Карточный домик

Всё как всегда. Чонгук устал от бесконечной монотонности, но разорвать цикл никак не получалось. Он всё перепробовал, потакая отчаянной жажде найти что-то новое — хобби, приносящие хоть толику удовольствия, но никогда волнения или искренней радости. Это не его жизнь или выбор — вот ни разу. Он жил тем, что решили за него другие. Он был наследником, хотелось ему этого или нет, и воспитали его соответственно. Чон Чонгук — раб своего будущего. Родился в семье главы крупнейшего криминального синдиката страны. В определённой степени это можно было считать проклятьем. С другой стороны, ни материальных, ни финансовых проблем: сыт, доволен, да крыша над головой. Получай всё, что бы ни захотелось, а внимание от отцовских коллег и подчинённых — хоть лопатой греби. Конечно, также у него были вещи, не суть необходимые, но немаловажные для роскошной жизни. Но это вовсе не значило, что было всё. Кое-чего всё-таки не хватало. Правда, Чонгук сам до конца не понимал, чего именно. Порой эта пустота оставляла небольшой шрам. Словно зуб выдрали: вроде и бесит, и больно, но жить можно. Язык сам собой тянулся, тыкал и облизывал, раздражая десны только сильнее. А порой эта пустота захлёстывала. Тогда Чонгук чувствовал зияющую дыру в боку. Рану, словно Копьём Судьбы насквозь пронзили. Было больно, хотелось прикоснуться, проверить, не осталось ли рваных разрывов в нежной плоти. Естественно, на самом деле этих ран и в помине не было. Физически он был абсолютно здоров — полноценная личность. Физически, не психически. Чонгук не знал, что его гложет и как от этого избавиться. Только то, что когда-нибудь это чувство исчезнет, чтобы вернуться вновь. Обычно неплохо помогал алкоголь, но, увы, не всегда. Порой дорожка кокаина и пригоршня таблеток прогоняли пустоту. К тому же в пентхаусе его всегда ждало гибкое и покорное тело. Но Чонгук понимал, что отмахиваться проверенными средствами не получится постоянно. По крайней мере, у него есть работа, чтобы отвлечься. Хоть и нелюбимое, а всё-таки дело. Чонгук сидел на заднем сидении Mercedes-Benz S-класса и направлялся по делам в Мапхо-гу. Не по своим, скорее, по делам отца или, если быть точным, по его приказу. Водитель у Чонгука был постоянный. Ян, на котором красовалась обычная кепка с козырьком, был весьма удобным атрибутом: если знаешь, какой маршрут предпочтёт шофёр, проще составлять и соблюдать своё расписание. Рядом с наследником клана сидел помощник семьи Чон — Ву. Чонгук даже считал его своего рода ментором, наставником, хотя большую часть времени тот исполнял при нём обязанности няньки. Куда бы ни шёл Чонгук, Ву следовал за ним. Выявить какую-либо причастность мужчины к группировке было практически нереально, и по сведениям полиции он был обычным бухгалтером. Ву знал всё и про всех даже до того, как слух или новость подхватывала молва. Незаменимый помощник при заключении или расторжении контрактов и сделок. Именно поэтому сегодня компанию Чонгуку составлял советник. Убедиться, что наследник не сядет в лужу на предстоящей встрече. А если что-то пойдёт не так, Ву будет рядом и, как всегда, поможет, хоть и на фиг не нужным Чонгуку, но советом. Как ленивая змея, что с обманчивой ленью развалилась на низких ветвях, готовая в любой момент опутать Чона и не дать совершить глупость. Чонгук перед Ву не отчитывался и волен был не прислушиваться к советам старшего. Ничто не могло остановить или же помешать, если младший Чон чего-то захотел. Правда, у любого выбора были последствия. Если об этом узнавал отец, то бесился. А это значило пару-тройку часов нудных лекций на тему, что Чонгук должен слушать мнение других, прежде чем принимать решение; о том, что Империя была построена на силе и мудрости не одного, а многих. Полный бред. Ведь если работали все вместе, почему на вершине оказался один? И отец как заведённый продолжал давно отрепетированную речь, словно по маслом смазанной дорожке, выкладывая слова перед своенравным сыном. Чонгук согласно кивал, прекрасно понимая, что отец уже всё равно отменил его решение. О прелести бытия бесправного наследника! Но скоро всё изменится. Чонгуку уже начали позволять вести сделки, и слова его действительно имели вес. Наверное, именно поэтому Ву теперь практически постоянно находился при нём. И постоянно говорил о бизнесе. Не только об основных моментах сделок, а, сука, обо всех мельчайших деталях, никому нахуй не нужных. — Надоело, — Чонгук пытался устроиться поудобнее, уперев локоть в кожаный подлокотник. Рукав пиджака противно скрипнул, когда Чон оперся подбородком о ладонь. Ву повернулся к нему, явно не понимая, о чем речь. Может, юноша имел в виду всё сказанное пару минут назад? — Надоело что именно, господин Чон? — спросил Ву. У мужчины были седые волосы и круглые «аптекарские» очки, из-за которых его глаза казались по-совиному большими. И вообще, весь он был такой педантичный и правильный. Чересчур даже, по мнению Чонгука. — Машина, — пояснил Чон, похлопав по пустому сидению между ними. Пальцы приласкали обшивку. Мягкая, чёрная кожа. Классика. Да и крови совсем не видно. Когда ему подарили авто, обшивку пришлось заменить полностью, ведь она была пошло-кремовой и маркой. Но даже с новыми внутренностями машина была ему не по душе. Честно говоря, Чонгук не любитель подарков. Ненавидел он их потому, что большую часть времени подаренное не соответствовало его вкусу. Ведь хорошие галстуки должны быть из шёлка Фуджи, а не шармёза*. А ещё ему почему-то дарили дорогущее шампанское — на вкус как моча — вместо того, чтобы купить то, что подешевле, но с приятным и мягким букетом. Всё решал ценник. Подарки определяла цена, а не качество. Один чёртов Mercedes-Benz S-класса с пошло-кремовым салоном чего стоил. Серьёзно, беж? — Мне надоела грёбаная машина. Хочу новую, — Ву внимательно огляделся, пытаясь обнаружить изъян, но ничего не нашёл. Чонгук видел, как неозвученный вопрос метался в голове старшего. Мужчина, конечно же, вслух бы спрашивать не стал, поостерёгся. Нет, Ву будет тихо размышлять об идеальности авто, сколько ему самому придётся работать, чтобы купить такое же и, скорее всего, окрестит Чонгука избалованным ребёнком. Хотя насчёт последнего Чон сомневался. Вот если бы мужчина, и правда, считал его таковым, то нравился бы ему гораздо сильнее. Но Ву лишь спросил, какая марка его интересует. Хорошо хоть не отсоветовал сразу, как обычно. — …Mitsubishi Dignity. — Со всем уважением, господин Чон, ваш отец… — Салон в ней по умолчанию чёрный, — спокойно перебил Чонгук, — не придётся менять. Да и корпус гораздо приятнее взгляду. Мне очень нравятся плавные изгибы… — Господин Чон, — Ву обращением попытался привлечь к себе внимание, и Чонгук замер, повернувшись к мужчине, — марка японская. Вы же знаете отношение вашего отца. Не думаю, что он согла… Не дослушав, парень достал из кармана пиджака телефон и, не глядя, разблокировал экран. Ву умолк, опустив взгляд. И так было понятно, что действия наследника одобрения у него не вызывали. — Господин Чон, ваш отец, наверное, занят, не стоит его беспокоить. — Он всегда занят. Тут главное, — пояснил Чонгук, нажав на вызов и поднося телефон к уху, — не заморачиваться. Будешь ждать, когда он освободится, Ву, — пройдёт вечность. Слушая гудки вызова, он почти нежно поглаживал подлокотник. Стоп. Это ещё что? Царапина? Какая сука смела повредить его машину? Пальцы снова и снова пробегались по шершавым краям, убеждаясь в наличии царапины. Причём глубокой. Так не пойдёт. Если раньше у него не было причины менять авто, то теперь — пожалуйста. Машина испорчена. На соседнем сидении нервно ёрзал Ву, словно это он вызванивал главу клана. После трёх гудков Чон-старший взял трубку: — Ты уже на встрече? — Нет, как раз туда едем. — Хорошо. Хотел тебе кое-что сказать. Просьба есть, — Чонгук попросил пояснить, и, судя по скрипу кресла, отец устроился удобнее, — в Мапхо-гу небольшие проблемы с планом за этот месяц. Некий клубовладелец взял за привычку удовлетворять своё постыдное пристрастие к снаф-порно за счёт общей казны. Думаю, ты знаешь о ком я. Пуcть его проступок послужит примером другим. С деньгами Хэдокче Па не шутят. — Догадываюсь, о ком ты, — Чонгук посмотрел в окно. — Что-то ещё? — Да, один наркодилер не привёл рекрута, — вообще-то, новобранцы — дело сугубо добровольное, но учитывая нынешнюю ситуацию, необходимое. Любой, кто не предложит рекрута от своего района, не только проявит неуважение к Хэдокче Па, но и к будущему лидеру. — И этому счастливчику повезло попасть на встречу именно со мной. — Давай без крайностей. Нужно, чтобы он осознал, что такое поведение неприемлемо. Пусть докажет свою верность. Ну ладно, раз мы всё выяснили, мне пор… — Вообще-то, я хотел поговорить о машине, — Чонгук почти слышал, как отец на другом конце трубки сменил позу. Он отчетливо представлял, как тот нахмурился. Кажется, Чон уже понял, к чему клонит сын. — Поэтому и звоню. Хочу новую. — Какую именно? — Mitsubishi Dignity, — Чонгук индифферентно смотрел на мелькавшие в окне здания и проезжающие мимо машины, полностью сосредоточенный на малейших изменениях в голосе отца, готовясь предугадать дальнейшие действия. — Чонгук, я не куплю тебе японский автомобиль. Хочешь японскую шлюху? Пожалуйста. Но не машину. Тебя совсем не волнует честь предков? — младший Чон закатил глаза. Стоило ли разводить драму из-за машины? — Да это ведро развалится за неделю. Хочешь новую — купим SsangYong, как у мен… — Да, как у тебя. В курсе. Но… пап, — Чонгук пошёл с козыря. Да, рисково, но если разыграть вовремя, значения не имеет. — Мы прекрасно знаем, что говно — это корейские авто, а не японские. Ты водишь грёбаный SsangYong, потому что это подарок мэра. И хотя мы оба понимаем, что ты предпочёл бы Lincoln, у тебя есть отношения, которые необходимо поддерживать, поэтому и катаешься на этой развалине. А ещё мы знаем, что мэра Чона не изберут на следующий срок. Он старый, жирный и, скорее всего, загнётся от сердечного приступа, — на том конце трубки молчали. — Новенький Lincoln MKS был бы замечательным подарком на твой день рождения. Тебе так не кажется, пап? — Чонгук, я куплю тебе любую машину, но не эту. Не японку, — голос отца был строг. Этот бесстрастный тон заставлял взрослых мужчин падать на колени, а таких бесхребетных, как Ву, ходить под себя. Но Чонгук же был любимым и единственным сыном и прекрасно знал, что торги ещё далеки от завершения. Он только разогрелся. Вероятнее всего, сейчас отец потянулся за ручкой, чтобы продолжить работу с документами, притвориться, что полностью поглощён бумагами, надеясь, что его оставят в покое. Но это никогда не помогало. Ведь у Чонгука тоже был план действий, который, в отличие от отцовского, всегда работал. — Но, пап. Я хочу эту машину, — ещё пару лет назад это можно было принять за нытьё, и если бы отец оказался в машине, то увидел бы, как губы сына обиженно надулись. С отцом это железно работало. Никогда не канало с матерью. Она просто ненавидела этот трюк и каждый раз осаживала сына тем, что так у него появятся морщинки. А вот папа абсолютно не мог отказать расстроенной мордашке Чонгука. Ещё помогала по-щенячьи наклонённая вбок голова. Даже забавно, как легко было управлять главой клана. Наверное, потому что Чонгук был его единственным ребёнком. Естественно, есть вероятность, что когда-нибудь ему скажут нет, но сомнительно. Чонгука взрастили как будущего наследника Империи, а это значит, что и дальше будут потакать его прихотям. Только вместо родителей — те, кто ниже по статусу. — Мне наскучила эта машина. Она мне больше не нравится. Новенький Dignity будет гораздо лучше. Сейчас любой придурок с Американ Экспресс может купить Mercedes. Хочешь произвести впечатление — выделяйся. Так ведь? — снова молчание. — Помнишь, когда-то не хотел покупать мне пистолет? Говорил, что мне он быстро наскучит и я запрошу новый. Но этого же не случилось. Потому что я сам выбрал себе ствол. А это ведро S-класса я не выбирал. Это подарок от дяди Кёнсу. — Пусть ублюдок гниёт в аду. — Вот именно. Ты правда хочешь, чтобы я разъезжал на его машине? Может, она и не японская, но хорошей её назвать я бы не рискнул. — …Последний подарок в этом году, — произнёс отец. — Попросишь ещё хоть что-то, прослежу лично, чтобы стекла грёбаной японки выбили и разнесли к чертям кузов. — Спасибо, папочка, — на этой милой ноте Чонгук сбросил вызов. Он посмотрел на бледного Ву и усмехнулся. — Похоже, у меня будет японская тачка, — телефон отправился во внутренний карман. — И снова к делу. Не к той херне, что ты прогонял, а к по-настоящему важным вопросам. — Пожалуйста, поясните, господин Чон. — Отец хочет, чтобы я поговорил с некоторыми товарищами. Один перешёл черту, второй подступил к ней крайне близко. Думаю, знаю, кто первый, но не уверен насчёт второго. Пойму, когда посмотрю в глаза. — Кто, по-вашему, первый, господин Чон? — Отец сказал, что владелец ночного клуба тратит деньги Хэдокче Па на секс. В Мапхо-гу много клубов, но большая часть — личные владения членов синдиката, а не собственность Хэдокче Па. Есть, правда, несколько заведений До Сынхуна. — Вы абсолютно правы, господин Чон. До управляет клубами, которые в собственности Хэдокче Па. Доходы с них не принадлежат ему, а растрата денег Империи — преступление. — Также мне рассказывали захватывающие истории о подвигах До, которые, как выяснилось, соответствуют сведениям отца: убытки связаны с его увлечением снаф-поревом. Кроме того, мне достоверно известно, что из частной кабинки До в одном из клубов, не более чем два месяца назад вывезли три трупа. Шлюхи. Он запихнул им в рот трусики, прежде чем придушить. С тех пор глаз с До не спускаю, и, должен признать, история его интернет-поиска вызывает отвращение, — Чонгук хмыкнул и разгладил складку на сгибе колена. — Что скажешь? — Соглашусь с вами, господин Чон, — Ву поправил очки, - До, без сомнения, низменный человек. Как планируете с ним поступить? — Есть одна замечательная мысль, но скажу лишь: До встречу не покинет. Насчёт второго… — Чонгук удобнее устроился на сидении, — некий барыга не привёл рекрута. На встрече будут трое, занимающиеся наркотой: Ан Бохён, Ким Дону и Пак Мёнсу. У каждого своя сфера. Ким занимается марихуаной и энергетическими наркотиками. Работает с туристами и офисным планктоном. И я уже, кажется, догадываюсь, кто это может быть, но не уверен. — Ваши подозрения, господин Чон? — Ан, — помолчав пару секунд, произнёс Чонгук. — В последнее время сильно упали продажи кокса. Ан единственный из троих, у кого есть адекватное оправдание не привести рекрута к сроку. Да и вряд ли он смог выполнить план на этот месяц. — Что, если это не Ан? — Ну, — Чонгук взглянул на приближающееся здание — значит, скоро уже будут на месте, надо бы поспешить, — если не он, то Пака или Кима ждёт наказание. При этом ни у одного нет приличного оправдания. Ещё вопрос на повестке: кто займётся устранением мэра Чона? — Потребуется некоторое время, чтобы дать ответ, господин Чон, — сказал Ву, немного подумав. Машина подтянулась к массивным кованым воротам и, шурша гравием, подъехала к особняку. — Необходимо будет всё проверить. — Не хочу, чтобы старик встретил новый год. Сообщи, как найдёшь нужного человека, — автомобиль остановился, Ву выбрался наружу и, обойдя машину кругом, открыл дверцу для Чонгука. Тот глотнул морозный воздух и, поёжившись, вышел на улицу. Поправив пиджак, Чон разгладил жилет. Встречают всё-таки по одёжке, а многие сегодня увидят его впервые. Значит, он должен быть идеален, как и отец. Особняк возвышался над парнем грозной махиной. Насколько было известно Чонгуку, ранее здесь была школа-интернат. В определённой мере здание и сейчас выполняло схожую функцию, только вместо учеников были рекруты. Чонгук стоял перед крыльцом, рассматривая красные кирпичи фасада, сцепленные серыми полосками цемента, и готовился к предстоящей встрече. — Ву, я твоим советам доверяю, — дыхание густым паром вырывалось изо рта, — но касаемо наказаний, держи мнение при себе. Пока что мне доверяют только взыскания. — Как скажете, господин Чон. Покуда проблема с До решена, а дилер без рекрута сможет продолжить работу — любое наказание, какое сочтёте необходимым. — Рад, что мы друг друга поняли, — Чонгук затянул галстук и сунул руки в карманы. — Ну что, начнём?

****

Чонгук с трудом сохранял интерес, слушая отчёты по сделкам, марже и прочим вопросам, которым бы ему следовало уделить более пристальное внимание. Не то чтобы ему было скучно. Он же понимал, всё в мире бизнеса взаимосвязано: простая мелочь и следующая за ней цепь событий способны привести к серьёзным последствиям. Из искры разгорится пламя. Прекрасно понимал. Также он понимал все маленькие детали, которые проистекают из каждого вопроса, будь то торги или налоги. Понимал, но больше и слышать не хотел. Ему не нужны были пространные объяснения, яркие графики или громоздкая статистика. Чонгук хотел фактов. Простых, откровенных фактов. Зачем тратить целых пятнадцать минут на бесполезную информацию, убеждая, что всё зашибись, босс? Что, так сложно тупо назвать точный доход и в минусе мы или в плюсе? Секунд двадцать от силы. И тем не менее каждому хотелось пятнадцать минут славы перед будущим главой. — …как видите, господин Чон, наши недавние вклады принесли немалые плоды. Перед ним легла папка, и Чонгук наконец сообразил, что всё это время ему докладывались. Нахмурившись, он посмотрел на выступающего. Ли. Ли Доквон. Точно. Он занимался секс-рабами. Парень открыл папку. Фотографии обнажённых женщин. Чонгук с трудом подавил желание вздохнуть. Это типа чтобы ему интереснее было отчёт читать? Да как-то не особо. Быстро пролистав содержимое, он закрыл папку и бросил на стол. — Одни девки. С парнями не работаешь, Ли? — Нет, господин Чон. Я предлагаю клиентам исключительно женщин. — То есть ты осознанно упускаешь часть прибыли. Почему? — Это противоречит моим убеждениям, господин Чон, — профессиональная улыбка Ли вот-вот готова была сломаться. — Возишь женщин из Северной Кореи через Китай, предлагаешь клиентам попробовать «коммунистической пизды» и внезапно — убеждения? — Чонгук удивлённо вскинул бровь, не удержавшись от смешка. — До нового года начнёшь возить парней тоже, иначе налоговая ставка удвоится. — Но, господин Чон… — На убеждениях много не заработаешь. Хэдокче Па живёт не по морали, а по правилам. Не стоит быть эгоистом, Ли, и ставить свои убеждения выше синдиката. Последствия могут быть хуже, чем возросший налог, — Чонгук покосился на Ву. Мужчина молчал и с советами не лез. Хорошо, от слов своих он отказываться не собирался. Потом снова посмотрел на Ли. — Разнообразь ассортимент или смени моральные принципы. Больше повторять не буду. — …Да, господин Чон, — докладчик смиренно кивнул, собрал документы и вернулся на место. Наслаждаясь наступившей тишиной, Чонгук оглядел кабинет. В центре комнаты стоял массивный дубовый стол. За ним, кроме самого Чона, сидели шестеро: по три человека с каждой стороны. Ву, как всегда, занял место недалеко от двери, наблюдая за всеми, словно стервятник в ожидании падали, и возникни вопрос, он подходил к Чонгуку и шёпотом вставлял комментарии. Парню даже нравилось наблюдать за докладчиками, периодически оборачиваясь на Ву — молчаливого свидетеля. Стоило тому дёрнуться, взволнованные взгляды тут же устремлялись на  мужчину. Это хоть как-то развлекало. Пол кабинета устилал тёмный, в цвет стола, ламинат. Стены были отделаны под крем. Напротив входной двери — большое окно. Декор комнаты составляли два флага: национальный и с гербом клана Чон — девиз, записанный ханча, и белый лотос на чёрном фоне. Взгляд Чонгука устремился в окно, которое смотрело прямо во двор. Летом можно было бы полюбоваться дивным садом, но в начале декабря были лишь серая грязь да подгнивающая листва, которые в солнечных лучах казались особо убогими. Во дворе стояли четверо рекрутов в дешёвых, сшитых не по размерам костюмах. Чонгук поморщился: мятые рубашки, сношенные потёртые ботинки. Но больше всего раздражали опухшие рожи — явные последствия вчерашней пьянки. И это лучшее, что может предложить Мапхо-гу? Одутловатые и неряшливые олухи, неспособные даже одеться прилично. Ни один уважающий себя член Хэдокче Па не станет носить такую рванину. Это ж надо было додуматься… Чонгук с отвращением смотрел на одного из рекрутов, усердно жующего жвачку. Казалось, его назойливое чавканье раздавалось совсем рядом. Но вот он подвинулся, открывая Чону вид на пятого. Действительно, из шестерых только один дилер не привёл рекрута. А значит, во дворе должно было стоять пять парней. После начала встречи он был уверен, что именно Ан не озаботился рекрутом. Войдя в кабинет, Чонгук пошутил по поводу вливания в старый организм свежей крови и внимательно следил за реакцией: только Ан опустил взгляд, остальные рассмеялись остроте господина Чона. Пятый парень держал в руке сигарету и пытался хоть как-то согреться на холоде. Чтобы лучше разглядеть рекрута, Чонгук поднялся с места. Дыхание смешивалось с сигаретным дымом, создавая причудливую струйку. Чон наблюдал, как вязкий дым вырывается изо рта с каждым выдохом. Выкрашенные в коричневый волосы парня были несколько длинноваты, но причёска его ничуть не портила. Лицо разглядеть было сложно, кроме крупного прямого носа. В отличие от остальных, костюм рекруту был впору. Никаких складок, оттянутых коленей или висящих плеч. Чёрный с серыми полосками. Из-под пиджака выглядывала белая рубашка. Дополнял ли костюм галстук? Внезапно Чонгуку безумно захотелось это узнать. Но встреча всё ещё продолжалась. Краем уха он уловил, как Нам докладывал о недавней облаве на сутенёров, но вслушиваться не стал. Слова пролетали мимо, не задерживаясь в голове. Чонгук заметил кое-что поинтереснее изрядно приукрашенных нудных отчётов, и это кое-что сейчас мёрзло на улице. Молодой человек немного повернулся, поднося сигарету ко рту. Затянувшись, парень убрал руку, позволив наконец Чонгуку разглядеть лицо. Даже с такого расстояния были заметны полные губы, выдыхающие сизый дым, отчего Чону захотелось облизать хотя бы пересохшие свои. Парень дрожал, приобнимая себя левой рукой, в наивной надежде согреться. — …господин Чон? Услышав голос Ву, Чонгук понял, что и правда ни черта не следил за происходящим. Стоило ему отвернуться от окна, семь пар глаз с живым интересом уставились на него, очевидно, в ожидании ответа. Значит, у него от силы секунды три, прежде чем он продемонстрирует свою некомпетентность. Но уж что-что, а реакцией Чонгук всегда отличался отменной. — Я вот что хочу понять, Нам: ты приносишь прибыль? — Конечно, господин Чон. Наша месячная выручка превысила план. — Ну и хрен с остальным. С полицией сам знаешь, что делать — не маленький. Напишешь прошение отцу, и я лично прослежу, что ответственный за рейд отправится в больницу. Надо напомнить синим, кто в городе хозяин. — Спасибо, господин Чон, обязательно напишу, — Нам поправил солнцезащитные очки. Чонгука посетила шальная мысль, что баб он тоже в них трахает. — Господин Чон? — внезапно подал голос Пак. — У меня, к слову, имеется довольно важное прошение… — Вышли все, — рявкнул Чонгук, махнув рукой, — покурить, поссать — мне плевать. Просто свалите, — судя по удивленным лицам, ранее такого на собраниях не происходило. Чонгук и сам это понимал, но ему было пофиг. Тишину нарушили скрип стульев о ламинат и шаги удаляющихся. Кабинет опустел в течение минуты. В наступившей тишине Ву поинтересовался, что происходит. Чонгук вернулся к окну. — Кто это? Черный костюм в серую полоску, — он оглянулся на Ву. Мужчина тоже приблизился к окну. — Полагаю, рекрут. Полной информации по новобранцам у меня ещё нет, так как не всех примут, но я уверен, что… — Он мне нравится, — Чонгук снова разглядывал курящего и продрогшего парня в саду. — Что… что значит, нравится? — Он хорошенький, — Чонгук сунул руки в карманы брюк. — Хорошенький, поэтому нравится мне. Всё просто, Ву. Остальные отвратительны. — Рекруты и не должны быть привлекательными, господин Чон, — как ребёнку, объяснил Ву. Чонгук закатил глаза, устало вздыхая. — Представь себе, я в курсе. Да ты посмотри на этот цирк уродов. Знаю, что не должны быть, но это приятный бонус, — Чонгук отвернулся от Ву. — Даже имени нет? — Нет, господин Чон. — Тогда я сам у него спрошу, — наследник целеустремлённо направился к выходу. Ву помялся, но даже не попытался его остановить. — И выясни, что за прошение там у Пака, — прежде чем шагнуть в коридор, бросил Чонгук через плечо. Он открыл дверь и столкнулся с ожидающими продолжения встречи: никто не хотел опаздывать с перерыва. Ким отхлёбывал виски из фляги, остальные курили. Чонгук прошёл мимо, выходя во двор. Холодный воздух тут же впился в кожу, вызывая невольный вдох. Дрожь лизнула спину, спускаясь ниже. Хотелось скрестить руки на груди, в попытке удержать тепло, но гордость не позволила. Не мог же он выглядеть слабаком? Рекруты, вероятно, старше него, и если посчитают слабее, уважение он потеряет. Поэтому он, не вынимая руки из карманов, пересек двор и подошёл ближе к парням. Чонгук привык к вниманию со стороны Хэдокче Па. Вполне естественно, что только заметив сына главы клана Чон, все уважительно склоняли головы. С ним старались не встречаться взглядом, а если встречались, то дольше секунды контакт не держали. Только вот «пятый» продолжал откровенно пялиться. Сложно было сказать: от страха ли, шока или чего-то другого. Приблизившись, Чонгук разглядел карамельную кожу, славно контрастирующую с белым хлопком рубашки. Прямо как Чиминова с шёлковыми простынями. На щеках рекрута от мороза выступил робкий румянец, и парень наконец опустил взгляд, только когда Чонгук встал перед ним. — Как зовут? — тон напористый, но вежливый. — Сколько лет? — К-Ким Тэхён, господин Чон, — это «господин Чон» определённо понравилось Чонгуку. Пухлые губы, верхняя чуть полнее; приятный голос, низкий, но не монотонный или бубнящий, а убаюкивающе теплый. — Мне двадцать. — Ким Тэхён, м-м-м, — Чонгук с удовольствием распробовал имя на вкус, пока остальные рекруты пырились на него во все глаза. — На кого работаешь, Тэхён? — На Л-лима, господин Чон. — Лим? Не слышал. А он на кого? — Чонгук ухватил парня за локоть. Тэхён вздрогнул от внезапного контакта и заглушил испуганный вскрик, прикусив губу. А Чон лишь хотел затянуться: сигарета беспризорно тлела меж длинных пальцев, забытая за появлением наследника Империи. Он давно не курил. Смакуя, Чонгук задержал дым, чувствуя, как щиплет горло, и с наслаждением выдохнул. Часть сизого облака досталась Тэхёну, когда тот вдохнул. — Он работает с недвижимостью, господин Чон, — голос Тэхёна больше не дрожал от холода. Да и сам Чонгук его больше не замечал. — А также судебными тяжбами и прочими вопросами по юридической части. — Значит, ты… тоже специализируешься в бизнесе? — Нет, господин Чон, — пояснил Тэхён, вскидывая взгляд на наследника, — я скорее слежу за порядком. — Мозги или мускулы? — глаза Чонгука придирчиво изучали фигуру парня. Тэхён был немного выше. Слегка, но всё-таки. Взгляд задержался на оксфордах с небольшим каблуком. Вот, значит, как? Видимо, действительно выше. Если, конечно, не носит стельки. А в целом, хорошие пропорции: стройный, но не тощий. Под рубашкой наверняка тугие мускулы. Взгляд снова вернулся к лицу. — Мозги, — ответил Тэхён. Чонгук отметил большие широко распахнутые глаза в обрамлении густых ресниц, за которые любая девушка бы задавилась. Сложно было решить, на чем всё-таки задержать внимание: глазах, носе или же сладких губах. — Ты типа умник, Тэхён? — Чонгук дружелюбно улыбнулся. От этого рекрут неожиданно рассмеялся низким, приятным, грудным смехом, обнажив ровные белые зубы. Кажется, он нашёл, что ему больше по душе. — Типа знаешь всю кухню? Кто есть кто, да? — Да, господин Чон, — согласился Тэхён, чувствуя себя уже увереннее в присутствии младшего. — Я много что знаю, — добавил он, затягиваясь сигаретой. — Тобой уже кто-то интересовался? — Нам, господин Чон. — Нам? — смоляная бровь презрительно выгнулась, Чонгук хмыкнул. — Он тебя не получит, — Чон просто упивался наступившей тишиной, пока не заметил, что Тэхён смотрит на него непонимающе. Похоже, тот не мог сообразить, что парень имел в виду: значило ли заявление, что его попросили валить отсюда, или же у него теперь на руках билет в высшие круги? Ну что ж, по крайней мере, ему не работать с Намом. На самом деле, Чонгук бы не позволил мерзкому барыге шкур взять под крыло Тэхёна и превратить в тупого сутенёра или, что хуже, раба. У Тэхёна явно есть талант. Весьма и весьма интересный. Он занимался урегулированием дел, знал, кто есть кто. По сути, тот же Ву, только всё ещё рекрут. Но если паренька правильно обучить… — Чёрт, — Тэхён прервал затянувшееся молчание, — холодно-то как. Ой, то есть… — Ты прав, холодно, — кивнул Чонгук. Тэхёна уже откровенно колотило. — Знаешь, а в помещении гораздо теплее. Пойдёшь со мной, посмотришь, как ведут дела настоящие Хэдокче Па, и согреешься, — выражение лица Тэхёна во время разговора практически не менялось, но этому виной был мороз. Сообразив наконец, что от него хотят, Ким стоял как громом поражённый. Рот открылся аккуратной буквой «о», обнажая ровные зубы и влажный кончик языка. Чонгук завороженно уставился на розовые губы, с трудом подняв взгляд к глазам. Похоже, рекрута его предложение сильно удивило. — Простите, господин Чон, я не… — Идём, — Чонгук повторил уже строже. Он хотел донести до парня, что это приказ, а не пожелание. — Посидишь со мной на встрече. — Э-м-м… благодарю за оказанную честь, господин Чон, — Тэхён хотел было выбросить недокуренную сигарету, но рука Чонгука перехватила его запястье. Чон взялся за фильтр. Отец не одобрял курение, называя дурной привычкой. Чонгук старался много не курить, чтобы не расстраивать своего старика. Если бы отец только знал о всех его дурных привычках: например, порнозвезде, уже третий месяц проживающей в его пентхаусе; коксе, который он снюхивал со спины этой самой звезды; минете, который не раз делал… Список можно продолжать. Будем откровенны, идеала достичь сложно. А он — лучшее, что мог получить старший Чон. Чонгук затянулся, шагая по двору. Он тащил Тэхёна за собой, как на буксире. Старший покорно следовал. Да даже если бы решил сопротивляться, не суть, его бы тащили точно так же. Чужое запястье грело учащённым пульсом и врезалось в кожу металлом наручных часов. Когда парни вдвоём вернулись в здание, все взгляды обратились на них. В основном, на Тэхёна, конечно. Чонгук первым делом отыскал глазами Нама, тот стоял чуть дальше по коридору и свирепо смотрел на будущего босса из-за солнцезащитных очков. Чон криво усмехнулся, невербально заявляя свои права на Тэхёна, как когда-то с Пак Чимином: руки прочь — он мой. Когда они вошли в кабинет, Ву набирал на смартфоне текст. Заметив в углу свободный стул, Чонгук под недоумевающими взглядами взял его и поставил рядом со своим креслом. — Ву, сообщи им, что продолжаем, — Чонгук жестом указал на стул, Тэхён наконец сообразил, что от него требуется и сел. — Лим… да, Лим. Он брал тебя на встречи? — Ага, — Тэхён посмотрел на файлы на столе. Лёгкое «ага» вместо официального «да» освежало и было приятным на слух. По делу и без лишних формальностей. — Присутствовал на нескольких, господин Чон. — Стандартных? — Чонгук занял своё место. — Эта будет поинтереснее, — Тэхён повернулся к нему, стараясь понять настроение по выражению лица младшего, но тут в кабинет зашли остальные. Чонгук замолчал, дожидаясь, когда все рассядутся, а Ву закроет двери. Запах сигарет и виски наполнил комнату. Стоило Ву усесться, Чон продолжил: — Итак, более чем уверен, что нам ещё есть, что обсудить, но давайте-ка ближе к делу, — Чонгук с силой раздавил окурок о столешницу. — Желает ли кто-нибудь в чём-нибудь покаяться? В ожидании ответа, Чонгук осмотрел собравшихся, мысленно отсчитывая секунды. Он ждал, что как минимум один решит признаться: До сознается в растратах в жалкой попытке спасти свою задницу или же Ан скажет, что совершил ошибку, не приведя рекрута. Ни один из них даже глазом не повёл. Чонгук дал им целых десять секунд. — Я сейчас не про бизнес и прочую хрень. По-настоящему важные вопросы, — Чон слегка наклонился вперёд, упирась локтями в стол. Ещё десять секунд. — Что, нет желающих? Совсем? — Чонгук посмотрел на Ву. Ещё пять секунд. — Хорошо. На самом деле, у нас два насущных вопроса. Но ни один из собравшихся не хочет даже попробовать извиниться. Я разочарован. Не знал, что в Хэдокче Па есть трусы, не способные ответить за свои поступки. Чонгук замер, взвешивая дальнейшие действия. Следовало вести себя чётко и ясно, с холодным расчётом. Не колебаться, без сочувствия и понимания. Только острая правда. Значит, надо подобрать слова и не ошибиться. Подготовившись, Чон вздохнул и устремил взгляд на До. Мужчина изо всех сил старался выглядеть невинно, аки агнец, но Чонгук-то знал. Видел правду в уголках опустившихся губ. С первыми словами будущего главы, кожа мужчины посерела, равняясь цветом с сединой на висках. — До, мне не нравится, когда убивают или калечат наш товар, — Чонгук откинулся на спинку кресла. Прежняя поза была строгой, а он хотел несколько иного восприятия. Слегка развалившись в кресле, он выказывал незаинтересованность. А это пугало посильнее. — Ты убил трёх женщин. Это отразилось на доходах. Где-то в Мапхо-гу сутенёр получил меньше денег. Следовательно, сдал меньше шефу, следовательно… Ты улавливаешь мою мысль? — вопросительно вскинутые брови Чонгука, и стыдливое молчание До. — Хэдокче Па понесли потери, потому что ты прикончил трёх шлюх для удовлетворения своей блядской похоти. Да даже без этого, от тебя маржа невелика. — Господин Чон, я… — Не смей ко мне обращаться, сука, — выплюнул Чонгук, не повышая голоса. Рядом Тэхён уставился на него, открыв рот. — Даже в сторону мою смотреть не смей, — До тут же потупил взор. — Ан? — Да, господин Чон? — Ты, мудак такой, не привёл рекрута, — Чонгук слегка повернул кресло в его сторону и впился в него взглядом. — Встань, — Ан медленно поднялся, покорно сцепив руки в районе паха, — клянёшься в верности Хэдокче Па? — Да, господин Чон. В абсолютной. — Сожалеешь и раскаиваешься в своём проступке? — Да, господин Чон. Я допустил ошибку, — и продолжил, отвечая на приказ объясниться. — С прибылью возникли неурядицы. Я старался, чтобы мы выполнили план, но, к сожалению, не успел подобрать достойного рекрута. Не хотелось отправлять кого ни попадя. Раскаиваюсь в своей глупости, господин Чон. — Знаешь, Ан. А я тебе верю, — Чонгук пристально изучал мужчину, — верю, что это было искренним заблуждением. Но я же не могу просто принять твои извинения, не так ли, Ан? — Конечно, господин Чон. — Итак, у нас два нарушителя, — Чонгук указал раскрытыми ладоням на двух, сидящих напротив друг друга, мужчин. В конце концов, кабинет был его сценой, и сегодняшнее представление обещало какое-никакое, но развлечение. — Дебил, убивающий шкур и занижающий общую выручку Мапхо-гу, и тот, кто должен доказать верность моей семье, — сейчас никто не решался смотреть на Чонгука. — Что же делать, как же быть? Тэхён, ты что посоветуешь? — Я-я? — Тэхён был уверен, что хруст шейных позвонков разнёсся по кабинету — так резко он повернул голову. Его и без того большие глаза, вылупились ещё сильнее, словно парня поймали за дрочкой на трусики старшей сестры. — Да, так что скажешь? — Ну… — Тэхён легко провёл кончиком языка по губам, — наказание за растрату средств Хэдокче Па… смерть, господин Чон. — Замечательно. Один вопрос решили. Что делать со вторым? — …Истинная верность — убить брата за брата, — промолвил Тэхён тихо, почти шёпотом. — Умница, прям с языка сорвал. Подержите его, — приказ был адресован Ли и Киму, которые тут же схватили До: выполнение приказов семьи Чон было на уровне рефлексов. — Ан, подойди ближе, — поманил он мужчину пальцем. Ан подошёл и встал у Чонгука за спиной, между ним и Тэхёном. Он вежливо наклонился, чтобы быть в один уровень с глазами будущего босса. — Ты хочешь доказать верность Хэдокче Па? — мужчина согласился. Его голос был почти не слышен за вознёй неподалёку. — Хочешь, чтобы доверяли? Ты ведь достойный человек? — Конечно, господин Чон. Я верен вашему отцу и вам. — Убей для меня До. — …Как прикажите его убить, господин Чон? — М-м-м… сними с него брюки и нижнее бельё, засунь трусы в рот и придуши паскуду, как он душил тех шлюх, — Чонгук ободряюще похлопал Ана по плечу, когда мужчина кивнул. Ли и Ким крепко держали совсем побледневшего До, а Тэхён смотрел на происходящее с чувством загнанного удивления и ужаса. — Я не хотел так, господин Чон. Это просто случайность, и… — Раз — это, блядь, случайность. Раз, а не три подряд за ночь, — Чонгук выпрямился в кресле. — Три, сука, раза, тупой ты уёбок. Ты меня дебилом считаешь? Думаешь, не знаю твоих грязных секретов? — Нет! Нет! Больше так не буду! Клянусь, я… — До, поясню: я ни одному твоему ебучему слову не верю. И заткните уже эту падлу. Его мерзкий голос нереально бесит. До сопротивлялся, вернее, дёргался, насколько позволяла чужая хватка. Его руки прижали к бокам, поэтому он мог только извиваться, как червяк, и пинаться. Ему даже удалось заехать Ану ногой пару раз. Видимо, идиот не догонял, что пинать того, кто будет тебя душить — не самая светлая идея. Только разозлишь сильнее. Когда с До сдёрнули штаны, Чонгук посмотрел на тихо всхлипнувшего Тэхёна. Ан меж тем стянул трусы и сунул их До в рот. Наконец-то вместо жалостливых клятв раздалось невнятное мычание. Ли и Ким опрокинули До на спину на стол, словно на сцену в театре. Тэхён вздрогнул от гулкого удара головы о столешницу. Смыкая руки на мясистой шее жертвы, Ан наклонился ближе. Чонгуку не доводилось душить до смерти. Так только, если во время секса, когда сжимаешь податливую плоть, а пальцы упираются в неожиданно твёрдую трахею. Дивное чувство, когда пульс, ударяющий в ладони, ускоряется и хриплые всхлипы переходят во влажные вздохи удовольствия, стоит ослабить хватку, позволяя лёгким насытиться кислородом. Только вот Ан душил До отнюдь не для удовольствия. Мужчина был жесток и профессионален, ни тени эмоции. Даже когда лицо жертвы приобрело очаровательный красный цвет с оттенками свекольного, переходящего в почти фиолетовые кольца вокруг глаз и рта. Чонгук отвлёкся на рекрута. Тэхён прижал ладони к ушам и смотрел куда-то на поверхность стола, а не на казнь, и выглядел так, словно вот-вот лишится сознания. — Не отворачивайся, — приказал Чонгук, — смотри внимательно, — сначала казалось, что Тэхён ослушается, но он медленно поднял взгляд, и Чону стало гораздо интереснее наблюдать за рекрутом, нежели за актом публичной асфиксии. — Видишь, Тэхён? — Д-да, господин Чон. — Вот что бывает, если идёшь против Хэдокче Па. Если разозлишь нас, попытаешься навредить или помешать — вот результат. Ты ведь не собираешься плохо себя вести? — Н-нет, господин Чон. — Умница. Ан сжимал глотку До, пока тот не прекратил дёргаться, а Чонгук не попросил Кима проверить пульс. Мужчина взялся за запястье, подтвердив смерть. Отстранившись, Ан поправил галстук. Тело До безжизненной кучей валялось на столе, рубаха задрана, выставляя на обозрение рыхлую кожу и гениталии. Ну, по сути, член его и довёл до столь «славного» финала. По мнению Чонгука, овчинка выделки явно не стоила. Чон успокаивающе положил руку на колено Тэхёна. Мускулы рекрута спазматично сокращались, вызывая дрожь. Похоже, парень впервые видел убийство. Что неудивительно, учитывая род его деятельности. Но Тэхёну придётся к этому привыкнуть. Причём весьма скоро. Чонгук всмотрелся в лицо Кима: всё ещё пепельно-бледный, на лбу испарина и пустой взгляд на неподвижное тело. — Добро пожаловать в Хэдокче Па, — с улыбкой произнёс Чонгук.