Ее баскетбол.

POV. Юми

– Зачем тебе это нужно? – в данной ситуации Мидорима задал абсолютно логичный вопрос. – В общем, это сложно объяснить, – продолжала мямлить я. – Однако, если ты согласен помочь мне, я готова всё тебе рассказать... Рассказывать кому-либо о моей слабости мне совсем не хотелось, но это была бы достойная плата Шинтаро за его услугу. – Ты, надеюсь, понимаешь, что всё равно не встанешь на один уровень со мной? – парень поправил очки, а мне от его слов стало еще больнее. – Я могу показать всё то, что умею. Но у меня есть к этому дар, а у тебя – нет. Тем более, ты не можешь копировать, как это делает Кисе. Помни это и не рассчитывай на многое. – Большое спасибо, Мидорима-кун, – я низко поклонилась ему в знак благодарности. – Когда и где будут проходить наши тренировки? – поинтересовался Шинтаро. – В любом для тебя месте и времени, – я готова принять любые его условия. – В восемь часов вечера, в дни тренировок. А также, в десять часов утра, по субботам. Согласна? – с готовностью киваю в ответ. – Приходи к моему дому. Через два участка находится старая площадка, её мы и используем. – Хорошо! Спасибо, ещё раз, – ответила я. Шинтаро уже хотел было пойти в раздевалку, как я окликнула его, краснея: – Мидорима! Ты не мог бы никому об этом не рассказывать? – парень только остановился, но не повернулся. – Я и не собирался, – кинул он через плечо. – Но Акаши всё равно скоро об этом узнает. – Знаю, но пусть он остается в неведении как можно дольше, – на свои слова я получила только кивок, и парень поспешил в раздевалку. Мне же можно было с облегчением вздохнуть. Тренировка прошла в поте лица. Как и всегда, собственно. Правда, в этот раз было сложнее. Кажется, сегодня, Акаши гонял нас с удвоенной силой. Но, даже постоянно бегая по полю и имея какую-нибудь задачу, я всё равно успевала поймать на себе взгляды своих товарищей по команде. В такое же положение попал и Мидорима. Боже, они даже успели себе что-то нафантазировать! Выражение лица Рёты буквально выдавало мысли о составлении нашей с Шинтаро свадьбы. Также, я успевала ловить обрывки некоторых «плоских» шуточек Аомине. Стоит ли говорить, что колоссальная их часть была довольно пошлой? Моё лицо неминуемо алело. Хорошо хоть, что от больших нагрузок я и так была красной. А то мало ли... Они вполне могли счесть моё стеснение подтверждением «особых отношений». Только Куроко было, кажется, всё равно. Оно и понятно: он находился в предобморочном состоянии, и ему было далеко не до окружающих. Все мысли Тецу были направлены только на то, чтобы выжить после поистине адской тренировки. Впрочем, я его вполне понимаю и разделяю эти мысли. Сейджуро же порой поглядывал то на меня, то на Мидориму с неким прищуром, как бы пытаясь всё понять. Хотя, со стороны, это скорее выглядело как подозрение в чём-либо. Но в общем, полагаю, он обо всём догадается уже на первой игре. Когда пришла Момои и сказала, что до конца тренировки осталось всего пятнадцать минут, напомнив тем самым нашему капитану, что мне нужно идти переодеваться, я готова была расплакаться от счастья. Как же всё-таки хорошо, что в нашей команде есть ещё одна девушка! Хоть кто-то меня понимает не как баскетболистку, а как представительницу слабого пола. Однако, в целом, Сацуки довольно прозорливый информатор и, наверное, именно из-за этого мы и не стали подругами. Чего уж греха таить... Я часто вру и недоговариваю. Не только маме, но и другим близким. Я всегда придерживалась мнения, что чем меньше окружающие знают о моих внутренних прениях, тем крепче они же спят. А от такой, как Момои, мало что скроешь. Даже если ничего не говорить, она сама все узнает. Поэтому, эта дружба была бы для меня «опасной». Уверена, она будет вторым человеком, догадавшимся о моей сделке с Мидоримой. Блаженно подставляюсь под струи прохладного душа, смывающего с меня пот и усталость, горячность от усердий и стеснения. К сожалению, мой максимум нахождения под столь желанной водой составляет лишь минуты три от силы. Большего себе позволить не могу. В конце концов, я же не одна. Уже застегивая школьную блузку, я подумала, что было бы неплохо сразу же убежать домой, не дожидаясь парней. Ведь, во-первых, это спасет меня от глупых и стесняющих вопросов, которые они наверняка намереваются задать мне или Мидориме. А во-вторых, будет время, чтобы забежать домой, переодеться и размеренно дойти до назначенного места. Всё говорит в пользу этого решения. За дверью стихают звуки мяча, отдающиеся от паркета, и я слышу уставший, но радостный гомон, приближающийся к раздевалке. Когда дверь открылась, и в проёме показались измученные парни, я уже застегивала сумку. Попрощавшись, я почти бегом направилась к выходу, но, к сожалению, была задержана крепкой хваткой за руку прямо в дверном проходе: – Жди меня у лестницы, ведущей на крышу, – отказаться от приказа Акаши невозможно. Быстро смекнув, что мне действительно придётся побеседовать с капитаном, ибо отмахнуться не смогу, я только кивнула и вышла из раздевалки, придав себе как можно более равнодушный вид. Однако, лишь закрыв за собой дверь, я действительно ощутила спокойствие: всё-таки, какими бы ни были наши взаимоотношения, порой он меня пугает. В такие моменты я изо всех сил стараюсь показать, что мне нисколько не страшно, хоть сердце и ёкает. Возможно, он ужасный человек. Да и может ли быть иначе, если в свои пятнадцать он – вполне состоявшаяся личность, определившая свой путь и внушающая всем страх и уважение? Впрочем, что бы там ни было, мы – товарищи, и я всегда радуюсь, замечая его лёгкую, умиротворённую улыбку, сочетающуюся с прищуренными алыми глазами, смотрящими искренне добродушно. Именно такой взгляд цепляет. В нём нет ни капли чувства превосходства и привычного ледяного спокойствия. Думаю, в такие глаза и не грех влюбиться. Посмотрев на настенные часы, я направилась к лестнице, ведущей на крышу, мысленно отметив, что, если разговор с капитаном затянется, мне придется бежать на встречу с Мидоримой в школьной форме.