Попутный ветер

Лучшее, что есть в Ягами — это его улыбка. Такеру даже думает сделать себе фотографию этой улыбки — яркую, глянцевую, цветную, почти неотличимую от живой, повесить ее на стену и любоваться двадцать пять часов в сутки и восемь дней в неделю. Для Такеру Рику навсегда останется беззаботным и вечно молодым улыбчивым мальчишкой, каким он повстречал его в детстве. Такеру не хочет признавать, что Рику не то чтобы сильно (ужасно, невообразимо, до отпечатков полумесяцев ногтей на ладонях), но, несомненно, порядочно изменился. У Рику скачет настроение, отношение к страйду и эта самая улыбка, точнее, ее новая версия — фальшиво-радостная, но отнюдь не счастливая. У Такеру сбоит пульс при мысли, что в какой-то миг Ягами окончательно может разучиться улыбаться. Ему нравится бегать вместе с ним, даже если Рику часто ошибается и не попадает в темп. Потому что в такие моменты — вот он, вот искра настоящего Ягами, бери не хочу — постоянно дерзит, огрызается и невпопад смеется. Такеру пытается вдохнуть в него жизнь и веру в страйд, в его собственный страйд заново, и у него единственного это, как ни странно, получается. Такеру думает, как же все-таки мало нужно для ослепительно-лучистой улыбки блондина — пара ободряющих слов и протянутая навстречу рука. Для Такеру — ничтожно мало. Для Рику — больше вечности без человека, который захотел бы попытаться его понять. Для дружбы (или чего-то большего) — в самый раз.