Ворон. Один день

Утро пришло внезапно. Не успели мои глаза привыкнуть к темноте, как я оказался лицом к лицу со злым Мартином. Он вглядывался в мои глаза и громко сопел, после чего бросил взгляд мне за спину и засопел еще громче. Я вспомнил вчерашний вечер, почувствовал приятную тяжесть на своем бедре и понял, в чем дело. - А ты где спал? - вместо приветствия спросил я и получил в ответ красные щеки и смущенно отведенный взгляд. - Да ладно?! - Ничего такого не было! - еще более смущенно и весьма неуверенно ответил мне волчонок и оперся подбородком о мое плечо, теперь уже виновато заглядывая мне в глаза. Мысль о том, что между ним и отцом что-то есть, прокралась в мою голову и застыла там, боясь шелохнуться. Я не был против, наверное, но и готов к этому не был, поэтому и не стал развивать эту тему дальше, а только коснулся рукой его щеки и постарался улыбнуться. - Правда, ничего... почти... - И у нас ничего... почти, - передразнил его я и щелкнул по носу. Мы еще немного пошептались и решили, что поговорим обо всем позже, когда оба будем готовы. Мартин спустился вниз, а я сходил умылся и вернулся. Когда я вошел в комнату, Киан лежал на кровати, широко расставив согнутые в коленях ноги. Его грудь мерно поднималась и опускалась, дыхание было ровным: он крепко спал. Я же все не мог отвести взгляда от стройных икр, обтянутых джинсовой тканью и голых лодыжек, тонких, изящных лодыжек. Мне бы лечь рядом, да ждать его пробуждения, как это всегда делал Мартин со мной, но я не он, я - это я. Легонько скользнув по ковру, я медленно заполз на кровать и как можно аккуратнее, чтобы не дай бог не разбудить, уселся между ног спящего красавчика - моего красавчика - и провел ладонями от пальцев на ногах до коленей и назад. Киан лишь мотнул головой, расставляя ноги шире, напрягая мышцы на внутренней стороне бедер, позволяя мне продолжить исследования. Завороженный этими длинными ногами, тонкой талией и широкими плечами, я пустился во все тяжкие: ласкал руками, губами, аккуратно стягивая одежду, пока передо мной не предстало совершенно голое тело, со смуглой кожей, усеянное отпечатками моих зубов и большими синяками, оставшимися после боя с моим отцом. Увлеченный до предела, погрузившийся без остатка в собственные ощущения, я пропустил момент его пробуждения. А когда вдруг понял, что за мной кто-то наблюдает, поднял глаза и увидел бодрствующего Киана, возбужденного моими действиями, удивленного и восторженного. Мы не стали ничего обсуждать, просто смотрели друг другу в глаза и угадывали желания. Не успел я достать смазку и презервативы, как Киан уже раскатывал один по моему члену. Только подумав о поцелуе, я уже получал его. Я гладил и успокаивал, сжимал губами гладкую кожу на его животе и медленно растягивал пальцами сжатые до предела мышцы, чтобы не доставить боли, чтобы не навредить. Киан не вертелся, не сопротивлялся, а наоборот лишь открывался мне, для меня, еще больше и душой, и телом, желая быть со мной именно ТАК не меньше меня самого. Если я хотел сказать ему о любви, то просто смотрел глаза и получал безмолвный ответ, наполненный таким же смыслом. Я входил в него медленно, настолько, насколько был способен, и смотрел на его подрагивающие ресницы и закушенную губу, на сжатые кулаки с побелевшими костяшками, и только когда вошел, позволил себе расслабиться. Расслабился и он, прижался лбом к моему плечу, обнял руками и ногами и качнулся сам, пока я пытался справиться с накатившими вдруг эмоциями, с бесконечной нежностью, что пришла с пониманием того, что только что он сделал. Отдался мне полностью так, как всегда боялся отдаться. Этим он словно говорил мне, что принадлежит мне всецело, что всем сердцем желает, чтобы ужасные события, разлучившие нас, как можно скорее выцвели в памяти и остались в прошлом, как будто они и вовсе происходили не с нами. Возможно, так оно и было. Те парни давно уже исчезли из этого мира. А потом было безумие, прерываемое лишь редкими ударами кровати о стену. Я не думал о том, что в доме есть кто-то еще, мне было все равно. Мы двигались вместе, неистово целовались и меняли позы. Я не знаю, когда мы сменили позиции, но содрогаясь от оргазма в очередной раз, я осознал, что лежу на животе, а Киан входит в меня с бешеной скоростью, крепко сжимая мои бедра так, что и не пошевелиться. А когда мы выдохлись, полностью удовлетворившись, то, лишь взглянув друг на друга, поняли, что натворили, но было уже поздно. Пробегая в ванную, я отчетливо различал голоса Мартина и отца, доносящиеся с первого этажа и содрогался от мыслей о том, что именно они могли слышать. Душ мы принимали вместе, но быстро, без лишних движений, без мысленных диалогов. Однако, как бы сильны не были мои страхи, и как бы я не сгорал от стыда, вниз пришлось спускаться, чтобы выдержать и два осуждающих взгляда, но ничего более. Не знаю, кто на кого повлиял, но они явно были заодно, явно договорились заранее о том, что будут говорить и как будут себя вести, а нам лишь оставалось виновато отводить глаза и молча жевать приготовленный специально для нас завтрак-обед. Когда обстановка немного разрядилась, отец заговорил со мной о том, что в его работе произойдут некоторые изменения и он надеется на мою помощь в мастерской. Под изменениями он имел в виду полный переход всего бизнеса к нему в руки после того, как он выкупил его у предыдущего владельца. Подробностей сделки он говорить не стал, но я заметил, как сияют от счастья его глаза, а потому смекнул, что не так просто ему это удалось. Последующие несколько дней пролетели просто мгновенно. Мы ковырялись в мастерской, обустраивали там новую комнату ожидания для клиентов и комнату отдыха для работников, выкинули (Аллилуйя!) вечно пугающийся меня любимого шкаф и при этом еще и клиентов обслуживали. По вечерам мы все вместе ужинали и смотрели фильмы, пару раз сходили в кафе, да и вообще превосходно проводили время, если бы только Рейо мог бы быть с нами - жизнь заиграла бы всеми цветами радуги. Мысли о нем иногда терялись в повседневных заботах, но по вечерам, лежа в постели, даже если рядом были Мартин или Киан, я всегда думал о нем, вспоминал наши с ним разговоры и ссоры, наш секс, ощущения от его поцелуев и прикосновений, его запах, глаза, волосы. Если бы не мои чувства к этому невероятному существу, я бы и не заметил, что перестал проваливаться в междумирье, перестал чувствовать потустороннее давление и особенный зов того места, а еще склизкие прикосновения. Меня беспокоили резкие перемены, меня беспокоила наша внезапная идиллия, меня беспокоило даже то, что во время своего визита к нам моя мама хорошо отнеслась к Киану, с пониманием выслушала нас и дала свое благословение. Она с восторгом рассказывала нам о своем новом проекте, тискала Мартина и с удовольствием ела, приготовленную Кианом еду. Ее не расстроило даже то, что я все-таки забросил учебу. И хотя с переменами в ее отношении ко многим фундаментальным вещам я хоть как-то да разобрался, списав все на ее бурный роман с тем мужиком, которого я сто лет назад видел на семейном ужине, всего остального принять и понять не смог. Я поделился своими страхами с Кианом, и оказалось, что у него душа тоже была не на месте, поэтому, посовещавшись с волчонком, мы договорились какое-то время пожить вместе. Так как Киан жил не один, а с соседом, то решили, что Мартин пока поживет в комнате у отца, а мы с Кианом останемся в моей. Наш дом постепенно превращался в общежитие, но, кажется, никто кроме меня об этом не задумывался. Наша жизнь все меньше теперь походила на реальность и вызывала опасения. В первую же нашу совместную ночь с Кианом мы завели разговор о Рейо, рассказывали, перебивая друг друга, о своих чувствах к нему и чуть не плакали, понимая, как много времени прошло с тех пор, как мы оставили его в загробном мире. Мы сидели, обнявшись, в полной темноте и страдали, каждый по своему и все же одинаково, когда в комнате стало так холодно, что каждый выдох сопровождался облачком белого пара. - Ты чувствуешь? - спросил я Киана, чтобы понять, один ли я замерз, но он не ответил, только крепко прижал меня спиной к своей груди и кивнул. Не знаю, как долго мы просидели так в немом ожидании чего-то особенного, прежде чем это особенное, точнее этот особенный появился. - О, боже... - выдохнул мне в шею Киан, когда разглядел в темноте полупрозрачную фигуру Рейо, и задрожал. Я тоже дрожал, и это было заметно по моим пальцам, ходящим ходуном. Я протянул руку и коснулся видения, чувствуя, как подступают слезы, когда ничего не произошло, когда рука просто прошла насквозь, так ничего и не ощутив. - Ты надолго? - выдохнул я, едва шевеля онемевшими от холода и волнения губами, жадно вглядываясь в любимый до боли силуэт. - Как получится... Я... - начал было Рейо странно вибрирующим голосом, но сразу замолчал. Он приблизился к нам вплотную и вгляделся в наши лица так, будто не видел целую вечность, при этом я видел, как вздрагивает его кадык, как его невероятные глаза светятся от непрошеных слез. В его мире, скорее всего, прошло гораздо больше времени, а значит и тоскует по нам он тоже намного сильнее, и рядом с ним нет никого, кто разделил бы его боль. - Зачем ты отправил меня в то странное место? И что это вообще такое? - решился, наконец, я и вздрогнул от резко сменившегося выражения на лице бога. Он скривился, будто съел лимон. - Я не знаю, куда ты пропадал, чертенок. Я просто смог подтолкнуть тебя к источнику твоей силы и все, а потом и сам пожалел об этом, когда ты стал постоянно проваливаться туда. - То есть ты меня не слышал? - Рейо настороженно кивнул. - Но зачем тогда сказал, что я все сделал правильно? Что я сделал-то? - Связался со своим предком. Я повернул голову и посмотрел на ошарашенного Киана, а затем снова посмотрел на Рейо. Мне хотелось забыть обо всех странных вещах, происходящих с нами, о других мирах и богах. Мне хотелось просто быть рядом со своими любимыми, прервать этот разговор и разрыдаться на плече у Рейо. Но я не мог этого сделать. - У меня уже сил нет разбираться со всем этим. Я просто хочу, чтобы ты был здесь, с нами, Рейо, - тихо прошептал ему я и снова протянул руку. Он вздрогнул и наклонил голову к моей руке, потерся об нее щекой, но я ничего не ощутил, впрочем, как ничего не ощутил и он, но этот жест был необходим нам обоим. - Ты не представляешь, Эшли, как этого хочу я. Еще немного помолчав, я все же вернулся к нашим баранам. - То есть получается, что судьбе нужен мой предок, и поэтому она гоняется за мной? Получается, что он расстроил ее планы? Или это был кто-то другой? - Это был не кто-то другой, Эшли. Это был ты. Умирая, ты инстинктивно подал сигнал во вселенную, и он затерялся в ней, достигнув меня и освободив от вечного сна. Я пришел к тебе, не подозревая ни о чем, всего лишь откликнулся на зов о помощи, но твои глаза и ты сам, весь ты притянул меня к себе. Я готов был упасть на колени в ту же секунду и поклясться тебе в вечной верности. Я отдал тебе свое сердце в тот день, а встретившись снова, и душу. Ты есть бог для меня. - А ты есть бог для меня, - не раздумывая ни секунды, ответил ему я, ошарашенный его словами. Он улыбнулся мне в ответ и продолжил: - Судьба долгое время была в замешательстве и не могла поверить в то, что на свете появился кто-то, способный не раз или два противиться ее желаниям, а просто напросто игнорирующий их и переписывающий все предсказания под себя, по собственному усмотрению. Она всегда чувствовала тебя, но не могла найти. А потом, когда Лийцлиэль пришла к ней с просьбой заставить меня вновь обратить на нее свое внимание, ты попал в ее поле видимости. Она разрушила твою судьбу, переписала мою, но снова неудача. Ты все вспомнил. Ты влюбился в меня, намертво приковал мою душу к себе, да при этом еще и удержал Киана, а после и вовсе спас такую редкость - оборотня, дал ему надежду и вернул жажду жизни. А ведь Мартин мог стать таким лакомым кусочком для Лийцлиэль, что она бы навечно преклонила колени перед судьбой и перешла бы под полный ее контроль. Ты - аномалия, Эшли. Ты - бог, демиург, создатель. Тебе нужно всего лишь захотеть, и мир склонится перед тобой. Поэтому много богов встали на твою сторону и еще больше против. - Но мне не нужна эта сила Рейо. Я даже не знаю, как ей пользоваться. Мне нужен лишь ты... Я выдохнул, протянул руку к едва заметному силуэту своего любимого бога, и увидел, как его губы растягиваются в едва заметной улыбке. - Я люблю тебя, чертенок, - прошептал он и растворился. Киан громко выдохнул, словно все это время не дышал, а затем уронил голову на мое плечо, и я почувствовал его тяжелое горячее дыхание. - Киан? Липучка? - Все хорошо, малыш. Я просто представил себя на его месте и словно ощутил его боль. - А я представил, как больно было Лийцлиэль, когда после стольких лет ожидания она снова осталась в стороне, наблюдать за тем, как ее возлюбленный отдает свою жизнь в руки какого-то человечишки. - Эшли? - не веря своим ушам, уставившись на меня широко распахнутыми глазами, прохрипел Киан. - Ты же не собираешься...? Я понял его сразу, и ответил мгновенно. - Конечно, нет. Он наш и ей не достанется, но я не испытываю к ней ненависти. Я просто понимаю ее чувства. Я тоже боролся бы за него всеми доступными мне средствами до самого конца. Киан вздрогнул от моих слов и крепче сжал свои объятия. *** После разговора с Рейо я долго не мог прийти в себя. Киан сделал нам обоим успокоительный чай и через полчаса заснул, я же сидел на кровати и думал о недавнем разговоре. Сил разбираться в запутанности своей собственной судьбы не было. Мне действительно просто нужен был Рейо и все. Я не собирался становиться исполняющим обязанности бога судеб, я даже не знал, каким образом я повлиял на свою жизнь, как призвал бога солнца в момент своей смерти и как удержал его рядом с собой. Не одним же желанием? К тому же у меня была куча возможностей подохнуть, как обычный человек. Я не один раз был на волоске от смерти, но каждый раз случалось что-нибудь неожиданное, о чем моя сила и подозревать не могла, тем более влиять или просчитывать заранее. Я верил Рейо и доверял его словам, но сомнения все равно грызли меня изнутри. Они грызли меня всю ночь и весь следующий день, а еще через день я почувствовал давление портала и уже сам, как в первый раз, нырнул в него, не раздумывая. Там снова был только холод и бескрайний космос, но на это раз я был там не один. - Интересный ты у меня получился, - сказал мне мужчина лет сорока на вид и хмыкнул. Я ничего ему не ответил, только сжался в комок от холода и шмыгнул носом, внимательно вглядываясь в его странную одежду и пытаясь найти в себе хотя бы толику удивления, да зря. Слишком давно я ждал чего-то особенного, какого-то знака и объяснения и слишком часто разочаровывался, вот и перегорел. Я крутился в невесомости и игнорировал заинтересованный взгляд незнакомца, разглядывая его одежду. Он был похож на человека, свалившегося сюда из прошлого, столетия восемнадцатого, наверное. На нем были широкие и короткие туфли с большими металлическими пряжками, белые гольфы до колен и обтягивающие бриджи. Сверху было накинуто бардовое пальто, а под ним красный, расшитый золотом, жилет, из-под которого выглядывала белая рубашка. Я, если честно, больше удивился его одежде, чем ему самому, и он, похоже, это заметил. В свою очередь он немного смущенно оглядел мои голые ноги, прикрытые лишь короткими шортами, и заинтересованно изучил футболку, на спине которой был изображен енот в очках. - Долго в гляделки играть будем, предок? - выплюнул я, когда окончательно задубел. Он поднял брови в знак удивления и в тот же миг я хлопнулся на мягкий теплый диван, упершись взглядом в горящий камин. Скользнув с дивана на пол, я сел на жесткий коврик у самого пламени и протянул к нему руки, чтобы поскорее согреться. Мужчина же все-таки опустился на диван, величаво выпрямив спину и положив ногу на ногу. - Я долго не был в твоем мире и, вполне возможно, немного отстал от времени, - его слова просто сочились высокомерием. Он словно одним только своим тоном хотел показать, насколько он выше, сильнее и лучше меня, правда, меня это мало заботило. - Ага, немного, - ядовито пропел я, даже не повернувшись к нему. - Лет на триста... Он издал крякающий звук и надолго замолчал, я даже повернулся назад, проверить, не исчез ли он. Но он все так же сидел на диване и рассматривал меня. - Могу я увидеть твои воспоминания? - спросил он уже совершенно другим тоном, как только наши взгляды пересеклись. А меня аж перекосило, когда я смог рассмотреть в тусклом свете камина его глаза, голубые-голубые, такие же, как и мои. - Зачем? - Меня ведь не развлечения ради сюда притянуло? И наша с тобой встреча, как я понимаю отнюдь не совпадение. Ко всему прочему ты вовсе не удивился, когда попал сюда и встретился со мной. - Я уже давно кукую в одиночестве в этом чертовом месте. Думаешь, я здесь впервые? И о твоем существовании я тоже вроде как осведомлен. Вот только, кто ты конкретно такой? И как так получилось, что в обычном человеческом мальчишке вдруг оказалась часть твоей силы? Я настолько глубоко увяз в ваших божественных разборках, что уже просто не в состоянии чему-либо или кому-либо удивляться. Я хочу жить нормальной жизнью с теми, кого люблю. Ни больше, ни меньше. И раз уж ты явился сюда, видимо из-за меня, то уж постарайся помочь, потому что что-то мне подсказывает, что всю эту сверхъестественную кашу заварил не я. Мужчина внимательно слушал меня, пытаясь понять, а когда я закончил он сменил свою самоуверенную позу, широко расставив ноги, поставив локти на колени и обреченно опустив голову. - Получается, что мой сын выжил? - спросил он самого себя. - Столько времени упущено. Столько времени... Он еще долго бормотал мало связные вещи себе под нос, пока я, согревшись, не плюхнулся на диван рядом с ним. Тогда он словно вышел из транса и чуть наклонился ко мне, заглядывая в глаза и что-то решая для себя. - Получается, что ты прав, мой мальчик. Если беда пришла с того света, то только по мою душу. А теперь расскажи мне все, что сам посчитаешь нужным рассказать. - То есть воспоминания смотреть не будешь? - уточнил я. - Буду, но только после того, как ты сам все объяснишь. Тогда мне будет проще сориентироваться. И сразу отвечу на один из твоих вопросов: я обладаю особенной силой изменять ход вещей по своему желанию, и возможности этой силы настолько широки, что мне и самому страшно об этом думать.