Карточный домик

Чонгук достал из ящика прикроватной тумбы пару перчаток и протянул их Тэхёну. В приоритетные задачи Кима планомерная проверка нового жилища, увы, не вошла. Молодой человек заглянул в ванную, потом, проголодавшись, проверил пару шкафчиков на кухне, а вот исследовать гардероб и тумбы не догадался. Тэхён предположил — очевидно, зря — что там пусто. Но, стоит признать, подобного он не ожидал. А не припрятано ли здесь ещё и оружие? Однако тут же парень вспомнил, как его обыскивали при входе в здание. Вряд ли в помещении было что-то мало-мальски опасное, пожалуй, разве что кухонные ножи. Свои перчатки Чонгук уже надел. Добротные, толстой дубленой кожи, настолько плотной, что казалось, в них невозможно согнуть пальцы. Поношенные перчатки были хорошо промасленны, но, несмотря на бережный уход, было ясно, что ими часто пользовались. В некоторых местах кожа уже выцвела, а на костяшках были видны потёртости. Несложно догадаться, откуда эти отметины. Зачем сжимать руку в кулак? В данном случае, скорее всего, чтобы нанести удар. Тэхён готов был поспорить, что Чонгук уже прилично зубов пересчитал. Это-то и удивляло. Тэхён знал, что Чонгук, как и старший Чон, не раз приказывал убивать. В основном мужчин: для синдиката считалось позором пускать в расход женщин. Шкуры не в счёт, конечно: их никто считать не будет. Детей, вероятнее всего, тоже, но тут он не был уверен до конца. А вообще, яблоко от яблоньки — как отец, так и сын были обязаны поддерживать престиж фамилии и делать всё, чтобы его поддержать. Опираясь на свои знания о семье Чон, Тэхён предположил, что Чонгук просто отдаёт приказы и, быть может, время от времени присутствует. Но чтобы лично участвовать?! Это открытие ввело Кима в ступор. А почему он сразу подумал об убийстве? Может быть, дело в совершенно другом, и Тэхён строит домыслы на пустом месте? Но Чонгук же сказал, что хочет избавиться от Нама, а потом протянул Тэхёну перчатки. Если это простое совпадение, Ким готов был перед собственным отцом елдаком поразмахивать. У Тэхёна дыхание перехватило. За спиной мерно гудел компьютер. Парень мог бы развернуться и продолжить обработку документов, погрузиться в мир цифр, слов и изображений, отринуть реальность ещё на несколько часов. Когда он занимался данными Хэдокче Па, окружающая действительность уходила на второй план. Банды, наркота и секс-рабы упоминались тут и там. Убийства и изнасилования. А Тэхён забивал на всё это, словно ничего и не было, как будто бы он снова в уютном офисе. Только вот дурацких шуток Хосок-хёна не слышно и нет приятного аромата духов Соны по утрам. Всё равно что сидеть в воображаемой крепости. Тэхён неуверенно взял перчатки и рассмотрел — подойдут ли. Пытаясь натянуть левую, он спросил Чонгука, для чего они. Вместо ответа наследник ухватил Тэхёна чуть выше локтя и заставил подняться с кресла. В этот раз парень даже не вздрогнул. Тэхён уже понял, Чонгук — человек тактильный; скорее всего, его так воспитали. Кому нужна вежливость, когда можно схватить и тащить за собой? Ведь это гораздо эффективнее — действия громче слов. — Нас ждёт мокруха. Вот тут дополнительные объяснения не потребовались. Здесь и без намёков понятно, о чем речь. Ясно, что намокнут перчатки уж точно не от воды. Чонгук криво ухмыльнулся: так сильно Тэхён поморщился. Все его тщательно отрепетированные перед зеркалом жесты шли лесом. — Лим что, тебя из песочницы не выпускал? — Чонгук потащил Тэхёна за собой. — Хотя ты же аналитик. Зачем тебе в грязи копаться? Главное, грамотно вести документацию. — Да, Чонгук. Странно было называть Мальчика по имени. Когда они делали так в отделе — это одно, норма, но говорить в лицо — совсем другое. Тэхён боялся, что наследник разозлится, хотя сам приказал обращаться по имени. Ким уже успел насмотреться на то, как младший может взбелениться от любой мелочи, а значит, надо быть очень и очень осторожным. К тому же его до сих пор оторопь брала в присутствии Чонгука. Это все равно что встретить знаменитость, только круче: не краткое мгновение на концерте или быстрый автограф на улице, а постоянное взаимодействие. Тэхён стоял в комнате с одним из самых опасных преступников в столице, и тот держал его за руку. Ну как тут не испытывать потрясение? — Со мной тебе придётся грязи хлебнуть, — Чонгук распахнул дверь и направился к лифту, — во всех смыслах, — он нажал на кнопку вызова. Тэхён надеялся, что Чон его всё-таки отпустит, но нет: тот держал крепко. Несколько секунд ожидания, и они вошли в кабину. Мягкий ворс ковра приятно ласкал ступни, а Тэхён наконец-то смог натянуть вторую перчатку, несмотря на железную хватку Чонгука. — Чонгук, а что дальше? — А дальше нас ждёт урок на тему «Что значит быть Хэдокче Па». Правила ты, конечно же, знаешь, братьев тоже. Видел, что бывает с теми, кто косячит в работе, а скоро увидишь, что бывает с теми, кто меня тупо бесит, — Чонгук спокойно изучал закрытые двери, а Тэхён рассматривал его профиль. — Ты можешь предположить, что у Хэдокче Па нет чести. Вернее, того понятия чести, что вкладывают другие. — Чонгук… — И будешь прав, — Чонгук, казалось, даже не заметил его блеяние, хотя Тэхён уже приготовился оспаривать утверждение. — Да в жопу эту честь. Пытаешься прибраться в этом ебучем городе, но мусор только множится. И тут не в скверне дело, а в том, как от этого говна избавиться. Ну а насчёт чести… Тут посложнее. У кого-то вот суицид вызывает почтение, а для других убить изнасилованную женщину — благородство. Война — для многих достойное занятие. Мужчинам и женщинам медали раздают да парады закатывают. Какая-то она двоякая эта честь, согласись. — Ага… весьма двойственное понятие, Чонгук. — Честь есть только в бизнесе. Вне его херь эта ни черта не значит. У убийства может не быть причины, да и не надо её выдумывать. Тэхён, я собираюсь научить тебя, — Чонгук наконец разжал хватку и повернулся к нему, — как совершить хладнокровное убийство. Тэхён выдержал пронзительный взгляд, хотя внутри у него бушевала истерика. Мысли метались, как загнанные кролики, не позволяя и одной нормально оформиться. В мозгу словно статику врубили и показывали по всем каналам. Наверное, следовало что-то сказать. Но прежде чем он придумал что, двери лифта открылись, выпуская их с Чонгуком. Едва завидев ступающих по вестибюлю, охранник резво нырнул за стойку, извлекая обувную коробку. Другой парень, стоящий у выхода, передал Чонгуку ключи. Быстро взяв ботинки, Тэхён почти бегом побежал за Чоном — в машине будет время обуться. Только вот на парковке их ждал совсем не Mercedes. Вовсе нет. Чёрный седан красовался эмблемой Mitsubishi на решётке радиатора. Плавные изгибы форм привлекали внимание, зауженные фары напоминали кошачьи глаза, а хромированные покрышки удачно сочетались с окантовкой кузова. Тэхён дёрнулся вперёд, намереваясь открыть Чонгуку дверь, но Чон проигнорировал его и занял водительское место. Парень залип в прострации и непонимании, что очень развеселило наследника. — Тэхён, не на каждое убийство нас возит водитель. Если, конечно, не уведомить его заранее. Мои люди об этом деле не знают. Может, отец в теме, если несильно занят. Залезай. Нас уже ждут, да и я не люблю опаздывать. Тэхён направился к пассажирскому месту, ступая босыми ногами по асфальту. Усевшись, он захлопнул дверь и, откинувшись в кресле, начал обуваться. Хлопнула другая дверца, и машина покачнулась под весом Чонгука. Перчатки мешали, но Тэхён всё же зашнуровал ботинки и выпрямился, оглядываясь. На панели управления мелькало множество индикаторов и диодов, даже была камера для парковки. Весь салон был отделан чёрной кожей. Ну конечно. Как иначе-то. — Чонгук? — А ты любишь задавать вопросы. — Извините… — но Чонгук лишь махнул рукой, заводя машину. — Вы собираетесь… убить Нама? — Мы собираемся убить Нама, — Чонгук включил первую передачу, и машина двинулась с места. — Зачастую убийство — плод совместных действий, начиная с непосредственно действия и заканчивая уничтожением улик. — П-почему хотите его убить? — Выбесил, — пожал плечами Чонгук. Двигатель мягко урчал, пока Чон выворачивал на дорогу. — Замена у нас уже есть, так что Нам больше не имеет значения. Тэхён мог бы назвать случайное имя, человека совершенно не подходящего на должность, но тем не менее он выбрал того, кто реально справится с новой должностью, причём хорошо справится, если, конечно, не врали отчёты. Он всё никак не мог понять, почему поступил именно так, хотя на тот момент это казалось весьма здравой идеей. Не стоит забывать, что это не игра: на кону его жизнь, и ошибка будет дорогого стоить. Сейчас Тэхён во многом зависел от происходящего в Хэдокче Па: попытается саботировать и сам может пострадать. Поэтому выбрал из зол меньшее и выписал мужику грёбаное повышение в сфере секс-траффикинга. Ещё минус один пункт в карму. По-видимому, скоро к нему добавится ещё и помощь в убийстве. Меж тем, список предсмертных желаний сокращался на глазах. — Только поэтому собираетесь убить его? — …Нам переступал черту уже много раз. Я могу простить некоторые огрехи, но и моё терпение небезгранично. Нам — хороший тому пример. Я ему столько шансов давал. И чем он мне отплатил? Косячил каждый раз, — Тэхён разглядывал профиль наследника. — Я ведь пообещал ему в прошлый раз, что этот будет последним. И что он сделал вчера? Уж ты-то должен знать. Тэхён закусил губу, раздумывая над тем, что подразумевал младший. Чонгук начал всё это только из-за того, что Нам чуть с ним не сделал? Но почему? Барыга оскорбил Чонгука, Хэдокче Па, весь синдикат. Мужчина в тот вечер много чего нелицеприятного сказал о наследнике клана. Вполне понятно, отчего у Чонгука руки зачесались, но только ли в этом дело? Может ли быть, что Чон делает это, потому что Нам попытался изнасиловать Тэхёна? В принципе, да. Но Ким склонялся к тому, что мужик тупо заигрался. Прикоснулся к чему не должен был. В откровенную проигнорил такой большой красный стикер: «Это принадлежит Мальчику!». Вот и всё. Дело не в самом Тэхёне, а скорее в его концепте как вещи. Принадлежности. Он — предмет, а не человек. — Не думай о нём. Давай пока что не будем об этом уёбке. В наступившей тишине Тэхён наблюдал за мелькающим пейзажем, но так как смотреть особо было не на что, то снова задумался. А зря. Мысли оставляли желать лучшего. Неизвестно сколько ещё они будут трястись в машине, и ему хотелось избежать мыслительного процесса любой ценой. Мельком глянув на Чонгука, Тэхён постарался оценить уровень его терпения. — Чонгук? — парень слегка улыбнулся, тут же вернув нейтральное выражение лица — явно хороший знак. Похоже, его веселили настойчивые вопросы Тэхёна. — Это новая машина. Вчера вечером Ву забирал меня на седане S-класса. — Да, потому что это машина Ву. — О, я думал, что твоя, — Тэхён смолк. Нет, не думал, а знал, что его. Но не в этом суть. Мальчик сменил тачку. — Эта лучше, — он любовно провёл по отделке салона рукой, Чонгук отвлёкся на скрип кожи о кожу и снова вернул внимание на дорогу. — Тэхён, а ты с Лимом тоже болтал? — даже чувствуя, что преступил границы дозволенного, парень кивнул. — Мои парни этим не шибко грешат. — В-вы хотите, чтобы я заткнулся? — Тэхён поднял на него взгляд, но Чонгук покачал головой. — Эм… наверное, Ву не самый общительный мужчина. — Жизнь Ву в работе. Уверен, он бы с ней трахался, будь такая возможность. Порой мне кажется, что он даже спит в костюме тройке. Тэхён понял, что это одна из тех редких возможностей, когда Чонгук может спокойно поговорить о чём-то, не имеющем отношения к делам. Хотя, может, он болтает с тем парнем, что мелькнул на экране коммуникатора утром? В любом случае сейчас Чонгук говорил с ним не как с рекрутом. Хорошо ли это? Пожалуй, всё-таки да. — В таком случае он бы мог использовать галстук как маску для сна. — Да, иногда я тупо хочу его придушить этим ебучим галстуком, — Чонгук с силой сдавил руль. — Я из-за этой суки выгляжу на встречах, как ребёнок неразумный. — Более чем уверен, ваши люди вас таковым не считают. По мне, так это было бы большой ошибкой. — Скорее последней. — Серьёзно. Когда вы входите в комнату, все смотрят только на вас, — Тэхён устроился удобнее, — наверное, это тяжело. Может, это не так уж и плохо, что Ву «оттягивает» часть внимания на себя? — Чонгук промолчал, то ли соглашаясь, то ли нет. — Я бы так не смог. — Не смог что? — Когда все внимательно смотрят, я сразу начинаю задыхаться и косячу. Слишком большое давление. Да и никто из ваших людей так не сможет. Думают, что смогут, но нет. Все считают, что управлять легко. Проще простого быть президентом компании или лидером и прочее. Но когда им перепадает кусочек власти, только и думают о своих желаниях и о том, как бы под себя всё изменить, а остальное — побоку. А так нельзя. Нужна общая картина мира. — Мне приходится всё тщательно продумывать. — Вот именно. Из-за Ву вы кажетесь ребёнком, но это не так. А любой, кто думает иначе — идиот. Тэхён замолчал и посмотрел в окно. Он очень надеялся, что его слова возымели эффект и звучал он как верный и достойный человек, а не крыса. Есть, конечно, вероятность, что Чонгук расценит это как сочувствие, но вряд ли. В конце концов, у парня уже был легион жополизов по всей столице. Какое значение имеет ещё один? Одним больше, одним меньше. Чтобы оставаться у Чонгука на хорошем счету, потребуется не только молчать и периодически что-то мямлить. Надо разработать нужную роль и придерживаться её до конца. А пока что он — нечто среднее между одержимым фанбоем и благодарной девицей, спасённой из лап насильника. — Тэхён, ты привыкнешь к вниманию, — нарушил молчание Чонгук. — Хэдокче Па не прячутся в тени, а такие как ты… ну, тебя будут видеть очень часто. — Могу я узнать почему? — Тэхён уставился на наследника. — Всё просто, Тэхён. Ты рекрут, новенький в Хэдокче Па, и твою верность ещё предстоит испытать годами службы. У остальных моих подчинённых есть «дружба» и прочие жалкие объяснения. У тебя нет. А в плане доверия… обычный рекрут — лучший выбор. Отец учил меня, что порой довериться незнакомцу гораздо безопаснее, чем другу. — Ву? — Ву верен моему отцу, — Чонгук обошёлся без дальнейших объяснений. В случае чего, человек, верный его отцу, выберет старшего Чона, а не младшего. Не хотелось думать, что парень уже готов ударить отца в спину, но, видимо, решил подготовиться заранее. — Ясно, но я работал на Лима. — Как друг или часть стада? Тэхён задумался над ответом. А кем ему приходился Лим? Наверное, следовало бы сказать, что другом. Но ведь это не так. Информатор — всего лишь коллега, которому поручили работать с новичком. В обычной жизни к этому мужчине Тэхён бы даже близко не подошёл. Так что их связь точно не дружба. Просто работа, о которой Чонгук никогда не должен узнать. — Часть стада, — решился он на ответ, который, кажется, порадовал Чонгука. — Пожалуй, я был овцой¹. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть овцой, Тэхён, — сказал Чонгук, выворачивая руль на повороте. Пейзаж за окном сменился на пустынные улицы. — Простая овца может впоследствии оказаться волком. Стоило только подъехать ближе к зданию, как Тэхён вспомнил, зачем они, вообще, ехали. Увлекшись лёгкой беседой, которая, по его мнению, резко приняла тёмный оборот, Ким совсем забыл о Наме, но сейчас все неприятные мысли разом вернулись. Тэхён открыл дверь, ступая на гравий. Похоже, они приехали на заброшенный склад. Здания кругом были не выше одного-двух этажей, бетонные блоки с маленькими провалами окон. Стекла мутные, закрыты сеткой рабицей. Он не знал точно где они, но, судя по повышенной влажности и запаху, недалеко от моря. Где-то вдали слышались гудки барж и грузовых судов. Чонгук хлопнул дверцей и обошёл машину, подходя к Тэхёну, чтобы вместе отправиться к одному из зданий. — Тэхён, — тихо позвал Чонгук, открывая амбарный замок. Перчатки со скрипом скользнули по проржавевшему металлу. — То, что ты увидишь, может напугать тебя, но настоящий Хэдокче Па не позволяет страху взять над собой верх, — Тэхён кивнул и глубоко вдохнул, мысленно готовя себя. Он даже плечи расправил, чтобы казаться круче. — Когда войдём, следуй моим приказам. Хотя мне уже говорили, ты не склонен к послушанию, — Тэхён закусил губу, вспомнив инцидент с Намом. — Я хочу научить тебя, но ты должен во всём слушаться меня. — Да, конечно, господин Чон, понял вас. — Умница, — Чонгук открыл дверь и жестом пригласил войти. Поначалу Тэхёна ослепила тьма. Кромешная темнота пугала и лишала возможности ориентироваться. Чон отшвырнул замок, и тот громко ударился о бетонный пол. Тэхён прикусил язык, чтобы удержаться от позорного визга. — Так, где тут выключатель… Щелчок и жужжащий звук — люминесцентные лампы осветили помещение: бетонные стены и пол, высокий потолок. В воздухе витал странный запах, кислый и проржавевший. Взгляд Тэхёна остановился на металлической цепи, висевшей неподалеку. Конец венчал здоровый изогнутый крюк толщиной с руку, зловеще блеснувший в свете ламп. Ким здраво предположил, что они на скотобойне. Чонгук схватил его за руку, ведя вглубь, мимо туш, подтверждая догадку. — Очухался? — спросил Чонгук. — Типа того, — только сейчас Тэхён заметил, что они не одни. Рядом стояли близнецы. У одного были тёмные волосы, второй щеголял блондинистой шевелюрой. — Скоро оклемается, босс. — Проснись и пой, сукин ты сын! — решил ускорить процесс пробуждения Чонгук, садясь на корточки перед мужчиной. Тот был частично раздет: брюк не было, обуви и нижнего белья тоже. Толстый жгут верёвки опоясывал лодыжки и цеплялся за крюк, который держал тело над полом вверх тормашками. Поэтому, чтобы посмотреть ему в глаза, надо было присесть, как Чонгук, иначе пришлось бы любоваться на обвисшие гениталии. Приятного мало. Чон двинул рукой, заряжая звонкую пощечину, эхом разнёсшуюся в тишине помещения. Тэхён вздрогнул, глядя, как голова жертвы дёрнулась от удара. Тело дёрнулось под лязг цепи и закачалось, как маятник. И тут до Тэхёна дошло, кто пред ним. Глядя сверху вниз, тяжело было узнать лицо, учитывая что сейчас мужчина был без фирменных солнцезащитных очков, да и разбитая губа с парой другой бланшей не помогали. Но когда тело простонало, стало ясно, кого Ким имеет счастье лицезреть. Перед ним с крюка свисал Нам. — Решил доебаться до Дэу и Шиу, а? — понимающе протянул Чонгук и ласково огладил мужчину по щеке. — С-с этими дебилами я бы точно ебаться не стал, — Наму тяжело было говорить, но всё-таки при определённом старании получалось. — Да ну? Сказал урод, висящий вверх ногами с хуем нараспашку, — Чонгук сдавил обе щеки в крепкой хватке. — Не оскорбляй моих парней, козлорог. Ты больше не Хэдокче Па. Знаешь, кем тебя это делает? Сукой. Правда, забавно? — Чонгук поэтично взмахнул свободной рукой. — В этом жестоком мире сука жрёт суку, а рекрут важнее тебя. И это, блядь, та ещё хаханька. У Тэхёна внутри всё словно замерзло и покрылось толстой коркой льда, примораживая к месту. Он, в принципе, этого ожидал, но только всё равно жутко было. Его будто с головой окунули в ледяную воду, даже сердце уже не гнало во всю, а замедляло бег, впадая в анабиоз. Чонгук выпрямился и ухватился за верёвку на ногах жертвы, глядя на него с презрительной жестокостью. Этот взгляд Тэхёну уверенности не внушал, скорее пугал. Сколько пройдёт, прежде чем Чонгук посмотрит на него так же? Наверное, этот взгляд станет последним, что Ким увидит в жизни. — Подозреваю, ты не особо разбираешься в насилии, Тэхён. Слышал когда-нибудь о колумбийском галстуке? — Тэхён всмотрелся в распухшее лицо Нама и выдавил жалкое отрицание. Хотя, конечно, знал и даже видел в отчётах за последние пару месяцев, но Чонгуку об этом знать не обязательно. — Многие ошибочно считают, что это придумка наркокартелей или банд. Но нет. Когда-то так запугивали политических диссидентов. Это первая ошибка. Вторая — форма. Да, глотку перерезаем, только просовываем туда не язык, — Нам начал подёргиваться, но близнецы крепко схватили его за ноги. — С языком это так… дешёвая подделка, пародия. Ненавижу пародии, мне нужны оригиналы. Зачем копия Мона Лизы, если я могу получить настоящую? И сегодня, Тэхён, ты поможешь мне сотворить произведение искусства. — К-какое произведение, господин Чон? — Тэхён посмотрел на криво ухмыляющегося Чонгука. — Действие первое — кастрировать, второе — сделать надрез на горле, третье — просунуть туда член, — Нам стал вырываться сильнее. — Тут как в танце, следуй указаниям хореографа, и всё будет замечательно, — Тэхён тупо смотрел, как Чонгук приблизился к нему. — Не-не думаю, что с-смогу… — Чон положил парню руку на шею — немая просьба замереть. — А ты вспомни, что он собирался с тобой сделать, — Чонгук перебил его бормотание и крепче сжал шею во властном жесте, удерживая Тэхёна на месте. Тот замер и отвел взгляд в попытке отвлечься от жертвы, осматривая скотобойню. Лучше от этого не стало. Кругом, как в безумной декорации, висели, мерно покачиваясь, крюки для туш, тяжело поблескивающие в свете ламп, и снова к горлу подступила тошнота. — Подумай, что бы он сделал, если бы его не остановили. — З-знаю, н-но я… — А ведь он и раньше так делал. Много раз. С другими, такими, как ты. И продолжит делать, если ты не остановишь. Помнишь, что сказал мне на той встрече? Что есть показатель абсолютной верности, Тэхён? — У-убить брата для Хэдокче Па, н-но-но… Чонгук убрал руку с его шеи и приложил ладони к щекам Тэхёна. Несмотря на холод в помещении, кожаные перчатки были тёплыми. Ким замер, не зная, как быть, и уставился на наследника. Глаза в глаза. Но ни капли гнева во взгляде Чона Тэхён не заметил. Правда, было что-то другое, эмоция, которую Тэхён пока что никак не мог определить. Зато теперь совершенно ясно, что ему не отвертеться: придётся сделать то, что просит Чонгук. — Тэхён, всё, что ты делал до того, как пришёл в Хэдокче Па, делал, думал, хотел. Всё это изменится, — строго сказал Чонгук. Тэхёна разрывали эмоции. С одной стороны, Чонгук говорил как учитель, отчитывающий мальчишку балагура. С другой — он, как никогда, был похож на Намджуна, и это пугало. — Сейчас ты работаешь на меня, на нас. И если я говорю, чтобы ты что-то сделал, я хочу, чтобы мой приказ выполнили. Выбора у тебя нет. — З-знаю, господин Чон. — Так делай. — М-может, я ему просто горло распорю? Обязательно н-на… — судя по взгляду Чонгука, Тэхён ходил по краю, слишком близко подступил к границе дозволенного. В помещении с ними были еще двое из Хэдокче Па. Не мог же он противиться приказам господина Чона? Это в высшей степени неуважительно. Значит, придётся делать то, что говорят. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, он выпустил изо рта густые клубы пара почти в лицо Чонгуку. — Что если с-сделаю не так? — Ты замечательно всё сделаешь. Я же научу тебя как, — наставительно произнёс Чонгук. Большой палец ласково скользнул по скуле. — Это привилегия. Убьёшь для меня, и я убью для тебя. Выполнишь мою просьбу, и я буду тебе должен, а значит, получишь награду, — он почти нараспев протянул последнее слово, и Тэхён завороженно следил, как двигаются его губы: мягкие, плавные движения, влажный кончик языка и ровные зубы. — Послушных мальчиков ждёт награда, Тэхён. А вот плохих… — Чонгук взглядом указал на Нама, свисающего с крюка, словно туша. — Простите, господин Чон. Я сделаю всё, как вы говорите. — Умница, — чувственные губы раздвинулись в довольной улыбке. Чонгук отпустил Тэхёна и, как собаку, потрепал по голове. Тэхён прижмурился, чувствуя, как пальцы переплетают пряди, слегка оттягивая и поглаживая. — Умница, Тэхён. Как же Тэхён хотел просто закрыть глаза и притвориться, что ничего этого не происходило. Увы, реальность сурова и выбора у него не было. Чем дольше он тянул, тем выше риск. Чем выше риск, тем больше шанс ошибиться или чего похуже. Его могут просто прикончить за неподчинение или неуважение. Теперь на кону его жизнь и работа против жизни Нама. Его жизнь или жизнь человека, что на него напал. Чонгук вытянул из кармана некий чёрный предмет. Кажется, нечто пластиковое. Когда молодой человек привычными движениями картинно открыл лезвие, ловко соединяя половинки рукояти, стало ясно, что это нож. В тёмном лезвии мерцали блики светильников, делая металл холодным, ледяным. Рукоять плавно легла Тэхёну в ладонь, и он крепко сжал её. — Действие первое, — Чонгук сжал свою руку поверх тэхёновой, — удаление. Тонкий слой кожи перчаток — жалкая преграда между Тэхёном и членом Нама. Сжав пенис, парень почувствовал, как кислотный вкус рвоты оседает во рту, и лишь крепче вцепился в нож. Острый клинок, но лезвие, пожалуй, тонковато: чтобы отрезать плоть придётся приложить усилия. Странно, однако эта мысль позволила абстрагироваться от действительности. Тэхён осознавал, что это именно он стоит на скотобойне, и в то же время чувствовал, словно тело не его. Вернее, оно его попросту не слушалось. Будто бы его заперли внутри этой оболочки и заставили наблюдать через глаза-мониторы. Безмолвный зритель. Вот его руки, но управлял ими Чонгук. Словно к безвольной кукле подвязали невидимые нити, все конечности покорно следовали приказам кукловода. Но разве не этому его учили Намджун и Лим? Стань другим человеком. Сыграй роль идеально. — Держи крепко, Тэхён, — проинструктировал Чонгук и встал у парня за спиной, — главное, не отпускай. Помни, что всё дело в том, как подать работу. Это же искусство. Удалить надо гладко, ровно и аккуратно, — дыхание Чонгука щекотало шею Тэхёна, но Ким сдержался и не поёжился, продолжив разглядывать не моргая висящий перед ним член. — Господин Чон? — Да, Тэхён? — он более чем уверен, что чужая рука только что легла ему на талию. Может, конечно, ему показалось, но его точно что-то держало; что-то, подозрительно напоминающее руку. А почему бы и нет? Губы Чонгука почти прикасались к шее парня, каждый вдох влажным дыханием обжигал кожу. — Он будет кричать? — Обязательно, — Чонгук не колебался. — Пока не закончишь, будет визжать, как свинья. Так что, пожалуйста, приступай. Именно в этот момент Нам решил привлечь к себе внимание. Судя по всему, висел так он уже давно; кровь притекла к голове, поэтому когда он начал орать, лицо его покраснело, медленно приобретая от напряжения фиолетовый оттенок. Вены набухли и стали легко различимы под темнеющей кожей. Сдавленные и хриплые крики разносились по скотобойне. Тэхёну казалось, что если Нам и дальше так будет надрываться, то связки не выдержат и обязательно лопнут, разрывая голову. Но всё, что мужчине осталось — только орать: руки связаны, ноги тоже, к тому же его за них держат близнецы. Нам издал нечеловеческий вопль, почувствовав, как холодное лезвие прижалось к плоти. Этот мужик бы спокойно изнасиловал Тэхёна в тот вечер. Он незаконно ввозил в Корею детей, чтобы сделать из них секс-рабов. Чудовище. Но разве это оправдывало действия Кима? Нет конечно. То, что собирался сделать он, было ужасно, но, по крайней мере, его немного извиняло, что выбора Тэхёну не предоставили. У Нама выбор был. Тысячи и сотни вариантов. Ни одним он не воспользовался. А сейчас… сам виноват. Тэхён не давил на нож, скорее поводил запястьем. Поначалу было сложно приноровиться, но на третьей попытке он сообразил: надо пилить, как кусок стейка. Угол был немного неудобным, но парень всё-таки нашёл нужное положение. С первым движением лезвия полилась кровь, но её было не так много, ведь основная часть ушла в голову. Нож чуть не выскользнул из руки, когда кровь лениво потекла из надреза. Тэхён закусил губу и удобнее перехватил рукоятку. Уронить нож и тем самым разозлить Чонгука хотелось меньше всего. Клинок ведь принадлежит наследнику, а значит, Тэхён проявит неуважение. Под крики Нама Тэхён пилящими движениями резал всё глубже, морщился, стискивая зубы, но упорно продолжал. Мышцы поддавались легко, всё-таки он резал мясо. Мясо, обтянутое тонким слоем кожи, обвитую венами нежную плоть, а не грубые мускулы. Из-за воплей Нама сложно было понять, с каким звуком лезвие делало надрез за надрезом. Тут ему, пожалуй, повезло. Ведь гораздо проще было отгородиться от воя мужчины. Надо было лишь сосредоточиться на задании — лево-право, лево-право — и рваном, щекочущем шею дыхании Чонгука. Струи крови текли вниз, впитываясь в рубаху мужчины, по пальцам Тэхёна. Тяжёлая влага ощущалась даже через перчатки, запах металла мешался с отвратными нотками рвоты. Нама стошнило, и месиво стекало по его лицу на бетонный пол. Хорошо что не на тэхёновы туфли. Ким чувствовал, что скоро закончит: лезвие ходило легко и усилий больше прилагать не требовалось. Пара секунд работы, и клинок разрезал последнюю полоску тонкой кожицы, отделяя плоть полностью. Тэхён впервые в жизни держал в руке чужой член. Тем более отдельно от тела. — Умница, Тэхён, — Чонгук влажно выдохнул ему в шею и потянулся через Тэхёна, чтобы огладить оставшийся обрубок, словно проверяя гладкость и ровность краёв. — Очень хорошо. Сказал же, что у тебя получится. Парень промолчал, заворожено наблюдая, как Чонгук ласкает кровавый обрубок, тот, что появился благодаря Тэхёну. Когда Чон резко вдавил большой палец в окровавленное мясо, Нам ломанно завизжал, а Тэхён спиной ощутил раскатистый звонкий смех Чонгука. С первой частью покончено. Что дальше? Вряд ли будет хуже. По крайней мере, Тэхён очень надеялся, что нет. — А сейчас я покажу, как лучше резать глотку, — Чонгук присел на корточки перед рыдающим мужчиной. — Без опыта аккуратного реза ждать не стоит. Клинок может зацепить трахею, — Тэхён присел рядом, не особо осознавая, что происходит, сосредоточившись на дыхании. В левой руке у него всё еще был зажат отрезанный член, в правой — нож. — Итак, для начала нужно найти правильный угол, — Чонгук ухватился за вымазанные гелем волосы мужчины, обнажая беззащитное горло. — Тебе наверняка захочется просто резануть, надеясь, что всё получится как надо. Не советую так делать. Тут главное — действовать правильно. Вот так. Тэхён вложил нож в протянутую руку Чонгука и завороженно следил, как тот прижал пласть лезвия к горлу мужчины. Такая ловкость приходит только с опытом. Чон наклонил клинок и без заминки провёл по глотке. Кончик лезвия вспарывал кожу, а острая кромка рассекала ткань и артерии. Клинок порезал трахею, как лист бумаги. Вопреки ожиданиям, кровь не хлынула фонтаном, как в ужастиках, а, попав в поток воздуха из дыхательных путей, обдала их мелкими брызгами. Тэхён отклонился назад, часто моргая, чтобы кровь не попала в глаза, и с отвращением уставился на алый поток. Подобного он ещё не видел. Наверное, так обескровливают скот. Кровь хлестала, выкачиваемая быстрыми ударами сердца, и стекалась в огромную лужу на бетонном полу. Чонгук отстранился, но голову не отпустил, оттягивая, чтобы разжать края раны. Нам больше не шумел, по крайней мере, Тэхён так думал. Сложно было сказать был ли источником надрывных, сиплых хрипов рот или разрезанная трахея. Пара мгновений, и тело, дернувшись, затихло. Чонгук повернулся к Тэхёну. Парень наблюдал за размеренным током крови. Даже не верилось, что в человеке может быть столько. Слишком много для одного тела. Лужа крови разрасталась, и они вдвоём стояли по середине. Пятна крови навсегда останутся на холодном бетоне. — А теперь финальный штрих, — Чонгук потянулся и ухватил Тэхёна за запястье, поднося его руку к пульсирующей ране. Во всяком случае, Нам прекратил орать и больше не сопротивлялся. Ким даже обрадовался, ведь это значило, что мужчина наконец-то сдох. — Суй внутрь и вытащи в рот. Тут главное сделать всё правильно, раздвинь трахею пальцами если потребуется. Тэхён сделал всё, как велено, — поздно теперь отказываться — и сосредоточенно наклонился вперед, открывая края раны и просовывая член Нама в открывшееся отверстие. Перерезанная трахея напоминала разорванный рот. Пришлось повозиться, пропихивая пенис внутрь, Тэхён пальцами протолкнул его в ротовую полость так, что член вошёл в глотку, выглядывая изо рта. Позади хмыкнул Чонгук, словно оценивая произведение искусства или хорошее вино. — Лучшее, что доводилось видеть, — Чонгук с восторгом рассматривал труп Нама, у которого изо рта торчал член. Лицо наследника украшала ошалелая улыбка и кровавые веснушки. Теперь, когда основной поток закончился, кровь медленно скапывала вниз, как из протекающего крана. «Человек напоминает сливное отверстие в раковине, — решил Тэхён, — только вместо санфаянса — плоть». И почему-то от этой мысли стало так весело, что он, не сдержавшись, расхохотался и уже не смог остановиться. Только этот звук, задыхающийся и сорванный, мало походил на смех. — Дэу, Шиу, пусть стечёт, потом выбросите, где обычно. Его обязательно должны найти. Пусть будет примером. И уборщиков вызовите. — Так точно, босс, — отозвались близнецы в унисон. Чонгук потащил Тэхёна к выходу не грубо, но настойчиво. Тот не пытался вырваться — всё равно без чужой помощи он и шагу ступить не мог, — но зато попытался прекратить истерические смешки. Хосок говорил, что зачастую после шока или стресса, некоторые начинают хохотать. Странная, но вполне нормальная реакция. Интересно, хён имел в виду тот момент, когда перед подозреваемым выкладывают неоспоримые улики, или же запоздалую реакцию на собственноручное оскопление мужика. И вообще, как бы прореагировал на этот факт его коллега? Тогда на стрельбище Хосок сказал, что Тэхёну, возможно, придётся убить человека. То было вечность назад. Хён целился в мишень и говорил, что, может, придёт время, когда он вынужден будет стрелять, чтобы спасти свою жизнь. Только вот про такое ему никто не рассказывал. Даже Намджун. Тэхён шагал, оставляя кровавые следы. Когда они вышли на свежий воздух, Чонгук ухватил его за предплечья и с силой вжал в стену, а затем, переместив руки к лицу парня, сжал его в своих ладонях. — Дыши, — успокоил он, — Тэхён, надо успокоиться. Вдох, — Тэхён вдохнул, повторяя за Чонгуком, — выдох, — он рвано выдохнул, но звук больше напоминал задушенный стон, — снова вдох, — Чонгук повторил ещё пару раз, пока дыхание Тэхёна не выровнялось. А вот сердце всё выбивало дробный ритм. — Первый раз всегда так. Это тебе не секс, — но как Тэхёну сравнивать с тем, чего в жизни не было? — Страх приходит потом, после всего. А удовольствие достигает апогея в начале. — Ч-чонгук, я… — Ты главное дыши. Худшее позади. Он сдох, а ты тут, со мной, — Тэхён прикрыл глаза и сосредоточился на дыхании: вдох, задержать и медленно выдохнуть. Не сдержавшись, он ухватился за запястья Чонгука. Надо же было хоть как-то унять дрожь. Спустя, наверное, минуту он открыл глаза и понял, что Чонгук замер всего лишь в паре сантиметров от него. — Так? — Т-так. — Не двигайся. Тебя надо бы привести в порядок, — Чонгук достал из кармана шёлковый платок и, смочив слюной, методично принялся оттирать кровь. — Со временем научишься и будешь резать глотку со спины. Но так как это твой первый раз, ты должен был увидеть спереди, поэтому нам пришлось немного испачкаться. — В-ты… ты учился это делать? — Тэхён вздохнул хрипло, чувствуя, как его трясет. — А можно я просто буду работать на вас, господин Чон. Разве мне обязательно надо у-убивать? — Хочешь выжить в Хэдокче Па, значит должен быть крепким, — Чонгук стёр кровь со скулы. — Не стоит бояться насилия. Мужчина, что вздрагивает от насилия — мальчик. Мужчина, не совершавший насилия — ребёнок. А ты не ребёнок, Тэхён, ты мужчина. Пока другие видят в тебе мужчину, жить проще. Но если разглядят мальчишку — нападут. — К-как Нам? — Нам думал, ты — мальчик, а ты показал ему, что мужчина. Тэхён замер, терпеливо позволяя Чону оттирать кровь с лица. Чонгук сосредоточенно хмурил лоб в попытке очистить смуглую кожу, а Ким в это время мог без помех изучать лицо парня, не глядя ему в глаза. Казалось, Чонгуку совсем по фигу, что только что произошло. Привычно, что ли. Интересно, каким было его первое убийство. Может, его стошнило после или же он плакал, как ребёнок? А вдруг, как Тэхён, начал смеяться, пока не стало хватать воздуха? Или Чонгука с самого детства приучали к насилию, потому он попросту потерял всякий интерес и перестал замечать? Оттерев кровь, Чонгук отпустил Тэхёна. — Мне следует… — Тэхён замолчал и взял у Чонгука платок. Найдя чистый кусок шёлка, он намотал его на указательный палец и аккуратно смочил языком гладкую ткань, оставляя мокрое пятно слюны. Медленно, с опаской парень прикоснулся к щеке Чонгука, что тот стоически позволил. Кровь на него практически не попала. Рука Тэхёна дрожала, но он старательно очищал кожу. — У меня даже нет сменной рубашки, а эту теперь только выбросить, — тихо проговорил Тэхён. — Я прикажу привезти твои вещи в апартаменты, — ответил Чонгук, рассматривая увлечённого чисткой Тэхёна. — Завтра утром поедешь со мной. У меня дела в Тондэмун-гу, а ты — моя правая рука, Тэхён. К тому же для тебя есть подарок. — Подарок? — Да, — руки Чонгука легли Тэхёну на талию, заставляя замереть, — а если ещё и завтра хорошо справишься, то будет еще один. — М-мне придется опять… убивать? — …Надеюсь, что нет, но всякое может случиться.

****

— Намджун, ты просто обязан это увидеть! Намджун смотрел на лежащее перед ним дело, но толком не вчитывался. В нём могла содержаться информация о ком угодно, он видел лишь бумагу с набором символов. Пустой взгляд скользил по строчкам, ничего не отражая. В последнее время он всё с большим трудом сосредотачивался на работе. Ну как можно было отвлекаться на что-то тривиальное, когда происходит такое? Тэхён. От парня не было вестей уже больше суток. Вернее, сорока девяти часов, семнадцати минут и пяти секунд. Шести… семи… восьми. Намджуну это не нравилось, но затишье могло означать много чего. Не обязательно плохого. Может, Тэхён занят или за ним следят, и у него нет возможности даже отправить сообщение. Когда он сам работал под прикрытием, то бывало на несколько дней пропадал без предупреждения. Но это не значило, что Намджуну не стоит волноваться. Тут речь о Тэхёне, а не о нём. Кто знает, что с ним могло случиться за два дня! Может, ничего, а может, многое. Может быть, Тэхён где-то в трущобах, отвисает в наркопритоне или упивается до беспамятства в стрип-клубе, а может быть, уже валяется в какой-нибудь канаве мёртвый. Вариантов сотни, и невозможно сказать наверняка. Намджун же не расставался с телефоном ни на секунду, боясь пропустить звонок от тонсэна. Ведь тот мог позвонить среди ночи или пока Намджун отлучился в туалет, а рисковать, упуская возможность услышать новости от младшего, потому что ему, видите ли, поссать приспичило, он не собирался. Тэхён мог быть жив или мёртв. Прямо Тэхён Шрёдингера. Но Намджун не работал с «может», он оперировал фактами. Ему бы хватило просто вибрации телефона, лежащего на его столе подле кружки с кофе, чтобы понять, что Тэхён ещё дышит, тогда можно хоть на чуть-чуть расслабиться и продолжить работать. О реальности ему напомнил голос коллеги. Хосок был крайне бледен за исключением красных пятен на щеках, — видимо, результата большой дозы кофеина, — что придавали ему воспаленный вид и ассоциировались у Намджуна с важными новостями или шокирующим открытием. Он давно научился читать людей, даже если это означало изучить повадки и привычки всех членов команды и официантки из кофейни напротив, где они обычно обедали. И судя по тому, что он знал о Хосоке, тот скажет что-то действительно серьёзное. — Рассказывай. — Полшестого утра в Кандон-гу нашли труп члена Хэдокче Па. Давай двигай за мной. Обычно Намджун бы чисто из принципа остался сидеть в кресле, но Хосок явно считал, что случившееся заслуживает его внимания. Встав из-за стола, Ким прихватил телефон и последовал за Хосоком. — Фотки бросили в общую базу, чтобы идентифицировать труп. Сона, умничка наша, вовремя заметила и выцепила для нас дело, — на ходу тараторил Чон, ведя Намджуна на первый этаж, тот молча следовал. В головном офисе полиции было шумно и людно. Сона стояла у одного из столов, уперев руки в боки и склонив голову к плечу, демонстрируя нетерпение. — Без тебя мне дело не дают, — пояснила она, поправляя выбившийся локон за ухо. — Однако, поверь мне, Намджун, оно того стоит. В офисе расскажу детали, но сначала возьми дело. — Хорошо, только объясните наконец, что случилось. Две минуты спустя, уже в их офисе, Намджун наблюдал, как Сона крепит на доске фото, со злостью вдавливая кнопки. Снимки запечатлели сильно изуродованное тело мужчины лет за тридцать. Хотя точно сказать было сложно: слишком бледное лицо. Намджун повидал немало трупов и всегда поражался тому, что они никогда не походили на оригинал в плоти и крови: кожа становилась резиновой и больше напоминала маску. На жертве была только окровавленная рубашка. Снимков было несколько: в полный рост, общий и крупный планы. Особенно неприятно было смотреть на то, что было, вернее, отсутствовало между ног трупа. Намджун догадался, почему коллеги так уцепились за это дело. Они уже видели схожие казни. Эту жестокую закономерность заметил тот, кто сейчас работал под прикрытием. — Ему хуй в рот засунули, — Хосок мрачно изучал снимки. — Обычно же собакам скармливали, но тут, видимо, креатив попёр. — Узнаёшь? — Сона махнула рукой в сторону доски. — Ага. Столь любимый Мальчиком колумбийский галстук. — Как у наркокартелей? — спросил Хосок, наклонив голову вбок, внимательно разглядывая фото жертвы с разрезанным горлом. — И да, и нет, Хосок. Ты бы хоть на досуге занялся политической историей. Эта казнь появилась в Колумбии в период политических волнений и была довольно популярна при усмирении масс. Пожалуй, один из умеренных вариантов. — Это, по-твоему, умеренный? — Также жертв живьём резали на кусочки или кололи, пока те не умирали от кровопотери. А ещё была казнь через кесарево сечение с петухами, но я не горю желанием вдаваться в подробности. Всё, что тебе надо знать: Мальчик ярый фанат пыток и казней. И чем изобретательнее, тем лучше. Ему, наверное, безумно понравится читать про Ла Виоленсию. Чёрт, да может, у него книги по теме вместо Библии. — Итак, почему мы так уверены, что это дело рук Мальчика? — Сона скрестила руки на груди. Она внимательно слушала Намджуна, покусывая нижнюю губу. Хорошо, что помадой женщина не пользовалась. — Почему? Очевидно же, — Хосок повернулся к фотографиям, — унижение. Член Наму сунули в трахею. Какой-то извращённый минет. — Перед тем как отправиться на задание, Тэхён кое-чем занимался, — начал Намджун. — Он свёл пару убийств в одно дело и пытался доказать, что убили их по приказу Мальчика, а не Чона. Говорил, что это уж слишком не похоже на старика. Милый папочка у нас работает быстро и чисто. Разозлишь — пустят пулю в затылок, и сдохнешь, прежде чем услышишь выстрел. А тут несколько месяцев уже стали находить трупы людей старшего Чона. Очевидный вариант — они ему поперёк горла встали. Тут-то Тэхён и начал думать… может, убивал кто-то другой. А может, они достали и папочку, и сыночка. — Прекрати называть старпёра папочкой, — Хосок неловко повел плечами. — Но Тэхён не успел найти доказательства: мы начали подготовку к работе под прикрытием, — закончил Намджун. — Над теми трупами тоже нехило поработали. Такие же «галстуки», обезглавливание. Ли, когда ей в морг привезли один из трупов, предположила, что мужика дрелью трахали — все внутренности в фарш, — он постучал пальцем по снимку. — Так что это наша новая зацепка. Вопрос следующий. Кто он? — Нам Джебом, — Сона просматривала дело, — ты наверняка о нём слышал. — Слышал… Бля, он из Мапхо-гу? — Сона кивнула. — Я его проституток ловила. Сам он никогда мне не попадался. С трудом накрыли с десяток его сутенёров. Редкостная сука, если честно, и я рада, что кто-то расстарался прежде, чем я до него добралась, — она замолчала и посмотрела на Намджуна. — А ты чего так сгоношился? — Тэхён… мы его в Мапхо-гу отправили. Лим должен был его от района представить. Самый спокойный же. Там почти все приводы или по наркоте, или из-за фигни какой в ночных клубах. Тэхён что-то упоминал про Нама. Я записал наш разговор. Сейчас включу, — Намджун подошёл к своему столу, кладя телефон рядом, и вывел комп из спящего режима. Набрав пароль доступа к онлайн базе, он нашел нужный файл и, кликнув на аудио, включил на полную громкость. Когда из динамиков раздался голос Тэхёна, все невольно обернулись на его стол, словно ожидая увидеть парня на рабочем месте. — … Меня взяли, — к голосу фоном шли статика и шипение из-за слишком высокой громкости, — Вообще-то, меня Нам хотел взять в шестёрки. Только, кажется, у меня теперь другой хозяин. — Твою ж мать, — Хосок нервно потер подбородок. Да, тут Намджун был полностью согласен со старшим. Тэхён на записи рассуждал о человеке, обезображенный труп которого нашли спустя два дня после этого. Сложно поверить, но тем не менее. — …Он спросил, не заинтересовался ли мной уже кто-то, и, кажется, не обрадовался, что меня типа Нам забил. Сказал, что тот меня не получит, — закончил Тэхён. Зная, что больше тонсэн Нама не упоминал, Намджун выключил запись. Сона и Хосок уставились на него, открыв рты. Прежде чем Чон сориентировался, женщина начала рассуждение: — Смерть Нама и вступление Тэхёна в Хэдокче Па связаны, не так ли? — прямых доказательств у них не было, но Сона опиралась на вполне реальные факты. — У казни Нама может быть много причин: он мерзкий тип, да и остальные его братья шибкой любовью к нему не пылают. Но почему именно сейчас и почему так жестоко? — Меня вот больше напрягает, что Тэхён сказал, — добавил Хосок, — насчёт «не получит». Звучит так… ну не знаю. Странно? Как о собственности, что ли. — Это вполне нормально в иерархии — выбирать кого-то ниже тебя по рангу и использовать для плотских утех, — тихо сказал Намджун. — Своего рода форма контроля. Некоторые типа «ухаживают», другие просто насилуют. Когда я под прикрытием был, ко мне три мужика подкатывали. — А Тэхён знал, что так может быть? — …Нет, — Хосок в нём дыры прожигал взглядом, — я не стал ему говорить, потому что боялся, что он испугается и откажется от задания. — Думаешь, Мальчик положил на Тэхёна глаз и решил убрать Нама? — Нет, это слишком мелко для него, Сона. Скорее, Нам уже запорол все шансы, что ему давал Мальчик, и переполнил чашу терпения. А тут еще Тэхён выпал. Мальчику, по-видимому, он зачем-то нужен. Тэхён так сказал во время разговора. Младший Чон выделил его, выбрал из всех рекрутов, а это что-то да значит. Но пока Тэхён с нами не свяжется, остаётся только гадать. — Тэхён хоть понимает, в какой опасности оказался? — Хосок, поморщившись, посмотрел на доску с фотографиями. — Думаю, да. На глазах у Тэхёна человека убили по приказу Мальчика. Не сомневаюсь, что он осознаёт, насколько опасны Хэдокче Па. — А что если Тэхён и при этой казни присутствовал? — тревожно спросила Сона. — Не уверен, но надеюсь, что в этом деле он не замешан.