Личный Ад Данте

Глава 01. Едва Данте проснулся, похмелье обрушилось на него с полной силой, а с похмельем пришла и ужасная жажда. И шея адски болела. И вообще, спать на треклятом малиновом диване явно было хреновой идеей. Он медленно сел. Пола было не видно под разбросанными пустыми бутылками и бумажными обертками, оставшимися от фастфуда. Уже несколько недель прошло с тех пор, как кто-нибудь пытался прибрать тот бардак, который все еще носил название «Дьявол никогда не плачет». Недели с последней миссии. И теперь – ни денег, ни работы, ни какого-либо желания что-то делать. В поношенных джинсах и мешковатой синей рубашке, запачканной масляными пятнами и краской, Данте шатающейся походкой прошел в задние комнаты и дальше в ванную. Он включил кран, сделал несколько медленных жадных глотков холодной воды, и, хмурясь в зеркало, лениво начал скрести щеки бритвой. Черт, он ненавидел ходить небритым. Но побриться – это было максимум, на что он был способен из разряда «следить за собой». Ванна так и осталась нетронутой: он даже не удосужился принять душ; ощущение горячей воды на плечах было давно позабыто. И плевать на грязные, нестриженые волосы, вечный запах алкоголя и темные круги под глазами. Ничто не трогало Данте. Ему было все равно. Сев на край ванны, Данте тяжело вздохнул. Время должно было вылечить раны, но он не верил в это дерьмо. Каждая секунда того проклятого дня была впечатана в его память вечногорящим клеймом. Образ был прямо перед глазами, как будто все произошло мгновение назад. Тяжело дыша, Вергилий сделал несколько шагов назад и потом – потом он падал, падал в Ад. Данте помнил, как закричал – почти что заорал в ужасе – и бросился к брату, протягивая ему руку. Он простил Вергилия тогда, за все грехи, которые тот совершил и, вероятно, мог когда-либо совершить; он простил боль и ненависть. Все это было мелочно и не важно: Данте только хотел спасти; хотел, чтобы его брат не умер. Но его встретил лишь холодный пустой взгляд Вергилия. Лезвие Ямато порезало руку, рассекая перчатку. В тот же миг что-то гораздо более острое полоснуло по сердцу, вспороло и опустошило Данте. Огромная дыра образовалась в груди, и он знал: эта пустота никогда не заполнится. Вергилия не стало. Мир Данте разлетелся в пыль. Тогда, пожалуй, он впервые понял, что Вергилий ненавидел его, ненавидел всерьез. Данте всегда знал, как поступить правильно, всегда знал, как справиться со своими ошибками. Но не в этот раз. Данте был в растерянности. Раньше никогда такого не было: он никогда не считал все драки и ссоры с братом настоящими. Разве для них это был не своеобразный ритуал, всего лишь злорадная игра на двоих? В тот день Вергилий показал ему истину: Данте был неправ во всем. Мелкие недопонимания и банальные перебранки – вот что видел Данте, он никогда до конца не верил в их вражду. Но его близнец всегда был серьезен. Когда они встретились на вершине башни, Вергилий был уже потерян для брата, он больше не хотел ничего слушать. Сидя на краю ванны, Данте вздохнул. Именно в такие дни, чувствуя себя глупым, ненужным и бесполезным, он позволял себе утонуть в жалости к самому себе и резать. В течение нескольких часов сидеть на полу в ванной, желая перестать существовать, и смотреть, как темно-красный медленно расползается по кафельным плиткам. Конечно, на самом деле, он не хотел умирать. Но физическая боль позволяла справиться с печалью и злостью. Испытывая головокружение и слабость от потери крови, Данте представлял тогда, что сказал бы Вергилий, если бы его младший брат умер. Может быть, только может быть, старший Спарда перестал бы делать глупости, пытаясь получить «силу». Может быть, Вергилий увидел бы, что нет больше другого наследника и нет препятствий, чтобы получить что-он-там-хотел. Испытал бы Вергилий тогда облегчение? Но потом Данте вставал, перевязывал раны и давал им время зажить. Он не мог позволить себе умереть: должен был проследить, чтобы в конце концов с Вергилием все было в порядке. А до тех пор Данте мог сидеть у себя в агентстве, без денег, без еды, без всего, и влачить остаток своего жалкого существования. Никому особо не было дела. Он поднялся и вернулся в лобби на диван. День не предвещал ничего хорошего. Интуиция в очередной раз не подвела его: в дверь постучали, и тут же в агентство без предупреждения вошла женская фигура. -Ебаный пиздец! – вскрикнула Леди и замерла в дверях. Она помахала рукой перед носом, будто это могло изгнать запах алкоголя и сигарет. – Ну и дыра! Как он вообще здесь живет… - она не закончила, потому что увидела самого Данте, коряво сидящего на диване, так как другого места, свободного от мусора, в комнате не было. Леди была потрясена. Да, правда, люди поговаривали, что агентство закрылось, но увидеть Данте в таком виде… она не была готова. В грязной одежде, в плачевном состоянии, от Данте остались лишь кожа да кости. Но хуже всего – он выглядел потерянным и отчаявшимся. -Эй, - позвала она, опуская одним пальцем розовые очки. – Как оно? Данте не ответил. Он только уставился на нее тусклым взглядом сумеречно-серых глаз, как будто не понимая ее совсем. -Ну… что случилось? – спросила Леди с беспокойством. -Предаюсь воспоминаниям, - медленно проговорил Данте. И зачем он вообще запаривался отвечать? -В этот раз о чем? О демонах пытающихся оккупировать мир людей? О твоем психе-брате? -Даже не смей так говорить о моем брате, сука! – сорвался Данте. Вмиг он стоял перед ней во весь рост, сжимая кулаки, в его взгляде полыхал гнев. – Не. Смей. Леди кое-как смогла выдавить: -Остынь, Данте, - и он вернулся в состояние амебы, проковылял к дивану и неуклюже шлепнулся обратно: -Если тебе ничего не нужно, просто уходи. -А, да. Эти символы стали появляться вокруг твоей берлоги. Я думала, ты можешь знать, что обозначают эти буквы, - Леди осторожно подошла к Данте, усердно обходя бутылки и стараясь не наступить на что-нибудь недоеденное, и дала ему несколько фото. Данте, почти что растекшийся по дивану, резко сел. Его интуиция никогда не ошибалась, и в этот раз тревожные сигналы оказались началом больших проблем. На фото, которые ему дала Леди, кровавые линии на стенах гласили: «Брат, здесь. Брат, помоги мне. Освободи меня, брат. Помоги. Спаси. Брат…» -Что там? – спросила Леди. Как ему нужно было отвечать на этот вопрос? «Это мой треклятый брат пишет мне любовные письма из Ада, чтобы я пошел и спас его, и все оказалось ловушкой, чтобы эти глупые демоны смогли запереть меня в девятом круге?» Не было доказательств того, что это Вергилий. -Ничего серьезного, правда, - сказал Данте, но не смог сдержать дрожь в голосе. – Кто-то оттуда, снизу, просит помощи. -Кровь? – Леди выжидающе сложила руки под грудью, эффектно выставляя свои формы на обозрение, но Данте даже не взглянул в ее сторону. -Принадлежит тому, кто просит, то есть демону. Убийств быть не должно. -Верно, их не было. Но зачем демону просить помощи? Это бред, - Леди взяла протянутые ей фотографии и выжидающе уставилась на охотника на демонов. - Ты выглядишь дохуя не в себе. И что же ты мне не сказал? -Ну, это… - Данте вздохнул, мысль ничего не говорить посетила его, но пристальный взгляд Леди убедил охотника на демонов не пытаться скрыть очевидное. Он собрал всю свою оставшуюся храбрость и продолжил: - Оно просит помощи у некоего неизвестного «брата». -Оу. Может, тебе стоит пойти взглянуть на кровь, - Леди изогнула бровь в ожидании и, не встретив никакого ответа, с ноткой сарказма в голосе все-таки договорила: - Проверить, не совпадает ли с твоей. -Отвали, - довольно грубо огрызнулся Данте. Леди была не настолько дурой, чтобы продолжать комментарии о кровных родственниках, так что она молча подняла руки в жесте «я сдаюсь». Кинув фотографии в Данте, она ничего не сказала на его гневный взгляд, пока он стряхивал с себя разлетевшиеся фото, и ушла. Прежде чем закрыть за собой дверь, она еще раз обвела взглядом «Дьявол никогда не плачет». Демоническое оружие было покрыто ржавыми пятнами и пылью. Паутина в каждом углу. В общем, в комнате был полный бардак, но еще больший бардак представлял из себя мужчина на диване. Ничто его не волновало, на лице осталась только маска - "да пошло оно все к дьяволу". Но Данте и был дьяволом, и его задница пофигистически лежала на диване и самому ему тоже было плевать. Леди не хотела знать, что именно произошло, но она была полностью уверена в одном: один придурок-демон, одержимый гордостью, убил самого сильного мужчину, какого она только знала. Убил Данте. Изнутри. ... Эти дурацкие фотографии Леди заставили Данте вспомнить кучу вещей, о которых он хотел бы забыть. Данте пытался надеть свои старые убитые красные конверсы. Он давно не зашнуровывал никаких ботинок, так что это заняло у него некоторое время. Наконец он справился и, обходя мусор, достиг двери и вышел на улицу. Уже давно стемнело. Луны не было видно за черными облаками и лило как из ведра; вода хлестала по крышам, шипела и пенилась на асфальте словно кровь. Данте шагнул в дождь. Большие прозрачные капли ледяной воды, бьющие в лицо, в каком-то смысле успокаивали: они отвечали его потребности физического страдания. Демонические символы должны были быть где-то в квартале от агентства. Сам того не заметив, Данте уже дрожал от холода и был весь мокрый, когда, наконец, оказался в узком переулке всего около метра в ширину. Здесь на кирпичах, куда из-за крыш и стоков еще не добралась хлеставшая вокруг вода, и была темная коричневатая надпись. Эта гласила: «Освободи меня, брат». Охотник на демонов нервно глотнул виски из бутылки, которую ему хватило ума прихватить с собой. Затем он медленно коснулся высохшей крови, пока дождь еще не смыл знаки. И выругался. Линия крови под его пальцами исчезла, поглощенная кожей, и по теплу в сердце Данте знал, что она принадлежала Вергилию. Данте медленно опустился, сел на тротуар и непроизвольно улыбнулся. В конце концов, его брат выжил. Как он? Был ли он хоть немного человеком? Помнил ли его Вергилий? Очередную битву с Нело Анджело Данте вряд ли смог бы перестрадать. Его брат был жив, что было хорошей новостью, учитывая то, как часто они виделись. Но… что ему было делать? Данте привык к мысли о том, что Вергилий никогда не захочет его видеть. Привык к ненависти. Привык быть забытым и заброшенным. Это заняло какое-то время, но он смог смириться с этим. А теперь… Вергилий, просящий гребаной помощи? Даже если это не он… тогда какой-то ублюдок должен был быть достаточно сильным, чтобы достать кровь Вергилия. А значит, его брату все равно нужна была бы помощь. Дерьмо. Данте разбил бутылку о стену и сделал порез на руке одним из осколков, и медленно вывел буквы языка его отца; языка, который, он думал, уже никогда не вспомнит: «Что тебе нужно?» Он закончил темные знаки; кровь перемешалась со струйками воды, которые наконец перебрались через края стоков и текли по грязной стене. Этого должно было быть достаточно. Раз надписи появились здесь, значит, ритуал для создания связи между мирами уже был проведен. Так что его ответ должен был уже появиться где-то в мире демонов. Данте подождал пару минут, поднялся и снова оглядел пустую стену. Он уже готов был уходить, когда кто-то начал писать в ответ. «Мато», - сказали смазанные дождевой водой символы. -У меня, блядь, нет его! - Данте ударил по стене кулаком. – Ты, идиот, ты взял его с собой! - он спохватился. Вергилия больше не было. - Кто бы ты ни был, - угрожающе сказал Данте надписям, - Тебе он не достанется. Если тебе так нужен клинок, приди и найди его. Данте развернулся на месте, замерзший, мокрый, в ярости, и поспешил прочь из узкой улицы. ... Данте не мог спать. Он пытался понять, где на самом деле мог быть Ямато. И около шести утра его осенило. Он бросился наверх по лестнице в спальню, бывшую спальню, можно сказать, ведь теперь он практически жил на диване, который был его кроватью, рабочим столом и местом отдыха. Бывшая спальня использовалась сейчас для старых добрых вещей вроде фотоальбомов, антикварных книг, карт и старинного холодного оружия, которое было ценно, но в бою уже не пригодилось бы. Та штука тоже должна была быть там. Данте распахнул дверь настежь, хлопнув ею о стену, смял все, что стояло у него на пути, и залез под свою бывшую кровать. Там, среди других запачканных коробок и тряпок, весь покрытый пылью и грязью, стоял длинный черный бархатный футляр, перевязанный золотым шнуром. Не веря своим глазам, Данте аккуратно перенес футляр вниз в лобби. Одним широким движением руки он смел все со стола: мусор, журналы, даже телефон, и положил футляр прямо посередине, как сокровище. Ну, он и был своего рода сокровищем. Данте медленно развязал шнур и открыл футляр. Там лежал Ямато. Идеальный меч в идеальных ножнах. Темно-синих, как зимняя ночь, прячущих клинок холоднее льда и быстрее ветра. Теперь просьба имела смысл. Но как Ямато оказался здесь? Тогда было ужасно жарко, в тот день, когда ему достался футляр. Пожилая леди, трясущаяся от старости, остановила свою повозку рядом с агентством и весь день продавала детям неработающие демонические механизмы как игрушки. Сначала Данте это не понравилось. Но потом, убедившись, что механизмы и правда сломаны и безопасны, он решил, что все в порядке. Вечером, когда пожилая леди продала большинство своих драгоценных вещиц, Данте принес ей сливочного мороженого с клубникой. Он был не против поделиться. -Спасибо, мой мальчик, - прошепелявила леди. – Ты здесь недавно? Не видела раньше твоего магазинчика, - спросила она, окинув его хитрым взглядом. -Пара лет, как начал работать тут. Какие-то проблемы? -А тебе действительно было бы дело до того, что скажет старая карга вроде меня? – засмеялась она в ответ. - Да ладно тебе, мальчик. Лучше скажи мне, ты случаем не знаком с моими игрушками? Ты похож на тех, кто никогда не бросает игру в Людей и Дьяволов. Данте был удивлен, что ей известно о мире демонов. Это означало, что она знала в точности, что продавала. Ему оставалось только догадываться, как долго пожилая леди путешествовала между мирами. -Да, все еще играю. Дьявола на стороне Людей. -Это замечательно, - ответила она так, будто хвалила своего внука. – Ты похож на одного юношу, которого я знала когда-то. По-моему, его имя было Спарда. -Вы знали моего отца? – удивился Данте. -Отца? О, мой мальчик, это многое объясняет. Вот, позволь мне дать тебе кое-что. Это должно принадлежать тебе. Но никогда не открывай его, если только… ну, ты знаешь порядок: если только мир не станет распадаться на части или не начнется великая война… или что-то подобное не случится. – Сказав это, старая леди закатала рукава своей темной мантии, оголив худые запястья в браслетах и талисманах, и принялась что-то искать в своем мешке. Ничего не обнаружив, она выругалась – и это был первый раз, когда Данте услышал, как кто-то ругается так выразительно и изощренно – и, на этот раз поискав в повозке, вытащила из-за своих потрепанных сумок черный футляр. – Вот, я дам тебе туз, чтобы было, что спрятать в рукаве. Держи, - она всучила футляр сбитому с толку Данте. -Что… - попытался спросить он, но леди настояла, чтобы он оставил свои вопросы до тех пор, пока не придет время. Ему понравилась та старая ведьма, так что он никогда не открывал футляр. Он положил его под кровать, ведь это была ценная вещь, которая неким образом была связана с его отцом, и там, покрытый пылью, футляр пролежал до этого утра. Но почему Ямато? Это Вергилий приказал старой торговке доставить его Данте? ... Было десять утра. Данте, как настоящая ленивая задница, валялся на диване, и в руках у него был клинок. Ножны лежали в футляре, оставленном на столе. Данте завороженно наблюдал, как под разными углами лучи света отражались от стали высшего качества. Он так еще и не решил, стоило ли уведомлять «другую сторону», что меч таки был у него. -Ты, блядь, здесь, сукинтысын? – проорала Триш, ногой открывая дверь. Она быстро обнаружила в комнате то, что раньше называлось Данте. – Итак, я вижу, Леди была права. Тебе не помешало бы немного жесткой дрессировки. Подъем! – она быстро прошагала к Данте и схватила его за запястье в попытке поднять охотника на ноги. -Эй, поостынь, Триш. Что вообще случилось-то? – Данте проворно вырвал свою руку из ее хватки и упал обратно головой на подлокотник. - Я никуда не собираюсь. -Хуй тебе, собираешься. Сегодня Судный день. – Триш положила руки на бедра, выжидающе постукивая носком сапога. - Так что соберись, мы едем в больницу. -Хренли? – сердито спросил Данте. Не существовало в мире силы, способной заставить его подняться куда-либо, даже если начинался новый Апокалипсис. -Твой брат здесь. Ну, может быть, кое-что все-таки могло. За секунду Данте переварил информацию и просчитал, что демон мог оказаться только в одной-единственной больнице и только один врач взял бы в пациенты такого демона, как Вергилий. Охотник на демонов моментально схватил Эбони и Айвори, убрал их в кобуру, которую по привычке все еще носил под рубашкой, и пулей вылетел из агентства. Триш с беспокойством заметила, что он направлялся к мотоциклу перед «Дьявол никогда не плачет». К ее мотоциклу. -Я за рулем. Если все еще хочешь со мной, поторопись, - заводя мотор, проинформировал ее Данте с крайне серьезным выражением. Триш сделала мудрый выбор и не стала жаловаться или стоять на пути у машины-убийцы, которой был Данте в тот момент. Как только она села за спиной охотника, байк сорвался с места со скоростью, на которую Триш и не думала, что он был способен. ... Данте мчался по улицам, не обращая никакого внимания на машины и светофоры. Он был напуган и растерян. Почему Вергилий был здесь? Кто сделал это с его братом, и что именно они сделали? В порядке ли он? Он… Данте просто надеялся, что Вергилий переживет то, во что он там вляпался. В больнице Триш едва поспевала за несущимся охотником на демонов, пролетающим по плохо освещенным, обшарпанным холлам. Она заметила, как мгновенно грация и изящество вернулись к Данте, его худой силуэт почти как очертание полубога, птицей упавшего и стремящегося по коридорам, чтобы поймать павшего ангела. …ладно, ей не стоило изображать все настолько красочно. Но Данте определенно изменился. Он сбежал вниз по ступеням, беспрепятственно проскальзывая мимо пожилых медсестер, которые не обращали на него внимания. В бетонных стенах, разрисованных влажными пятнами подтеков, Данте был единственной фигурой, полной жизни, странным явлением на мрачном подземном этаже. Наконец он последний раз свернул за угол и оказался в тупике. Рядом с маленьким окном – единственным на всем этаже – стоял человек в запятнанном - Данте предпочел бы не знать, чем - белом докторском халате. -Шнайдер! – позвал Данте. Увидев его, доктор выронил сигарету и уставился на охотника. -Вернись на землю сейчас же или я убью тебя! – Данте быстро прошагал по коридору. Волнение сделало его немногословным: – Как он? Доктор пришел в себя и попытался объяснить: -Я… я думал это ты, Данте, так что я попытался залатать его… -Как он? - Простонал охотник на демонов. -Что-то вроде при смерти. Данте поборол желание бросить все, найти Вергилия, быть рядом с ним и помочь. Он должен был оставаться благоразумным и мыслить ясно. Настолько, насколько возможно. Данте схватил доктора за воротник халата и, глядя ему прямо в глаза, практически прошипел: -Какого хрена случилось? -Когда его доставили, около 80 процентов кожи было сожжено, - доктор нервно сжимал кулаки, сожалея что сигарета упала на пол. Ему так хотелось курить и не смотреть на горевшие красным глаза демона. - У него не было руки и одно легкое было сильно повреждено. Из-за грязи и пепла пришлось удалить несколько мышц. Я думал, это ты, так что все внутренние органы на месте, хотя уже было несколько предложений с черного рынка. -Спасибочки за это, - сказал Данте, но слова звучали больше как угроза. – Итак? -Сейчас он без сознания: все равно никто не смог бы выдержать такую боль. У нас не было возможности подтвердить его личность, как и нет объяснения, почему он находится в таком состоянии. Поэтому мы не можем достать для него искусственную кожу. А шансов, что он регенерирует сам, практически нет. Данте наконец отпустил доктора и стал яростно искать какую-нибудь блестящую идею, как спасти Вергилия. Он точно не собирался давать брату умереть. -Где он? - неожиданно спокойно спросил Данте. Он уже принял решение. -Здесь, - Шнайдер сделал неясный жест в сторону неприметной двери. -Док, ты же в курсе как справиться с потерей крови? Приготовься. Через пару минут я отрублюсь, – предупредил Данте и исчез в комнате. -Он был как зомби последние два месяца, - вздохнула подоспевшая Триш. – А потом я говорю ему, что его брат в опасности, и вот он весь из себя такой охренительный и готов надрать задницу кому угодно. -Это его брат? – Удивился доктор. – Не знал что у него есть брат. Однако он действительно может умереть. -Ты недооцениваешь этих демонов, Шнайдер, – вздохнула Триш, скрестив руки на груди и хмуро поглядывая на дверь, за которой исчез Данте. - Я видела вещи и похуже. Но тебе действительно надо было говорить ему, что у Вергилия практически нет шансов выздороветь? Ты пиздец его напугал. -Считай это местью, – Хмыкнул Шнайдер и поправил халат. - Этот засранец меня сам пиздец как напугал. Сначала я думал, что это он умирает. Потом я думал, что он убьет меня, потому что расстроен. -Одна из привилегий профессии, - Триш пожала плечами. - Сам связался с демонами – не жалуйся. -Да, - устало согласился доктор, игнорируя сарказм в ее голосе. - И если помнишь, мне за это не платят. -Неудивительно, что сервис у вас дерьмовый. Надеюсь, ты моешь руки и скальпели. -Я бы не особо надеялся, – Шнайдер наклонился, поднял окурок и кинул его в пепельницу на окне. – Я приготовлю кровь. Сейчас вернусь. -Хорошо, потому что я туда не пойду, - Триш села на обветшалую скамейку в углу и еще раз взглянула на закрытую дверь. И как вообще жизнь Данте стала такой? Вечно у него все шло наперекосяк. ... По всей комнате стояли капельницы и висели пластиковые трубки, а тело на кушетке было полностью закрыто тканью. Содрогнувшись, Данте подошел ближе и приоткрыл лицо пациента. Это и правда был Вергилий: белые, как снег, волосы, точеная линия скулы, острые черты лица, тонкие губы, белые дрожащие ресницы - он был без сознания. По выражению его лица казалось, что у демона был просто тяжелый день, и он пытался уснуть, но никак не мог перестать думать о чем-то тревожном. Данте сдернул ткань полностью. С другой стороны лица бледная кожа резко обрывалась, и было видно алые напряженные мышцы, а кое-где из-под промытых тканей белела кость. -Что же ты натворил? – прошептал Данте в ужасе, но паниковать было некогда. Не теряя времени, он нашел скальпель в одном из ящиков прикроватного столика, быстро стянул с себя рубашку и откинул ее в сторону, сел на кровать и приподнял голову Вергилия, крепко держа брата, прижал его к себе. -Я никогда этого не делал. Надеюсь, сработает, - Данте коснулся скальпелем кожи и прорезал глубоко вдоль ключицы к плечу. Он, должно быть, где-то задел артерию, потому что густая алая жидкость быстро заструилась вниз по его груди, на лицо Вергилия. Голодные клетки демонического тела практически мгновенно поглотили горячую кровь. -Действительно работает, - Данте немного успокоился. Жидкая жизнь текла из раны густыми струями, расчерчивая кожу широкими красными полосами. Индикатор слева от кушетки жалобно запищал: сердце Вергилия билось быстрее с каждой секундой и наконец добралось до необходимого количества ударов в минуту. Необходимого для демона. «Вергилий будет жить». Данте больше не боялся, но его захлестнули печаль и чувство вины. Он должен был быть там, с братом, когда все случилось. Он должен был предотвратить это, не допустить, чтобы Вергилию причинили боль. Вместо того, чтобы наслаждаться жалостью к себе, он должен был быть с ним, и похуй на все вергилиевские «я ненавижу тебя, брат». Он мог бы справиться с этой херней. Данте заботливо взял руку Вергилия. Новая кожа только начала покрывать ткани. Несмотря на это, он сплел их пальцы. -Не беспокойся, - уверил он брата, - Я защищу тебя, как должен был сделать с самого начала. Обещаю, я позабочусь о тебе. Клянусь этой кровью, которая несет жизнь от меня к тебе. Чувствуя усталость, Данте прислонился боком к спинке кушетки. -Помнишь, брат, - прошептал он, - это я засыпал, положив голову тебе на колени. Думаю ты уже забыл, да? Прости, но я сейчас так устал… Поверь, все будет хорошо. Я закрою глаза только на секундочку… только на секундочку…. ... Когда Данте очнулся, он встретился с холодным пристальным взглядом. Вергилий все еще лежал у него на коленях. В окружающей темноте тускло светила старая лампа на прикроватном столике. Комната вокруг была адом: мертвые тела и кровь повсюду. Кости торчали из рваной плоти. Данте почувствовал, как горячие слезы текут по его щекам. -Останови это, пожалуйста… Я знаю, ты можешь это остановить… - он обнял Вергилия и держался за брата так, как будто от этого зависела его собственная жизнь. – Пожалуйста, не надо… Но невозможно было ничего остановить: тело Вергилия стало распадаться на молекулы и испаряться малиновым туманом, оставляя вокруг тяжелую красную росу. С каждым исчезающим сантиметром отчаяние Данте росло, его сердце леденело, а свинцовый страх наполнял легкие. Он бормотал невнятные просьбы. Наплевав на все, Данте умолял, умолял Вергилия не покидать его. Когда осталась только голова на руках у Данте, губы Вергилия холодно произнесли: -Глупость, Данте. Глупость. Она может разрушить все, – и последнее, что осталось от него, разлетелось красно-белым дождем крови и костной пыли. Данте медленно обнял себя за плечи, смотря прямо перед собой, но ничего не видя. Вдруг тяжесть потери смяла его жалкое тело, заставляя согнуться, впиться ногтями в кожу – и кричать. Кричать от пустоты. От своей бесполезности. Просто взорваться криком. А потом все остановилось. Его сердце тоже, вполне буквально, в груди: взорвалось, раздавленное безжалостными пальцами боли; свежевыжатая мука протекла между ребрами и ртутью полилась на пол. Тело Данте упало, он отрешенно заметил, что лежит в холодной крови, которая разошлась волнами и приняла его, постепенно поглотив полностью. Данте захлебнулся. Но боль осталась. Навсегда.