На осколках прошлого

А ведь это приятно. Приятно, когда тонкие немного прохладные пальцы касаются горячей кожи. И почему каждое посещение больницы кончается тем, что Акира спиной к холодной стенке душа прижимается и пытается хоть как-то сердце в порядок привести, чтоб не так быстро билось в груди. Надо было перевести дыхание, чтоб немного в себя прийти. Но не исчезало ощущение чужих губ на шее. Акира касается пальцами следа от зубов. Кусаться этот гад любил. И сильно. Больно. Акира открывает окно, чтоб дышать стало немного легче. Чтоб ощущение чужих губ на коже пропало. Чтоб просто... Отпустила эта эйфория. И мысли стали чистыми, без единой ноты эмоций. Ничего лишнего. Но отпускало с трудом. Оно не сходило, за горло держало. И было так хорошо, что становилось страшно. С каждым разом все страшнее. Кажется, это не отпустит его никогда. Но прохладный ветер в кабинете делает свое дело. Отпустила мать ее... Акира тяжело вздохнул и сполз по стенке на пол. Сердце вроде успокоилось. Ритм ровный, не рваный. Ощущает себя едва ли не самым живым человеком из всех. И почему этот человек сумел пробудить в нем такое? И вроде пора бы выкинуть из головы это все, чтоб не отвлекаться от работы. Но... Акира сглотнул и сделал глоток кофе из большой кружки, перевел взгляд на бумагу. Буквы не желали складываться в цельные слова, их смысл ускользал от него. Акира тяжело вздохнул и рухнул на стол. Все мысли витали возле этого вот... Шики. Шики. И этим все сказано. Просто Шики. Демон, который сначала Акиру из ледяной воды вытащил, а потом в самое пекло потянул. Или же Акира сам полез в ад? А все глаза. Чертовы глаза. Красные, как самое дно ада, как лавовые озера. Один раз вступил, и все. Идешь ко дну, черти тащат, когтями царапая ноги. И не вырваться. Больше нет. Акира пытается хоть как-то прочесть дело, которое упало на его голову. Его не собирались прикреплять к другому следователю. Уж слишком он "сдружился" с самим Сатаной. Да и у начальства была интуиция, которая подсказывало ему, что так делать не стоит. Впрочем, Акире было как-то все равно уже. Этот демон достанет его в любом случае. И вроде все было нормально. Ушли суицидальные порывы, Мотоми так вообще ходил довольный, как слон, и улыбался во все двадцать пять. Юкихито временно обитал у Акиры, ибо жить ему больше негде, искал работу. Все шло своим чередом. И, кажется, все встало на свои места. Только вот Акире казалось, что это лишь штиль перед бурей. И она будет сильной, затяжной. Уже сейчас над ним собирались почти черные тучи, но дождь не начинался. Словно выжидал удобного момента. Как закон подлости. Случайный прохожий оказывается прямо под проливным ливнем, вымокает до последней нитки, вряд ли добежит до крыши или козырька. И самый "подходящий" момент над головой прогремит гром, а небо осветит яркая молния. Парень морщится. Все именно так и будет. Хлынет ливень в самый неудобный момент. Все всегда случается не вовремя. Все самое худшее и лучшее. Акира не мог определиться, чем является Шики. То ли самым лучшим, то ли самым худшим. А если вообще все разом? И мысли глупые, лишенные смысла. Все это идет по кругу. Дальше и дальше. И надо прекращать. Снова он делает глоток кофе. Остыл уже. Но так даже лучше. Не так сильно глотку жжет. Губы Шики горят сильнее. Они оставляют ожоги, следы. Все же парень решает бросить бесполезное занятие, поднимается со стула и кладет папку на полку. К черту. Акира морщится и все же идет к выходу, прихватив свою куртку. Отдает ключи, расписывается. И идет почему-то не домой. Его маршрут совершенно другой. В другую часть города, в другую квартиру. И ведь усмехается, когда видит на экране текст смс, что пришла еще в начале дня. Этот придурок все же сбежал из больницы. "Самовыписка" как он выразился. Акира хочет глаза закатить, но не выходит. Шики знает, что делает. Хоть он самоуверенный идиот, хоть он мудак и просто эгоистичная сволочь. Но все же он знает, что делает, и предел своих возможностей тоже. И дождь застает его прямо возле дома Шики. Акира едва успел добежать до козырька. Куртка вымокла, рубашка тоже, хоть выжимай. Поднялся по лестнице, лифт оказался забит до отказа. И, кажется, его тут ждали. Ждали, потому что Шики стоит возле двери, ехидно выгнув черную бровь, и щурится. Ему только широкой ухмылки не хватает. Акира уверен, что она скоро появится. - Выглядишь, как мокрый мыш. - Но в квартиру впускает. Акира входит, дверь за ним захлопывается. Парень чихает и стряхивает с волос воду, ожидая очередную колкость. - Ты уже говорил такое. Фантазия кончилась? - И все же это так привычно. Привычно огрызаться в ответ и ухмыляться. - Других ассоциаций ты сейчас не вызываешь. - Шики опирается на трость и хромает в сторону кухни. Шики не хотел, чтоб его видели таким. Не хотел лежать в больнице и помирать от скуки, считая трещины на потолке. Это белое марево выводило его из равновесия. Слишком светло. Слишком ярко. Слишком много людей. И только когда этот наглый пацан к нему приходил, становилось чуть легче. Как глоток кислорода для запертого в сырой темнице. И поцелуи. Яркие, болезненные. От них пальцы на ногах поджимались, даже дышать было трудно после этого безумия. А взгляд той медсестры, которая однажды эту картину застала, он запомнил на всю жизнь. Так и надо этой... А еще Шики ощущал себя... Живым. Снова игра с огнем. Только кайфа в разы больше. В разы больше адреналина. В разы охуеннее. И даже сейчас, отфыркиваясь от воды, Акира не выглядел жалко. Скорее немного растеряно, но не жалко. С такими нехорошими глазами никто не выглядит жалко. Акира вообще относился к категории людей, у которых глаза... Нехорошие. И даже не в цвете дело, хотя насыщенный голубой цвет только подливал масла в огонь, а в самом взгляде. Когда Шики увидел его впервые, уже тогда на самом дне были искорки, но после того, что случилось на крыше, искры стали самым настоящим адом. Огненным. С его особыми чертями. Шики все же поставил чайник. - Кофе? Чай? Покрепче? - И сейчас голос его звучал не так ехидно. Акира не уловил в нем издевки и сел на стул. Рубашка и правда намокла. - Кофе. Без покрепче. - пить вообще не входило в его планы. В конце концов он вроде как новую жизнь начал. Новая жизнь с новыми демонами. - Боишься, что не сможешь себя контролировать? - поддел его Шики, но в кружку ложку кофе засыпал. Потом еще и молоко залил. Обычное. Из холодильника. Черного, лакированного и с большим количеством магнитиков из Америки и Европы. - Боюсь, что не удержусь и дам тебе в глаз. Часто в командировках бываешь? - Нет. Младший брат со своим любовником гоняет по стране. - Оба брата - голубые... Бедный папаша. Как его не хватил инфаркт еще? - Акира усмехается и прикусывает нижнюю губу. Шики щурится и ухмыляется. - Да вот никак не хватит этого старого козла. - Он подходит к Акире почти вплотную, опирается на стол и заглядывает в глаза. И видит, как в них черти пляшут, свои глаза в его. - Не любишь своего отца? - но понимает, что в не этих репликах суть их небольшого диалога. Так, лишь отвлечение. Но почему не подразнить еще? Акира облизывает нижнюю губу. - Ненавижу. - Шики наклоняется еще ниже. Его дыхание касается чужих губ, влажных от слюны, немного бледных, таких же, как и лицо. Акиру обжигает это все. Обжигает... И душит. Пацан жадно ловит чужое дыхание, но поцеловать не рискует. Пока что не рискует. Потому что только этого Шики и ждет, глазами в него впиваясь, ожидает, что тот первым сдастся. Акира намерен проверить его выдержку. Здесь и сейчас. Снова дернуть тигра за усы. И теперь старуха с косой не кажется ему такой уж и плохой. Красноглазый демон напротив в разы опаснее. После смерти - покой. После встречи с ним - персональный котел с персональными чертями. Акире кажется, что это просто... Странно и так притягательно. Они смотрят друг на друга. Пока эту чертову игру в гляделки не прервал чайник. Таки вскипел. Шики закрывает глаза и глубоко вздыхает. Слишком... Слишком много адреналина. Слишком хорош этот мальчишка. Загоняет в глотку раздражение и идет выключать чайник. И после этого... Акира встает со стула, дожидается, пока следователь нажмет на кнопку плиты, и только после этого пальцами в его волосы зарывается и на себя дергает. А дальше думать не надо. И смысла думать нет. Шики впивается, не целует, как вампир, в тонкие губы. Кусает до боли и крови. И ему хорошо. Хорошо от того, что этот пацан отвечает в таком же ключе. И от боли вставляет лишь сильнее. От нее удовольствие лишь усиливается, становится более острым, горьким. И таким нужным, что становится страшно. Но в ад все. Все сомнения в ад. Шики забывает про трость, обнимает за талию, шарит по ней непослушными пальцами, задирает мокрую рубашку. А кожа у Акиры приятная, горячая... Без шрамов. Нежная. И Шики просто ведет. И про раненную ногу забывает почти сразу. Потому что в голове пустота. Есть только похоть. И что-то еще. И не дать этому чувству имени. Не дать... Акира зло кусается и тянет тонкий свитер уже любовника в верх, заставляя того оторваться от себя. Всего на чертову секунду, чтоб потом окунуться в ад по самую макушку. Утонуть в нем. Захлебнуться этим безумием. Всего секунда, чтоб перевести дыхание, чтоб сердце в норму пришло. Всего... И снова. Акира ощущает себя на голову больным, потому что ему нравится это. Нравятся касания, до синяков и вполне себе четких следов на коже. И эти поцелуи. До крови, опухших губ и асфиксии. Нравятся и следы, который этот демон оставляет. Нравится. Только он загоняет это в себя. Зря. Это говорит все естество, которое тянется к Шики. Тело, душа, которая вдруг ожила. И это все вынуждает его сдаться. Акира понимает, что его не хотят ломать. Только вот о столешницу удар более чем ощутимый. - Не здесь. - только успевает Акира прошептать в губы. Не здесь. Не на твердом столе. Пока что... Акира снова загоняет мысли в самый дальний уголок сознания. И покорно идет за Шики. Первые эмоции схлынули, оставив после себя предвкушение и... Похоть. Темную. Такую темную, вязкую. Именно она сейчас течет вместо в крови. Она бьется в висках. Она в руках, на кончиках пальцев. И Акира ожидает, что его в кровать ткнут лицом и трахнут. Раком. Без церемоний и лишних слов. И ошибается. Ошибается, потому что Шики сам на кровать садится и вынуждает Акиру сесть сверху, коленями упереться по бокам от своих бедер и руки опустить на плечи. А после не очень ласково впивается зубами в подбородок, кусает, опускается ниже, к беззащитному горлу, чтоб впиться в него и оставить след. Поставить свои метки. И плевать, что мальчишка будет возмущаться. Акире это нравится, хоть и отрицает. Не так воспитан. Только вот... Почему этот пацан так стонет, стоит лишь коснуться члена через ткань узких брюк. Стонет нагло, громко и совсем несдержанно. И Шики понимает, что прав. А значит, пора им в ад. В саму бездну. Шики сильно, до боли, сжимает его член и дергает за задницу к себе, обхватывая ягодицу пятерней. Наверняка, будут следы. Оставив очередной засос на шее, он внезапно спрашивает. - У тебя парни были? - и почему в самом начале спросил? - Только девушки. - тихо, хрипло шепчет Акира и едва воет от боли, Шики впился зубами в его плечо. И Шики понимает, что вот он. Вот оно. Тот, кто предназначен ему. У судьбы странное чувство юмора. Но... Ему откровенно похуй уже. Этот мальчишка станет полностью его. Полностью. И никому не отдаст. Мужчина проворно расстегивает ширинку и приспускает белье. Ладонью член обхватывает. Горячий, большой, влажный. Черт... Слишком его. Слишком ему подходит. И правильно так стонет ошалевший от страсти и похоти пацан. Пацан пока что. Но Шики уверен, что Акира еще изменится. Но не до этого сейчас. Не до этого эфемерного будущего. Шики слизывает кровь и двигает рукой, жестко дрочит ему. Не дает и выдоха сделать. Только стонами и черной похотью. Черной, ядовитой. И такой... Нужной им обоим. Акира стонет. И Шики доволен. Его демон доволен. Акира едва с катушек не слетает, когда его оргазм накрывает. Волной. Он, кажется, кричит, себя вовсе не слышит. Зато Шики слышит и сам едва не кончает. Потому что мальчишка слишком горячий. Обжигает. Обжигает своей страстью. Своими нехорошими глазами. Пацан падает на него, не особо заморачиваясь. Акира тяжело дышит и пытается в себя прийти. Вернуться в чертову реальность... Но не успевает. Не успевает даже понять как, но оказывается под Шики. Тот нависает над ним, вклинив здоровую ногу между бедер парня. У Акиры нет сил даже покраснеть. Шики в глаза смотрит. И сквозь зубы цедит. - Смотри мне в глаза, когда я буду тебя трахать. - И что-то в этих словах опалило нутро. Нечто горячее растекается по грудной клетке. Нечто такое... Похоть. Штаны висят где-то на уровне колена. Акира вообще чувство реальности утратил. Только алые глаза напротив. И боль. Будет больно. Возможно приятно станет в конце. Возможно не станет вовсе. Не сейчас. Не сегодня. Шики растягивает торопливо, быстро, потому что низ живота почти болит, а джинсы давят на член. Но это не мешает ему смотреть в эти пьяные серые глаза. Не мешает видеть в них нечто такое, от чего ему самому становится немного плохо и очень хорошо разом. Розовый кончик языка проходится по пересохшим губам. И Шики покорно целует его, ощущая чужие теплые руки на своей спине. И входит, едва сразу же не кончая. Слишком узко, горячо и хорошо. А глаза... В глазах напротив столько всего разом. Боль, желание... И что-то еще. То же самое чувство, что испытывает Шики. Одно чувство на двоих. Одно... Шики сдерживает себя в рамках, точнее упорно пытается это сделать. Дает минуту, чтоб немного привык, волосы с его лица убирает. А после ногу на свое бедро закидывает, крепко фиксирует и начинает двигаться. С ума сходит. С катушек слетает. Вновь и вновь. Потому что слишком горячо, влажно и просто хорошо. Слишком дико. Слишком мать его правильно. Двигается быстрее, понимая, что надо бы притормозить. Но ему слишком хочется. Ему слишком хорошо. Акире больно. Но только первые пару минут. Стоит Шики немного сменить угол наклона, как тело выгибается дугой. Его будто ток прошиб. По венам течет огонь, сама сущность ада. Акира стонет, но глаза закрывать не смеет. Не может, не хочет. Слишком нравится ловить на себе алчный взгляд. Жадный до его эмоций. Он ногтями в спину Шики впивается, оставляя на ней борозды и царапины, свои метки. А после очередного толчка вообще наглеет и впивается зубами в шею любовника, оставляя на ней свой след. И этого хватает, чтоб и Шики с ума свести. Мужчина снова обхватывает твердый член Акиры и дрочит, трахая почти в одном темпе. И Шики понимает, что сам не выдерживает. Слишком. Просто слишком... Кончает от того, что мальчишка сжался в оргазме так сильно, что все рамки к хуям полетели. И нет больше терпения. Шики сверху падает и ему в шею дышит, ощущая, как Акира его обнимает. И от этого немного легче. Он ложится рядом, сгребая его к себе, обнимая крепко. - Переезжай ко мне. - это последнее, что Акира слышит, прежде чем вырубиться.