Life Of the Tiger

      Женя Егоров вышел на веранду, расположенную с задней стороны клуба, и тяжело облокотился о перила. После душного помещения со стойким амбре пота, пива, разнообразных духов и готовых блюд, свежий воздух улицы казался настоящим райским воплощением. Юноша прикрыл глаза и с наслаждением вдохнул полной грудью. Он уже и не помнил, когда последний раз их группе доводилось выступать в таком дивном месте, на лоне дикой природы. При нём, кажется, такого вообще не было. Жаль, нельзя задержаться здесь подольше, хотя бы на пару деньков. Уже завтра на поезд — и в следующий город концертного тура. Душный, тесный, тонущий в смоге выхлопных газов…       Женя тихо хмыкнул, удивляясь, какие странные мысли подчас могут полезть в голову, когда остаёшься вот так, наедине с самим собой и своими мыслями. Расфокусированный взгляд скользил по тёмной чаще, пока не зацепился за чужой силуэт, стремительно удалявшийся от клуба в сторону леса. Парень подобрался и недоверчиво нахмурился, узнав в человеке Юру Мелисова — бессменного лидера их группы. И с чего бы это, спрашивается, ему вдруг захотелось прогуляться на природе, когда сам ещё до концерта всех настрого предупреждал, чтобы ночью из клуба не выходили. Опасно, мол, выспаться надо перед завтрашним днём, а сам?       Поколебавшись несколько секунд, Женя ухмыльнулся и ловко перемахнул через перила веранды. Ноги упруго встретились с влажной от недавнего дождя травой, и парень заспешил через луг следом за успевшим скрыться за деревьями гитаристом. Как говорится, пьяным море по колено, а Егорову, который и пить-то толком никогда не умел, да и не любил, двух оприходованных бутылок тёмного за глаза хватило. Марку выпитого он не запомнил, несмотря на все попытки Кривенкова его просветить. Что-то там известное, вроде немецкое, и очень качественное. В голову давало мягко, координацию не нарушало, зато чувство самосохранения отключало напрочь и активизировало неуёмную тягу к приключениям. Так что, добравшись до чащи, Женя даже не сбавил ходу, решительно окунувшись в густую мглу ночного леса.       Звуки музыки и людских голосов за спиной постепенно затихали, и их сменяли шорохи, шелест листвы, негромкое уханье совы и стрекот насекомых в траве. Егоров продирался вперёд, огибая заросли кустарника, обходя крупные, покрытые мягким мхом древесные стволы. О том, что он творит, парень задумался лишь десятком минут позднее, когда стало окончательно ясно, что голубая джинсовая куртка Мелисова в его поле зрения больше не наблюдается, а звуки заведения, в котором они играли, стали почти неразличимы.       Женя остановился, нахмурился, тяжело дыша и вытирая со лба выступившую испарину. Всё-таки пробираться по дикому лесу это тебе не по проторённым тропинкам в парке гулять. Приходилось внимательно смотреть под ноги и по сторонам, и в итоге он упустил момент, когда забрался слишком далеко. Деревья теперь окружали его со всех сторон, куда ни посмотри. Огни клуба едва просматривались, тишина, после грохочущей музыки, отдавалась лёгким звоном в ушах. Запахи хвои, травы и влаги смешивались и успокаивали, убаюкивали, гася начавшуюся было головную боль и тошноту от выпитого алкоголя. Парень невольно улыбнулся, наслаждаясь непривычной атмосферой вокруг, однако раздавшийся в стороне громкий шорох заставил его вздрогнуть.       — Юра? — неуверенно позвал Егоров.       Ответа не последовало, однако шорох и хруст раздались снова, чуть ближе. Женька обернулся и успел заметить промелькнувшее в просвете среди деревьев белое пятно. Первые смутные ростки тревоги зародились где-то глубоко внутри. Парень нервно сглотнул и попятился.       — Юра? Юр, это я, Женя!       Что-то оглушительно хрустнуло сбоку, буквально в паре метров от него. Егоров нервно шарахнулся в сторону, споткнулся о торчавший из земли корень и упал, зашипев от боли, оцарапав руку обо что-то острое. Бросив раздражённый взгляд на закровившее запястье, парень уловил краем глаза светлое пятно рядом, вскинул голову — и оцепенел.       Из-за деревьев к нему медленно выступил огромный тигр. Настоящий, белый как снег, в угольно-чёрную полоску. Небесно-голубые глаза слабо поблёскивали в слабом лунном сиянии, подобно топазам, и строго смотрели на Женю.       Юноша замер, боясь пошевелиться, вдохнуть, или как-то ещё потревожить могучего и прекрасного зверя. Откуда в обычном лесу взялся белый тигр, он как-то и не задумался толком. В данный момент Женя любовался им, одновременно понимая, что если вдруг тот захочет напасть, деться Егорову будет некуда. Могучий зверь запросто перекусит его пополам.       Тигр, однако, нападать не торопился. Он даже не рычал, только голову наклонил, глянул на вокалиста исподлобья и медленно двинулся вперёд. Женя судорожно вздохнул, попытался отползти, однако наткнулся спиной на ствол дерева и снова замер. Морда тигра оказалась в считаных сантиметрах от его лица. Зверь шумно фыркнул, взъерошив кудри Егорова тёплым дыханием, почему-то пахнущим пивом и ментолом. Голубые глаза пристально уставились в глаза Женьки, и тот почувствовал нарастающее головокружение. Мир сузился до пронзительно-яркой пары глаз, сиявших в темноте холодным, льдистым светом. Егоров ощутил, как падает куда-то, всё ниже и ниже, в пустоту…       — Женя, подъём!       Парень вздрогнул, суматошно вскинул голову. Растерянный взгляд упёрся в белую ткань подушки и тёмно-коричневую, лакированную спинку кровати. Егоров моргнул, перевернулся на спину — и ошалело уставился на стоящего рядом с его кроватью Мамонтова. Илья качал головой, пряча в усы добродушную усмешку.       — Проснулся наконец-то! Ну, и горазд же ты спать, я тебе скажу.       Женя промолчал, глядя на Ларса и пытаясь понять, что вообще происходит. В голове стоял туман, его мутило. Перед глазами мелькали обрывки сна… что-то смутное и неясное… что именно, он не мог вспомнить, сколько ни пытался.       — Ларс, ну чего вы тут?       В дверной проём заглянул Мелисов. Севший в постели Женя встретился взглядом с ярко-голубыми глазами Юры — и в голове словно что-то щёлкнуло. На мгновение он увидел вместо хмурого, заспанного лица гитариста спокойную тигриную морду, но уже через секунду видение пропало. Егоров растерянно потряс головой и, беспомощно взглянув на Илью, жалобно протянул:       — Как я тут оказался? Что вчера произошло? Ничего не помню…       — Ууу, — Юра, иронично приподняв брови, покачал головой. — Надо будет сказать Кривенкову, чтобы в следующий раз осторожнее тебя спаивал. Если так с пары бутылок пива уносит, что ж с тобой после водки станется?       Женя оскорблённо фыркнул, однако Мамонтов не дал ему вставить ни слова, решительно махнув рукой.       — Так, кончайте пререкаться. Мы и так уже опаздываем. Женёк, давай, в темпе приводи себя в порядок и спускайся. Мы ждём тебя внизу. Юрон, пошли!       Мелисов сдержанно кивнул и бодро вылетел за дверь. Илья вышел следом, прикрыв дверь. Женя проводил их растерянным взглядом и потёр лоб. У него было странное ощущение, что он забыл что-то очень важное… однако сколько бы юноша ни напрягал память, туман в голове проясняться не желал. Образы расплывались, превращаясь в нечто бесформенное, непонятное и бессмысленное. Раздосадованный Егоров плюнул и потянулся за джинсами, мысленно пообещав себе вообще больше никогда не напиваться, чтобы потом всяким бредом не страдать. Однако добраться до штанов ему помешала пронзившая руку острая боль. Женя взглянул на запястье и замер. Свежая царапина тянулась по коже алой полосой от ладони почти до самого локтя.

***

      — Думаешь, он что-нибудь вспомнит?       — Вспомнит, если захочет. У него сильная воля, блок долго не продержится.       — И? Что ты планируешь тогда делать?       — Не знаю, — небесно-голубые глаза Мелисова задумчиво сверкнули, а по губам проскользнула хитрая усмешка. — Поживём-увидим…