Ты не шлюха

Мин Юнги — молодой человек, имеющий толстый кошелёк, не менее толстый член и собственный публичный дом. Это грязный бизнес, ведь сюда привозят девственных омег, которых после «использования» либо продают во владения богатым извращенцам или оставляют, как прислуг, которых может оттрахать абсолютно любой. Но это приносило определённый доход его владельцу, плюс, он также брал в своё пользование одну омегу и позволял себе развлекаться столько, сколько захочет. Так было и сегодня. Юнги сидел в своём кабинете, когда к нему пришёл очередной слуга и сообщил о прибытии новой партии омег, предупреждая, что все они течные. Мин только ухмыльнулся. Он любовался открывшейся ему картиной нагих тел и торчащими из поп хвостиками. Всё дело в том, что все слуги ходили абсолютно без одежды и с пробкой в заднем проходе, чтобы не терять зря время на раздевание и растягивание, сразу приступая к делу. Потряся головой в разные стороны, Юнги направился в специально отведённую комнату, чтобы ждать новый приход. Через пару минут в комнату ввели связанных по рукам омег и поставили их перед Юнги. Запахи перемешались, и оттого Юнги не сразу смог различить тот, что больше всего его привлекал. Мандарин. Сам Юнги пах морозной свежестью и елью. Осмотрев всех омег, которых уже предварительно раздели, Юн отметил одного парнишку: рыжие волосы, в меру накачан, упругие ягодицы, аккуратный член, бронзовая кожа, по росту идеально подходит (на пару сантиметров ниже Юнги), и заплаканные шоколадные глаза. Юнги сразу заприметил его, но так быстро делать свой выбор он не хотел, хотя мгновенно понял, что никакой больше запах, кроме мандаринов, он теперь не чувствует и не желает чувствовать. Юнги щёлкнул пальцами, и омег повернули к нему спиной, заставляя встать в коленно-локтевую позу и оттопырить свои попки. Из каждой омеги смазка текла рекой, но у того, кого Юнги заприметил, на бёдрах практически не осталось сухого места. Пройдя около каждой новой попки в своей коллекции, Юнги остановился у бронзокожего и резко вставил свою любимую пробку с лисьим хвостом, что захватил с собой из кабинета. Омега тихо простонал, и было не понятно — от боли или наслаждения. Но то, что пробка вошла именно в его зад, означало, что Юнги выбрал себе этого омегу. Всех остальных увели, а его так и оставили стоять на коленях, оттопыривая попу. Юнги подошёл к дрожащей омеге и произнёс: — Встань на ноги, — а затем отвесил омеге смачный шлепок по правой ягодице. Омега покорно встал, но взгляда не поднял, а по щекам его всё ещё текли слёзы. — Что вы со мной сдела… — договорить ему не дала пощёчина. Юнги с рыком схватил подбородок омежки и, подняв его голову, впился требовательным, но не грубым поцелуем в пухлые губы. Это был первый раз, когда Юнги целовал омегу, раньше он себе такого не позволял. Юнги прекратил поцелуй так же резко, как и начал. — Ты будешь разговаривать только тогда, когда я тебе это позволю. А если ещё раз не ответишь на мой поцелуй — попрощаешься со своим язычком, ты всё понял? - прошипел Мин, а омега кивнул в знак согласия. — Молодец. Не будешь послушным — я не дам тебе кончить, если будешь, то останешься удовлетворённым и не раз, — альфа отвернулся и позвал слуг. - Подготовьте его, отведите в мою личную комнату и хорошенько привяжите его ручки, — слуги переглянулись, ведь Юн никогда не водил омег к себе в спальню, а всегда пользовался специальными комнатами. Но спорить они не имели права, поэтому забрали омегу с собой. Чимина отвели в душ, развязали руки и хорошенько помыли, затем вставили обратно пробку и, отведя всё ещё зарёванного избранного в покои Юнги, привязали руки омеги, а заодно и ноги к кровати, попутно дав совет не сопротивляться. Юнги зря время не терял, тоже сходил в душ и поймал себя на мысли, что не хочет взять его грубо, как делал всегда. Хочет нежно. Может, этого ему и не хватало? Как только Юнги вышел из душа, сразу почувствовал запах мандаринов. Значит, он уже здесь. Не став повязывать даже полотенца, Юнги вышел голышом. Омега лежал на кровати, привязанный верёвкой по рукам, и тихо глотал слёзы. Ноги привязали так, что те были согнуты в коленях и широко разведены. — Хм, у кого-то хорошая растяжка. Рыжик, как тебя зовут? — Юнги и сам не понял, чего он вдруг так обмяк. Запах омеги дурманил, а член налился кровью и уже стоял по стойке «смирно». Взглянув на член омежки, Юнги отметил, что тот тоже возбуждён, а ещё испачкал его кровать своей смазкой. — Чи-чимин… — рыжий глотал слёзы и боялся посмотреть на альфу, к которому его почему-то манило. — А я — Юнги. Какой у тебя сильный запах, Чиминни, — Юнги залез на кровать между ног Чимина и, оперевшись руками по обе стороны от его рёбер, наклонился к шее, вдыхая сладкий дурманящий аромат и водя кончиком носа от ушка к основанию шеи. — Это твоя первая течка, я прав? — Юнги жарко дышал омеге в шею, распаляя в ней страсть. — Да-а-а, — Чимин чуть прогнулся, когда правая рука альфы дотронулась до его талии, медленно ползя вверх. Пальчики быстро нашли затвердевшие соски, сжимая и играясь с ними, в то время как губы Юнги оставляли засосы на груди и ключицах омеги. Когда рука переползла вверх и коснулась щеки, рыжий вздрогнул и испуганно открыл зажмуренные до того времени глаза. — Ш-ш-ш, не бойся меня, — Юнги стирал большим пальцем горькие слёзки омеги. -Чего ты так испугался? — Вы…вы не убьёте меня? — Чимин всё так же жалобно смотрел на альфу красными глазами и ждал ответа. Юнги усмехнулся и, наклонившись к губам младшего, прошептал: — Нет, не убью. Я хочу тебя с того момента, как только тебя сюда завели. Здесь не убивают, здесь только трахают. Это — публичный дом, детка, — а затем последовал поцелуй. Жаркий, наполненный страстью и желанием вытрахать этот ротик языком и не только, но это потом. Сейчас Чимин ответил на поцелуй и довольно-таки охотно. Юнги это нравилось, и он спустился поцелуями на его грудь, также оставляя засосы и играясь языком с упругими сосочками. Рука пробралась к пробке и, схватившись за хвостик, медленно дразнила Чимина, то вводя, то вытаскивая резиновый инструмент. Чимин громко и протяжно застонал, когда язычок Юнги прошёлся рядом с твердеющим членом омеги. Но Юнги — не Юнги, если не пропустит эту часть тела омежки, проходясь поцелуями по внутренней стороне бёдер, дразня любовника этими жестами. Чимин натягивал верёвки, как на руках, так и на ногах. Ему явно было неприятно — они больно натирали нежную кожу. Решив пока больше не мучить омегу — всё же первая течка и первый секс — Юнги дует на возбуждённый орган, проводит языком от основания до головки и берёт в рот лишь на пару сантиметров, толкаясь языком в уретру и посасывая головку, словно конфетку. С губ Чимина срывается пошлый стон, и он толкается в рот Юнги, не осознавая, что делает. Альфа в недовольстве перестаёт двигать пробкой и оставляет как есть. — Не двигайся, лишь я сам, — и вновь берёт член в рот, уже вбирая до глотки, и водит головой интенсивней, а затем, когда чувствует, что Чимин скоро спустит, выпускает изо рта и хватает рукой, грубо надрачивая. Юнги затыкает Чиминов стон поцелуем, когда рыжий изливается в руку старшего и натягивает верёвки так, что одна из них рвётся. Юнги упускает момент, когда эта самая рука хватается за его член и тянет на себя. — Что, тоже хочешь попробовать? — Чимин кивает на вопрос и открывает рот. — Ну хорошо, мандаринка, но двигаться я буду сам. Юнги садится Чимину на грудь и подставляет член к губам. Младший обхватывает головку губами и резко вбирает на всю длину, расслабляя горло и подавляя рвотный рефлекс. Юнги начинает двигаться плавно, заставляя Чимина смотреть себе в глаза, но когда свободная рука Чимина ложится на его яички и начинает их поглаживать и массировать, Юн не сдерживается и трахает жаркий ротик омежки так глубоко, как только может. У Чимина на глазах опять слёзы, но он уже не боится. Когда Мин чувствует приближающуюся разрядку, то резко замедляет темп и толкается всего на половину длины. Чимин начинает двигать головой и в самый ответственный момент впивается зубами у основания головки. Юнги не успевает вытащить член из жаркого рта, и сперма попадает в рот младшему. Тот проглатывает её, по-прежнему смотря в глаза альфы. — Хороший мальчик, — Юнги погладил Чимина по рыжей шевелюре и сполз с него, даря мягкий поцелуй, в котором хоть и чувствуется вкус спермы, но можно прочувствовать нотку благодарности. — А теперь приступим к самому интересному. Кстати, Чиминни, я не люблю резинки так что тебе придётся пить противозачаточные, — он дарит ещё один нежный поцелуй. — Ты же не будешь дурить, если я развяжу тебя? — Чимин отрицательно покачал головой, а Юнги принялся развязывать Чимина. Только руку, ноги остались в неизменном положении. Как только вторая рука оказалась на свободе, Чимин сразу же притянул Юнги в поцелуй. Устроившись между разведённых ног поудобнее, Юнги подложил небольшую подушку под поясницу омеги и, вытащив пробку, обмазал пальцы в естественной смазке омеги, а затем потянул их в рот, посасывая и смакуя. Чимин смутился от такого зрелища и прикрыл глаза. Но тут же распахнул их, когда почувствовал резкий толчок и член Юнги в себе. Последовал протяжный и приглушённый стон. Юнги это не понравилось. — Стони моё имя громко, я хочу слышать тебя, — медленный толчок в узковатое тело. Хоть смазка и помогла с проникновением, но стенки даже во время течки были узкими для члена Юнги. — Ох, какой же ты узкий. Нереально. Ах, как хорошо, — медленные толчки начали набирать темп. Одной рукой Юнги придерживал талию Чимина, а другой водил по его напряжённому телу. Губы нашли друг друга, а языки сплелись в бешеном танце. Чимин обвил руками спину Юнги и начал водить по ней коготками. — Ах…ещё…глубже… Юнги-и-и… — ну как Юнги мог не выполнить такие просьбы? Он продолжал вдалбливаться в податливое тело глубже и грубее, а поцелуи были всё нежнее и нежнее. Руки блуждали, находя всё новые эрогенные места омеги, от которых он стонал ещё громче. Пошлые шлепки разгорячённых тел, стоны и вскрики так распаляли Юнги, что он почувствовал скорую разрядку. Взяв в руку член Чимина, Мин надрачивал в такт своим бешеным толчкам, и вскоре они оба кончили: Чимин в руку Юнги, прогибаясь в спине и сжимая пальчики на ногах, а альфа, еле успев выйти, излился на пульсирующую дырочку. Оба жадно хватали воздух в сантиметре от чужих губ, а после Юнги, не выдержав, уткнулся Чимину в шею, вдыхая такой приятный запах. — Тебе мало, не так ли? Ты хочешь ещё, верно? — Юнги ухмыляется и возвращает голову в то положение, когда глаза в глаза и невозможно обмануть. — Верно, — выходит хрипло и так пошло, что Юнги не сдерживает себя. Развязав ноги Чимину, Юнги слушает блаженный стон, но не долго. Он меняется местами с Чимином: садится на кровать, облокачиваясь о спинку, и насаживает на свой член Чимина, лицом к лицу, и целует. Руки Юнги на накаченных половинках Чимина помогают двигаться, а руки Чимина в разнобое: одна в волосах Юнги, а вторая держится за плечо, дабы сохранить равновесие. Юнги сам старается не двигаться, давая свободу действий Чимину, и даже не бесится от того, что выходит чересчур медленно. А когда Чимину так надоедает, но сам он ускорится не может, то просит Юнги. — Помоги, помоги мне, нужно быстрее, намного… Юнги… — а когда Юнги срывается на темп обезумевшего кролика, Чимин стонет так громко, что должны были услышать в другом конце здания — это точно. Несколько минут не хилых манипуляций, и они кончают одновременно. Чимин так и не притронулся к себе, зато располосовал старшему всю спину в кровь, а Юнги кончил внутрь омежки оставляя синяки на нежной коже, даже не потрудившись выйти из Чимина и сплетаясь с ним в сцепке, испытывая микрооргазмы от любого движения. Когда Юнги лёг на спину и помог удобно устроится Чимину, до него дошло, что они сейчас в сцепке, и от этого вообще-то дети появляются, но ни капли не испугался. — Чиминни, а ты уже понял, что ты — моя омега? — Юнги гладил по голове Чимина, что находился в другой вселенной и, не услышав ответа, двинул бёдрами, надавливая на формирующийся узел. — Ах, Юнги… Ну что?! — Чимин недовольно посмотрел на Юнги, а тот понял, что Чим — единственный, кому он позволит капризничать. — Ты понял, что ты моя омега? — повторил раннее заданный вопрос Юнги, а Чимин, расплывшись в довольной улыбке, кивнул и потянулся за поцелуем. Эти двое ещё покажут вам, как они умеют любить.