных соболезнований мне.       Завтра. Завтра в Конохе объявится Итачи. Мой старший брат. Я волновалась по этому поводу. Все же я безумно соскучилась по нему. Аники, пожалуй, как и Наруто, единственный, кому я готова довериться полностью. Открыто. Чувства прежней Саске заочно повлияли на мое отношение к нему. А потому прихода Итачи я ждала с особым трепетом. К тому же, лупцевать себя и вновь погружать в Цукиеми я не позволю.       Кто знает, как аники отреагирует на то, что мне все известно. Все мои соображения о возможных вариантах развития нашей встречи стопорились на этом моменте. Я не знала, что предпримет Итачи, узнав о крахе своего плана. Он убил отца, мать, свою девушку, каждого из Учиха, а все ради того, чтобы я жила. Итачи хочет умереть от моих рук. Я — его гильотина. Только становиться палачом для кровного брата я не желаю. Так что пусть обломится. Я не убью его. Но есть другая проблема — Итачи сам готов сделать себе сеппуку за свершенное. Что будет, когда он поймет, что главный план всей его жизни провалился? Неизвестность. Я никогда не понимала брата полностью. Я не могла просчитать его действия. А он, в свою очередь, никогда не делился со мной всем. Поразительно, но при всем этом по духу мы близки. Да, занятно. Я хмуро посмотрела на капли дождя, стремительно стекающие с крыш. Кажется, ливень был кратковременным. И постепенно начинал сходить на нет. Мысли непроизвольно вернулись к мрачному шествию всех и каждого в Конохе. Наруто, наверняка, сейчас плохо. Старика Хокаге он любил и уважал. В сердцах всех шиноби билась Воля Огня. Они все пришли почтить его и проводить «в последний путь». Воля Огня, как же. Если бы я заявилась на похороны, то определенно была бы чужой. Даже Орочимару смотрелся бы там куда уместнее. Эта почтирелигия всех шиноби нашей деревни чужда для меня. Я криво усмехнулась. Не Воля Огня дает мне силы. А я черпаю их сама. Из себя. Я никогда не стану верить во что-то подобное. Где же была эта самая Воля Огня, когда я одна на кладбище крючилась в судорогах от боли в остатках души? Где были другие? Всем было наплевать на меня. Я не принадлежу этому миру. Я принадлежу Пустоте.

***

      К предстоящей встрече с Итачи я готовилась основательно. Все свободное время я тщательно обдумывала план, выбирала наиболее подходящий вариант поведения и, наконец, просто представляла всевозможные ситуации, что могли бы произойти. Но время показало, что то было лишь пустой тратой времени — в итоге ни один план мне не понадобился, я сама все испортила еще в самом начале. Но обо всем по порядку.       Появилась я на сцене действия эффектно, как и планировала. И зрелище было, признаюсь, что надо. Верхом на большом черном, как сама ночь волке, что раза в два крупнее меня самой, я ворвалась в помещение, попутно разбивая окно. Рэйден предвкушающее скалился, завидев противников и ожидая хороший бой. Увы, но я на подобное не надеялась, хоть и рассматривала, как возможный вариант. Я слегка потрепала волка по шерсти на холке, успокаивая и давая ему понять, что схватки вероятно не будет. За что получила от зверя взгляд полный ярости. — Саске! — Обрадовался Наруто. Я слабо улыбнулась ему. Брат в форменном плаще Акацуки окинул меня безразличным взглядом, даже на однажды подаренную им самим мне на День рождения заколку никак не отреагировал. Пф, актер, чертов. Мне стольких трудов стоило отыскать эту милую сердцу вещицу. Почему-то раньше, еще до резни в клане, я редко ее носила, предпочитая держать завернутой в мягкую ткань в маленькой черной коробочке. Да, порой любовалась, но никогда не надевала. А теперь впервые, спустя столько лет достала и такая реакция. Итачи смотрел на меня, как на пустое место.       А вот напарник аники куда более эмоционален. — Итачи-сан, так это и есть ваша сестра?! — он оглядел меня, — На вас чем-то похожа. В таком возрасте знает призыв, — Кисаме посмотрел на застывшего аники, что медленно и пафосно повернулся в мою сторону. Так пора вмешаться, — сцена ждет. Резко спрыгиваю с волка и направляюсь медленно и неспешно прямиком к Итачи. Все происходит в полном молчании. Аники смеряет меня безразличным взглядом. Кисаме — скучающим. Наруто недоуменно косится, не понимая, почему я себя так веду — он-то знает меня как облупленную. А потому и уверен, что я должна вспылить, завидев брата, потерять над собой контроль. Но мне нравятся эти мгновения. Все взгляды обращены ко мне.       Я медленно приближаюсь к брату. — Нии-сан, — шепчу еле слышно и с вызовом смотрю прямо в глаза Итачи. Я не боюсь делать это. Я не боюсь Итачи. Не выдержав, нахально ухмыляюсь. Да, аники я не ненавижу тебя, как ты того ожидал.       Кто ж, знал, что этим я и запорола весь план. Мир резко сменил свои очертания, превратившись в безграничное красно-бело-черное пространство. Похоже, что Итачи удалось что-то прочесть в моем взгляде, раз он сразу погрузил меня в иллюзию.       Я была свободна и не висела, подобно Какаши, распятой. И бесконечного прокручивания того, как уничтожают клан не было. Впрочем, я не обольщалась. Здесь царь и бог — Итачи. Мы были в квартале нашего клана. Но несколько измененном — Итачи не изменил своему излюбленному стилю. На психику контраст окружающих цветов давил прекрасно: дома — ярко белые, небо — кроваво-красное, земля — угольно-черная. Но, увы, меня таким не пронять. Я даже на засохшие лужи крови внимания не обратила. Тем более, что я уже видела это все наяву.       Я с усмешкой смотрела на застывшего аники напротив. Только все это образ. Я не думала, что Итачи так быстро решится погрузить меня в Цукиеми, а потому сильно нервничала, не зная, что сказать. Оставалась лишь импровизация. — Давно не виделись, нии-сан, — начала я и, нагло прищурившись, спросила, — что не обнимешь сестренку? Итачи нахмурился. — Ладно-ладно, согласна, не время для шуток. — Как ты узнала? — сразу начал он. Я пораженно выдохнула. И вправду гений. — Ничего себе! — изумилась я, — Как ты понял, что мне все известно? — я решила попытаться ускользнуть с самой «скользкой» темы нашего разговора. — Саске, — но с Итачи такие трюки не прокатят. — Не беспокойся, в Конохе мне никто ничего не рассказывал, — спокойно отозвалась я, разглядывая небо цвета запёкшейся крови, — Итачи выразительно поднял бровь, задавая немой вопрос. Я вздохнула. — Знаю, мой рассказ прозвучит неправдоподобно. Да и затянется надолго. — Время у нас есть, — был мне ответ. — Хорошо, — с удивлением, даже для самой себя, согласилась я. Лгать брату совершенно не хотелось, да и понял бы тот все сразу. Я поудобнее расположилась на крыльце одного из домов. В памяти всплыло, как когда-то давным давно я точно так же сидела рядом с братом на крыльце нашего дома и говорила о силе. Перевела взгляд на огромную белую на кровавом фоне луну. Ха, с Лесом Полной Луны она не сравнится. Ну-с, пора начинать рассказ. — После той злополучной ночи я долго пролежала в больнице, — начала я. – Но, как очнулась, сразу сбежала в клановый квартал. Я была еще слаба как физически, так и духовно. Пф, Итачи, — я внимательно посмотрела ему в глаза, — тогда я думала, что ненавижу тебя. Я была сломлена. И, да, наведалась в таком состоянии, как ты и говорил, в место тайных собраний Учиха. Ты знал, что там есть стеллажи с весьма любопытными свитками? Итачи вздрогнул. Ага, риторический вопрос, значит. — Да я воспользовалась одним из них. Глупое дите. Я умерла, — глаза аники пораженно расширились. Не того он ожидал. Своей выходкой я едва не свела все его жертвы на нет, — но, как видишь сейчас я жива и вполне здорова, — я сглотнула. В памяти непроизвольно всплыла Пустота, — Итачи, — продолжила я серьезно, — я была за Гранью. Там я встретила некую сущность, — и криво усмехнулась. Да, назвала саму себя некой сущностью, подумать только. — И оно… она, — невольно поправила, — дала мне Знание. — Что за знание? — Итачи нахмурился. — Обо всем: о жизни, о смерти… о будущем, в конце концов. — Что Оно получило взамен? — терпеливо поинтересовался аники. Черт, и почему он такой умный?! Всегда задаёт «правильные» и самые сложные вопросы. Я шумно выдыхаю и облокачиваюсь о каменную стену, с изображением фамильного герба Учиха. — Приют в моем теле, нии-сан. Мы слились воедино, — криво усмехаюсь, глядя на ошарашенного Итачи. — Нии-сан, не нужно делать такое лицо. Все не так плохо, как ты думаешь, — заверила его я. — Нет, быть того не может, — лицо Итачи перестало напоминать безжизненную маску. Он больше не мог контролировать это. Он больше не мог слушать меня. — Я столько… Но резко обрываю его: — Нии-сан, прекрати. Ты хотел, чтобы я тебя возненавидела, так обломись. — Снова потрясен. Раньше я никогда так с ним разговаривать себе не позволяла. — Что бы ты ни сделал, я всегда буду любить тебя. — Почти цитирую его же слова. — Ведь ты — мой старший брат.       В ментальном мире, несмотря на то что авторские права на иллюзию принадлежат Итачи, у меня есть примерно преимущество. Нет, я не владела никакими мощными техниками. Здесь было кое-что другое.       Итачи не сошел с ума — а мог, учитывая, что я только что перечеркнула весь его план, ради которого он возложил себя на алтарь расправы. Он смог более менее адекватно принять тот факт, что мне теперь все известно. А все потому что я была эдаким якорем. Еще в Пустоте я научилась скапливать собственные эмоции и частично передавать их другим. Практики не было, да, но и теории достаточно. — Саске, я знаю — ты никогда не простишь, — начинает Итачи. Ками, как меня достали эти оправдания. Не хочу ничего слышать больше! Утыкаюсь ему в плечо. Кажется, я плачу. — Ты давно прощен, Итачи, — шепчу я, — Нии-сан, все это время я так хотела увидеть тебя. Я жила с надеждой на этот день. Пожалуйста, не оставляй меня больше одну. Пожалуйста. — Саске, — Итачи трясет, он обнимает меня в ответ осторожно, будто касается хрустальной куклы видения, что вот-вот растает. И бережно гладит по голове, как часто это делал в детстве. А я, за столько лет не привыкшая допускать в свое личное пространство никого, кроме, пожалуй, Наруто (да и то не всегда) ошарашена. Сейчас во мне проснулся ребенок — та часть, что досталась мне от Саске. Я устала быть сильной. Я хочу дать себе слабину. Хотя бы в иллюзии. Хотя бы на секунду. Но позволить себе это. Пока рядом есть тот, кто примет меня любой. — Я не хотел, чтобы ты все знала, — продолжает шептать Итачи. — Не хотел. А я счастлива, чувствуя тепло близкого человека. Не знаю сколько времени мы так провели. Просто в какой-то миг все изменилось. Итачи резко поднялся, высвобождаясь из объятий. Удивленно взглянула на него. — Что-то случилось? Аники окинул меня странным взглядом. Черт! Черт! Черт! Ненавижу такое выражение его лица! Я знаю Итачи. Я знаю, что все это значит — аники, определенно, что-то задумал. Небось, опять вбил себе в голову что-то и решился осуществить, ни с кем не посовещавшись предварительно. — Я должен уйти, — отозвался он спустя некоторое время. Я нахмурилась. Не такого выступления в стиле коммандера Шепард я от него ждала. — Что ты намереваешься делать? — Не знаю, — тихо произнёс Итачи. — Я впервые не знаю, что нужно делать. Все слишком неожиданно. Я пододвинулась поближе к нему. — Зато я знаю, — слабо улыбнулась. Ками! Как давно я не чувствовала себя так спокойно. — Забери меня с собой, пожалуйста. Докучать не буду, кормить сытно обещаю, взамен поможешь с тренировками, — И скорчила ангельскую рожицу. — Нет, — твердо сказал Итачи. Что? Я удивленно посмотрела на аники. — Но почему? — недоуменно прошептала я. И вздрогнула. Черт! Веду себя совсем как маленький ребёнок. Осталось только обиженно надуть щеки, да топнуть ножкой. Итачи внимательно смотрит и терпеливо поясняет, как маленькой глупенькой девочке. — Потому что там, где я, слишком опасно, — Я нахмурилась. Я ведь не прошу нянчиться со мной. Постоять за себя и сама смогу. Итачи тем временем продолжил. — Я не могу позволить себе подвергнуть тебя опасности снова. И мне нужно слишком многое обдумать, — Брат слабо улыбнулся, искривив уголки рта. — Оставайся в Конохе, Саске, становись сильнее, живи полной жизнью. Опять он за свое. — Нии-сан, мне не нужна Коноха. Мне нужен лишь ты. Я столько ждала нашей встречи, а ты…, — Я злобно шикнула и хотела еще продолжить возражать, но, видимо, Итачи надоело слушать это. Аники вмиг оказался подле меня и щелкнул по лбу, как часто это делал раньше. Я удивленно выдохнула и начала оседать. Сознание резко поплыло, и последнее, что я услышала было: — Прости, Саске. Но я не могу так поступить.       Меня поглотила тьма.

***

      Сон был спокойным. Это было то сладкое забвение, о котором мечтаешь всю жизнь. Я никогда прежде себя не чувствовала столь умиротворенно.       Но вся эта утопия разбилась, стоило мне очнуться. И сказать, что я была зла, значит, ничего не сказать. Итачи! Опять строит из себе вселенского страдальца, я уж было понадеялась. Я совсем не понимала, что аники теперь будет делать. Всю его дальнейшую жизнь, все его планы я перечеркнула одним своим поведением. Надеюсь, про сеппуку он не вспомнит — самолично оживлю и закопаю. «Прости, Саске. Но я не могу так поступить». Я нахмурилась, сжимая край одеяла в руке. «Это принесет тебе лишь большую боль», — Невысказанные им слова сами пронеслись в голове. Аники! Когда я, наконец, сама смогу решать, что нужно мне, а что — нет. Я больше не та глупая девчонка, что хвостиком преследовала тебя. Пф, правда, поведением свои я доказала ему обратное. Черт! Чем я думала?! Вела себя, как назойливый ребенок.       Я злилась. На Итачи. На себя. На всех. Криво усмехнулась. Нии-сан, я вновь отыщу тебя. Клянусь. Вот тогда ты точно не сможешь отвертеться от меня.       Что он там ещё говорил? Стать сильнее? Я широко ухмыльнулась, чувствуя, как адским пламенем горит злость. И я не противилась эмоциям. Я приняла их. Итачи, посмотрим, что ты скажешь на то, что я собираюсь сделать. Я стану сильнее. Я знаю как это сделать. Вдруг все мои размышления прервал громкий стук в окно. — Саске, ты очнулась! — Наруто деловито соскочил с подоконника и плюхнулся рядом, облокачиваясь на спинку кровати. Кивнула ему в знак приветствия. — Что произошло? — очнулась я. — На вас напали. Террористическая организация «Акацуки», — раздается чужой голос со стороны окна. Оборачиваюсь и вижу сидящего на подоконнике Джирайю. М-да, не окно, а проходной двор. - Мне не удалось их задержать. Преступники скрылись. — Я так перепугался, когда ты упала, — спешно добавил Узумаки, оглядывая меня, — То был твой брат, да? Я промолчала. — Даттебайо, какой же я идиот! — взъелся на себя мальчик, припомнив, кто уничтожил Учиха. — Не нужно было тебе напоминать об этом. Прости, — Наруто внимательно оглядывает меня. — Ничего, — угрюмо отозвалась я и поспешно отвернулась.       Ками, противно от самой себя. Я всегда старалась по возможности не лицемерить перед Наруто, а сейчас ничего не сделаешь. Но лгать не хочется. Совсем. И без того тошно. А потому, оставалось лишь промолчать. Наруто понимает меня, порой лучше, чем кто бы то ни был. И никогда не станет расспрашивать первым, зная, что я, если захочу, сама всем поделюсь. Я благодарна ему за это. Мне не хочется сейчас придумывать отговорки. Я не могу так больше. Но иначе — нельзя. Как там было у Тютчева? «Молчи, скрывайся и таи Все чувства и мечты свои» Я криво усмехнулась. Прям в точку попал.