***
Урррррр! - Урх, есть охота... - вздыхает Эдвард. Конечно, с ночи прошло несколько часов, и он уже хочет есть! Нет, понятно, что он в буквальном смысле слова ест за двоих, но с какого ему приспичило захотеть поесть сейчас! И как назло было не заснуть. Эд перевернулся на бок, отгоняя тяжёлые мысли и пытаясь утихомирить урчащий живот. В конце концов не время и не место! Тем более, если это приметят гомункулы, то они из этого сделают очередной рычаг давления! Нельзя им этого позволить. Слишком много чести. На последней мысли Эд прыснул. Надо же было! "Слишком много чести". Довольно забавно получается. Дальше он закусил губу и шумно выдохнул. Непонятно, что будет дальше... так он думал, пока не услышал шаги за дверю, которые прекратились как раз перед ней. Эдвард замер в ожидании новых звуков, которые говорили хоть о какой-то деятельности рядом с ним. - Как же раздражает и вымораживает.. - видимо, Энви, тихо бурчал что-то себе под нос. И так и чесалось у Элрика спросить у него, "что именно?", но пока своя шкурка дороже. Да и потом гомункул и сам в любое время успеет обратить на него внимание. Энви стоял с подносом еды и думал о зрении Элрика. "Что с ним такое могло произойти, что он ослеп?" Если бы Зависть знал, то наверняка бы рассмеялся в голос, но, не долго мешкаясь, он зашел внутрь. Эдвард старался не показывать своих эмоций, так что молча принял сидячее положение, хоть это и далось ему нелегко. - Еда подана, сэр креветос, - Энви поставил перед ним поднос и вручил вилку в одну руку. - Даже не знаю, что хуже: яд в еде или твой яд. Хотя... - Элрик фыркнул, - ты и её приправил своим ядом, верно? Неужто кулинариный талант оставляет желать лучшего? "Чибик совсем страх потерял..". - Да, я плюнул туда, если хочешь - можешь не есть. Ты помрешь, а не я. - Я ошибся: даже надежда на кулинарный талант оставляет желать лучшего... спасибо, что открыл мне глаза, - три последних слова Эд особенно выделил с ироничной усмешкой. - Мелкий ублюдок, - Зависть схватил Эда за шею и поднял, душа его. - Да ты должен быть, как минимум благодарен мне, что не сдох еще! - дальше он с силой швырнул его в стену. - А ведь я хотел решить всё цивилизованно, но сейчас я из тебя креветку-гриль сделаю! - но последние слова только разозлили Стального алхимика. - Да что цивилизованного в вас, убийцы!.. - яростно прошипел Эдвард, как только отошёл от удара. Тут же появились силы, и он встал, почти не опираясь о стену. Эд кричал в пустоту, как ему казалось, ведь он не видел гомункула. Зависть же пнул поднос с едой и подошел к Элрику, который вытянул руку вперед. Дальше Энви наклонился к нему и прямо на ухо прошептал: - Убийцы здесь вы. А не мы. И будь любезен, научись говорить спасибо. - Что ты вообще несёшь? - Эд сурово нахмурился. - И за что вообще благодарить? За похищение? За наговоры? Избиения? - он чувствовал себя мерзко. - Ты действительно думаешь, что я буду тебе благодарен за это? Не будь дураком, тебе это не идёт... Он правда не сразу понял, что сказал в конце. А как понял... то начал подозревать двусмысленность этих слов. Энви же стоял немного в шоке и просто закрыл глаза. - Видимо, у нас с тобой диалога не получится, - гомукнкул хмыкнул. - Наверное, тебе кто-то пожёстче нужен, чем я. Если есть такой, - он усмехнулся и сел на матрас. - О чём это ты? - непонимающе поворачивает на его голос к нему голову блондин. - Ты прекрасно понимаешь, о чем я, - гомункул посмотрел на перевернутый поднос с едой, - И да. Скажи мне.. Разве не ты ли сам хотел нас найти? Мм, чиби? - Вы знаете, что нам нужен только Философский камень, а до вас нам нет никакого дела. - Чиби-чиби, - Зависть устало выдохнул, - Вот откуда у нас философский камень? Давай, подумай. Чтобы его вам получить, ты должен убить кого-то из нас, что невозможно. - Согласен: невозможно, поскольку мне противно убийство, да и потом вы "бессмертны", - отвечает гомункулу Элрик. - И как ты там сказал? "Убийцы здесь мы. А не вы"? Я в армии каких-то 3 года, и ты думаешь, что за всё это время мои руки успели побывать в крови? - он тихо усмехнулся. - Если ты уверен в этом, то вы плохо за мной шпионили, - живая нога уже затекала, и он опёрся о стоящую рядом тумбу рукой. Энви меланхолично взглянул на Элрика. Ему было как-то плевать на него, но и Эдвард с убийцами переборщил. Порой, он же не по своей воле. - Насчёт жестокости спорить не буду, но именно она же и порождает другую жестокость. Это замкнутый круг. И раз уже даже вы его не прерываете, - качает головой алхимик, - то какой смысл кичиться своим "совершенством"? Где логика, гомункулы?! Какой смысл говорить о том, чего по сути нет?! - Что значит "даже"? - Зависть медленно встал и снова подошел к Элрику, - Мы совершенное зло, а не добро. К сожалению или счастью, но мы не по своей воле такие ожесточенные, Эдуардо Элрик. На это Эдвард решил промолчать. Это было очень похоже на то, что разговор зашёл в тупик. Оба они понимали всю эту тяжесть. Только вот взгляды на неё были разные. Эд закрыл свои блёклые глаза. Он не знал, что добавить. У каждого из них разная позиция. Однако, может он просто не "смотрел" со стороны гомункула? - Ты есть будешь или как? За версту слышно, как урчит твой живот, - гомункул взял и усадил Элрика на матрас обратно. Ну, как усадил. Кинул. Тут уже Эд уселся поудобнее и взял ложку. За всё время трапезы он не проронил ни слова. Закончив, он отодвинул поднос и отвернулся от Зависти. Его снова охватила грусть, которая ясно проглядывала сквозь муть зрачков, скрытых за прядями пшеничной чёлки. Энви лишь усмехнулся. - Чего-нибудь хочешь еще? Эд молча покачал головой и закрыл глаза. Он не особо хотел с кем-либо разговаривать. Тем более с Завистью. Он расстроено выдавил из себя хоть какое-то подобие улыбки. Но потом сразу же убрал её. - Как скажешь... - гомункул забрал поднос, - я пойду тогда, - Зависть жалостливо взглянул на алхимика. Ему вправду было его жаль, без автоброни, слепой... Впервые он начал видеть, насколько тяжело ему с такими ограничениями. Эдвард Элрик по факту стал инвалидом на всю жизнь. С такой мыслью гомункул в последний раз взглянул на юношу, закрыл дверь и ушёл по коридору в направлении, известном только ему.***
В тёмной комнате на постели ворочался алхимик. Он очень хотел заснуть, но было холодно. Жутко холодно... Он и так, и эдак пытался, сжавшись в комок, хоть немного согреться, но это не помогало. А если он и засыпал, то его мучили кошмары. Один и тот же: та ночь трансмутации, как он теряет брата, который обвиняет его в лицо за то, во что он его превратил, и как в конце его, Эдварда, забирают Врата. Каждый раз после этого он просыпался и засыпал вновь. Холод подливал масла в пламя его отчаяния и самобичевания. И рядом не было даже тонкого, даже совсем небольшого пледика, в который можно завернуться, защититься от мучений, нещадно терзавших его. И вон он просыпается снова с беззвучным вскриком. Тело била крупная дрожь, а на лице испарина, которая была проводником для злого холода, витавшего над постелью и над ним. Тяжело дыша, Элрик опять повернулся на бок и сжался, утирая пот грязным плащом. Это было больно... С силой сжав зубы, он уже слабо сдерживал всхлипы. Из зажмуренных глаз поползли прозрачные дорожки слёз. - Ксо!.. Опять... да сколько можно?! - он с силой ударил кулаком по матрасу, но картины плохого сна всё ещё вставали перед его воспалённым разумом. И слепота тут не помогала. Сны видит и слепой. - Холодно... Скрипнула дверь. - Кто здесь?! Повеяло сквозняком. Холод пробирал почти до боли в костях. Стальной съёжился, силясь унять появившуюся резь в глазах и холод, который мягкой пеленой окутал его. Рядом он слышит чье-то шуршание. Но голоса никто не подаёт. Это пугает... - Ответьте... - просит Элрик дрожащим голосом. Но ему не отвечают. Он слышит лишь шипение и шелест. Вдруг он почувствовал, как рядом матрас прогибается под тяжестью чьего-то тела. И прогиб был вокруг него. Юноша понял: это существо было крупнее его. Но это была совсем не та химера, которая принесла его тогда. Он под ладонью ясно чувствовал что-то длинное и чешуйчатое. Ужас осознания прошёл насквозь. Оно было похоже на огромного змея. Эд попробовал плавно встать и выйти из этого "круга". Но его тут же обвили чешуйчатые кольца. Шипение стало громче. Элрик старался отбиться, но без автоброни это получалось совсем плохо. - Пусти!.. - вскрикнул он, но это не помогло. Большая змея заключила его в свои объятия, и выбраться из них ни шанса. Эд чувствовал себя еще более жалким, чем прежде... - Пусти... - он просил тихо, даже смиренно... и почти показалось, что объятья немного ослабли. Но его всё ещё держали крепко. Голова змеи, что больше походила на драконью от выростов-перепонок на голове и ганашах*, опустилась к голове Элрика с открытой пастью. Эд почувствовал горячее дыхание на лице. Неужели это конец?.. Неужели его съедят, как маленького мышонка?.. В объятиях дракона дрожало от страха и ужасного холода тело. Змей не спешил: он лизнул лицо перепуганного алхимика, как бы пробуя на вкус. Жертва зажалась от такой неожиданности, но чтоб она не дёргалась, он зафиксировал ему голову челюстями, клыки которых предупреждающе царапали кожу. Эд даже мелко не дрожал, он вообще пытался не дышать. Он приоткрыл глаза, куда и скользнул мягкий язык рептилии. Он старательно смачивал блёклый глаз, иногда кончиком проходя под веками. Дрожащая рука Стального касается челюстей, чуть царапая пальцами чешую, как бы прося унять эту пытку. Глаза не щипало и не резало... они горели! Он ясно чувствовал жар на глазах, и не просто от дыхания змея... Видно, слюна была пропитана сильным ядом, что ему не доставляло никакой радости. Вскоре язык скользнул в последний раз по уже закрытым глазам, челюсти перестали сжимать голову. Юноша протянул руку к лицу, где горела кожа, но его остановил конец хвоста, обвивший запястье, его кончик скользнул в ладонь. - Не трогай глазки, - прошелестело со стороны... так ласково, что Эдвард не решился ослушаться или даже перечить. Такой ласки он давно не слышал, а от такого "существа" он даже просто не ожидал, он был в шоке. Он почувствовал, как ему завязывают глаза чем-то похожим на бинт. И вот его укладывают обратно на постель. - Что ты такое?.. Кто?.. Что это было?.. Ответом было шуршание... хвост не спешил исчезать из рук слепого алхимика. К спине прижалась драконья голова, обдавая горячим дыханием. Эдвард усмехнулся: это существо не казалось таким опасным. Но что оно делает здесь, в логове гомункулов? Неужто служит на них, как и тот совомедведь? Или у него свои цели? - Чего ты хочешь?.. - Дело не в том, чего хочу я, - возразило существо, - а чего хочешь ты, - Элрик чувствует с душевным теплом сжимающую его руку хвост. Эду было даже немного приятно, так он хоть согревался чуть-чуть. - Ну? - ясно, оно ожидает ответа от Стального. - Здесь холодно... - признаётся Эд. - Очень холодно... И не могу уснуть. Его вновь подхватывают, от такой неожиданности он даже вскрикнул. И в следующий момент его во что-то заворачивают... Он понимает, что это плотное одеяло. Алхимик был в недоумении. Но очень приятном недоумении. - С... спасибо, - выдыхает юноша, которого в ответ лизнули в нос. Он тихо усмехнулся и немного поёрзал, постепенно возвращая утерянное и такое долгожданное тепло. Постепенно он засыпает под тихое шелестение драконьей чешуи, будто по-своему напевавшей ему свою колыбельную...***
- Тебе лучше? - змей тихо прошипел над его ушком, спустя время. - Мгм... - удовлетворительно промычал блондинчик, на что обращённый в драконью форму гомункул довольно облизнулся. Змеиное тело его было настолько длинным, что не только окружало уснувшего мальчишку, но и его самого при этом обнимало, закутанного в тёплое одеяло. Зависть был доволен. Был доволен собой, этой ситуацией... Он ласково смотрел на Элрика. В нем проснулись какие-то чувства, которые до этого он не испытывал. Ему было приятно держать в своих объятиях беспомощного, но такого милого и эмоционального мальчишку. Аккуратно перебирая когтями распущенные им же локоны, он думал о нём. Энви даже не включал свет, все равно Элрик и так ничего не видит, а он видит в темноте идеально. Единственное, что его сильно расстраивало - это слепота. Конечно, она давала ему самому преимущество над человеком, но эта блёклость... раньше он видел в них чистоту и блеск, а сейчас... будто вместе с ним ушла и сила к жизни. Те искорки даже злости или радости, все равно.. Они придавали ему какой-то живости.. - Как твои глазки? - гомункул тихонько зашипел. - Легче стало? Легче стало? Конечно, он и не ожидал прямого словесного ответа, но он тихо повторял шёпотом эти слова. Внутри же впервые проявилась нежность, когда он смотрел на спящего Эда, настолько пылкая, что по позвоночнику проходила томная дрожь. Слишком мило Эдвард спал. Умилял вид сопящего у него в объятиях мальчишки. "Как он не понимает?.." - Зависть не отрывал своего взгляда от умиротворённого лица. Гомункул нервничал за его состояние. За него всего. - "Он же такая лапочка... у его есть харизма, а он всё на рост жалуется," - на последние мысли он раздражённо фыркнул, на секунды отводя, но тут же возвращая взгляд. Эд немного во сне поелозил, рукой прихватывая край одеяла и укрываясь им же. Дракон молча усмехнулся и укутал ему ножку, которую юноша хотел спрятать под одеялом. После чего гомункул свернулся вокруг него "клубком" и тоже мирно засопел.***
Альфонс искал нужные следы до самого рассвета. Искал, где только мог: в самых тёмных и забытых углах улиц. Но кроме покорёженной автоброни братика и следов когтей неизвестного существа он ничего не нашёл. Он был в отчаянии. Он не понимал... почему братик ушёл, не предупредив его? Как его схватили и главное кто? Да и зачем? Разве он не понимал, что идти куда-то без зрения - это полный абсурд! "Братик, я скажу это впервые, но.. Эд, ты идиот!" - После этого Ал с досадой и обидой за брата ударил по стене, после чего побрел в штаб.