Двойной капкан

И хотя в последнее время вопрос "как же все это вышло?" был моим любимым, но приблизиться к его решению не давали слишком стремительно закручивающиеся события. Вот и сейчас, вместо того, чтобы прямо с утра, на свежую голову, попробовать хотя бы проанализировать происходящее, я мечусь, как наскипидаренный кот, между ванной и шкафом, пытаясь с каких-то херов даже в облике альфы выглядеть как можно симпатичнее и как можно более секси. Кстати, результат такие действия дают офигенный - Фрейвар, естественно, ничего не замечает, зато универские омеги стали строить мне глазки с удвоенной силой. Или это происходит из-за того, что Фрейвар сам определил себя в нашу теплую компанию и теперь ходит с нами буквально повсюду? А уж размер омежьего ажиотажа, царящего вокруг него, я описывать так сходу, пожалуй, и не возьмусь. Бесит! Как же меня это бесит! Красивые, тоненькие фигурки, блестящие длинные волосы, влажные накрашенные глаза... Вот что им всем надо от Фрейвара? Ясно же, что этому альфе совсем не до романов! Утром он вместе с нами сидит на парах, днем тренируется, а потом до позднего вечера занимается с Клайдом. Я тоже сижу с ними, просто не могу заставить себя уйти и, чем ближе ночь, тем больше я нервничаю. Все жду, когда у Фрейвара зазвонит телефон, и он сорвется навстречу своим взрослым приключениям и странным заработкам. Кстати, операция с подменой номера в его мобильнике прошла успешно, он ничего не заметил, а я теперь счастливый обладатель двух номеров, один из которых известен всем, в том числе и ему, а второй... Ну, вы поняли. По привычке жму на газ, хотя торопиться мне особо некуда. За Оливкой теперь заезжает желтое спортивное авто, и это тоже та еще головная боль под названием "Клайд и Кайрос". Клайд страдает, но по-прежнему бездействует, а Кайрос, наоборот, проявляет завидную активность и все время крутится вокруг нашего Олива. И это тоже нереально меня бесит. Какого хрена? А еще не хочу, чтобы Фрейвар оказался прав насчет всех омег, мне так это обидно! Ну почему он настолько плохо о нас думает? Можно даже сказать, презирает, ни в цент не ставит и, главное, не доверяет! Я никогда раньше не думал, что омегам можно просто не доверять. Всем сразу и каждому по отдельности. И что с ним будет, если он обнаружит, что я - тоже омега! То есть получится, что я обманывал его каждый день! Лучше об этом не думать... И я почти не думаю, тем более, что до соревнований всего неделя, а это значит, что мы практически живем в спортивном зале. Радует одно - мистер Трамп в полном восторге от своего нового приобретения, он не делает Фрейвару никаких замечаний, не орет на него, и вообще, я первый раз вижу, как наш мастер уважительно с кем-то разговаривает. Я горжусь этим фактом невероятно, мне не только совершенно не завидно, мне даже не обидно получать от него громогласные разносы на глазах у всей команды, тем более, что Фрейвар в такие минуты еле уловимо улыбается и иногда даже ободряюще подмигивает. Вот и сейчас, спарринг остановлен, и Трамп, сделав страдальческое лицо, начинает свой традиционный выговор: - Рик, какого хрена ты скачешь по рингу, как помесь больного кенгуру с прима-балериной? Я понимаю, что противника это изматывает, но только у нас всего пять раундов, а не сто! Ты вообще собираешься переходить в атаку? - Мистер Трамп, - внезапно влезает Фрейвар. - Вы знаете, у Рика очень неудобная для противника манера ведения боя, лично я такого среди тяжеловесов никогда не видел. Мне кажется, вам не надо ее ломать. Например, я уже раза три не смог зацепить его кулаком по физиономии, а со мной такое впервые. И заметьте, никаких правил при этом он не нарушает. - Хммм... Ладно. На сегодня всё. Катитесь отсюда! Мы устремляемся в раздевалку, где Фрейвар начинает прямо на ходу стаскивать с себя взмокшую одежду, а я привычно прикрываюсь дверцами шкафов, не забывая при этом пялиться на него во все глаза. Потом мы стоим в соседних кабинках, и я, блаженно подставив голову под горячий поток, чувствую, как вместе с блаженством меня накрывает непреодолимое желание поблагодарить своего защитника. - Фрей! Спасибо, что ты вступился за меня перед мастером, за меня еще никто никогда не... - Ой, только давай без этих соплей. Трамп тебя недооценивает, но и ты слишком бережешь свою драгоценную рожу, это может плохо закончиться во время турнира. Понял? - Понял. Я затыкаюсь, и вдруг чувствую, что от его властного тона у меня... Блядь, у меня встает! Это сколько же я уже не трахался? Четыре, нет, пять дней! Я хочу, хочу его! А он, интересно знать, спал с кем-нибудь за это время? Да наверняка! Ему-то чего не спать направо и налево, вон как все бегают вокруг и мечтают раздвинуть перед ним свои стройные ноги. И от всех этих мыслей по моему телу пробегает длинная волна возбуждения, быстро скапливаясь томительным тугим жаром в самом низу живота. И под его воздействием я инстинктивно обхватываю свой мокрый член и крепко сдавливаю пальцами побагровевшую головку. Чееерт, как приятно... Еще раз... Дааа... Ну, хоть какое-то облегчение, а что делать? А этот, блядь, тоже хорош! Расхаживает голый по всей раздевалке, растирает мощную спину жестким полотенцем и при этом еще мотает потемневшей головой, как крупная придурошная собака, разбрасывая вокруг сверкающие капли воды. Нет, так невозможно! Так я никогда не приведу себя в порядок... Тем не менее, минут через десять, мы оба выходим и направляемся к сидящему в зале Клайду. Тот традиционно пялит глаза в какой-то учебник, но от всей его ссутулившейся фигуры так и веет грустью и одиночеством. Как ни странно, это бросается в глаза не только мне одному. - Где Олив? - прямо в лоб спрашивает не обремененный хорошими манерами Фрейвар. - Олив? Он сказал, что они с Кайросом... - Ах, с Кайросом! Суду всё ясно, можешь не продолжать. Пошли. Мы с ребятами выходим из спортивного комплекса и обнаруживаем, что на улице уже совсем стемнело. Заниматься уже совсем поздно, торопиться тоже больше некуда, и мы бредем, обмениваясь короткими репликами относительно завтрашней лабораторной работы, к которой мы с Фреем оказались совершенно не готовы. Клайд терпеливо пытается объяснить нам суть эксперимента, а мы только отмахиваемся и прикидываем, как бы сделать так, чтобы просто попасть с ним в одну команду и свалить всю работу на самого умного члена нашего небольшого коллектива. Происходит небольшая перепалка, по ходу которой я, помимо всего прочего, вдруг соображаю, что Клайду просто неохота сейчас уходить в свою общагу и оставаться там в одиночестве. Может, позвать его переночевать у меня? Но пока я над этим думаю, мы уже добираемся до парковки, Фрейвар протягивает нам руку для прощания, как вдруг из темноты раздается глухой удар и резкое "Отстань!". Мы, переглянувшись, дергаемся на звук, и увиденная картина мгновенно взрывает бешенством мой усталый мозг. Этот сучий Кайрос стоит, прижимая нашего друга-омегу к желтому корпусу своей машины, и пытается просунуть наглое колено между длинных ног своей жертвы, а Олив упирается обеими руками в широкую, обтянутую кожаной курткой грудь, и так сильно мотает головой, в попытке избежать поцелуя, что убранные в хвост волосы напоминают издали толстую взбесившуюся змею. Вдруг правая рука альфы взлетает вверх и, размахнувшись, звонко бьет по смуглой нежной щеке, и в тот же момент стоящий столбом Клайд бросается вперед. Я тоже хочу броситься им на помощь, но Фрейвар внезапно хватает меня за предплечье, удерживая на месте. Пытаюсь выкрутиться, но железные пальцы держат крепко, а между тем Клайд, добежав до врага, сходу врезается в незащищенный бок, и альфы, сцепившись, валятся на землю. Кайрос гораздо крепче нашего ботаника Клайда, но гнев, видимо, придает последнему сил, и я не могу так запросто определить, на чьей же стороне перевес. Оливка, ломая тонкие пальцы, смотрит на катающийся у его ног клубок разъяренных альф, и из его глаз градом льются слезы недавней обиды. Я, надо сказать, тоже весь трясусь от бешенства, мечтая разорвать на части этого охуевшего мачо, но Фрей продолжает зачем-то крепко удерживать меня в стороне от боевых действий. А тем временем ситуация меняется не в лучшую для нас сторону. Грубая физическая сила получает свое законное преимущество, и вот уже Кайрос сидит сверху на поверженном Клайде, занося руку для решающего удара, я делаю отчаянный рывок вперед, как вдруг... Меня опережает Олив! Он внезапно кидается к дерущимся и совершенно кошачьим движением вцепляется Кайросу в волосы. Тот отчаянно трясет головой, пытаясь развернуться и скинуть с себя разъяренного омегу, и в этот момент Фрейвар спокойным тоном говорит: "Пора!". Мы бросаемся к клубку извивающихся тел, я оттаскиваю шипящего Оливку, а Фрей хватает за шкирку Кайроса и буквально запихивает его в его же собственный автомобиль. Взрёвывает мотор, из-под провернувшихся вхолостую колес летит мелкий гравий, и желтое авто вместе со своим мудаком-хозяином покидает поле боя. Оливка, выкрутившись из моего захвата, падает на колени рядом с сидящим на земле Клайдом и начинает что-то бормотать ему на ухо, оглаживая тонкими пальцами разорванную джинсовую куртку. Я завороженно смотрю на них, ощущая странную смесь радости и зависти, а потом замечаю, как Фрейвар мягко отступает в темноту парковки, подзывая меня движением руки. - Ты куда? - шепотом спрашиваю я, подходя к нему. - Домой. И тебе советую. Оставь их, не мешай. Видишь, Клайд и без нас проявил себя настоящим альфой, может, и получится у них чего. Пока! Он разворачивается и быстро уходит. А я смотрю ему вслед, пытаясь сглотнуть образовавшийся в горле комок, но никак не могу. Мне ужасно одиноко. Ужасно. Я так и буду стоять в этой темноте... Нет! Я буду в этой темноте жить. Всегда. Что мне делать? Я скучаю по нему, по его телу, по искусным, слегка грубоватым ласкам, по насмешливому тону, по запаху его кожи и большому горячему члену... Черт! Я не прикасался к нему пять дней, и все пять дней я только об этом и думал. Но больше беспонтово думать о нем у меня нет ни моральных ни физических сил. Не хочу! И я достаю второй телефон и набираю заветный номер.