Личный Ад Данте

Предупреждения: передоз милоты? Йо с нг посоны, если жив кто еще спасибули за эту главу уходят Kitelin чокак бро я обещал вот оно Глава 35. Данте проснулся, но не открыл глаз. Теплые лучи солнца грели щеку и локоть. Данте попытался было на ощупь найти рядом одеяло, но вместо этого наткнулся на что-то из кожи - плащ Вергилия, без сомнений. Свежий запах сосен и зимы – неоспоримое молчаливое свидетельство присутствия его старшего близнеца – струился повсюду, так что Данте натянул плащ себе на плечи и некоторое время еще просто наслаждался теплом, убаюканный уютом и утренним спокойствием. Вергилия рядом не было, но на этот раз Данте был уверен, что можно не волноваться: этот мудак никогда никуда не свалил бы без своего плаща. Это у них было семейное. И если плащ на кровати был оставлен для того, чтобы Данте его нашел, значит это должен был быть своеобразный способ Вергилия быть более… Данте не мог подобрать нужного слова, но он точно знал, что Вергилий, по крайней мере, пытался быть внимательным, пытался заставить то, что было между ними, хоть как-то работать. Данте определенно оценил жест. Наконец-то не он один пытался починить их поломанные отношения и вернуть назад старые добрые деньки, когда они были вдвоем против всего мира, а не друг против друга, – и для разнообразия мудохаться с проблемами не одному было приятно. Решив наконец, что свою порцию утреннего бесцельного нихрена-не-делания он получил, Данте скинул с себя плащ брата и сел на кровати, лениво потирая глаза. Судя по углу солнечных лучей, было еще довольно раннее утро. По крайней мере, по стандартам Данте – время было еще до обеда. Он зевнул и сполз с кровати. Полотенце, завязанное на бедрах после вчерашнего душа, он давно потерял где-то на полу, так что Данте первым делом закопался в шкаф в жалкой попытке найти какие-нибудь чистые джинсы и, проведя тщательный поиск, он таки нашел пару черных, закинул их на плечо и прошагал в ванную. У ванны оказался очень неровный и очень поврежденный край, что заставило Данте улыбнуться, не столько от воспоминаний, столько тому факту, что его жизнь постепенно становилась тем знакомым бардаком, который всегда царил, когда рядом был Вергилий. Но на полу хотя бы не было ни зеркальных, ни керамических осколков: этому самовлюбленному козлу, должно быть, хватило порядочности прибраться. После быстрого освежающего душа Данте по-прежнему зевал, но его мозг, по крайней мере, начал функционировать. В отличие от своего близнеца, Данте всегда крайне хреново просыпался. Он готов был убить, чтобы быть таким же свежим и бодрым, как старший Спарда в чертовы шесть утра. Как Вергилию это удавалось так и оставалось для Данте тайной, покрытой мраком. Охотник тряхнул головой, разбрызгивая вокруг с растрепанных, упавших на глаза волос мелкие капли, и выйдя из комнаты, сбежал по лестнице вниз, в лобби. Посреди свалки из бумаги, разбитых полок, обломков мебели и осколков стекла были демоны. Завернутые в темные изодранные робы, они медленно пробирались по лобби «Дьявол никогда не плачет» в сторону Данте под звон разрезающих воздух острых лезвий кос. Посреди этого всего, незамеченный ввалившимися в агентство демонами, на той части малинового дивана, которую не разодрали до пружин, лежал Хозяин Желаний. Он крепко спал лицом в подушку, задницей кверху, уронив одну руку на пол. -Серьезно, - Данте зажмурился, почесал спину и вздохнул. Демоны, будучи низшими тупыми созданиями, едва ли представляли угрозу для Данте даже в его нынешнем ослабленном состоянии, но все же медленно двигались в его сторону, ведомые вкусным запахом человека. Один из них, взмахнув косой резко вверх и вниз, прорезал насквозь спинку дивана. Хозяин Желаний только негромко всхрапнул. -Серьезно? – Данте в недоумении всплеснул руками. Как будто атака Вергинатора вчера недостаточно разрушила его агентство. Вдохнув поглубже, Данте набрал в легкие побольше воздуха и прокричал во всю глотку: -Вергилий! Ничего не произошло. -Тцк, - с недовольной миной Данте показал средний палец умеренной сердитости в сторону крыши – единственного места, где его тупой брат мог не услышать крика. Начисто игнорируя все происходящее в лобби, Данте прошел в кухню, налил себе воды, быстро выпил и, так и оставив стакан у раковины, потопал обратно вверх по лестнице, оставив бардак и демонов позади. Старая деревянная дверь на крышу была не заперта, так что Данте пнул ее нараспашку и настолько жизнерадостно, насколько ему позволяло его утреннее состояние, вышел прямо в порывы холодного ветра, вдыхая свежий воздух. Посреди необъятного лазурного, позолоченного солнцем неба Вергилий, одетый в свои темно-синие брюки и высокие сапоги, танцевал с Ямато, безмятежно прорезая ветер, грациозно и так легко, что движения тотчас завораживали взгляд. Удары, которые отрабатывал старший Спарда, были стремительными, почти мгновенными, и едва ли нашелся бы мастер меча в обоих мирах, который смог бы заставить движения замедлиться так, как мог Вергилий. Лезвие разрезало воздух так медленно, что это казалось нереальным. Все действия Вергилия: его ног, бедер, плеч, локтей, запястий, пальцев – следовали друг за другом в строгой последовательности, создавая идеальное, перетекающее, никогда не прекращающееся и не прерывающееся движение, которое заставило уставившегося на брата Данте забыть, по какой такой причине он вообще полез на крышу. Вергилий закончил еще один поворот, лезвие клинка завершило еще один росчерк, и внезапно движение исчезло, обратившись абсолютным, неподвижным, безмолвным спокойствием. Старший Спарда выпрямился, подошел к кирпичной ограде, легко подхватил ножны с парапета и убрал Ямато. -Хэй, - он повернулся к Данте с самодовольной улыбкой на губах. – Утро. Ты рано проснулся. -Хэй, - автоматически ответил Данте. У него ушла пара секунд на то, чтобы стряхнуть с себя наваждение. Давненько он не видел своего близнеца тренирующимся, и чтобы компенсировать мгновенное замешательство Данте перешел сразу к главному. – Там пачка демонов в моем раздолбанном лобби. Раздолбанном тобой. Так что я подумал, что ты мог бы пойти прибрать за собой. В смысле, и то и другое: и демонов, и лобби тоже. -Что, ты не можешь разобраться даже с парой низших? – Вергилий присел на парапет, наслаждаясь тем, как утренний ветер ерошит волосы. -Конечно, могу, - Данте почти надулся от обиды. – Даже если я и человек, это не значит, что я не могу убить демона. -Именно это и значит, - возразил старший Спарда, и выражение его лица было серьезным. -А ну иди сюда, придурок, я тебе покажу! – Данте был уязвлен в самое сердце. Он быстро прошагал к своему близнецу и врезал мудаку в лицо. Почему-то тело не среагировало так, как раньше. Данте, в какой-то мере, ожидал подобное, но разница между его прошлой и нынешней силой оказалась на проверку просто гигантской. Зрение было таким же острым, как и раньше, так что он увидел собственные движения, словно в замедленной съемке – неуклюжие потуги младенца, предсказуемые, глупые, простые. Его кулак ударился в ладонь Вергилия, и боль тут же прошила нервы от костяшек пальцев прямо до плеча. Было ясно, что такой удар Вергилий мог блокировать даже с закрытыми глазами, но осознание все равно било больнее, чем сам физический контакт. -Ау, - Данте закусил губу и посмотрел на своего близнеца. Вергилий просто поймал его руку, даже не сдвинулся с места, на котором сидел. Даже если он сам этого и не показал, Вергилий был шокирован тем, как легко ему удалось пересилить Данте. Он все еще глупо надеялся, что следующий удар, возможно, будет сильнее, но где-то в глубине души знал, что эта надежда была напрасна. И Вергилий, недолго думая, отказался от надежд: он молча принял эту перемену в брате, какой бы неприятной и нежелательной она ни была, и теперь он должен был заставить Данте принять ее. Прежде чем они решат что-либо относительно того, что делать дальше со всеми нынешними проблемами и конфликтами, Вергилию было нужно, чтобы Данте начал заботиться о себе, ему было нужно, чтобы Данте выжил. Даже если это означало быть грубым и жестоким, Вергилий должен был заставить брата принять реальность. -Это было довольно слабо, я должен тебе сказать, - крайне озабоченно проинформировал старший Спарда своего младшего брата. -Пошел ты, - Данте сделал шаг назад, сжимая ушибленную руку другой. Он ожидал, что будет слабым, но признать это перед Вергилием не входило в список того, что он готов был сделать. У него все еще была своя гордость. Данте был тем, кто не сдается до самого конца, и он попытался снова, надеясь новым ударом застать брата врасплох. Он попал, кулак плотно приложился к чужому твердому телу, и на мгновение Данте снова почувствовал себя старым добрым охотником на демонов, которому не нужно с опаской оглядываться каждую секунду через плечо, но счастье улетучилось в мгновение ока, потому что кулак Данте вновь врезался лишь в ладонь старшего Спарды: Вергилий снова поймал его руку. Данте начинал злиться. Раздражаться. Он просто обязан был достать брата, должен был, поэтому продолжил бить, как по боксерской груше, не сдерживаясь, вколачивая кулаки со всей силой, на которую только был способен. Чертов засранец ловил каждый его удар, даже не напрягаясь. Через пару минут Данте все же выдохся, шагнул назад и устало согнулся, упираясь ладонями в колени, пытаясь отдышаться. -Фух, - наконец выдохнул охотник. – Может быть, это немного сложнее, чем раньше. -Ты не попал ни единого раза, - просто сказал ему Вергилий, все еще без усмешки. Старший Спарда был и правда встревожен таким исходом. -Проклятье, - Данте понял, что игнорировать тот факт, что он гребаный человек, больше не получится. Хотя, осуществить все свои планы он мог и так, вне зависимости от всей этой подставы, так что он решительно выпрямился и заявил брату: - Похрену. У меня есть пушки. Я все равно иду с тобой в Мир демонов. -Ну, ты, может быть, и в состоянии убить парочку демонов, если будешь вооружен, - признал Вергилий, - но как прикажешь мне защищать твое хрупкое тело? -Мое тело, блядь, не хрупкое! – Данте возмущенно ткнул пальцем в сторону брата. Старший Спарда посмотрел на него в ответ, ожидая, когда же наступит стадия принятия, но она все не наступала. Данте застрял на отрицании. -Хорошо, давай, ударь меня тогда! – Данте демонстративно развел руки в стороны, призывая Вергилия действовать. – Думаешь, я не смогу пережить удар от гребаного демона? Старший Спарда оглядел брата, гордо, почти нахально стоящего посередине крыши в одних старых джинсах; открытого нараспашку, как бескрайнее синее небо над его головой; дикого и злого; всего сплетенного из сухожилий и твердых мышц, перекатывающихся под мягкой кожей. Грудь Данте, вся в маленьких жемчужных каплях воды, быстро поднималась с каждым вдохом; ветер теребил спутанные мокрые волосы, а взгляд ясных лазурных глаз был пронзительным и упрямым, и Вергилию казалось, что перед ним тот Данте, которого старший Спарда всегда знал – глупый, но решительный и сильный. Тот Данте, что мог выйти под проливной дождь пуль, не моргнув и глазом, кто мог запросто не заметить меча в своей груди, кто играл со смертью на завтрак, обед и ужин. Но Вергилий прекрасно знал, что это больше не так. Вергилий знал: для Данте теперь каждый удар меча означал неизбежные муки от ран и боль, каждая пуля была посланником неминуемой смерти, каждый неосторожный шаг мог означать смерть. Но удивило Вергилия то, что ему оказалось наплевать. Он все равно видел Данте, да, без демонической силы, но сильного, решительного и глупого – и все равно хотел его. Сила, демоническая энергия, наследие их отца, которым он так яростно стремился завладеть всю свою жизнь? Вергилий даже не удосужился вспомнить обо всем этом. Он все равно уважал Данте, и даже, может быть, больше, чем когда-либо. В ответ на вопрос брата Вергилий хотел было сказать, что да, он уверен, что при нынешнем положении дел Данте не переживет и одного удара от демона, но речь шла не о ком-либо, а о его младшем брате, так что Вергилий сразу понял: пытаться донести до Данте что-либо с помощью слов – какими бы они ни были – было заведомо бесполезно. Данте мог научиться чему-то исключительно на собственном опыте, и Вергилию не оставалось ничего, кроме как согласиться: -Хорошо. Я сделаю это. И не буду сдерживаться. -Прекрасно, не сдерживайся. В этом вся суть, - Данте кивнул, и прежде чем он успел увидеть, все уже случилось. Вергилий не хотел бить брата. Теперь, когда он увидел перемену, Вергилий не хотел, чтобы Данте шел в Мир демонов, он не хотел, чтобы кто-нибудь навредил его близнецу, и меньше всего Вергилий хотел сам оказаться тем, кто причинит Данте боль. Но другого способа заставить упрямого дебила быть аккуратнее, заставить его понять, насколько хрупка теперь его жизнь, просто не было. «Уж лучше я, чем кто-то еще». Вергилий быстро поднялся с парапета, в один широкий шаг покрыл расстояние до брата и ударил Данте в грудь, немного ниже сердца. Он думал, что ребра остановят его, если что-то пойдет не так. Чужое тело оказалось неприятно мягким, как будто он ударил подушку – и в сердце Вергилия пустило ростки первое зерно настоящего страха. Рука старшего Спарды легко ударила чужую кожу, вырисовывая темный фиолетовый синяк, но не остановилась. Поврежденная кожа разорвалась вокруг пальцев Вергилия в ярких брызгах крови и впустила кулак внутрь. Пара ребер не остановила его, как Вергилий думал. Наоборот, они хрустко поломались, словно сухие ветки, расколовшись на костяные щепки, и вонзились в плоть. Старший Спарда смотрел в ужасе, как его собственная рука проходит в тело его близнеца, вбиваясь по самое запястье, разрывая мышцы как старые тряпки. «Нет», - только и мог думать Вергилий, застыв в страхе. Сердце намертво застыло в груди, глаза распахнулись в шоке и неверии, а мир вокруг осыпался осколками, оставляя лишь черную бесконечную бездну, посреди которой был Данте, чья человеческая оболочка оказалась разодрана никем иным, как самим Вергилием. «Пожалуйста, нет!» - сожаление на вкус было горькое и едкое, как кислота, а Вергилий сквозь ужас мог только чувствовать, каким теплым было тело его брата и какой горячей была жидко сочащаяся из раны кровь. «Нет!» - Он никогда не хотел вредить Данте, тем более убивать его в какой-то глупой ссоре. Они ведь сейчас даже не дрались всерьез. Как он мог? Почему не остановился? Каждый миг стал неимоверно важным. Действовать надо было немедленно. Вергилий должен был сделать что-то незамедлительно, прямо сейчас. Вылечить Данте, прежде чем станет слишком поздно. Исправить то, что натворил. Остановить время, если сможет. Он вынул кулак. Скользкая от крови, его рука мокро вышла из груди брата сквозь мышцы и сухожилия, открывая огромную мерзкую дыру в груди Данте, но давая старшему Спарде свободу действий. Вергилий разодрал бы свое собственное тело, если бы это помогло Данте, но он знал, что не поможет: даже разорвав себе грудь и шею, Вергилий не получил бы достаточно крови сразу, вместо этого только расстроил бы брата. А этого старший Спарда хотел бы избежать по возможности. Поэтому прежде, чем Данте сможет осознать, что происходит; прежде, чем кровь польется из открытой раны; прежде, чем его близнец упадет на пол, Вергилий побежал. Не чувствуя своего собственного тела, не чувствуя ничего, кроме леденящего страха внутри, он ринулся в открытую дверь, ведущую с крыши, побежал по коридорам, отталкиваясь перепачканными в крови ладонями от стен, вниз по лестнице, перепрыгивая за раз две, три, четыре ступеньки, под грохот невозможно громко колотящегося сердца, неумолимо отбивающего мгновения; не замечая ничего, как если бы он был глух, слеп и нем, Вергилий промчался через лобби на кухню к своей единственной цели. Он не смог сходу найти ручку от холодильника, поэтому вбил свои перепачканные ярко-синими пятнами пальцы прямо в черную металлическую дверь и просто разодрал ее. Кровь была на месте, и Вергилий быстро наклонился, схватил так много черных пластиковых пакетов с живительной темно-синей жидкостью, сколько смог, и бросился обратно к двери. В пульсирующей, удушающей, безлико-белесой тишине, переполненной ужасом, старший Спарда взбежал вверх по лестнице; в белом слепом тумане промчался по коридорам и снова вверх по выцветшим ступеням на крышу. Вцепившись в дверной косяк, он наконец вырвался наружу, туда, где посреди исчерно-фиолетового неба, перечерченного рыжей ржавчиной облаков, все еще стоял Данте – высокая черная фигура в белых джинсах; высокий силуэт, колеблющийся и дрожащий, как бывает в расплавленном жарой воздухе. Вергилий был за спиной брата в мгновение ока. Вытягивающимися острыми ногтями он разодрал пластиковые пакеты и выжал их, обливая густой синей жидкостью всю спину и бока Данте. «Пожалуйста, излечи его!» - почти молился Вергилий, отбрасывая использованный пластик в сторону, чтобы подхватить брата, одной рукой поперек груди, поддерживая Данте стоя, другой размазывая холодную синюю кровь по ране. Сердце Вергилия ударило раз, потом два, а потом кровь стала исчезать, впитываясь в черную кожу, затягивая дыру в груди Данте, пока та не исчезла совсем. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Данте удивленно закашлялся и упал назад, в руки старшего Спарды. Низкое темное небо взмыло ввысь и засияло лазурью, насквозь просвеченное золотыми лучами солнца, черная кожа Данте вернула свой настоящий оттенок; темно-синие пятна на спине Данте и груди Вергилия, становящиеся все меньше и меньше, на пару секунд обагрились, а потом исчезли совсем - и старший Спарда снова услышал ветер и гул утреннего города. -Что? – хриплым шепотом спросил Данте, беспомощно вися на руках брата. Он видел, как Вергилий всего миг назад шагнул к нему, чтобы нанести удар, а вот уже засранец стоит за его спиной, явно придерживая его почему-то внезапно обессилившее тело. Что за хрень случилась, Данте понятия не имел, но голова отчего-то кружилась. -Данте, - выдохнул Вергилий с облегчением: мерзкая рана сбоку на груди его брата исчезла: кости встали на место, мышцы натянулись поверх, а кожа уже почти закончила восстанавливаться. Старший Спарда крепче прижал брата к своей груди: - Никогда меня так больше не пугай, гребаный ты безмозглый кретин! -Что случилось? – недоумевающее прохрипел Данте. «Я думал… что убил тебя…!» - хотел сказать Вергилий, но вместо этого только спросил: -Как самочувствие? Больно? – адреналин все еще бежал по венам, оставшимся после страха будоражащим осадком, а тело старшего Спарды начало неконтролируемо трясти от запоздало накатившего шока. Вергилию все еще казалось, что брат в опасности, даже несмотря на то, что он чувствовал тепло тела, заключенного им в объятия; несмотря на то, что сам Данте вполне нормально дышал и, пялясь с удивлением на свою грудь и живот, не видел там ничего из ряда вон выходящего. -Да не, я нормально. Только бок чешется и как-то я… устал, - Данте, судя по всему, не понимал в полной мере серьезность ситуации, в которой оказался. Но дрожь в руках брата он почувствовал, поэтому обернулся и вопросительно уставился на своего близнеца. Вергилий не мог успокоиться, как будто просто быть рядом с Данте было недостаточно, как будто у него все еще было недостаточно силы, чтобы защитить брата, как будто тянущее предчувствие неминуемой смерти пряталось в выражении лица Данте, смотревшего на Вергилия сейчас. «Я не должен был тебя слушать», - отчитал сам себя Вергилий. – «Начинаю думать, что я еще больший идиот, чем ты. Я изо всех сил пытался защитить тебя от боли, и первое, что я делаю – это бью тебя снова. Снова!..» И Вергилий понял, почему он все еще чувствовал, что Данте был в опасности. Конечно, так оно и было, и тень этой опасности прямо сейчас была на лице Данте – его собственная, Вергилия, тень. «Я…» - Вергилия невольно пробила дрожь. – «Это я… Я не смог контролировать свои эмоции, не смог контролировать эту силу, что сейчас во мне… опасность – это я». Что ж, эта мысль посещала его и раньше. Много раз Вергилий приходил к заключению, что Данте будет лучше без него. Вергилий знал, что вел себя как полный мудак чаще, чем хотел признавать, и что обижал Данте больше, чем тот этого заслуживал, но эти последние несколько дней… многое изменилось, и к его величайшему удивлению, сам Данте предпочитал, чтобы он был рядом, вопреки всем доводам здравого смысла. Ради этого Вергилий готов был попытаться быть более искренним, более честным, более… Вергилий пытался быть лучше. Вергилий делал все, что было в его силах, и все же отчетливо понимал, что все равно испытывает к Данте все то же жгучее влечение; грязное, греховное желание, которое он еле мог сдерживать, просто потому что не хотел. Все, чего хотел Вергилий – это пойти и взять то, что ему было нужно. Но он не мог. Данте его не хотел, и Вергилий задыхался без прикосновений, выгорал изнутри без возможности выпустить это пылающее желание. Он боялся, что однажды потеряет контроль, боялся, что причинит брату боль, что возьмет против воли, а потом Данте впустил его. Несмотря на все, без какой-либо логичной причины, Данте позволил ему остаться, позволил держать его руку, позволил касаться его кожи и губ, и Вергилий начал думать, что, возможно, он обошелся бы и этими крохами. У Вергилия появилась надежда. Данте был упрямым, слепым, глупым, скованным человеческими представлениями о том, каким должен быть мужчина, связанный привычками и тем, что было ему знакомо, но Вергилий не сдался. Прошло всего несколько дней с тех пор, как старший Спарда покинул мир демонов, выкинутый, словно сломанная кукла, – но брат подобрал его, и теперь, казалось, за этот краткий период времени в их жизни – его и Данте – все встало с ног на голову. Вергилий верил, что если он останется с Данте, если они будут вместе, то, может быть, все образуется. Может быть, Данте позволит ему остаться рядом и это станет новой привычкой для них обоих. Или, может быть, его страсть растает с годами и он сможет стать тем старшим братом, о котором Данте всегда мечтал. Так или иначе, время пройдет и они смогут вместе разобраться со всем, если только он сможет и дальше держать Данте за руку. Вергилий посмотрел вниз на свои руки, те же, что пару мгновений назад были все перепачканы кровью его собственного брата. Эти руки лежали на груди Данте, и Вергилий не знал, когда в следующий раз он не рассчитает свою силу и снова случайно сломает своего близнеца. -Придурок! – сказал Вергилий кратко и зло, и сделал шаг назад, выпуская Данте из объятий так быстро, как только мог, практически отдергивая руки прочь. Когда, казалось бы, дела стали наконец идти хорошо, все снова изменилось, безжалостно отнимая у Вергилия возможность, в которой он так отчаянно нуждался – прикасаться к брату. Он не мог. Он бы не стал. Он не хотел идти на такой риск. – Секундой дольше, и рана была бы смертельной! У тебя что, совсем нет никакого чувства самосохранения? - Вергилий нес чепуху, чтобы скрыть вновь сковавший его страх. -Какая рана? – Данте с удивлением осмотрел свое тело, неуклюже крутясь на месте, вскидывая руки в воздух и потягиваясь во все стороны. Не обнаружив ничего необычного, он повернулся к старшему Спарде в полной растерянности. -Ты не помнишь? – Вергилий вопросительно приподнял бровь. – Я ударил тебя, как ты и хотел. Идиот. И ты бы умер прямо здесь, если бы я не побежал вниз, не взял крови из холодильника и не обработал ею всю твою рану. – Данте лучше было не знать подробностей того, что случилось на самом деле, лучше было не волноваться о силе старшего брата. Вергилий мог оградить его от этого, поэтому детали были не важны и старший Спарда оставил все сомнении и страхи при себе. -Воу, это многовато действий на один момент времени, - Данте не знал, что удивило и разозлило его больше: тот факт, что Вергилий был настолько силен, что почти прихлопнул его с одного удара, или тот факт, что старший брат в очередной чертов раз накачал его своей кровью, или тот факт, что кровь была в холодильнике, или вообще все это вместе. Данте был не особо доволен тем, как развивались для него события этим утром, но Вергилий был здесь, а значит, они могли придумать план, как со всем разобраться. Если только он не прибьет брата в процессе. Данте посмотрел на разодранные пластиковые упаковки из-под крови, лежащие теперь на полу, вздохнул и, распахнув старую деревянную дверь по пути, направился вниз по лестнице. Вергилий молча последовал за ним, пристально смотря в широкую спину брата, как будто его взгляд мог заставить Данте замереть на месте и спасти его от всех опасностей в мире разом. -Хотя это было странно, - задумчиво сказал Вергилий, заново перебирая в голове все свои действия. – На какой-то момент мне показалось, что мир изменил цвета. -Ртуть, - догадался Данте. – Судя по всему, к тебе переходят все силы, что я тебе передал. Слова прозвучали невинно и легко, и Данте, очевидно, не был особенно озадачен тем, что произошло, но Вергилий чуть не споткнулся на ровном месте. Он помнил, что именно Данте назвал «передачей», и по-прежнему не мог даже себе представить, как брат мог вообще с ним в одной комнате находиться, не говоря уже о прикосновениях. Иногда легкомыслие Данте было воистину благословением, благодаря которому они оба могли пережить самые темные вещи в их жизни. Вергилий сошел с последней ступеньки и направился дальше по коридору уже с серьезным намерением извиниться как полагается. Он знал, что Величайший Дар сделал Данте человеком, но во всем происшедшем было, несомненно, гораздо больше, и Вергилий совешенно не мог понять, о чем думал его младший брат, решаясь на такие радикальные меры. Но так или иначе, все это случилось – и Дар, и то, что было потом, и Вергилий задолжал Данте предостаточно серьезных извинений за то, что пытался оставить его; за то, что недостаточно доверял; за то, что не спас из заточения в больнице, за свой эгоизм, за грубость и за то что, в общем-то, он мудак. Но Данте шагал по узкому коридору и не подозревая о мыслях и чувствах Вергилия. -Ди, - мягко позвал Вергилий и протянул руку, чтобы коснуться плеча брата, но его пальцы остановились в воздухе, всего в нескольких сантиметрах, не касаясь Данте. Перед глазами Вергилия в одно мгновение вновь промелькнуло все произошедшее на крыше – кровь, отвратительная полая рана на теле его близнеца, - и Вергилий не смог прикоснуться к нему, не теперь, больше нет. -Ртуть, знаешь, - продолжил Данте, очевидно не расслышав старшего брата, - это та штука, которая останавливает время. Ты научишься ее контролировать. Так же как и молнии Неван и Доппельгангера… Хэй, да у тебя теперь есть Доппель… - осознание снизошло на Данте прямо в то самое время, когда он собирался сделать следующий бодрый шаг вперед, но вместо этого резко развернулся, до жути напугав Вергилия, который чуть было не вошел прямо в брата, но быстро отшатнулся назад. -Что? – Вергилий выглядел растерянным и не очень слушал. Его больше волновало как защитить брата от того, чтобы снова случайно не разбить его тело. – Все это абсолютно не имеет значения. Я и так обладаю достаточной силой и не собираюсь тратить мое время на какое-то незначительное отсутствие контроля, до тех пор, пока не увижу, что ты полностью излечился и отдохнул. -Что? – Как это обычно бывало, у Данте ушла пара секунд на то, чтобы расшифровать, что же подразумевал его многословный брат. Вергилий не был одержим тем, чтобы контролировать новополученную силу, и это показалось Данте странным, пока он не осознал, что этот козел был гораздо больше одержим идеей того, чтобы мучить его, Данте. – Нет! Хренушки я просижу в кровати еще один день! – тут же запротестовал Данте. – Видишь? – Он демонстративно помахал руками в воздухе и провернулся на месте для пущего эффекта: - Я в порядке! Двигаюсь без проблем, тело в порядке! -Уверен? – Вергилий с подозрением смерил брата взглядом. Он знал, однако, что Данте не видел большинство из случившегося на крыше – и это объясняло типичное безмозглое отношение младшего. Хотя Вергилий готов был признать, что, возможно, это он сам слишком остро среагировал на все из-за страха. -Конечно! Я в порядке. Прекращай дуться больше обычного, а то твоя рожа такая беспросветно могильная, что обрастет мхом в любую секунду, - Данте отвесил брату легкий подзатыльник. – Скок крови ты мне вообще дал? Я чувствую себя каким-то слишком здоровым. -Там было семь, может, восемь пакетов… - Да, Вергилий склонен был согласиться: с таким объемом крови его брат должен был оправиться даже после той раны и уже быть в порядке. -Се-… гребаный холодильник! – Данте посмотрел на Вергилия большими круглыми глазами и без лишних слов быстро протопал прочь в молчаливой ярости. Этот придурок раздолбал очередную вещь в его агентстве, и не что-нибудь там, а святое – холодильник! -Дьявол, Данте! – позвал Вергилий, но его близнец не слушал и не остановился. Шаги пробежали вниз по лестнице, потом что-то пролетело, брошенное через лобби, а потом наступила тишина. Данте остановило по пути на кухню: он медленно внимал раскрывшуюся в лобби панораму. Когда он видел лобби в первый раз тем утром, это был полный бардак с демонами повсюду и Хозяином Желаний на диване. Теперь в лобби по-прежнему был бардак, но везде были огромные кляксы и лужи черной демонической крови, как будто низшие, что были здесь, просто взорвались на месте. Малиновый диван тоже был пуст. На нем было размазано зелено-синее желе – прямо там, где раньше лежал Хозяин Желаний. -Фу, - Данте отвернулся от зрелища и прошагал в кухню. Холодильник был весь покрыт кровавыми отпечатками рук и вывернут наизнанку. – Верг, серьезно, сначала лобби, а теперь и кухня? Что дальше, спальня? Спускаясь по ступеням в лобби Вергилий очень хорошо понимал, что настоящий скандал разразится немного позже, когда Данте посмотрит в холодильник, поэтому первые нападки он не удостоил ответом. Он как раз проходил мимо половины перевернутого вверх дном рабочего стола Данте, что лежала посреди лобби с одиноко торчащей последней – и той поломанной – ножкой, когда входная дверь «Дьявол никогда не плачет» распахнулась и высокая голая светловолосая женщина осуждающе прокричала ему: -Смотри хотя бы где распускаешь свою треклятую силу, урод! Вергилий замер на середине шага. -А ты еще кто такая? – Данте высунул голову из кухни. -Подонки, почему я вообще заморачиваюсь с вами двумя? – презрительно рявкнула на них блондинка, прошагала к малиновому дивану и надела черные шлепки. – Я Хозяин Желаний. -Что произошло? – спокойно спросил Вергилии. Ему хотелось рассмеяться и правда было интересно, что же именно случилось, но он не собирался показывать ничего из этого. -Ты, умственно отсталый кусок-…! – Ненависть и другие бурлящие эмоции переполнили Хозяина Желаний, он задохнулся и не закончил фразу. – Из-за тебя у меня нет члена! Я просто спал тут спокойно, никому ничего не сделал, а следующее, что вижу – ты сметаешь меня нахрен в небытие вместе с теми низшими демонами! Ты вообще когда-нибудь слышал о такой штуке как контроль? Тебе что, реально так надо было выплеснуть всю твою гребаную ауру на десяток каких-то низших? Я тут просто спал, а ты раздолбал мою последнюю мужскую оболочку ни за что! Вергилий даже не заметил, что сделал нечто подобное. Он был слишком занят более важными проблемами, такими, например, как умирающий Данте. Но, увидев, как страдает Хозяин Желаний, старший Спарда не смог сдержать добрую, довольную улыбку. -Так тебе и надо! – злобно проорал Данте, явно получая огромное удовлетворение, будучи отомщенным. – Вытерпи-ка это, ублюдок, твоя очередь гонять без члена! -Эй, не честно! – Хозяин Желаний обернулся к охотнику: - Я не специально! «И правда, это из-за него Данте обратился в женщину!» - вспомнил Вергилий, и ярость, которая, как он думал, давно прошла, вновь поднялась из глубины его сердца. Под громкий мокрый хлюп блондинка взорвалась в зеленое желе, размазанное по полу прочь от Темного Рыцаря. -А мне нравится, - Вергилий одобрительно покачал головой. -Какого х-… - Данте уставился на брата ошалелым взглядом с кухни. – Ты! Ты все это приберешь! Слышь? – и прежде, чем старший Спарда смог изобрести остроумный ответ, открыл разломанную дверь холодильника. – Святые яйца… Данте все пялился на полки внутри. По бокам лежали мешки со льдом, дымящимся густым белым паром, а центр занимали пакеты с кровью. Он были как из дешевого фильма, донорские пакеты, как он видел в больницах, но без маркировки. Десятки, дюжины пакетов на каждой полке. Весь холодильник битком. -Что. Это. Такое? – Наконец-то проговорил он, захлопнул холодильник с такой силой, что от удара дверцы зазвенело все стекло на кухне, и повернулся к своему старшему близнецу. – Отвечай, пока я тебя не прикончил. Вергилий рассматривал вариант солгать, вариант уйти от какого-либо прямого ответа и еще вариант проигнорировать вопрос, но ни один из вышеописанных способов раньше не помогал ему чего-то добиться с Данте, поэтому отбросив в сторону мысли о возможных последствиях – рассмотрение возможных последствий так же довольно часто приводило в итоге к эффекту прямо противоположному от желаемого – Вергилий невозмутимо проинформировал брата: -Это моя кровь. Мне понадобится некоторый запас на тот случай, если… -Если что? – Данте серьезно орал. Да, старший Спарда ожидал, что брат будет не особо счастлив по поводу его маленькой заначки, но Данте явно реагировал слишком остро. – Ты совсем с катушек съехал? Не смей, блядь, калечить себя в моем агентстве! Если хочешь отрезать себе руку и выколупать свои треклятые глаза – пожалуйста, вперед, какое мне дело! Ты сделаешь это даже если я буду тебя на коленях умолять остановиться, упрямый ты придурок! Но не смей делать это передо мной в моем же собственном, мать его, доме! Да ты вообще-… -Закрой свой гребаный рот! – проревел Вергилий на все здание, перекрывая ту полную хрень, которую нес его близнец. Теперь старший Спарда и сам злился, потому что в мозгу Данте никак не мог уместиться тот простой факт, что весь этот сбор крови не причинял ему абсолютно никакого физического вреда, а тот самый запас, что вызвал такую бурную реакцию, четверть часа назад спас Данте от смерти. – Я сделал это, потому что это было необходимо для тебя! Данте закрыл рот и, нахмурившись, пристально впилился в брата взглядом. Данте был в ярости оттого, что Вергилий причинял себе вред, Вергилий был взбешен оттого, что Данте не лечил свое ослабленное тело как положено. Оба были весьма удивлены, обнаружив, что другой беспокоится настолько, чтобы начать кричать. -Ты злишься? – вздохнул Вергилий, сдавшись. В конце концов, его целью было вести себя хорошо, а не начинать новые ссоры. -Я в бешенстве, - скривил губы Данте и успешно изобразил полный ненависти взгляд, хотя и не чувствовал больше ни капли гнева. Может быть, только немного общего привычного раздражения из-за того, что брат снова сделал какую-то глупость. Вергилий почувствовал изменение и вдруг плавно прислонился к дверному косяку и самодовольно растянулся в улыбке, всем своим видом излучая расслабленность и дружелюбие. -Я очень старался, - гордо пояснил он, как будто ожидал похвалы за то, что доебался до собственного брата. -Я тебя убью, - прошептал Данте в полном негодовании. Эта чертова самодовольная рожа с растрепанными волосами, вызывающим взглядом ярких глаз, острыми скулами и поджатыми вишневыми губами напрашивалась на старый добрый прямой справа. Эта рожа просто умоляла по ней вмазать. Поэтому Данте в один длинный прыжок оказался рядом, смыкая руки вокруг талии старшего брата и успешно завалил Вергилия на пол. Вокруг них взлетела в воздух целая стая бумаг, что-то хрустнуло, что-то разбилось, голова Вергилия стукнулась о ножку сломанного стула, а локоть Данте поцарапался об осколки. Старший Спарда даже не пытался приложить какие-то усилия и сопротивляться, он просто беспомощно заслонялся руками от рассерженного Данте, который залез на него верхом и, кажется, пытался вбить его кулаками даже не в пол, а в фундамент. Удары кулаков Данте, даже несмотря на то, что Вергилий не очень-то заслонялся и позволял каждому достичь цели, не очень-то вредили старшему Спарде, разве что ему было немного щекотно; но таким образом, позволив брату делать что он хочет, Вергилий мог чувствовать вес Данте на себе, распространяющееся тепло там, где их тела соприкасались, и мог перестать думать о том, как не навредить брату неосторожным движением. Это было как глоток свежего воздуха, как их драки в давние времена, и Вергилий внезапно почувствовал себя таким счастливым, что поверх всего шума, который они подняли, валяясь на полу, зазвенел его громкий, чистый смех. Данте уже совсем не злился, но продолжал безобразие ради, собственно, самого безобразия. Его удары были легкими, а его старший брат смеялся под ним с закрытыми глазами, совсем несерьезно пытаясь поймать его руки и сбросить его с себя, но все жалкие попытки с треском проваливались, стоило Вергилию зайтись новым приступом смеха, от которого оба только дальше безуспешно возились на полу. Изначальный план заставить Вергилия страдать не работал, и Данте нужна была новая стратегия, которую он нашел довольно быстро. Избегая рук брата, он запустил пальцы в волосы старшего Спарды и взъерошил их, хорошенько растрепав длинные белые пряди, раньше зачесанные назад, до надлежащего растопыренного вида, который более соответствовал, по мнению Данте, утреннему виду брата. Вергилий ахнул, шокированный грязным приемом, мгновенно схватил Данте за запястья, останавливая святотатство, и был готов высказать все, что он думал о таком подлом предательстве, когда дверь агентства распахнулась вновь и злая голая рыжая девушка прошагала в лобби. -Серьезно, вы двое, хватит уже! – Провопила она, с силой ударяя в стену своим маленьким кулаком. Ей, казалось, было восемнадцать или девятнадцать, и выглядела она совершенно нелепо со своим худым телом и длинными волосами из маленьких завитков, похожих на немного растянутые длинные мотки бронзовой проволоки. Заметив на полу близнецов, которые перестали драться и в ожидании смотрели на нее, девушка пояснила: - Хватит не в смысле лежать друг на друге на полу, потому что вид отличный, а хватит разносить мои тела одно за другим! -О, опять ты, - Вергилий первым понял. -Ты заслужил! – Данте выдернул руки из хватки старшего Спарды и уселся прямо, хоть все еще и верхом на брате. -Да ты теперь мне всю жизнь припоминать будешь, да? – спросил Хозяин Желаний риторически. Он прошел в агентство с крайне недовольной физиономией и поднял свои шлепки прямо из эпицентра разрушенного лобби. – Я буд завтракать, ес чо, - сказал он и исчез на кухне, где тут же начал греметь тарелками и сковородками. Вергилий выдохнул с облегчением и расслабленно растянулся на полу, опустив руки: драка была окончена. -Эй, ты в порядке? – внезапно спросил его Данте. -А что? – Вергилий поднял глаза на брата, чтобы узнать, в чем дело. Проследив за обеспокоенным взглядом Данте, он заметил приличного размера осколок стекла, торчащий из его левого предплечья. Осколок был примерно размером с его ладонь и прошел довольно глубоко. – О. Я не заметил. -Ты что, не заметил долбанный кусок стекла, торчащий из твоей руки? – переспросил Данте для верности, но осекся, когда Вергилий взял осколок свободной рукой, вытащил его с безразличным лицом и отбросил куда-то в сторону. Длинный разрез на предплечье Вергилия почернел, а затем медленно сошелся и полностью исчез, по подсчетам Данте примерно за четыре секунды. Не было похоже, чтобы Вергилий чувствовал боль или рана как-либо еще его беспокоила или что ему требуются какие-либо усилия, чтобы себя излечить. Однако, такие удобные штуки как правило нельзя было использовать слишком много или слишком часто. Данте было интересно, как далеко это могло зайти. Он уже чувствовал сладкий аромат возможности подоставать брата. Данте улыбнулся. Вергилий слишком хорошо знал с первых дней своей сознательной жизни, что ничего хорошего никогда не выходило после таких улыбок, но он решил подыграть. Драк и ссор с Данте у него уже было предостаточно, чтобы хватило на ближайшие пару жизней, и позволить себе поддаться настроению брата, позволить затянуть себя в одну из его глупых игр было приятным разнообразием. Да и к тому же Вергилий пытался не упускать возможности побыть со своим близнецом, пока судьба это позволяла. -Скажешь мне, если… ну, знаешь, - сказал Данте с хитрой улыбкой. Вергилий вскинул брови, но его близнец уже решил, что сказал достаточно. -Закрой глаза. Это проверка, - Данте положил руку на лицо брата, закрывая ладонью его глаза. Вергилий не возражал. Он послушно лежал на полу, вполне наслаждаясь весом брата на своих бедрах; тем, как колени Данте были прижаты к нему по бокам, и ощущением теплых, немного шершавых пальцев на своем лице. Данте что-то пробормотал в раздумьях – определенно плохой знак, опасно проигнорированный старшим Спардой – затем сдвинулся, и Вергилий начал чувствовать. Прикосновение на его груди, уверенное и быстрое, началось почти у самого плеча и пошло вниз, вырисовывая линию, потом наверх полукругом, потом вниз целым кругом. Данте что-то писал на его груди, большими буквами, на всю ширину, начиная у ключиц и заканчивая где-то на уровне сосков. Неприятно не было, но Вергилий не смог различить слов. Прикосновение было мокрым, а насколько старший Спарда мог судить, единственной доступной краской в лобби, которую Данте мог достать не вставая, была кровь демонов, разбрызганная повсюду. Хотя, кровь была последним, что осталось в списке возможных вариантов после того, как Вергилий мысленно вычеркнул слюну и другие телесные жидкости, мысли о которых могли привести к крайне ярким, крайне неприличным и абсолютно неуместным мыслям. Так что это наверняка была кровь демонов, эта отвратительная, грязная кровь, наполовину кислота и наполовину – смесь пепельной на вкус смерти, горьких сожалений и липкого бесчестия. И эту тошнотворную жижу Данте выбрал, чтобы написать что-то у него на груди? Вергилий собирался сделать все, что было в его силах, чтобы заставить своего близнеца потом пожалеть об этом решении. -Ты что-то пишешь у меня на груди пальцем? – спросил Вергилий сладким шелковым голосом. -Ээээ… - Данте замер на секунду, затем закончил последнюю букву, которая, очевидно, была «е», судя по трем параллельным горизонтальным полосам, и ответил вопросом на вопрос: - Нет? – в голосе его не звучало абсолютно ни капли сожалений. Вергилий отбросил руку брата с лица и поднял голову, чтобы взглянуть. Данте и правда рисовал буквы, вот только не пальцем. В руке он держал длинный осколок, и край стекла был определенно окрашен красным. На груди Вергилия, медленно истекая темными кровоподтеками, были длинные неровные буквы, которые гласили: «Здесь был Данте». -Если ты теперь такой всесильный, - сказал Данте, пожимая плечами как ни в чем не бывало, - Вылечи это. Развыпендривался. Вергилий позволил себе упасть обратно на пол и вновь рассмеялся. Как будто мелкий порез мог ему навредить. Как будто излечение пары глупых букв могло помочь Данте понять, сколько свинцово-тяжелой силы текло сквозь его тело с каждым движением, с каждым вдохом. -Что? – Данте в ожидании сложил руки на груди. Если с вычислениями того, насколько он теперь слаб, было более или менее покончено, то ему еще предстояло выяснить, насколько силен был теперь его брат. – И где твоя крутая регенерация теперь? -Она все еще здесь и в полном порядке, - ответил Вергилий, улыбаясь. Шутка Данте была настолько безвредна для него, что это было почти что мило, к тому же старший Спарда не был уверен, что хочет избавиться от надписи. Некоторым странным образом, надпись помогала ему чувствовать связь с братом, особенно после осознания всего того, что принес утренний инцидент: если он не мог доверять себе, чтобы прикасаться к Данте, он все еще мог доверять Данте прикасаться к себе. А с новоприобретенной силой, захлестывающей его тело, сама идея «прикосновения» могла включать все: от легких касаний до ударов, до синяков, до порезов и чего бы еще там ни было. Если Данте было что сказать – написать, если быть точнее – Вергилий не возражал. И да, он собирался оставить надпись. Это было доказательство того, что Данте хотел, чтобы он был рядом, но, что важнее, что лучше могло отпугнуть любую суку, которая решит приблизиться к Данте, чем Вергилий, красующийся с очень прозрачным подтверждением братской любви на всю грудь. -Думаю, я оставлю это дружеское напоминание, - Вергилий улыбнулся сам себе, вытирая пальцем пару темных красных подтеков с ребер, прежде чем вся остальная пролитая кровь втянулась обратно в его кожу под силой демонической энергии. Данте смотрел слегка растерянно, как его близнец почти что полностью снова исцелил себя: длинные порезы слов, которые он с такой тщательностью вывел на груди брата, перестали кровоточить и закрылись, оставив после себя темные, похожие на синяки линии, которые позволяли четко видеть надпись. Это было не очень похоже на Вергилия. Всем было давно известно, что этот самолюбивый козел ненавидел, когда его тело ранили, чего уж говорить о том, чтобы искалечить его таким грубым заявлением, большими буквами расписанным по всей груди. В этом и была изначальная идея Данте, вот это вот все должно было быть обидным, это был подъеб, чтоб его, - а Вергилию понравилось. «Больной ты мудак», - подумал Данте про себя и оставил надежду достать старшего, по крайней мере, на ближайшие пару часов. «Ну и пофигу. Все равно считается как моя победа», - решил он и вернулся к теме, которая была поважнее, с учетом всех последних событий в особенности. -Если до тебя не доебаться, то веселья никакого, - заявил Данте с изрядной долей искреннего разочарования и поднялся на ноги. – Вставай, у меня есть вопросы, - сказал он брату и протянул ему руку. Воспоминание промелькнуло перед глазами, яркое, как будто все произошло мгновение назад. Тяжело дыша, Вергилий сделал несколько шагов назад и потом – потом он падал, падал в Ад. Данте помнил, как закричал – почти что заорал в ужасе – и бросился к брату, протягивая ему руку. Он простил Вергилия тогда, за все грехи, которые тот совершил и, вероятно, мог когда-либо совершить; он простил боль и ненависть. Все это было мелочно и не важно: Данте только хотел спасти; хотел, чтобы его брат не умер. Но его встретил лишь холодный пустой взгляд Вергилия. Лезвие Ямато порезало руку, рассекая перчатку. В тот же миг что-то гораздо более острое полоснуло по сердцу, вспороло и опустошило Данте. Огромная дыра образовалась в груди, и он знал: эта пустота никогда не заполнится. Вергилия не стало. Мир Данте разлетелся в пыль. Данте знал, что это было глупо, но он не был готов к повторению прошлого, даже в таком незначительном масштабе – и тем более, он не был готов к саркастичным замечаниям от брата. Вергилий взглянул вверх, на протянутую ему руку, но прежде, чем старший Спарда смог среагировать, Данте вдруг нахмурился и рука его дрогнула. -Не важно, - Данте быстро отвернулся и, осторожно обходя черные лужи демонической крови на полу, попытался уйти, изображая, что он безумно занят чем-то, что еще не придумал. -Эй, - тут же позвал его Вергилий, заставив брата мгновенно замереть на месте. Нужно было быть слепым и совершенно не иметь мозга, чтобы не заметить, что что-то пошло не так, так что Вергилий среагировал, не думая: - Ты бесстыдно изувечил мое тело, которого годами не касались ни лезвие меча, ни пуля, так хоть имей совесть помочь мне подняться! Конечно, Вергилию помощь была не нужна. Она была нужна Данте, так что Вергилий предоставил то, что должен был – немного братской ответственности, пусть и с опозданием на пару десятков лет. Данте оглянулся и бросил на брата полный неверия взгляд: Вергилий непринужденно лежал на полу, полуголый и стройный, и Данте был благодарен судьбе за то, что старший Спарда не смотрел в его сторону и не мог видеть его лица. Это была старая рана, которая кровоточила все это время. Но когда Вергилий устал ждать, поднял руку вверх и раздраженно проворчал: -Мне что здесь, весь следующий год лежать или что? – Данте знал, что старая рана только что затянулась, оставив лишь шрам, и больше не болела. -Вот, - Данте вернулся, крепко схватил ладонь брата и с ухмылкой подтянул Вергилия с пола. Они неуклюже стукнулись лбами, но только хмыкнули оба, как будто им было по пять лет и они только что сделали что-то очень запрещенное. На ступенях «Дьявол никогда не плачет» послышалась какая-то невнятная ругань, и когда близнецы обернулись, чтобы посмотреть, дверь агентства открыла Неван. Ее растрепавшиеся рыжие локоны падали на лицо, а бледная фигура с выдающимися во всех смыслах формами была одета лишь в черные сетчатые чулки на поясе и красные лакированные туфли. Судя по нескольким большим банкнотам, торчащим из-за подвязки ее правого чулка, Неван пришла прямо с работы. -Вергилий, пирожочек, - промурлыкала она. – Тебя что, мама не учила быть милым с людьми и не размазывать округу по земле своей аурой? Разве ты не знаешь, что отсутствие воздуха для дыхания немного беспокоит, в особенности такую чувствительную женщину, как я? Вергилия резко вернуло обратно в реальность, где ему нужно разбираться с демонами и защищать Данте, и он отпустил руку брата. Прикасаться к близнецу было небезопасно, и Вергилий собирался избегать этого всеми возможными способами. -Прости, Неван, - ответил Данте, когда его брат не удостоил рыжую ведьму ответом. – Проходи, - охотник улыбнулся демонессе, которая, судя по всему, прекрасно чувствовала себя без одежды. – Сегодня, должно быть, день голых женщин. Уже третий раз голая цыпочка входит ко мне в дверь. Черт, вообще-то, звучит лучше, чем есть на самом деле! -Хм, - Неван скептически огляделась, отмечая бардак из ломаной мебели и крови демонов, посреди которого стоял Данте, который действительно был рад видеть демонессу целой и здоровой, что было хорошей новостью, и Вергилия, который был абсолютно несчастлив видеть ее и возвышался рядом с охотником как очень злая мамочка-курица над своим цыпленком. - Расслабь свое кислое личико, - сказала она старшему Спарде, проходя к близнецам. – Я здесь не для того, чтобы начинать драку. Что Неван действительно хотела сказать и что, она надеялась, вечно недовольный старший Спарда понял из ее намека, так это то, что она не собиралась начинать с ним драку за Данте. Да, ей нравился охотник, это правда, но у нее было достаточно опыта с мужчинами всех возможных сортов, чтобы понимать в точности, что за дерьмо творилось между близнецами Спарда. Вергилий, который всегда был высокомерной ледяной королевой, пал, низко и очень больно – он запал на Данте. Неван это было ясно как день уже довольно давно. Данте, в свою очередь, хотел старшего брата, которого у него никогда не было, но совершенно запутался из-за подкатов своего близнеца и теперь разрывался между желанием иметь женщину и необходимостью обладать Вергилием. Тот факт, что Вергилий – одна из первоочередных вещей в жизни охотника, был всем давно известен, и у Неван не было сомнений, что женщина или нет – быть в жизни Данте важнее Вергилия было просто невозможно. Демонессу это устраивало. Она просто хотела использовать обоих близнецов, пока Данте не принял решение, каким бы оно в итоге ни было. Вергилий не оценил ремарку брата о женщинах. Каждый раз, как он слышал эти типичные шутки Данте, старший Спарда только чувствовал себя неудобно. Слова брата были как мокрая одежда, липнущая к холодной коже. Вергилий ничего не мог с этим сделать, в конце концов, Данте теперь был взрослым мужчиной, и у старшего Спарды не было никакого права его ограничивать. Но Вергилий хотел. Вергилий хотел обхватить своего близнеца обеими руками и уволочь его подальше от этого мира, посадить его под замок там, где никто до него не доберется, ни женщины, ни мужчины. Вергилий хотел отметить каждый сантиметр его тела поцелуями, укусами и синяками, чтобы не осталось ни сомнения, что Данте принадлежит ему и не доступен никому больше, никогда. Вергилий хотел запихать все эти шутки про женщин Данте обратно в глотку, желательно своим собственным членом. -Без разницы, - холодно ответил Вергилий Неван, когда горячая волна ярости спала. Эти перепады настроения, должно быть, были результатом его решения позволить своим эмоциям свободно изливаться после всех этих лет, что он так старательно душил их внутри себя. -Данте, дьяволеночек мой, - Неван вновь обратилась к охотнику, - Не мог бы ты присмотреть за своим братом для меня? Сложно зарабатывать деньги, когда нечем дышать. Кто мне будет платить? Вы? За все то время, что я трачу на вас двоих, мне еще ни разу не заплатили, знаешь ли. Или мне стоит начать брать почасовую оплату? Данте хотел сказать, что он попытается, несмотря на то, что, будучи человеком, он не чувствовал ну абсолютно ничего из всей этой аура-хрени, но маленький колокольчик, который все еще был на двери «Дьявол никогда не плачет», снова зазвонил. Пока он все еще стоял на улице, перед старым потрепанным двухэтажным зданием с яркими красными неоновыми буквами над окнами, держа в руках меч и кейс с пистолетом, Стив Ларсон не чувствовал особой уверенности в том, чтобы посещать агентство тех, кто убивает монстров. Входя внутрь, он понял, что предчувствие его не подвело. Увидел он полностью разрушенную комнату, полную обломков мебели, заваленную страницами из какой-то библиотеки древних манускриптов, порванной в клочья; повсюду были черные размазанные кляксы, в которых он узнал останки демонов, а посреди всего этого хаоса стояло двое беловолосых растрепанных близнецов и высокая рыжеволосая леди в туфлях и чулках. Леди возмущенно говорила. - …Кто мне будет платить? Вы? За все то время, что я трачу на вас двоих, мне еще ни разу не заплатили, знаешь ли. Или мне стоит начать брать почасовую оплату? Стив Ларсон услышал конец речи, и внезапно ему стало очень ясно, что леди была крайне специфической профессии. Для пущей ясности она взяла тонкую пачку банкнот из чулка и врезала ею по лицу одного из близнецов. Но беловолосый убийца демонов остался стоять молча и бездвижно. Стив совершенно не понимал, что происходит, но его бабушка хорошо его воспитала, и даже после стольких лет привычки и принципы глубоко засели в его голове, поэтому он не раздумывая бросил кейс и меч на пол, прошел прямо к леди, стянул с себя свое бежевое пальто и быстро накинул его на плечи девушки. -Разве так обращаются с леди? – спросил он в бешенстве и повернулся к близнецам. Они и правда выглядели одинаково, когда у обоих были растрепанные волосы и удивленные лица. Вот только у того из близнецов, кому досталось по лицу, был яркий шрам на всю грудь. -Не моя проблема. Я предпочитаю члены, - просто сказал Вергилий и сложил руки на груди. Он не собирался отвечать на то, что Неван только что отвесила ему пощечину деньгами, только потому, что он и правда доставил ей определенные неудобства, хотя и не намеренно. К тому же, Данте бы это не понравилось. А заставить детектива-человека страдать – это уже было другое дело. -Она старый друг, - сказал Данте. Неван ничего не сказала. Она смотрела на высокого, хорошо сложенного мужчину в черной рубашке и темно-коричневом костюме, мужчину, у которого были золотые волосы и средневековые манеры. Она наткнулась на такого впервые с тех пор, как попала в мир людей. Может, у парня была белая машина припаркована на улице, или что там еще предполагалось вместо белой лошади в этом столетии? -Не извиняет твое поведение, - настаивал Стив, но уже не так эмоционально, как раньше. В конце концов, он был всего лишь человеком, в то время как эти двое… он был без понятия. – Я принес ваши меч и пистолет, - он кивнул в сторону двери. Вергилий мгновенно пошел за утраченным оружием. Его достоинство не позволяло ему оставить меч валяться на полу, поэтому он быстро подхватил кейс с пистолетом и катану, запечатанную в ее ножнах уродливой желтой полицейской лентой, и исчез в глубине агентства по направлению к складским комнатам первого этажа. -Спасибо, детектив, - Данте по-дружески похлопал его по плечу. -Детектив? – Неван еще раз смерила его взглядом. Все еще высокий, приятно воспитанный мужчина с немного непослушными волосами. -Еще раз, как там тебя звали? - Теперь, когда Данте не был заперт в психушке, детектив казался славным малым, учитывая, что он прошел через ту бойню и все еще был здесь. -Стив Лар-… просто Стив, - протягивая руку, он не мог поверить, что собирался подружиться с человеком, которого подозревали в двойном убийстве. С человеком, который был виновен и убил гораздо больше. – Я позаботился об уликах, так что полиция не должна за вами охотиться. -Спасибо, мужик, - Данте был приятно удивлен и пожал предложенную руку с искренней благодарностью. – Я бы предложил тебе сесть, но насколько ты видишь, мой любимый брат сумел уничтожить абсолютно всю меб-… На все агентство пронзительно зазвенел громкий скрип, становясь все выше и постепенно приближаясь из дальних комнат. Данте болезненно зажмурился от этого ужасного скрежета, Неван закрыла уши руками, а мужественно терпевшего пытку детектива передернуло. Вергилий вошел в лобби походкой настолько легкой, насколько это вообще было возможно, полностью игнорируя тот факт, что двумя пальцами он тащил за собой довольно большой диван, обтянутый кричаще розовой кожей с легким извилистым узором из малюсеньких ярких синих слоников. На диване были теплый плед и подушка, скорее всего свежеспизженные из угла рядом с выходом в гараж, где Данте устроил временную свалку стираного. Игнорируя звук, издаваемый ножками, пока он тащил диван по агентству, а так же щепки мебели и осколки стекла, которые набивались по пути перед диваном, но не останавливали его, Вергилий без каких либо усилий протащил несчастный предмет мебели в помещение и отпустил, позволив дивану с громким стуком рухнуть рядом с младшим Спардой. -О, очень гостеприимно с вашей сто-… - начал было Стив, предположив, что все это было для леди и других гостей, но Данте прервал его, положив ладонь на грудь детектива, чтобы предупредить возможные неверные действия. -Эт не для тебя, - объяснил Данте. – Мой брат может что-то сделать только для одного человека, и это уж точно не ты… Вергилий вздрогнул. Возможно, его усилия наконец-то начинали приносить плоды. -Вергилий может что-то сделать только для Вергилия, - договорил Данте со скептической улыбкой. – Займет время, но ты привыкнешь. По опыту тебе говорю. Вергилий почувствовал, что одновременно расстроен, зол на себя, обижен и заслуженно наказан. Это была сильная и странная смесь эмоций, что привело его к некоторым затруднениям в поиске слов для ответа, когда детектив спас его: -Ну, его грудь заявляет об обратном, - рассмеялся Стив, читая кровавую надпись. – Кто бы этот Данте ни был. Одно очко человеку от Вергилия. -О, ты мне уже нравишься, - Неван присоединилась к детективу, засмеявшись, и взяла его под руку, чтобы опереться. – Ты отлично впишешься в компанию, - сказала она ему с очаровательной улыбкой на ярко-красных губах. – Если проживешь достаточно долго. -Ха, ха, - отозвался Данте загробным голосом и сделал кислое лицо, глядя на смеющуюся парочку. -Эй, - позвал его Вергилий, поднимая плед и устраивая подушку на место в углу у подлокотника. Унижение новоприбывших гостей в устной форме было забавным, но Вергилий был здесь ради своего близнеца, а не ради них. – Отдохни немного. Если ты хочешь идти со мной в мир демонов, ты нужен мне живым и здоровым. -Ох, - вздохнул Дориан сокрушенно от входной двери, держа в руках два полиэтиленовых пакета с продуктами. Длинный французский багет торчал из левого пакета вместе с зеленым салатом. – Я только вчера полы помыл. -Ох, мужик, - Данте сочувственно всплеснул руками. -Я понимаю, что мне сохранили жизнь из милосердия, - продолжил демон, оценивая на глаз уровень разрушения в лобби, - и что я не заслуживаю дышать и продолжать существовать сейчас, не говоря уже о том, чтобы жить в этом доме. Но я не буду прибирать подобный бардак, пока вы не начнете платить мне зарплату. -Не волнуйся, - ответил ему Данте, подняв ладонь и пытаясь жестом заверить демона в своих словах. – Вергилий разберется со своим дерьмом. Хоть раз, для разнообразия, он приберется за собой сам. Да? -Ложись, – приказал Вергилий вместо ответа. -Да, мамочка, - вздохнул Данте. Он и правда чувствовал себя слегка уставшим, поэтому не стал возражать по поводу этой идеи и рухнул на диван, лицом прямо в подушку. Мягкий плед лег ему на плечи, осторожно положенный сверху его братом. -А теперь засыпай, - потребовал Вергилий, наклонился и поцеловал близнеца в висок. Данте почувствовал мягкое прикосновение теплых губ, и внезапно уютная дремота охватила его, отметая остатки желания что-либо говорить или двигаться, оборачивая его приятными объятиями такого желанного сна. Последнее, что охотник услышал, был шепот детектива, который спрашивал Неван: -Так кто, черт подери, такой этот Данте? ...конец 35 главы... Да я жив да я медленно чота пишу Ethan