Вразрез с планом

      На Олимпе многие считали, что Афродите досталась самая легкая стезя. Еще бы – внушай любовь смертным – что может быть проще? Как бы ни так …       Нельзя метать стрелы любви произвольно, просто потому что тебе так захотелось, учила когда-то Златоволосая своего сына. Несчастной будет такая любовь, ибо влюбленные не предназначены друг другу. Усердно вбивала богиня сей постулат в голову маленького Эрота, любившего подшутить и над богами, и над смертными, пока не усвоил он прочно, что за самоуправство будет строго наказан матерью. С тех пор минуло немало столетий, повзрослевший Эрот носился по миру с полным колчаном стрел, а меж ними, аккуратно свернутый, лежал длинный список, составленный рукою Афродиты – имена тех, кому суждено стать возлюбленными.       И сама богиня редко появлялась в своих олимпийских чертогах – в долгие путешествия отправлялась она, изучая смертных; бесчисленные записи ее, по возращению домой превращались в схемы, что указывали совместимость тех или иных мужчин и женщин.       Работа была кропотливая, долгая и требовала предельного напряжения внимания. И, само собой, Афродита весьма не любила, когда кто-то пытался отвлечь ее от занятий.       Это утро началось удачно для Пеннорожденной. Муж еще засветло отправился на Лемнос, сославшись на срочный заказ, Арес наблюдал за сражением на просторах Фригии, сын Эрот взял выходной, хариты ходили на цыпочках. Разбросав папирусы с записями по всему покрывалу, богиня восседала на ложе с дощечкой, на которой был укреплен лист с очередной схемой. Приспособление для черчения – так называл его Гефест, он подарил супруге на очередные именины, ибо уважал работу Киприды. Последняя блаженствовала: долгожданная тишина ласкала слух, ничто не нарушало хода ее мыслей.       Увы, так продолжалось недолго. Услышав робкий стук, Афродита поморщилась. На пороге стояла Аглая, одна из харит, что входила в ее свиту. Киприда грозно свела брови.       – Гости, – ответила Аглая на невысказанный вопрос. – Просят принять.       – Меня нет дома! – крикнула раздосадованная Афродита.       – Это Гера и Афина, – невозмутимо произнесла харита.       Богиня нахмурилась. Только этого не хватало.       – Зови, – молвила она, наконец.