***
Как вскоре выяснилось, девушка свои навыки оценивала вполне трезво — неплохие, но не блестящие. Кроме того, было ясно, что она боится ударить по-настоящему, когда появляется такой шанс: не хочет причинять боль. Сразу видно, что в храме воспитывалась… Вальгаав, со своей стороны, ее не слишком жалел и ослаблял удары только до средне-человеческого уровня. Пара синяков — это не смертельно, а учиться надо в максимально приближенных к реальности условиях, иначе в чем смысл? Его приятно удивило то, что Ксеона на это не жаловалась. Шипела и вскрикивала, морщилась, когда очередное движение вызывало боль в ушибленных частях тела, но ни разу не попросила бить слабее. А это было бы вполне ожидаемо и понятно — несмотря на неплохую физическую подготовку, она все равно была хрупкой городской девочкой, непривычной к дракам или тяжелой работе. Кроме того, если судить по ее лицу и кончикам пальцев, у Ксеоны вообще была крайне нежная кожа, а значит, удары казались ей даже больнее, чем любой обычной девушке. Конечно, он в любом случае не согласился бы облегчить тренировки — все-таки уровень боев с мешками опилок она явно давно переросла, — но то, что Ксеона даже ни разу не попросила об этом, заставило Валя еще больше ее зауважать. Сейчас время уже близилось к полудню, и они неспешно шли по пустынной проезжей дороге, изредка о чем-то разговаривая. Девушка с интересом рассматривала дорогу, деревья и кусты, а Валь в это время рассматривал ее. Как он узнал во время тренировки, под плащом у Ксеоны была графитного цвета туника (или, если смотреть на рукава и воротник, скорее длинная свободная водолазка) из тонкой шерсти. Многие девушки носили бы ее просто как платье, но леди Грейсайд надевала вниз еще и узкие штаны из матово-черной кожи. Вальгаав не мог не спросить, не жарко ли ей в этом — и услышал, что обычно скорее холодно. Впрочем, прямо сейчас Ксеона шла, сняв плащ и перекинув его через руку. Украшенная синими стеклышками стальная пряжка в виде пера, служившая ему застежкой, ярко блестела на свету, отбрасывая блики прямо в глаза дракону. А еще девушка носила перчатки. Черные, без пальцев, но длинные — минимум до середины предплечья, раз их верхний край не было видно в отверстии узкого рукава. И с дырочками на костяшках пальцев, конечно — в лучших традициях наемниц и просто искательниц приключений. Их, разношерстных, гривастых и самоуверенных, Вальгааву на своем веку довелось повидать немало. Кое с кем они отлично сработались, но от большей части было невероятно трудно отделаться. К счастью, Вальгаав довольно быстро научился имитировать безнадежную влюбленность — охотницам за сердцами в итоге становилось скучно и они уходили, чего дракон, собственно, и добивался. Ксеона от этих дамочек выгодно отличалась, но в ее глазах все же иногда поблескивала искорка свободолюбия, которую Валь прежде встречал только во взгляде магов. Почему-то утром дракон был совершенно уверен, что глаза его новой знакомой окажутся синими, и весьма удивился, когда наконец увидел при свете эти два чернильных озерца. Как в настоящих разлитых чернилах, в них плясали бесчисленные блики и отблески — белые, серебряные, синие, лиловые… Но при попытке вглядеться в них повнимательнее все это волшебство испуганно разлеталось, словно феи над летним лугом, и глаза Ксеоны начинали казаться просто черными. Но что в ней было самым необычным, так это волосы. Очень гладкие и блестящие, какого-то сложного оттенка между темно-серым и черным. На ярком свету они матово отливали изумрудом и аметистом, совсем как перья на шеях темных городских голубей. Обрамленное ими тонкое лицо казалось совсем снеговым. Если вчера Валь списывал бледность девушки на плохое освещение, то сегодня мог до мельчайших подробностей рассмотреть тонкую, как бумага, кожу и синеватые тени на ней. Казалось, что Ксеона никогда не видела солнечного света — но нет, по ее словам, она просто «плохо загорает». С мрачным внешним видом (срочно надо что-то делать с этой черной одеждой…) ее доверчивость и жизнерадостность вязались довольно слабо. Вальгаав сам не замечал, как начинал рассказывать Ксеоне очередную историю из своих путешествий, обсуждать с ней какую-то книгу или легенду, почему-то пришедшуюся к слову, или наоборот, внимательно и с интересом слушать биографии каких-то старых ученых. А ведь раньше ему от подобных рассказов только спать хотелось… Несмотря на удивительные для своего возраста (всего семнадцать!) серьезность и начитанность, девушка по-детски восхищалась красотой леса, умудряясь даже передать часть этого настроения дракону. Она постоянно выхватывала взглядом странные сплетения ветвей и корней, которые мало кто заметит, не приглядываясь специально, обращала внимание на застрявшие в кустах птичьи перья или полосатые раковины улиток и при малейшей возможности тут же лезла их доставать. Часто — сквозь колючки. Вчерашняя история про редкую бабочку с каждым часом казалась Валю все правдоподобнее… В пути они также обсуждали маршрут будущего путешествия. Решено было через несколько миль свернуть с большой торговой дороги направо, к полям, и держать путь в сторону побережья. В тех краях довольно мало городов, зато много деревень, связанных между собой более-менее приличными дорогами. Ксеона сначала пыталась спорить, желая собрать необычный фольклор, который будет совершенно новым в Сейрунских библиотеках — сказки и песни пустынь, гор или малоизученных островов. Но Валь напомнил ей о том, что это может быть очень опасно для неопытной путешественницы вроде нее, и девушке пришлось согласиться на маршрут попроще. Значит, сначала нужно зайти в Атлас, и там закупить нужные в путешествии вещи, летнюю одежду, которая им скоро понадобится, и провизию на первое время, а Вальгааву надо еще и продать трофеи, полученные от последних попытавшихся его ограбить бандитов, да и вообще получить сколько-нибудь наличных денег. А потом будут только поля, равнины и небольшие леса, мелкие деревеньки, гостиницы на тракте — и так почти весь путь. Правда, придется проходить через Чернолесье, где, говорят, неспокойно в последние годы, но с этим Валь как-нибудь да разберется.***
К вечеру путники добрались до очередной придорожной гостиницы, где и решили заночевать. Было еще достаточно светло, но никто никуда не спешил, верно? На вывеске заведения была лишь надпись — красным по белому, уже выцветающие крупные буквы: «Драконья кровь». Тривиально, таких на свете не один десяток. Вальгаав никак не мог понять, почему люди так любят называть все в честь драконов, но дергаться и обращать на это внимание давно уже перестал. В «Драконьей крови» было достаточно чисто и уютно. У ее немолодого хозяина, Рыжего Дэна, были широкая улыбка, густая рыжая борода и пушистая овчинная безрукавка. Сквозь тонкий лен его рубашки просвечивало синее пятно — старая татуировка, силуэтом напоминающая якорь. Видимо, когда-то служил на флоте… Этот Дэн был как раз из тех добродушных хозяев, с которыми приятнее всего иметь дело. Кроме того, у него в запасе были сотни историй на все случаи жизни — Ксеона уже на десятой минуте разговора ненавязчиво достала из сумки блокнотик и теперь время от времени делала в нем пометки. Посетителей здесь в последнее время было мало, а значит, не было и готовой горячей еды. Теперь жена и дочь трактирщика хозяйничали где-то на кухне, Валь и Ксеона ждали свой заказ, а хозяин развлекал их разговором — то ли из вежливости, то ли просто от скуки. Дракон кинул быстрый взгляд на свою спутницу — тонкий профиль, знакомый, кажется, уже тысячу лет, — и внезапно, сам не зная почему, спросил ее: — Ксеона, ты чаю не хочешь? — Чаю? Было бы неплохо, — девушка благодарно улыбнулась Валю и неожиданно обратилась к трактирщику. — Скажите, а у вас ромашковый есть?***
— Господин Дэниел, пожалуйста, расскажите еще что-нибудь о местных чудесах. И… надеюсь, я своими разговорами не отвлекаю вас ни от чего важного? Мужчина рассмеялся. — Вовсе нет. Но, юная леди, неужели вам действительно так интересно слушать бредни старого трактирщика? — Ну что вы, вы совсем не старый, — улыбнулась девушка. — И мне интересно вас слушать, разумеется. Вы удивительно хорошо рассказываете. Вальгаав не мог не обратить внимания на то, что Ксеона, в отличие от большинства благородных особ, действительно вкладывала во все эти вежливые фразочки и комплименты смысл. Она произносила их с прямо-таки через край бьющей искренностью, и если у ее собеседника вообще имелось сердце, оно просто не могло не растаять. — Кроме того, слушать истории — моя работа, — продолжила девушка, отпив немного ромашкового отвара из большой и по-домашнему уютной кружки в крупный красный горошек. Странно, но почему-то резкий запах ромашек сейчас раздражал Вальгаава ничуть не меньше, чем запах настоящего черного чая. — Я их собираю и записываю для Сейрунской библиотеки. В основном нужны те, что связаны с необычной или очень древней магией, но и другие тоже. А если я найду какие-то песни, поэмы или саги, будет вообще замечательно… — Какая хорошая работа! Надеюсь, вам в вашем путешествии будет сопутствовать удача… Насчет песен советую поговорить с моей женой, она их много знает. А что до историй о древней и необычной магии… — тут трактирщик задумался и замолчал, глухо постукивая по скатерти сильными узловатыми пальцами. Вальгааву даже показалось, что он слегка нахмурился, а в его темно-серых глазах пробежала тень странного сожаления — или вины?.. — Знаете, я слышал, что где-то у моря, на северо-востоке — кажется, за Шипастым хребтом, — есть древний храм. Зефилийские маги его нашли примерно лет семь назад, тогда же о нем и слухи пошли… Не помню, кому он посвящен, правда: объясняли очень долго, да вот я не слишком внимательно слушал. По-моему, никто этого точно и не знает. Но важно вот что: местное население рассказывает, что там воскресают мертвые. — Правда? — быстро переспросила Ксеона. — Я, кажется, слышала об этом месте, но вот о воскрешении никто ничего не говорил. Хотелось бы послушать историю целиком… Как туда добраться? — Никак, — вмешался все-таки в разговор Вальгаав. — Шипастый хребет и земли вокруг — район опасный. Мы туда не пойдем. — Полностью вас поддерживаю, молодой человек. Девушке так точно там делать нечего. Да и легенда-то не из самых светлых, если честно… Не милостью светлых богов безвременно погибшие возвращаются к земной жизни и любимой семье, нет. Там темная магия, ритуалы на родной крови, жертвы… Подробностей я не помню, а может, и не знал никогда, но поверьте мне, юная леди: не для ваших это ушек история. — Мне кажется, вы ошибаетесь. Я записываю все легенды, не только жития святых, да и в храме меня учили не только гимнам Цефеиду, классической поэзии и высокой прозе. Летописец — это еще и историк, а история — это почти всегда кровь. Не думаю, что эта легенда может меня так уж сильно испугать… Мне очень интересно, если честно. — Ну что ж… Я же говорю, не помню уже ничего. Слышал только, что для проведения обряда нужна жертва — того же пола и с той же кровью. Сестра за сестру, мать за дочь и наоборот, и так далее, вплоть до седьмого колена. Это как бы обмен — душа на душу, тело на тело, а связующим элементом служит кровь. Темная магия… — трактирщик неодобрительно покачал головой. — Понятно… Спасибо, — девушка явно хотела спросить что-то еще, но бросила быстрый взгляд на Валя и, похоже, передумала. — Смотрите-ка, ваш ужин уже готов! — широко улыбнулся хозяин, забавно поднимая при этом пушистые рыжие усы. И верно, в дверях показалась невысокая женщина в вышитом белом фартуке и с тяжелым подносом в руках. У нее было удивительно милое лицо с по-детски пухлыми щеками, и только мелкие веселые морщинки в уголках вишневых глаз показывали ее настоящий возраст. Темные волосы хозяйки завивались в мелкие кудряшки, падая из низкого тугого хвоста, и было очень просто представить непослушную бордовую гриву, в которую они наверняка превращались, стоило только снять ленту. — Дай помогу, — Дэниел заботливо и явно привычно перехватил поднос, и вдвоем с женой они начали расставлять по столу горячую еду. Пару минут спустя в комнату скользнула и сероглазая хозяйская дочка с целым блюдом пирожков с вареньем — как сказала ее мать, «подарком от заведения». Девушка крутила на пальце кудрявую прядку и с интересом поглядывала на Вальгаава. Тот из вежливости пару раз улыбнулся ей в ответ, но почему-то ему было крайне неловко это делать — чуть ли не впервые в жизни. Вероятно, оттого, что рядом была другая девушка… но ведь Ксеона, во-первых, была едва ему знакома, а во-вторых, совершенно не обращала на это все внимания! Вальгаав и раньше десятки раз бывал в аналогичных ситуациях, и никогда раньше совесть его не грызла, даже если у его спутниц было какое-то свое мнение насчет того, кому он должен уделять внимание. Так что теперь не так?.. А Ксеона самозабвенно жевала жареную куриную ножку с каким-то сложным картофельным-с-чем-то гарниром и даже не подозревала о том, какие душевные терзания вызывает таким поведением. Вообще, ее еда составляла меньше трети от всего их заказа, даже если считать ромашковый отвар, но закончила девушка ненамного быстрее дракона — видимо, сказывались въевшиеся в подсознание правила этикета: всякие там вилки-ножики, которые надо правильно держать, красивое и достойное поведение за столом… Впрочем, не факт: с тем, чтобы есть просто руками, у нее проблем нет. Возможно, она просто решила его подождать? Похоже на то. Закончив с основными блюдами, оба путешественника потянулись к пирожкам. Они были довольно мелкими, и на блюде их была ровно дюжина. Хозяйка таверны утверждала, что все они с разной начинкой — ни одна ягода и ни один фрукт ни разу не повторяется. Вальгаав взял свой пирожок одновременно с Ксеоной — которая, как он почему-то только сейчас заметил, не сняла перчаток. Дорожных, между прочим! Разве это не было вопиющим нарушением не только этикета, но и просто-напросто правил гигиены? Хотя какая разница, если честно — еду девушка держала открытыми кончиками пальцев, а они у нее прямо-таки светились чистотой. Откусили они тоже почти синхронно. — Ежевика?.. — А у меня, кажется, крыжовник. Жалко, что ежевика попалась тебе — это моя любимая ягода. — Правда? — дракон посмотрел на остаток пирожка в своей руке и пожал плечами. — Прости. Но ничего уже, как видишь, не поделать. — Да ничего страшного. Остальные тоже наверняка будут очень вкусными. Вы чудесно готовите, госпожа Айрон! — улыбнулась девушка хозяйке, которая как раз проходила мимо с бутылкой вина для кого-то из зашедших пару минут назад новых посетителей.***
— Разве эти двое не прелесть, Дэнни? — спросила женщина у мужа, улучив свободную минутку, чтобы постоять, немного отдохнуть и перевязать волосы — несколько кудрявых прядок уже выбилось из ее роскошного хвоста. — Конечно, Флоренс. Знаешь, они мне чем-то напоминают нас в молодости… Кстати, как там твое вкусное гадание на любовь, о моя великая предсказательница? — Замечательно! У нее — крыжовник, а он — зеленый, кислый и колючий. У него — ежевика, а это ее любимая ягода, да и сам посмотри… Я уверена: они созданы друг для друга! — Ну как тут не поверить, вишенка моя, — тепло улыбнулся Рыжий Дэн. — Вот-вот! Кстати, — чуть нахмурилась женщина, — ты какой-то грустный после того, как поговорил с ними. — Есть немного. Вспомнилось кое-что, вот и все… — Надеюсь, ничего особо страшного? — Конечно, нет, милая. — Дэниел обнял ее за плечи и притянул к себе, — Просто есть вещи, о которых вспоминать неприятно, но забывать их нельзя ни в коем случае. Это — одна из таких. — Ты о… тех временах, верно? О том, как ты в юности ушел из семьи? — Верно. — Понятно. Ты прав, о таком нельзя забывать… Ладно, мне пора уже, — Флоренс коротко чмокнула мужа в щеку, вывернулась из объятий и вернулась к своей работе.