Стамбульские тайны

Глава 20. - Ты будешь заниматься охраной моих заведений в Манисе, - золотой зуб Мустафы сверкнул в тусклом освещении небольшой гостинной. - Это очень ответственный пост, Атманджа. - Но, босс, а как же Стамбул? Как же ваш брат Баязид? - земля ушла у Атманджи из-под ног. - Не переживай, его защита под моим контролем. А ты мне нужен в Манисе. - Мустафа, в Стамбуле у меня появилось... нечто очень важное. - Я знаю, - хитро сощурив левый глаз и затянувшись струйкой дыма из кальяна произнес Мустафа. - И хочу поговорить об этом. Тебе не следует связывать свою судьбу с Хюмашах. Семья моего брата очень специфическая. Я не хочу, чтобы ты страдал, этого в твоей жизни было и так достаточно. - Мустафа, я не могу жить без нее! Она... - А она может. И вполне соответствует моральным нормам своей семьи, - жестко сказал Мустафа. - О чем ты? - недоумевал Атманджа. - Хюмашах страдает от поведения её дяди. - Так страдает, что легла с ним в постель, - еле слышно произнес Мустафа. - Тебе показать их совместные фото? Ты уверен, что хочешь это увидеть? - Этого не может быть, нет! Он ее принудил! - у Атманджи на глазах стояли слезы. - Ведь я прав? - Принудил? - усмехнулся Мустафа. - Поэтому она врывается в офис и орёт, что скучает по Баязиду? Спроси у Ташлыджалы, он лично это видел. - Как же так, Мустафа! Мы любили друг друга! Хотели быть вместе навсегда! Он что-то сделал с ней! Баязид... - ...очень умеет манипулировать женскими чувствами, - вставил Мустафа, покачав головой. - Он то неимоверно груб, то чрезвычайно мягок и щедр. Знаешь сколько стоят драгоценности, которые он подарил Хюмашах? Сколько он обхаживал её, как змей вползая к ней в душу? - Я должен поговорить с Хюмашах, - решительно сказал Атманджа. - Один раз. Просто посмотреть ей в глаза. - Что ты хочешь этим добиться? В их семье приняты подобные вещи, я уже тогда не жил с ними, но помню как издали наблюдал отношения подрастающего Баязида и Михримах. У меня волосы на голове шевелились от их весьма неоднозначных ласк и непристойных поцелуев. Нормальные брат и сестра так вести себя не могут. Отец все видел и молчал. - Мустафа снова сделал затяжку. - А каков их сын Измаил? Мой Мехмет пообщался с ним, так я терялся, что отвечать сыну на его вопросы. У Измаила нездоровый интерес к отношениям мужчины и женщины, он осведомлен в свои шесть лет о таком, чего многие и в двенадцать не знают. А у Баязида все это лишь усмешку вызывает. У Мустафы зазвонил телефон. - Да, брат, это я. Что? Когда? Уже еду, Баязид. Выезжаю прямо сейчас. - Что случилось? - спросил Атманджа. - Этой ночью скропостижно скончалась моя сестра Михримах, - дрожащим голосом произнес Мустафа. - Врачи ничего не смогли сделать. Сердце...не выдержало. - Может я... - Нет, Атманджа, - отрезал Мустафа. - Ты останешься здесь. Это наше семейное дело и я запрещаю тебе в такой момент выяснять отношения с Хюмашах. Она потеряла мать, что может быть страшнее? Атманджа вздохнул. Наверное, Мустафа прав. - Я еду на похороны. Надо поддержать брата. Его сын остался без матери. Ох, Баязид! Говорил же я ему, что ...впрочем это уже неважно. ... Мустафа ожидал увидеть что угодно, но только не это. Баязид с распухшими от слёз глазами кинулся ему на шею и зарыдал. - Брат...спасибо брат! Что приехал, что не оставил меня в моем горе! - всхлипывая, произнес Баязид. - Ты понимаешь...что Михримах значила для меня. - Понимаю, брат...всегда стремился понять... - осторожно произнес Мустафа. - У меня не было матери... не было жены... она была для меня всем! За что, Мустафа? Мой сын остался без матери...ему за что? Моему бедному мальчику... На пороге появилась Фахрие. - Господин... Там такое... - Что еще? Знать ничего не хочу! - рявкнул Баязид. - Господин Рустем пришел...у Измаила истерика... Мустафа решил взять ситуацию в свои руки. - Я разберусь, брат! Фахрие, где они? - В гостинной. Идемте скорее! Мустафа застал безобразную сцену. - Я здесь господин, это дом моего папы, пусть он убирается! - истошно орал Измаил. - Я слышал, что врачи говорили. Маме нельзя было пить, а пила она когда он приходил! - Измаил, прекрати! Он наш отец и был мужем мамы, он имеет право прийти на ее похороны! - отвечал Осман. - Мой папа и я решаем, кто здесь имеет на что право, - не унимался Измаил. - Если он тебе так нужен, уходи к нему! Хюмашах не уйдет все равно. - Это ещё почему? - зло спросил Осман. - Вырастешь, узнаешь, - презрительно бросил Измаил. - На что ты намекаешь, Измаил? - взволнованно спросил Рустем, стоящий в стороне и растерянно озираясь. - Тебе я точно ничего объяснять не стану! Ты здесь никто и я могу позвать охрану, она вышвырнет тебя! - прошипел Измаил. Мустафа наконец взял себя в руки. - Измаил! Нельзя же так! Ради памяти твоей матушки, успокойся, пожалуйста! - сдержано произнес он. - Разве так можно разговаривать со взрослыми? - Мне все можно, я наследник! - надменно произнес Измаил. - Тогда ты должен знать, какая на тебе ответственность. Или ты думаешь, что просто будешь делать то, что тебе вздумается? Измаил изменился в лице. Он изучающе оглядел Мустафу и спросил: - А вы бы как поступили? - Сегодня такой день, что не стоит ни с кем ссориться и никого обвинять, тем более кричать, - тихо произнес Мустафа. - Выгонять из дома отца твоего брата и сестры, который пришел на похороны, недостойно. Тем более, если при любом случае подчеркиваешь, что ты наследник. - Наверное вы правы, дядя Мустафа, - задумчиво произнес Измаил. - Поддержите моего папу, он очень ждал вашего приезда. - Конечно, Измаил! - Мустафе было жаль этого рано повзрослевшего, но очень испорченного ребёнка, с которым, по всей видимости, никто не общался по душам. Измаил после разговора поманил Мустафу пальцем и тихо сказал ему: - А Рустему я отомстил. Видели, как он задергался, когда я про Хюмашах сказал? Если не дурак, то поймёт, что она с моем папой..., - тут Измаил довольно пошло щелкнул языком и ехидно подмигнув, удалился. "О, Аллах, что это было? Измаил посвящен в подобные дела? Он же ребёнок совсем! Что вырастет из него?" - пронеслось в голове Мустафы. Но пора было идти к Баязиду. Мустафа застал его лежащим вниз лицом на кровати, сжимающим в кулаке покрывало и трясущимся от рыданий. - Брат, надо собраться! Скоро похороны, - осторожно произнес Мустафа. - Я не верю в происходящее! - прохрипел Баязид. - Я столько не успел сказать ей. - Думаю, она знала...Брат...надо как-то встать и взять себя в руки. Может...что-то выпьешь? Алкоголь или какую-то таблетку? Баязид с трудом поднялся с кровати. - Дети готовы? Где Хюмашах? Мустафа вздрогнул. - Я...не видел её, дети готовы. - Ты прав, брат, надо как-то держаться. Тем более, что теперь на мне дети. Я официально усыновляю Измаила и Османа. Хюмашах остается под моей опекой, все акции и имущество её матери переходит к ней. - Но...у неё и Османа есть отец... - Это воля Михримах. Было найдено её духовное завещание насчёт мальчиков. Хюмашах взрослая, никто лучше нее не заменит им мать. - Баязид! - у Мустафы слова застряли в горле. - Брат, спасибо тебе за то, что ты, зная все про меня, не отворачиваешься, не брезгуешь мной, - с этими словами Баязид обнял Мустафу. - Поверь, мне тяжело, но я ничего не могу с собой поделать. Как увижу ее рыжие волосы, теряю разум, эта роза расцвела у меня на глазах и нет мне ни сна ни покоя. Я потерял Михримах, не могу потерять еще и её. - Ты мог ее отпустить! - прошептал Мустафа. - Я готов был это сделать, но она...тает в моих руках, тянется ко мне, не могу устоять перед этим. - Баязид, опомнись! Брат, ну прошу тебя, хотя бы подумай о том, что я тебе сказал! - Если бы... Это было возможно... Я бы не задумываясь заключил с ней никах, - еле слышно произнес Баязид. - Даже с Хуриджихан я видел это лишь в какой-то далекой перспективе. А здесь я был бы готов не медля... - Видимо кто-то проклял наш род, - вздохнул Мустафа. - Но пообещай мне, что если это наваждение у вас пройдет, то ты не будешь препятствовать тому, чтобы у Хюмашах появилась своя семья. - Обещаю, брат! А теперь нам пора, - на глазах у Баязида снова были слезы. - Я любил Михримах, всей душой любил. Просто...это разная любовь. Разные струны моего сердца, которые не пересекались. ... Когда Мустафа увидел впервые Хюмашах, у него по коже побежали мурашки, уж слишком она была похожа на любимую жену его отца, из-за которой он все потерял и чуть было не был убит. Баязид рыдал все похороны, обнимая Хюмашах. Она тоже была безутешна. Сильно плакали дети. После похорон Рустем выбрал момент, когда Баязид отошел поговорить о чем-то с Мустафой и подошел к Хюмашах. - Дочка, я знаю, что не время, но...может быть ты все-таки подумаешь о том, чтобы... - Я останусь с детьми и Баязидом, отец, - сухо произнесла Хюмашах. - Но... - Этот вопрос закрыт, отец. Баязид... - Что с тобой, Хюмашах? Я видел, как он на тебя смотрит. Мерзкий похотливый взгляд... - Ах вот как, значит теперь ты переживаешь за меня? А когда позволил Баязиду забрать нас с мамой, ты о чем думал? Тем более, что тебе был известно о его некоторых пристрастиях, - едко произнесла Хюмашах. - Но, Хюмашах... - Поздно! Я остаюсь со своей семьей. Мальчикам нужна мать, - отрезала девушка. - А что нужно Баязиду? - срывающимся голосом произнес Рустем. - Ему нужна его семья. И я ее часть. - Он что, запугал тебя? Хюмашах! Он...он трогал тебя? - прошептал Рустем. - Эта дела моей семьи и они никого не касаются, - ледяным тоном произнесла Хюмашах. - О, нет! Этот мерзавец уложил тебя в свою постель! - Рустема трясло. - Я его... - Отец, еще раз говорю тебе, наши отношения с Баязидом не твое дело. Я свободная и богатая женщина, все наследство моей матери перешло ко мне. И сама буду решать как мне жить и с кем. Неприлично заводить такие разговоры после похорон, но тебе ведь не важны мои чувства? - Я уничтожу его, - задыхаясь, произнес Рустем. - Или он тебя. Не связывался бы ты, отец, со всем этим. А то ведь я в этой битве не на твоей стороне. Запомни это!