⚡️СВЕТ В НОЧИ⚡️

Мужчина сам почувствовал себя призраком, шагая в кромешной тьме по подземному лабиринту. Поступь была слишком легкой для человека. Алый плащ тихо шуршал, развеваясь вокруг. В руках тускло светил фонарь, бросая всполохи света под ноги. Винсент почти инстинктивно находил путь, скользя правой рукой по стене, угадывал про себя: «После гаража коридор, за ним еще один… похоже, по обломкам здесь был взрыв…». Мужчина мягко улыбнулся: «Лайтнинг постаралась... Дальше комната, железная решетка … План базы». Тьма не имеет оттенков, она абсолютная и всепоглощающая, но лишь до тех пор, пока в ней не появится свет. Он то, что дает ночи еле заметные цвета, вырисовывает силуэты, наполняет образами. И если заблудившийся различает на своем ночном пути ориентиры, значит, свет не покинул его. Логический ум Валентайна был настолько остр, что выливался в мистическую интуицию. Столь сильную, что для его четко выверенного сознания это было болезненно. Он тяжело принимал иррациональные вещи. Иногда главный инструктор, не задумываясь, находил ответ, разгадывал людей с полувзгляда, как будто знал всё заранее. И сейчас он чувствовал нечто подобное, но Винсент очень боялся ошибиться в своих надеждах. Добраться сюда было несложно, сложнее - отыскать замаскированный вход и вскрыть бункер. Но защита оказалась устаревшей. Военная база былых времен, когда Валентайн работал простым агентом. Найдя на карте центральную комнату, он отправился туда, только там можно было включить всю систему и свет. Оживший генератор зашипел и начал волной разливать свет по подземным коридорам. Первым делом Винсент бросил взгляд на экраны наблюдения. Возможно, сохранились записи с камер. Но, проверяя диски, мужчина ничего не нашел. Точнее, обноружил то, что некоторые из записей отсутствуют. «Видимо, кто-то очень предусмотрительный забрал их. Удивительно, ведь по оставленным вещам в центре они собирались второпях»,- он решил, что стоит осмотреть все помещения, записи о которых забрали. Приходилось быть крайне внимательным, времени на обыск, чтобы ещё успеть вернуться в Кокон, оставалось не больше часа. Первая же комната порадовала – это был медицинский отдел. Даже беглый осмотр дал понять, что совсем недавно здесь кто-то залечивал раны. Удачей была и местная регенерационная камера, с неё не так-то легко было удалить данные. Отчет показал, что недавно в ней побывало три человека. К своей досаде, Винсент понял, что все трое - мужчины, и сразу потерял интерес к предмету. Хотя он скопировал данные, чтоб изучить и проанализировать их позже. Остальные помещения были в основном пустыми коридорами и жилыми комнатами. Одну из которых он детерминировал как камеру для пленника, слишком уж изолирована и проста была она. Излишний порядок в скудном убранстве чисто интуитивно натолкнул на мысль, что здесь держали сестру атамана. Словно он уловил запах девушки, которую никогда не видел. На пороге комнаты, что на карте значилась под номером семнадцать, он застыл. По стулу в центре и окровавленным веревкам черноволосый мужчина понял, что там кого-то допрашивали. Винсент пытался представить в своем воображении, как же мучили его ученицу. Словно пытаясь уловить след прошедших событий, он устало водил взглядом по комнате. Почему он рванул на Пульс ради не самой лучшей своей ученицы? Сложный вопрос. Валентайн чувствовал вину перед Лайтнинг. Но он испытывал тоже по отношению ко всем своим ученикам, исчезнувшим на задании. Правда, когда он впервые увидел Лайтнинг, интуиция сказала, что эта работа не для неё, и всё плохо кончится. И теперь ему казалось, что он упустил момент, когда можно было предотвратить катастрофу. Верить в смерть пока нет трупа, он не собирался. Главный инструктор свято считал, что человек не нашедший пристанища после смерти, не имеющий последнего прощания – пропавший без вести. Конечно, самообман для столь рационального ума, но не это ли попытка подогнать мир под хоть какие-нибудь правила, чтобы легче было переносить удары? Кровь на путах была от ран, полученных ранее. Веревки аккуратно перерезаны в нескольких местах. Было ясно, что к концу допроса Лайтнинг освободилась, но не самостоятельно. Следов крови на полу не было: «Её не пристрелили и не закололи… освободили живой». Это помещение давало надежду, и было тяжело его покидать. Вдруг в соседней комнате Винсент найдет труп или кровавый след от тела? Но мужчина не мог дальше гадать по бело-красным восьмеркам и кольцам вокруг стула. Главный инструктор понял, что нашёл все нужные зацепки, и, продолжая разглядывать эту комнату, он заходит в тупик. Последним он дошёл до помещения военного карантина. Само название говорило, что здесь должны были держать пленника. Из трех кроватей одна смята, там кто-то спал. Где-то валялись бинты. Зайдя во внутреннюю дверь, он обнаружил санузел, окровавленное полотенце и одежду. Разве перед тем, как убить, пленника развязывают и обрабатывают его раны? Зачем потенциальному смертнику менять одежду? Подняв комбинезон заключенного Кокона, он совершенно точно осознал, что его интуиция вновь не подвела: «Лайтнинг жива». *** Девушка проснулась, когда стемнело. Машина въехала в лес. Клэр заметила, как ночь неожиданно окрасила этот пейзаж красками. Тёмная, насыщенная зелень деревьев проносилась мимо, мелькая в свете фар. Вдали какое-то бледное сияние пронизывало рощу и обрисовывало очертания деревьев синими и грязно-голубыми силуэтами. Очень густой туман стелился, подступая к дороге. В нем что-то загадочно мерцало. Свет внутри машины мешал всё рассмотреть, зато он отражал салон. Лайтнинг удивил бледный и искаженный профиль Ноктиса, прислонившегося к противоположному окну. Он почему-то наталкивал на мысль о картонном одиночестве. В воздухе закружились белесые пушинки, заставляя Фэррон беспокойно прильнуть к стеклу. Падающие невесомые чешуйки отчетливо виднелись у самого стекла. «Снег?» - в Коконе подобное явление было редкостью. Снег шёл по расписанию, раз в год. Но сейчас это явление не по сезону вызвало странную тревогу. - Чёрт… - выдохнул громила и резко затормозил, дергая руль. Машину повело, и Лайтнинг бросило в сторону. Это окончательно разбудило девушку. Чувствуя, что плечом она врезалась в человека, розововолосая хотела извиниться, но прикусила язык, понимая перед кем и за что. Лайтнинг совершенно точно пришла в себя, и Ноктис понял это по загоревшимся щекам и неприятно изогнувшемуся рту. Он же успел раскрыть руки, чтобы принять удар, не повреждая её. А она не заметила, принимая это скорее за случайные и неприятные объятья. «Чёрт, почему же с тобой так сложно!» - подумал он, начиная злиться. Неловко отодвигаясь из-за наручников, она случайно оперлась на его колено и ещё сильнее покраснела. Розововолосая голова пронеслась у самого носа Ноктиса. Её запах защекотал нервы, и принц еле сдержался, чтоб не выдать свое состояние судорожным дыханием. Всё же это было обидно и возбуждающе близко. - Что?! – спросил Игнис, новый стиль вождения Гладиолуса его тоже разбудил. - Пепел, – кивнул вперёд Глад. - Огненные Лон Гуи, - сказал Ноктис, отворачиваясь к окну, чтобы спрятать выражение своего лица. Теперь Лайтнинг поняла, что ошиблась, посчитав частицы за снег. Со стороны сероволосого виднелся лес в алом зареве. Глад выключил мотор и фары. *** Тёмная комната не играла больше цветными всполохами от витража. Она внезапно опустела и стала невыносимо тихой. Всего полчаса назад здесь была толпа народа, пространство заполняли духота и шум. Но вот собрание закончилось. Женщина сползла по стенке, прижимаясь к ней спиной. Тонкие плечи дрожали, Фанг обманывала себя, что это вовсе не слезы. И правда, глаза её оставались сухими. Столько сил и все зря, она почти сорвала голос, настаивая на своем. А ей равнодушно советовали применить свой пыл против врагов Гильдии. Решение было принято, назад дороги нет. Отказались только единицы, и им благородно дали выбор, любой лагерь мог не участвовать, любой человек мог не идти, если считал это неправильным. Но в данном случае свобода воли стала невидимым кнутом, подстегивающим стадо. В комнату вернулся Виниан и увидел Фанг, сидящую на полу и впивающуюся пустым взглядом в полку с книгами. Она сильно устала. Мужчина подошёл к ней и успокаивающе провел по плечу. - Все будет хорошо, - тихо сообщил он. Смуглая женщина подняла глаза, он тоже казался ей предателем. Он голосовал за, а теперь пытается успокоить её. Все люди в гильдии стали ей внезапно противны и неприятны. Они превратили её сестру в символ, в знамя, прикрываясь которым идут в бой. Так же как и саму Фанг. Какой, к чертовой матери, она политик, она харизматичная личность, импульсивная и сильная. Та, кто идет во главе людей, принимая на грудь атаки противостояния, но лишь до тех пор, пока её мнение совпадает с мнением толпы за спиной. Ей пришлось стать символом, воплощением идеала - «Непоколебимый Атаман Южного Клыка», «Стальная Фанг», женщиной, ведущей вперёд самую рьяную гильдию из Диких земель. Но вот теперь толпа сминает её, топчась по костям. Кого она обманывает? Она знала, что однажды это произойдет. Бремя лидерства она тащила, как крест мученик. Тот же Виниан, от чего до сих пор скрывался за её спиной, хотя как никто другой мог занять это место! - Что ты будешь делать? - вдруг спросил мужчина. Смуглая женщина поежилась и поднялась, сегодня она не хотела ничего больше решать. - Я устала, завтра соберу людей центрального лагеря, пусть сами решают, идти ли им к столице. - А ты? - А я ухожу с места атамана, - спокойно сообщила она Виниану. Второй человек в гильдии осунулся, видя к чему привели последние события. - Неужели тебя сломали? - Нет, но если я останусь - сломают, подминая под себя. Уж лучше я буду верной себе, чем людям, с которыми не согласна. Виниан стиснул зубы. Фанг не была политиком, она не умела прогибаться, чтобы удержаться на плаву, делать всё ради власти и своего места. Но это и было тем, почему она единственная была достойна места главы Южного Клыка. - И ты не останешься ради того, чтобы заставить их идти за собой? - Я не тиран, чтоб навязывать подчиненным свое мнение... *** Они уже почти пять минут сидели, чего-то ожидая. Лайтнинг рассматривала насколько ей позволял обзор загадочную преграду, заставившую их остановиться, и внимательно вслушивалась в разговор. - Чёрт, а мы почти приехали, осталось всего ничего…- сказал Гладиолус, положив руки на руль. - Ничего, потерпим немного, они пройдут мимо, и поедем дальше, - поежившись, сказал Игнис. Похоже он намеревался продолжить свой сон. Лайтнинг заметила в алом зареве движение каких-то силуэтов. И, судя по всему, размеры их были внушающими. «Звери», - строила догадки она. - Как бы нам не подпалиться,- обеспокоено проговорил громила, - Лесной пожар дело опасное, что у них там произошло, интересно? Внезапный стук в окно заставил Игниса содрогнуться, Промпто вылез из грузовика. - Идиот, – зло выпалил очкарик, открыв окно. – Ты зачем оставил её одну?! - Не боись, Ваниль обещала мне не убегать, пока я на ней не женюсь,- пошутил блондин, просовывая голову в машину. Он вскрыл бардачок, чтоб достать бинокль. Закончив эту операцию, Промпто поднял голову и заметил в дальнем углу лицо Лайтнинг - пунцовое, с раздувшимися ноздрями. В ответ его лучезарная улыбка стала только шире. Настроение у блондина было уже не такое дурное, как утром. «Сволочь!» - Лайтнинг аж передернуло, и она отвернулась к окну. Промпто зашагал твёрдым шагом от машины вперёд, он собирался рассмотреть происходящее получше. Фэррон думала, как опрометчиво поступила эта мразь, оставив Ваниль одну в грузовике. Вот бы выбраться из машины и добежать до грузовика, здесь совсем недалеко, рукой достать можно. Развернуть машину и уехать. Позвякивая уже вплотную подогнанными наручниками, она осознала, что это невозможно. Кто знает, что эта лживая тварь в очках успела наплести Ваниль. Лайтнинг поймала себя на мысли, что происходящее превращается в фарс. Как диверсант она не могла отказаться от привычки видеть возможности и думать об их использовании. Но как же глупо это делать, зная, что планы неосуществимы и никому не нужны. Лайтнинг сама загнала себя в угол. Поглощенная мыслями девушка не заметила то, что Промпто поспешно вернулся к машине. В этот раз он сунулся в окно Гладиолуса. - У них там какие-то баталии за…территорию, – предположил блондин, нервно тарабаня пальцами по двери машины.- Всего двое, и они довольно быстро двигаются вдоль дороги, в нашу сторону. - Двое? Мы с ними справимся, - послышался хруст костяшек, Лайтнинг не видела лица добряка со шрамом, но похоже он был рад этой драке. - Зачем нам лезть в чужие сражения? Сколько у нас бензина?- спросил Игнис Гладиолуса. - Километров на 20 хватит… - Плохо, назад не свернуть, в объезд получится раза в два больше, - цокнув языком, подытожил стратег. Высказанные вслух мысли подтвердили несостоятельность плана Лайтнинг с грузовиком. - Они же друг с другом дерутся, стало быть им не до нас, сильный прибьет слабого, второй будет измотан. Стоит подождать?- продолжал строить планы Игнис. Тактик был единственным в команде принца, кто ровно дышал к этим тварям и не подвергался хищным желаниям, что вызывали реликтовые монстры у некоторых людей Пульса. - Только бы они нас не зажарили, пока мы «ждем»! – высказался Промпто и по-звериному улыбнулся. Лайтнинг, наконец, почувствовала, что блондину тоже хочется ввязаться в этот бой. - Думайте быстрее, они через пару минут будут здесь, машины укрывать негде, слева их линия движения, справа канава, - Промпто убрал голову из окна, продолжая свое наблюдение в бинокль, свободной рукой он нетерпеливо похлопывал себя по бедру. - Ну, тогда пойдем, - вяло, почти лениво сообщил Ноктис. Лайтнинг постаралась незаметно посмотреть на сероволосого, ей стало интересно, что за этим стоит: «Тоже нездоровое возбуждение что и у остальных?» Она успела поймать только ничего не выражавший изгиб губ, принц вышел из машины, за ним последовал Гладиолус, громко хлопнув дверью. Стратег что-то буркнул и тоже вышел. Однако, он не был намерен идти с парнями, Игнис остановил Ноктиса, явно чего-то требуя. Они говорили у капота машины, но Лайтнинг это было неинтересно. Она осталась одна и могла в полной мере оценить ситуацию. Дверь с её стороны закрыта, разблокировать можно только с места водителя, легче перекатиться на место принца и выйти оттуда. Сержант Фэррон более основательно ощупала наручники, все-таки её худоба иногда была плюсом, даже застегнутыми на последнюю зазубрину их можно было снять, правда, болезненно поцарапав большой палец и ребро ладони, и, учитывая её слабость, это требовало невообразимых усилий... «А дальше что? Бежать в лес? Без Ваниль...» - в груди заболело от такой мысли. Несмотря ни на что, подобное ей казалось немыслимым и грязным. «Нет, я не могу так поступить, да и в таком состоянии я далеко не убегу...» - теребя браслет, она вздернула голову как раз вовремя. Лайтнинг, к своей радости, заметила очень недовольную мину на лице лживой сволочи в очках. Принц отшил своего друга и бодрым шагом пошёл вперёд. Игнис вернулся назад в машину и сел на место водителя. Он начал поправлять зеркало заднего вида. Девушке показалось, что он ищет её глаза. Советник был рассержен: «Как можно устроить такое сейчас - охоту, поддаться глупым инстинктам и оставить пленников без присмотра!?» Он пытался себя успокоить тем, что такая разрядка в стиле их старых приключений поможет парням забыть распри и устранить трещину, которую дала команда. Но всё же мелочный и рациональный ум не хотел переваривать это. Он никогда не понимал этого подросткового возбуждения, что вызывали дикие звери у его друзей. И его не покидало дурное предчувствие, в особенности из-за розоволосового монстра. Ваниль вряд ли соберется бежать, а вот что творится в голове Лайтнинг, неизвестно. Она на удивление тяжело пережила утренний удар. Правда, это скорее была приятная неожиданность. Он-то рассчитывал только настроить Ваниль против розововолосой. С тех пор девушка не произнесла ни слова, она могла уже задумать что-нибудь. Ноктис бы с ней справился, а вот стратег… По спине побежали мурашки от осознания, что они одни, и эта стерва у него за спиной, как тогда в гараже. Он знал, ей ничего не стоит придушить его. Игнис всегда чего-то боялся, и столь постыдное чувство он старался скрывать от окружающих, превращая в свое достоинство. Смог бы он строить планы так досконально и продуманно, если бы его не пугала каждая мелочь? У стратега оставался ещё один весомый козырь, полученный утром от Промпто. Пора было вытащить его наружу, тем более они с Лайтнинг остались наедине, и ему не стоит бояться недопонимания со стороны Ноктиса. - Ты ведь знаешь, что такое направленный электромагнитный импульс? - спросил он неожиданно, поймав взгляд девушки в зеркале. Лайтнинг насторожилась, разговор, начатый из далека, тем более таким человеком как этот очкарик, не предвещал ничего хорошего. В ответ она предпочла смолчать, отворачивая свой взгляд в сторону. Это, к сожалению, не помешало Игнису продолжить. - Промпто мне рассказал о том, что за взрывчатку ты использовала. Услышав это, девушка всё же вернула загоревшийся взгляд. Игнис улыбнулся, осознавая, как легко её лицо передает внутренние краски. - Сколько у тебя ещё осталось блоков гравитона, закрепленных на теле? Лайтнинг начало казаться, что его речь льется как яд змеи. Стратег же понял, что пленница устроила молчаливый бойкот и продолжил: - Пять? Шесть? В общем Промпто мне объяснил, что если уж гравитон где-то установили, его нельзя снять пока заряд не кончился. Мурашки тронули кожу на затылке, и легкие свело. Лайтнинг сузила глаза: «К чему он ведет?» Когда девушка думала о мощном оружии, прикрепленном к её телу, она старалась не вспоминать о его опасности. Лайтнинг надеялась, что будет применять гравитон против врагов, а не наоборот. - У нас утром была возможность снять его. Включить и подождать, пока заряд кончится, но... У розововолосой досадливо засосало под ложечкой от этого «но». - Контрабандисты знают ещё пару более болезненных способов устранения этой игрушки… Лайтнинг стиснула зубы сильнее: «Подонок, как будто бы произошедшего со мной было мало!» Она поняла, что этот унизительный шантаж уже перебор, последняя капля, которую она не выдержит. «Лучше умереть», - решила она. Игнис совсем забыл, что припертая к стенке Лайтнинг абсолютно забывала о чувстве самосохранения. Очкарик не успел договорить, как услышал щелчок и испуганно повернулся, ожидая худшего. Лайтнинг же сидела, объятая голубыми молниями с абсолютно спокойным лицом, задрав в презрении голову. Чему-то полезному у принца она успела научиться. В конце концов она в любое время могла самостоятельно разрядить гравитон. Лицо парня с каштановыми волосами было даже больше ошарашено, чем ожидала Лайтнинг. Очки криво съехали, показывая маленькие, напуганные глаза. При этом он ничего толком не предпринял. Он разительно отличался от обычного себя, самоуверенного. И она всё внезапно поняла. - Ты так сильно боишься меня? – сипло проговорила девушка. Игнис оторопел, понимая, что ледяные глаза пронизывали его, заглядывая в самую суть. Как он мог попасться? Стратег поспешно поправил очки, возвращая себе повелительный вид, и, тряся каким-то чёрным предметом, сообщил: - Не боюсь, я в любой момент могу поджарить тебя! От чего-то его вид показался ей комичным и, безусловно, подтверждающим её внезапную догадку. Она выключила гравитон и подалась вперёд, сокращая расстояние между их лицами: «Если уж это правда, пусть трясется сильнее!» - Ты так боишься, что пришлось связать меня, унизить, попытаться сломать, подставить и обмануть Ваниль. И этого тебе кажется мало, чтоб огородиться. Теперь ты пытаешься меня шантажировать, - от высказанного вслух холодные глаза стали маслянистыми. Её накрыла волна осознания, что всё произошедшее было на самом деле с ней, и этого хватило бы на десяток потерянных рассудков. Но утром Лайтнинг уже была за этой чертой и не намерена туда возвращаться. Она выжила, а, значит, стала сильнее. Игнис казался спокойным, хотя судорожно водил взглядом по девушке, словно ища прореху в её броне. Чем напугать человека, не боящегося ничего? - Можешь сделать это прямо сейчас, я устала от ваших издевательств,- Лайтнинг озвучила мысли стратега вслух, и парень в очках остолбенел. – Вы шайка садистов? Не понимаю, зачем было вообще оставлять меня в живых, раз уж я так опасна! «Скажи спасибо Ноктису», - подумал Игнис, он-то с радостью убил бы её ещё на допросе. Теперь в уплату за жизнь Лайнтнинг придется терпеть его давление и желания принца. «Второе даже хуже», - рассудительно решил очкарик. Размышляя всего несколько секунд, думал он очень быстро, парень отступил на несколько шагов назад, чтоб выбрать другой путь и не совершать прежних ошибок в общении с девушкой. Она ещё на допросе показала, что меньше всего боится угроз в физической расправе. - Хорошо… скажем так, мы не стали убивать тебя из жалости. Может ты не заметила, но мы не самые последние подонки на земле. Лайтнинг резко выдохнула: «Опять». Слова лжеца вызвали уже невообразимую злость. - Вы хуже, - глухо процедила она сквозь зубы. Очкарик не желал отступать. Игнис секунду подбирал ключ к ней, всё же он славился тем, что мог заговорить любого. Заставить стерву слушать его, поставить её на место и вернуть себе авторитет казалось для него делом чести. Тактик вспомнил её поражающий морализм на допросе и утренний слом. И, кажется, он понял в чем дело. - А ты самый счастливый человек на земле, - интонация стратега звучала уже как философское размышление. - Похоже ты прекрасно знаешь, что есть хорошо, а что плохо. И ты никогда не мучаешься, делая свой выбор, ведь ты всегда выбираешь правильный путь, - Игнис замолчал, любуясь той идеалистической картиной, что нарисовал, - Я тебе завидую. Лайтнинг подурнело от таких слов: - Да что ты знаешь! - проскрежетала девушка. Игнис победно хмыкнул, нащупав болевую точку. - А ты ? - парировал очкарик, - Жизнь - сложная вещь, если ты до сих пор не поняла. Случается так, что тебе приходится избивать чьего-то любимого, а кому-то брать заложника. Лайтнинг осунулась от того, что парень в очках напоминает ей об утреннем инциденте. Он так нарочито ставил её в один ряд с их командой, что становилось невыносимо больно. Сержант Фэррон не была ребенком, она знала, что ей приходится поступать жестко, стрелять в людей, убивать. И готова была нести ответственность за свои действия. На службе Лайтнинг успокаивал себя тем, что все её оппоненты – вражеские солдаты, контрабандисты и бандиты, мирных людей она никогда не трогала. Но бандитами и солдатами не рождаются, и это она знала. Клэр могла понять сложные обстоятельства и поступки людей, но, когда дело доходило до сражений, она была безжалостна, четко разделяя мир на своих и чужих. Она слишком быстро жила, слишком быстро должна была принимать решения, чтобы признавать правду. Это был иммунитет - Лайтнинг всегда боялась на поле боя увидеть во враге человека, подобное слишком опасно для неё, так живо переживающей за несправедливость и мораль. Где та грань, за которой ангел, несущей возмездие, становится простым убийцей? Это был один из самых сложных вопросов в её жизни, и Игнис напал на её внутреннее противоречие, заставляя пошатнуться и без того хлипкое душевное равновесие. «Мы чем-то похожи?! Может быть и так, но я никогда бы не стала …» - девушка мысленно осеклась, зарекаться в чем бы то ни было сейчас она не могла, не имела права, прежде всего ради Ваниль. Она не знала, что её ждет завтра. Слова сволочи в очках оставляли неприятную горечь, словно Лайтнинг наглоталась полыни. Она должна была признать, что в чём-то он прав. И это чувство было таким же острым, как её желание найти свое отличие от команды подонков. Отличие явное, кардинальное, тот стержень, что делает её чище, выше и сильнее, найти свой потерянный свет. Игнис с удовольствием наблюдал, как изменилось лицо розововолосой стервы. Он знал, душевное смятение всегда делает людей слабее. Он уравновесил их силы, так что чувствовал себя куда комфортней рядом с солдатом из Кокона. «Совесть, человечность, мораль … самопожертвование», - она собирала все слова. За этой беседой они не замечали того, что происходило в лесу. Неожиданное дребезжание стекол остановило их. Игнис, сбивая дыхание, обернулся и, вскинув руки на руль, пытался понять, что происходит. Алое пламя загорелось довольно близко, похоже парни вступили в драку. Он беспокоился, но не мог толком разобрать, что там происходит. Бессильно откидываясь назад, он почувствовал что-то странное. Лайтнинг, просунувшись между сиденьями, наблюдала. Парень в очках повернулся, пытаясь рассмотреть её лицо. Ему показалось, что в уставших глазах заиграл какой-то нездоровый блеск, как у его парней в ожидании драки с этими монстрами. - Интересно? – снисходительно спросил он. Девушка подняла взгляд, да такой, что Игнису осталось только умилиться её ненависти. - Что это?