I'll never forget you

После той достопамятной ночи, когда все почувствовали его страх и проснулись от него, Лорд много думал. Чертовски много. Он готов был поспорить, что не издавал ни звука, что он спокойно лежал и ровно дышал, ничем не обнаруживая своё состояние. Он, в конце концов, просто оцепенел и двигаться, дёргаться не мог. Это всё к тому, что вряд ли именно внешние признаки пробудили стаю, заставили всех вскочить, начать принимать меры. И уж точно вряд ли какие-то внешние проявления заставили так обеспокоиться самого Слепого, который за ручку водил его по Дому, заметая кошмарам следы. Парень затянулся, даже с лёгкой улыбкой вспоминая последние предрассветные часы, когда они таскались по Дому вдвоём. Сейчас Лорд сидел, конечно, на подоконнике – его излюбленное место. Стая постепенно подтягивалась к вечеру, но он не хотел пока ни с кем говорить. Было странное чувство, что он вот-вот придёт к какой-то мысли. Значит, если случится беда, они все почувствуют сразу. Сделают всё, чтобы предотвратить. Эта мысль успокаивала его, хотя он довольно смутно представлял «беду», хоть и почти пережил её ночью. Однако что-то было тут неправильно, что-то не стыковалось, что-то такое, что трудно извлечь путём банальной логики. Лорд подумал ещё какое-то время, пытаясь хотя бы по деталям событий понять, что его насторожило. А когда понял, то торопливо стёк с подоконника, подхватил костыли и ринулся к двухэтажной кровати, где на одном из столбиков висела куртка для изолятора, этот тяжеленный монстр, набитый кучей вещей. На него и его резкий выпад не особо обратили внимание, так, проводили взглядами, убедились, что ничего страшного и жуткого не случилось. Он знал, что обманчиво расслабился Сфинкс, что зашевелились пальцы на «зрячей» руке Слепого, но сейчас всё было неважно. Кое-как балансируя на двух костылях и опорах кровати, он извлёк из негнущейся, наполненной сокровищами куртки старую, потёртую книжонку и с ней исчез в туалете. Если Табаки и сказал что-то мерзкое про сочетание диареи и тяги к чтению, то сказал тихо, и никто, против обыкновения, не заржал. Бросив костыли, Лорд уселся прямо на пол, бережно открыл старую книжку и вытащил из неё фото. С небольшого прямоугольника бумаги на него пристально смотрел Волк, держа в руках гитару, которую ближе к концу почти не выпускал из рук. Смотрел с потёртой фотографии, словно живой. И Лорду стало страшно. Очень страшно. Он почувствовал себя маленьким, слабым, беззащитным против чего-то или кого-то безжалостного и дикого, не знающего милосердия. Выпустить фото из рук не было сил. Волк смотрел. Волк ждал. Лорд прекрасно помнил ту ночь. На общей кровати спали он, Табаки, Сфинкс. А вместо Курильщика там лежал Волк. Волк, который так часто будил их своей болью, не издав при этом ни стона, ни звука. Он будил их, и тогда Лорд становился участником той таинственной, сакральной даже спасательной операции, которую провернули недавно для него самого. Да, Волку часто бывало очень больно. Тогда они расстилали одеяло на полу, помогали ему устроиться – когда болит спина, лучше лежать на жёстком – и засыпали, убедившись, что Волк убаюкал свою боль. Они чуяли всем своим существом, что члену их стаи нужна помощь. Они все, и Лорд тоже, были уверены, что могут отогнать беду. А потом Волк не проснулся. Лорд много раз пытался припомнить детали, но – ничего. Они легли спать. Пару раз он просыпался от того, что Лэри шлялся то попить, то ещё что-то. Всё это было смутно, в дурмане, просто обычная ночь, спокойная ночь без происшествий. Когда наступившее утро окончательно смахнуло с него сон, Лорд пошевелил плечом, отпихивая Волка, который мог и случайно приобнять во сне. Стало холодно. Холодно под тёплым одеялом. Плечо парня было таким холодным, что резко навернулись слёзы, ещё до того, как пришло осознание. Лорд тогда резко распахнул глаза и увидел, что Сфинкс не спит, а сидит на спинке кровати, как часто любил делать это. По лицу было видно, что он уже понял. А сейчас, сидя на полу в туалете со старым фото в руках, Лорд боялся как маленький, не обращая внимания на слёзы. Как они могли проспать смерть?! Они, чующие каждый чих и уделяющие внимание всему? Он большую часть ночи просто дрых бок о бок с покойником. И это дошло до него только теперь, спустя несколько месяцев. Никто не почувствовал. Или?.. Снова вспомнилось, как безмолвно и безошибочно Слепой провёл его из липкого кошмара и втолкнул обратно в жизнь. Он не мог не знать. Не мог не чувствовать. Он ловил их сны и брал из каждого по чуть-чуть. И Волк всегда его ненавидел. Лорд медленно провёл по фотографии пальцем. Что же с тобой случилось, парень? Сидеть вот таким образом очень долго смысла не было. Кто-то непременно начал бы ломиться в дверь. Да и желания дальше тут находиться не было тоже. Он вложил фото обратно в книжку, её запихнул себе под рубашку, взял костыли и вышел в коридор. Кажется, слёзы всё же вытер где-то между механическими действиями, но он всё же не был в этом уверен. Молился только, чтобы у Хирурга никто сейчас не сидел. Этот напыщенный рыжий идиот был сейчас единственным, с кем рядом в самом деле хотелось бы находиться. - Войдите… - голос из-за двери донёсся почему-то несколько глухо. Лорд вошёл и явлением своим немало изумил психолога, испытав от его изумления изрядную долю удовольствия. Вспомнился нелепый поцелуй в щёку. Один-один, урод. И это ещё не всё. Под безмолвным и пристальным взглядом он надёжно закрыл за собой дверь, прошёл в кабинет, сел на стул, аккуратно и медленно прислонил к столу костыли, достал книжку, вытащил фото и положил на стол перед Хирургом. - Смотрите. Вы знаете, кто это? - Нет. Видимо, этот парень был твоим… другом? – медленно, задумчиво произнёс Хирург. Лорд почувствовал мстительное удовольствие снова. Рыжий гад выглядел трогательно-растерянным, когда всё шло не по его сценарию, когда он не знал, каким будет следующее слово. - Можно и так сказать. Это – Волк. Он ушёл в начале июня. Вас тут ещё не было, - Хирург, успевший кое-что узнать о том, что есть Дом и его правила, удивлённо вскинул брови. - Вы ведь… Я думал, вы вычёркиваете их из жизни. Не говорите о них, не храните их вещи, тем более – фотографии. - Посмотрите на него, ладно? – Лорд уже чувствовал, как горит его лицо, а это значило, что он снова покраснел, будто получил пощёчин, и весьма сильных, но ему было всё равно. Он пододвинул фото ближе к Хирургу. - Смотрите на него. Когда я проснулся утром, я почувствовал, что он холодный. - Утром? – тихо переспросил Хирург. В этом вопросе было нечто, из-за чего Лорд решил в кабинете задержаться. Психолог уловил, что именно выбило его из привычного ритма жизни. Не стал охать и расспрашивать, дружили ли они с этим мальчиком, когда узнал, что Волка уже нет в живых. Всё это было важно. И Лорд принял своё решение.