***
Влажность вокруг царила несусветная, одежда моментально напитывалась ей, прилипая к телу. Густые лианы и серебряный мох преследовали повсюду, цепляясь за волосы и одежду. Но больше всего меня бесило обилие разнообразных пауков. Стоило покидать Лихолесье, если этого добра и здесь было навалом?! Я пробиралась по тропинке, еще пару дней назад бывшей ровной и протоптанной. Теперь ее покрывали сотни мелких кустиков, как грибы, вылезших после недавнего дождя. Идти было сложно, платье цеплялось за хитроумные колючки, открывавшие липкие ротики, стоило задеть их подолом. Пот градом лился по лицу, волосы уже насквозь промокли. В довершение всех бед я зацепила очередную паутину, которую очередной членистоногий труженик перекинул через дорогу. Он не преминул свалиться на меня с ветки, глядя с плеча всеми своими восемью глазами. Передернувшись от омерзения и словив сотню ледяных мурашек от страха, я скинула его на землю и остановилась, тупо наблюдая за тем, как паук исчез в траве. Нижняя губа дернулась, задрожав, в носу резко сделалось мокро, и, не выдержав, я зарыдала. Горько, громко и отчаянно. Обхватив себя руками и жалея, будто кроме меня на свете никого больше не осталось. Стоять оказалось неудобно, поэтому я присела на колени и сжалась в комочек, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Как же я устала! Как же я хочу домой! Домой, к электричеству, канализации, телефону и телевизору, к Интернету, планшету и любимой музыке. К подругам. К маме. Уткнувшись носом в колени, я зарыдала еще горше, судорожно всхлипывая. А началось все с того, что я просто решила постирать. Нагрела котел воды, налила его в большой деревянный чан и осторожно разбавила, всыпав мыльного корня, соды и закинув туда стирку. В общем раньше она меня почти не напрягала, но сегодня все шло наперекосяк: мыло выскользнуло из рук и радостно скрылось в чане, пришлось нырять за ним, изрядно изгваздавшись и намокнув. Натирая на доске рубашку, я стерла в кровь костяшки пальцев, а когда выдернула руку, чтобы подуть на ранки, задела чан, и тот опрокинулся. Вот тут-то меня и понесло… А точнее, я понеслась в лес, не разбирая дороги. И вот теперь сидела и рыдала, как дурочка, глотая слюни и размазывая слезы. Из рук всё валилось уже второй день, настроение было препоганое. Хотя к чему врать самой себе? Я прекрасно знала, откуда растут корни моей неуравновешенности. Два дня назад мы сидели у Магды, кушая вкуснейшее жаркое и потягивая холодный молодой эль. Глиннаэль с несколькими людьми обсуждал что-то за дальним столом. — Думаю, мы закончим сажать деревья к полной луне, — Леголас покачивался на стуле, сыто улыбаясь. — Можно будет ехать в Минас Тирит со спокойной совестью. — Ты собираешься в город? — я прищурилась, глядя на друга. — Уж не завел ли ты там себе зазнобу? Что-то ты зачастил в Минас Тирит ездить. — Я? Зазнобу? — Леголас преувеличенно удивленно посмотрел на меня. — Ты что?! — он усмехнулся и лукаво мне подмигнул. — Меня и здесь неплохо кормят… — Даже так? — я отодвинула от себя тарелку и положила голову на кулаки. — Это кого же ты осчастливить решил, колись! — Тебе скажи, — добродушно проворчал принц, — замучаешь потом… Кстати, в Минас Тирит ты тоже поедешь. Вот все-таки ловко у него получается тему переводить, не придерешься… Я моментально забыла о том, что собиралась выпытывать. — Я-то что там забыла? — я удивленно приподняла бровь, честно пытаясь вспомнить, что мне делать в городе. Нет, можно, конечно, побродить по лавкам, может, домой что-нибудь прикупить… Да и недвижимость у меня там опять же - надо проверить, что да как. Но эти дела не настолько важны и неотложны, чтобы ради них ехать несколько дней до города. Я пока не настолько соскучилась по путешествиям. — Как что? — пришла очередь удивляться Леголасу. — А свадьба? Вернее, свадьбы - Фарамира и Боромира?! — Не было печали, купила баба порося, — вздохнув, я сделала глубокий глоток пенного. Нет, я, конечно, рада за мужиков, но как-то… — Гимли приедет, — продолжал хитрый эльф, — от него вчера письмо пришло. — И ты молчал?! — моему возмущению не было предела. — Что он там пишет? — Ворота везет, — Леголас налил в кружку эля и потянулся, шумно отпивая шапку пены. — Говорит, красивые получились, сам эскизы рисовал. — А еще что? — я повторила действия эльфа. — Ну не мог же он только про ворота писать?! — Не мог, — согласился принц, — писал про то, что жениться собрался. — Чего? — я аж подавилась. — На ком?! — На девушке, я так полагаю, — Леголас явно забавлялся моим удивлением. — Я сам вчера несколько раз перечитал, прежде чем поверил. Он ее с собой везет, по местам былой славы. — Ты прав, эта новость точно стоит того, чтобы ехать, — я попыталась представить себе избранницу Гимли, но получилось что-то непонятное. Зажмурившись и прогнав видение, я улыбнулась. — Надо подумать, что с собой брать. А мы повозку возьмем или верхом поедем? — Повозку возьмем, — кивнул эльф, — я там кое-какие подарки приготовил. Да и мне одежду для выхода надо взять, а то отец опять будет лекции читать о том, что негоже наследнику в простом камзоле во дворце появляться. — Ну да, — я хмыкнула, вспоминая щепетильность Трандуила в вопросах внешнего вида и соблюдения этикета. — Да только откуда ж он узнает? Ты переживаешь, что кто-то из эльфов напишет? — Почему сразу напишет? — Леголас пожал плечами. — Он сам приедет. Хочет посмотреть, как мы тут устроились. Вот именно с этого момента все и пошло наперекосяк.Глава 20. Два назад
22 апреля 2016 г. в 22:51
Дождь тихо шуршал по крыше. Я вздрогнула, открывая глаза и ища причину дискомфорта, заставившую меня проснуться. Обнаружила, впрочем, я ее быстро: Глиннаэль перетянул на себя одеяло, и я оказалась почти полностью раскрыта. Огонь давным-давно потух, и в комнате было сыро и холодно. Несмотря на то что кровать у меня была не маленькая, крупный мужчина занимал большую ее половину. Нет, ну каков нахал: мало того, что одеяло все себе забрал, так еще и с кровати спихнуть пытается. С мстительным удовольствием я дернула одеяло на себя, прижимаясь ледяной тушкой к его пылающему телу. Зачем эльфам вообще укрываться с такой-то температурой тела?! Глиннаэль ожидаемо вздрогнул, продел свою руку под меня и одним движением перекинул через себя к стенке. Оказавшись в импровизированном коконе из его рук, одеяла и стены, я уткнулась холодным носом в мужскую грудь и довольно засопела.
Дрема мягко обволакивала, раздвигая стены моего домика, заливая полянку перед ним солнечным светом… Из-за дерева показался Гимли, несущий большое ведро. Я накрывала на стол, радостно махая ему рукой, словно торопя гнома с его драгоценной ношей. Вот он поравнялся со мной и легко поставил тару на стол.
— Это то, о чем я подумала? — я облизнулась, подставляя кружку.
— Она самая, эреборская задиристая, — кивнул гном. — Только ее не кружками пьют, — с этими словами Гимли поднял ведро и тоненькой струйкой начал выливать содержимое на землю. Жидкость искрилась и переливалась на солнце, мягко журча мимо моей кружки. Я удивленно следила за ним, прислушиваясь к переливчатому звуку падающей воды. За ней хотелось следить вечно, и я так бы и поступила, не появись внизу живота тянущего чувства. Хотелось отойти, уединиться, но я не могла оторвать взгляда от падающей на землю воды… Вот еще чуть-чуть посмотрю и пойду… Вот-вот…
Недовольно открыв глаза, я поняла, что хочу в туалет. Удивительно, что гидробудильник не разбудил меня раньше. Тихонько вздохнув и помечтав о волшебном опорожнителе мочевого пузыря без моего непосредственного в этом участия, я осторожно вылезла из-под теплого одеялка. Перелезнув через Глиннаэля и зябко поежившись, я нашла свой уютный стеганый халат, закуталась в него и пошла в уборную. Закончив все свои дела и ожидаемо растеряв по пути последние остатки сна, я побрела к камину. Угли, припорошенные серым пеплом, еще слабо тлели, поэтому я подкинула мелкого хвороста и сухой травы и хорошенько дунула, наблюдая за вспыхнувшим пламенем и мелкими красными язычками, разбегающимися по сушняку. Убедившись, что веточки занялись, я подложила несколько дровишек побольше и пошла ставить чайник. Воды в бочке не оказалось, подавив раздражение, я переоделась и вышла на улицу.
С козырька капало, внизу образовались десятки мелких ямок. Сырой воздух густо пах зеленью: весна ворвалась в Итилиен сразу, наполнив его гомоном птиц, шуршанием зверья в высокой траве и непрерывным жужжанием сотен насекомых. Мелкие дождики сменялись жаркими днями, и благодаря такому климату овощи на моем маленьком огородике за домом росли просто шикарно. Набрав воды из ручья, стекавшего к корням моего большого дерева, я посмотрела на небо. Там, в разрывах серых облаков, проглядывали голубые кусочки, вселяя надежду, что утренний дождь скоро закончится. Приободрившись от этого открытия, я вернулась в домик. Глиннаэль уже проснулся и теперь, одетый, стоял у стола, нарезая овощи на завтрак.
— Доброе утро, — я чмокнула своего эльфа в нос и водрузила чайник на крюк, висевший в камине. — Ты сегодня дома?
— Едва ли, — Глиннаэль, не удовлетворившись скупой лаской, дождался, пока я избавлюсь от чайника, и притянул к себе, глубоко целуя. — Сегодня мы собирались к Осгилиату, проверить, как там идет подготовка к высадке деревьев. Обозы из Лихолесья прибыли два дня назад, а мы до сих пор не посадили ни одного дерева в Итилиене. Когда Леголас вернется из Гондора, вряд ли он этому обрадуется.
— Значит, ты сегодня не вернешься? — получилось жалобно, я уже отвыкла оставаться одна. Хотя, если подумать, это звучало даже заманчиво. В голове начал оформляться вечер в компании Магды, сплетни о хозяйке постоялого двора, открывшегося недавно, и одном из эльфов, которого несколько раз трактирщица видела вылезающим из окна замужней дамы. Магда намекнула мне на несколько интересных фактов, которые еще явственней указывали на адюльтер, но обсуждать такие вещи при Глиннаэле как-то не хотелось.
— Я думаю, завтра к обеду уже буду дома, — эльф откинул волосы, и они заискрились теплой медью, поймав на себя первый лучик выглянувшего из облаков солнца. Я невольно залюбовалась им, встречаясь взглядом с яркими серыми глазами.
— Глиннаэль! — снаружи раздались голоса и мелодичный смех. Преувеличенно тяжело вздохнув, бывший возница подмигнул мне и вышел на крыльцо. Небольшой отряд уже ждал его, выделяясь темной зеленью одежды на фоне яркого буйства почти тропических красок. Лихолессцы пока не успели сменить привычную в сумрачных лесах форму. И хотя остальные люди едва ли могли разглядеть эльфов в зарослях, мне казалось, что они маскируются не хуже, чем гондорские жители в своих черных и темно-коричневых одеждах.
— Я все жду, когда вы переоденетесь в красный, — я вышла следом за Глиннаэлем, щурясь на солнце. На улице распогодилось, будто и не было дождя. Эльфы рассыпались по поляне: кто сидел на лавочках за столом, кто расположился на узловатых корнях, пара лучников принимала солнечные ванны, вероятно, мечтая, что бледная кожа покроется хоть каким-нибудь загаром.
— Когда ты кольцо на палец наденешь, — со смехом ответил мне один из воинов. Это была наша излюбленная тема в последнее время: я подтрунивала над их одеждой, а они над тем, что мы с Глиннаэлем не помолвлены. Не могу понять, почему это так важно для них?
— Ха, вот увижу тебя в кружевах, тогда и поговорим, — я послушно подставила лоб для легкого целомудренного поцелуя, которым одарил меня Глиннаэль. Несмотря на то что только ленивый не знал, что мы живем вместе, на публике мы сохраняли видимость благопристойности. Не знаю почему, но эльфу это было важно.
Меж тем он уже отошел, строя свой небольшой отряд. Эльфы собрались, внимательно слушая командира, а я невольно залюбовалась им, испытывая гордость. Сейчас передо мной стоял не любовник, еще пару часов назад спавший в моей кровати. Четким голосом отдав команды, Глиннаэль повернулся на миг и подмигнул, снова превратившись в озорного мальчишку, но тут же отвернулся и скрылся в зарослях папоротника. Поляна опустела, больше ничего не напоминало об эльфах, стоявших здесь пару мгновений назад.