Личный Ад Данте

Предупреждения: все как обычно, страдания, шиза и адский пиздец. Шляпник Чешир «Королева» ... Глава 19. Послышались быстрые шаги в коридоре. Данте не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто уверенно открыл дверь и вдруг резко остановился на пороге его комнаты. По бескрайнему лазурному небу медленно плыли белые кружевные облака. Конечно, это был Вергилий. В открытое окно врывались мягкие порывы холода. Данте больше не сопротивлялся ему, наоборот, он впустил в себя знакомый лед одиночества. -Данте… - Вергилий сделал несколько шагов вперед, к брату, но тот даже не обернулся, спокойная, безучастная фигура в красном плаще. -Ты… что-то хотел? – ровным голосом спросил Данте. Он не думал ни о чем конкретном, просто парил, словно в невесомости, в странном ощущении безразличия, пока до боли бесконечный холод медленно окатывал его волнами, глодал его изнутри, отдирая последние крохи человечности. «Пожалуйста», - неожиданное спокойствие брата пугало Вергилия. – Кричи на меня, злись, сделай, скажи хоть что-нибудь! Не закрывайся от меня…» -Данте, - Вергилий подошел к нему и протянул руку. Старший Спарда хотел дотронуться до плеча Данте, когда резкий голос остановили его: -Не надо! – четкий, короткий приказ. Когда слова сорвались с его губ, Данте чуть повернул голову в сторону старшего брата, и его спутанные белые волосы всколыхнулись – но только на мгновение, а потом он снова замер, недвижный и словно высеченный из цельного куска камня. Пальцы старшего Спарды замерли, почти касаясь грубой красной кожи, почти касаясь плеча Данте. Почти. -Данте… Я… - Вергилий уронил руку. «Сейчас ты имеешь полное право послать меня нахуй. Но… я не хотел. Ведь именно тебя я желал на самом деле… Я не могу это больше контролировать, оно сильнее меня. Оно манипулирует мной, играет в игры с моим заплутавшим разумом. Я… я думал, я говорил с тобой, Данте… Данте, пожалуйста…» Губы Вергилия дрогнули, обронив тихое: -Прости… Данте молчал. «Он серьезно? Хочу ли я слушать его объяснения? А мне не все равно?» Охотник как будто проснулся от туманного сна. Все вокруг казалось неимоверно ясным и четким. Данте был собран и мыслил ясно, как никогда. Он обернулся к брату. Вергилий стоял перед ним, его идеальная копия, его вторая половина. Растрепанные волосы спадали вниз, обрамляя лицо. Напряженные точеные черты, острые скулы, вычерченная линия подбородка. Поджатые тонкие вишневые губы. Вергилий смотрел на Данте, серьезно и как-то грустно. Казалось, он хотел что-то сделать или сказать, но только крепче сжимал кулаки и сдерживал себя. В одних только низких черных джинсах да кожаных ботинках на голую ногу, Вергилий стоял перед Данте таким, каким охотник его помнил – идеальное, тренированное тело; светлая, почти нежная кожа и вырисовывающиеся под ней линии твердых мышц; плоский живот и грудь, чистая, не запачканная шрамами. Не многим удавалось пронзить эту грудь сталью клинка. Выступающие ключицы и линия шеи. Все эти детали, которые Данте так хорошо помнил, складывались в одно-единственное целое. Он был жив. Вергилий. Этого было достаточно. Остальное было не важно. Данте многое вытерпел. Он мог вытерпеть еще немного этой невыносимой муки. Так было всегда, и он всегда выдерживал. Данте был готов сказать Вергилию, что ему плевать на все, что тот опять натворил; Данте был готов сказать, что он простит – за то хотя бы, что брат попытается просить прощения; Данте был готов позволить этим рукам снова обнять себя – и забыть про предательство, боль от которого молчаливо раздирала его изнутри. Но на шее Вергилия, на светлой коже, темной гадкой язвой цвел маленький отвратительный красный бутон засоса, который кричал Данте: «Не твой!» Грусть в ледяных глазах брата не остановила руку Данте. «В первый раз ты стоишь передо мной и ждешь моего ответа. Впервые тебе не все равно, что я скажу тебе. Ты хочешь прощения? А ты когда-нибудь – хоть когда-нибудь? – оборачивался, когда я просил тебя? Ты когда-нибудь слушал мои просьбы? Когда-нибудь протянул мне руку? Никогда, брат… Ты только причинял боль и ломал меня. Так что не смей просить меня о прощении!» - на миг Данте увидел страх на лице брата. Он наотмашь ударил Вергилия по лицу тыльной стороной ладони. От силы удара голова старшего Спарды резко качнулась в сторону, взметнулись белые пряди волос и упали в беспорядке, закрывая лицо. -Вот каково это на вкус, - с горечью бросил Данте, искренне надеясь, что в сердце его старшего брата в этот момент звенело такое же отчаяние и бушевала такая же ненависть к себе, как и в его собственном. Вергилий не двигался, потрясенный. Он не испытал ни злости, ни ненависти. Удар совсем не задел его гордость. Но страх, который поселился в его груди тогда, когда он ждал возвращения брата из Ада, вернулся. Вергилий по-прежнему дышал, он по-прежнему мог двигаться, он мог держать меч и продолжать сражаться. Только алмазная паутина перетянула грудь болью, взрезала каждый нерв ледяным полыхающим страхом, сдавила шею до слез. В груди было пусто, и исправить это было невозможно. «Умоляю, не надо…» -Данте, я… - тихо проговорил Вергилий, поворачивая лицо навстречу брату, чувствуя вкус крови на губах. -Что? – дрожащим от злости голосом спросил Данте в тишине комнаты. Он одним резким шагом оказался вплотную к Вергилию, смотря брату в глаза, опаляя дыханием его плотно сжатые губы. – Ты что? Пустые бледные глаза Данте словно гипнотизировали Вергилия, и он смотрел в них, ожидая, что брат вот-вот заплачет. Но вместо этого голос Данте сорвался на смех: -Стоило мне выйти на секунду, и ты тут же нашел себе какого-то мужика, чтобы потрахаться? – охотник не знал, что говорит в нем – шок, отвращение, обида или ревность. -Данте, позволь мне… - Вергилий взял брата за плечи, хоть как-то пытаясь заставить его слышать. -Нет, мудозвонская ты скотина, не позволю! – проорал Данте так, что зазвенели стекла в окнах. Он скинул с себя руки Вергилия, схватил брата под локоть и потащил к двери. – Ты гребаный самолюбивый гандон, что это была за поебень, а?! Объясни-ка мне, а? Бессердечный ублюдок! – Данте выпихнул брата в коридор и со всей дури вмазал в стену кулаком. Деревянная панель с треском сломалась, на пол полетели щепки. Где-то в другом конце дома потрескалась штукатурка. – Ты же, блядь, пытался ко мне подкатывать, день за днем, пиздабол несчастный, ты скормил мне все это дерьмо из оперы «ты мне нужен»! – Данте зло и шумно выдохнул, снова вцепился в локоть Вергилия и потащил его по коридору и вниз по лестнице. – Что? Это все была ложь? Да ты, блядь, дрочил мне тогда… черт… да просто… тебе что, нужно было просто любое гребаное тело, чтобы выебать? Ты что, всем заливаешь эту ахинею с льстивыми фразочками, чтобы их завалить, эгоистичный ты мудак? Да по ходу да, я тебя один-единственный раз одного оставил – и ты трахаешь первое же тело, которое под руку попалось! Ты даже не знаешь его имени! -Я не хотел… я не собирался! …я просто ждал тебя! – не выдержал Вергилий. Едва не спотыкаясь о последнюю ступень лестницы, он дернулся и вырвался из рук брата. Он понимал, что причинил Данте боль, но мысль о том, что Данте в свою очередь был с Неван тем утром, приводила Вергилия в бешенство. – Разве ты сам не пошел в гребаный бар, чтобы трахнуть рыжую ведьму!? -Да я не смог! – на грани истерики проорал Данте, отчаянно жестикулируя, как будто так было бы легче донести до брата, что он чувствовал. – Я не смог, мудака ты кусок недоделанный! У меня в руках были лучшие сиськи в городе, а я, блядь, не мог продолжать, дурья твоя башка, потому что я думал о тебе! «Значит, ты не… значит, я просто слепо повиновался своей злости… значит, это я все испортил, я предал тебя?» - Вергилий в замешательстве смотрел на тяжело дышащего, взмыленного Данте, и понимал, что он абсолютно бессилен. Слова брата смягчили боль в сердце, почти успокоили, заставили почувствовать странное сладкое тепло. И все же, все это было бессмысленно: Вергилий сам наделал глупостей, и теперь все, что было между ним и Данте, летело к чертям. -Дан-… -А ну, блядь, захлопнись! Кулак Данте больно ударил в скулу, заставив Вергилия отшатнуться. Потеряв равновесие, старший Спарда невольно сделал несколько шагов назад. -Да, я пошел к Неван! – Данте, зло топая по полу, прошагал к брату. – Но я пошел к ней, чтобы во всем разобраться! Я не трахал другого мужика на твоем письменном столе и не кончал с ним одновременно! Шлюха! -А ну прекрати! Следи за своим языком! – пригрозил Вергилий, выпрямляясь в полный рост, и схватил Данте за воротник, комкая в кулаке грубую кожу плаща. «Ты дурень, ты и понятия не имеешь! Я думал, что это был ты! Есть какой-то больной сарказм в том, что я должен оправдываться, когда я ни в чем не виноват! Ведь я искренне верил, что это был ты! Я видел тебя, я чувствовал тебя… Я схожу с ума… мой собственный разум предал меня, но, Данте, как я могу объяснить это тебе? Я ведь не сделал ничего! Я не знал… если бы только этого не было, если бы только…» «Глубоко в сердце, Вергилий, ты понимаешь, что не откажешься… Я знаю, ведь я – Королева. Ты не откажешься от этого, потому что это – власть и мощь, только вот не ты ими управляешь, а они тобой. Это они сводят тебя с ума. Но глубоко в своем сердце ты знаешь, что не откажешься от них. Ты только хочешь быть сильнее. Достаточно сильным, чтобы контролировать это…» Ставлю мою новую шляпу. Мы должны научиться это контролировать. И мы научимся. Ведь это – сила нашего отца, Спарды… -Заткнись!.. – Вергилий тряхнул головой, пытаясь избавиться от голосов, и исподлобья уставился на младшего брата, который, несмотря на неудавшийся, но все-таки секс с Неван, умудрялся что-то на него кричать. – И что же такое важное было, что ты прямо должен был пойти и засунуть свой член в эту суку? -Это был ты, мудила несчастный! – Данте резко ударил брата в грудь, отталкивая его подальше от себя. Вергилий удивленно посмотрел на него и поймал его руки. Данте тут же вырвался и продолжил ругаться: -Это ты все начал! Должен же я был решить, что вообще делать со всей этой хуйней между нами! Я, вообще-то, мужиков не люблю! И трахаться с ними – точно не моя тема, ты в курсе? В отличие от тебя, я не гей! И меня совершенно не устраиваешь ты в моей гребаной койке! И вообще я не знаю, что меня устраивает, а что нет! Нихрена уже не знаю, я запутался, ясно? Так что я должен был пойти к Неван, чтобы понять, что я вообще по поводу тебя чувствую! «Не мог решить, как реагировать на меня…» - Вергилий вздохнул с облегчением. Все оказалось не так ужасно, как ему представлялось. – «В конце концов, я только зря волновался…» -И все? – рассмеялся Вергилий. Их перебранка казалась теперь до глупости бессмысленной. -Все? Да ты нихрена не знаешь! – Данте схватил брата за запястье так сильно, что сразу оставил красные пятна будущих синяков. –Ты заявляешься как ни в чем не бывало, ищешь меня, просишь моей гребаной помощи! - Данте притянул брата к себе, чтобы убедиться, что Вергилий слушает каждое его слово. - Ты, Вергилий, ищешь охотника на демонов Данте, как рас-блядь-прекрасно! И вот твои руки у меня в штанах! Да охуенно же просто! – Данте расхохотался. - Ты, видимо, решил, что не прочь и переспать… А я, блядь, по бабам! Мне нравятся сиськи, длинные ноги на высоких каблуках, мне нравятся девочки с их дурацкими чулками, мне нравится их помада, мне, сука, нравится с ними трахаться! Но нет, тебе пиздец как надо было лезть ко мне сразу после того, как я из Ада вернулся, пока я ни черта не соображал, сопротивляться особо не мог, да и вообще плохо понимал, что происходит! Данте рванул брата с места и с размаху впечатал его спиной во входную дверь «Дьявол никогда не плачет». -Но это всё, – продолжил он, не давая Вергилию сказать ни слова, – все это полная хуйня! Потому что есть кое-что, что гораздо важнее. -Знаешь что? Я в итоге не трахнул Неван, - Данте рассмеялся над ироничностью ситуации. Не часто он заявлял кому-то о том, что облажался в постели. - Да, мы, вроде как, пытались заняться сексом, но пришлось остановиться по ходу дела. Я не смог. Не смог, потому что воспоминания со вчера мне весь мозг сожрали, и все, о чем я мог думать – почему ты сделал это? Почему ты вообще делаешь все это? -Я был не в лучшей форме после похода в Ад, так что отрубился у Неван на кровати, не найдя ни одного ответа. И когда я проснулся… - Данте приподнял брови, поджал губы и развел руками, выдерживая паузу, - тебя, блядь, нигде не было! Я решил, что ты в беде, что тебя поймали… я думал, они таки нашли тебя и забрали. Я боялся, что тебя уже или пытали, или убили! Я, черт тебя подери, так бежал сюда, надеясь, что с тобой все в порядке, что чуть не переключился в демоническую форму! И знаешь, что самое поразительное? – голос Данте сел и звучал теперь хрипло и сломанно. -Это я о тебе так волновался. Пока ты трахал моего друга на моем же ебаном письменном столе. -Знаешь, - с выражением проговорил Данте, чеканя каждое слово, - на какой-то миг, лежа там, один, на кровати у Неван, смотря на небо, я подумал, что возможно, стоит дать тебе шанс. Дать нам шанс. Но сейчас я вижу ясно, как никогда, - Данте усмехнулся и закончил с горьким сарказмом: - насколько это было невероятно глупо. -Потому что если серьезно, то ты и я – этого не будет. Никогда. Данте заглянул в пронзительные лазурные глаза Вергилия, который молча и отчаянно стоял перед ним, и, наконец, позволил губам произнести неизбежное: -Потому что я твой долбанный брат. Голос Данте оборвался. «Нет! Данте, нет! Это все закончит!» - Вергилий сжал кулаки и молился, чтобы Данте не заметил его ужаса. – «Не говори этого, Данте…» - Вергилий знал, что этот момент рано или поздно настанет, но он никогда не думал, что сам станет причиной, по которой его единственный шанс сблизиться с Данте исчезнет навсегда. «Если бы только ты меня послушал, Данте. Как я могу сказать тебе, что думал, что был с тобой? Как я могу объяснить тебе? Ты никогда не поверишь моим словам после всего этого. Да и исправить то, что уже произошло, я не могу…» - Вергилий хотел закрыть глаза, но боялся, что как только он это сделает, потеряет контакт с Данте, поэтому он продолжил смотреть в лицо брата. Казалось, это было самое смелое, что Вергилий делал до сих пор. Катастрофа медленно разворачивалась, сметая все на своем пути. «Я так и не смог понять, как в твоей дурной голове вообще могла появиться мысль о том, что охотник на демонов Данте – твоя последняя надежда на спасение. Хватит. Пора сказочке закончиться», - Данте захлестнула отчаянная решительность, которая преследовала его в схватках с братом каждый раз, когда он не был уверен, стоит ли сражаться всерьез и убить Вергилия, когда тот будет открыт, или сдержаться и быть убитым, потому что сражался не в полную силу. Что бы ни решал Данте, битва всегда была неизбежна. -Я тот, кого ты ненавидишь больше всего, - вкрадчиво проговорил Данте. – Я тот, ради чьей смерти ты продолжаешь жить. Я тот единственный во всем этом гребаном, проклятом и позабытом богами мире, кого ты с удовольствием отправил бы обратно в Ад. «Ты не прав, Данте. Не говори так! Я не ненавижу тебя – больше нет. Твои слова были бы правдивы всего несколько дней назад, но разве ты сам не сделал все, чтобы это изменить? Я знаю природу своей ненависти лучше, чем кто-либо. Лучше, чем кто-либо, я знаю, что этим словом стоит не одно чувство, а гораздо больше. Дни, месяцы, годы, что мы провели вместе. Годы, что мы были порознь. Все то, что связывает нас. Это не просто ненависть, да уже и вовсе не она». Вергилий нервно облизнул губы. «Я должен сказать тебе, что ты не прав. Я должен просто подойти и обнять тебя, несмотря на то, что ты будешь сопротивляться и драться…» -Я – единственная причина всех твоих неудач, - тихо и спокойно говорил Данте, и Вергилия пугало, насколько серьезен был его брат. Его голос все еще был хриплым, но уверенным, и Вергилий с ужасом понимал, что Данте верит в каждое произнесенное им слово. – Я унаследовал силу нашего отца Спарды, которую ты так жаждешь получить. Я убил нашу мать. Я уничтожил все, что у тебя было в этом мире. Вергилий не двинулся с места, парализованный словами Данте, его пустым взглядом, его дрожащими от волнения губами, его сильными пальцами, сжимающими запястье Вергилия там, где на светлой коже цвели пять темно-фиолетовых синяков. «Это был не ты, Данте! Почему ты этого не видишь? Я так долго не мог этого понять, но… ты! Ты же знаешь, что это не твоя вина, так почему ты все равно принимаешь ее на себя? Не надо, Данте! Все, что я потерял, я потерял лишь потому, что был слаб. Если мне кого и следует винить, то себя самого. Что случилось тогда, с ней… Ты не такой, каким представлялся мне раньше. И я хотел спросить тебя, что ты помнишь о тех днях. Я столько всего хотел спросить у тебя. И столько всего хотел тебе рассказать…» «Верг, мы оба пережили много горя. И все же, нет ни одного воспоминания о прошлом, которое было бы печальнее твоих слов в настоящем. Нет ничего больнее, чем то, что ты делаешь со мной». -Это правда, я причинил тебе много боли, - Данте на секунду закрыл глаза, собираясь с духом, потом снова поднял взгляд на брата. -Но ты, Вергилий, - ничто и никогда не ранило меня так больно и глубоко, как ты. «Да, Верг, когда ты рядом, это хуже, чем твоя ненависть. Это даже хуже, чем когда тебя нет…» -Поэтому я больше так не хочу. «Хватит». -Я больше не хочу тебя в моей жизни, - Данте за руку потянул брата в сторону, открыл дверь, и выставил Вергилия на улицу. Старший Спарда ничего не говорил, только стоял и молча смотрел на Данте. Ветер трепал белые волосы. Выражение его лица выглядело таким знакомым. Данте отстраненно подумал, что именно такое лицо он видел в зеркале после того дня, когда его старший брат оставил его. -Возьми ее, эту чертову тачку, которую я покрасил в цвет твоих глаз. Возьми, - Данте выудил из кармана ключи и швырнул ими в Вергилия, который машинально их поймал, когда они ударились в его голую грудь. -Иди, Вергилий, - Данте выглядел старше. Странная усталость была во взгляде его бледных глаз, в каждом его жесте, в каждом движении его сильных, уверенных рук. -Иди. И не возвращайся, - хрипло прошептал Данте и захлопнул дверь. «Данте! Проклятье!» - Вергилий хотел кричать, биться в чертову дверь, наорать на этого дурака. Выбить дверь, если потребуется, взять лицо Данте в руки, снова заглянуть в его глаза и сказать ему, что все это – треклятое недопонимание. Повторять это ему, пока он не захочет слушать. Говорить с ним до тех пор, пока воздух не выжжет легкие, пока не пересохнет горло, пока не пропадет голос. - «Идиот! Я и так знаю, кто ты… я и так знаю, брат…» Чувствуя вкус крови на губах, Вергилий стоял перед дверью, держа в руке три металлических ключа на кольце. Прошло несколько медленно-мучительных секунд. «Я виноват. Только я виноват в этом. Прости меня, Данте. Прости… Я не знаю, как быть с тобой. Когда я с тобой, я не могу сдерживать свои эмоции, они захлестывают меня, и… Проклятье, как можно было так разозлиться на тебя… Я был так зол на тебя за то, что ты пошел к Неван… Я думал только о себе. Чем сильнее я хочу сблизиться с тобой, тем больше приношу тебе боли… я знаю. Что бы я ни пытался сделать, я только отталкиваю тебя. Я знаю, но… Данте, вернись! Умоляю тебя, не уходи так. Данте!» Вергилий стоял перед дверью, держа в руке три металлических ключа на кольце. «Если я потянусь вслед за тобой сейчас, я снова все испорчу? Может ли быть еще хуже? Мне не остается ничего, кроме как пытаться, несмотря на последствия. Но сейчас… Даже если я выломаю эту чертову дверь, ты не будешь слушать. Ты не хочешь меня видеть, я понимаю. Это больно, но я это заслужил. Мне так жаль… но сейчас, что бы я ни сказал, что бы ни сделал, все будет напрасно. Все, что мне остается - это молча принять эту боль». Вергилий сжал ключи в руке так, что их острые края впились в кожу. «Кто я, Данте? Я по-прежнему хочу драться с тобой, слышать звон стали о сталь, сражаться без устали, пока кто-нибудь из нас не падет к ногам другого, пачкая землю кровью. Я по-прежнему хочу тебя. Хочу твою душу, хочу, чтобы ты был рядом, чтобы ты ждал меня, слушал меня, звал меня. Я хочу твое тело, хочу видеть на твоем лице удовольствие, смешанное с болью, хочу чувствовать твои руки нам моей спине и твои губы на моих. Я пал, Данте. Я потерял все права называть тебя братом. Кто я, чтобы пытаться удержать тебя? Я отпущу тебя, Данте. Я отпущу тебя, раз быть со мной так мучительно для тебя. Будь свободен». Вергилий развернулся, медленно спустился по ступеням крыльца и пошел прочь. -А я смотрю, он таки тебя выгнал. Вергилий остановился. Облокотившись об угол здания, в котором располагалось агентство «Дьявол никогда не плачет», неподалеку стоял Солнышко. Он успел одеться: на нем были его черные туфли, штаны в тонкую полоску и не застегнутая белая рубашка, накинутая на плечи. Мальчишка двумя пальцами держал сигарету и тонкая серая струйка дыма, завиваясь, поднималась в небо. Старший Спарда подошел к нему. Вергилию так хотелось врезать мальчишке, но он понимал, что сам во всем виноват. -Дай мне одну, - холодно сказал Вергилий. Солнышко нащупал сигареты и зажигалку в заднем кармане и протянул открытую пачку демону. Изящные пальцы Вергилия вытащили сигарету и поднесли к тонким вишневым губам. -Давно мне не приходилось курить, чтобы успокоить мысли. -Учитывая, какой ты бессердечный ублюдок? Да уж, я думаю, - усмехнулся Солнышко, протягивая руку с зажигалкой к демону и давая ему прикурить. Маленький оранжевый огонек вспыхнул и исчез. Вергилий затянулся, едкий дым наполнил легкие, ядовитый вкус во рту. -Заткнись… - бессильно огрызнулся старший Спарда, вздохнул, оттолкнулся от старой облупившейся стены и устало пошел дальше, шаг за шагом, за здание по направлению к гаражу. -Я знаю, это, конечно, не мое дело… - Солнышко поравнялся с ним. -Определенно, что бы то ни было, это не твое дело, - отрезал Вергилий. -Нда, - усмехнулся мальчишка, выпуская облако сигаретного дыма. Он проигнорировал опасные нотки в голосе старшего Спарды. – Я могу понять, каково это – хотеть другого мужчину. Ваш покорный слуга виновен в этом сладком грехе. Но знаешь, мутить с собственным братом… С близнецом, к тому же. Что, нарциссизм в тебе процветает настолько? Хотя, с твоим-то отношением. Вполне может быть. У меня до сих пор мурашки от того, какие вы одинаковые. Абсолютно идентичные… -Все не так… - недовольно процедил Вергилий, сжимая сигарету в зубах. «Данте это Данте. Мы разные». -Данте, его я не… -Ну да, мне-то не заливай, - Солнышко закатил глаза. Вергилий повернул круглую металлическую ручку гаража и открыл дверь. Послышался щелчок выключателя, зажглась одинокая желтая лампа под потолком, осветив лазурный «Ягуар», весь в царапинах и пятнах крови. -Можешь говорить что угодно, только не мне. Ты кончил сразу, как только услышал его голос. В меня, между прочим, так что не заливай. У тебя от него абсолютно крыша едет. Но вот… ты вообще кроме его силы хоть что-то в Данте видишь? «Это правда, я впервые увидел его из-за силы. И все же…» - образ Данте по-прежнему стоял перед глазами. Данте в обрамлении дверного проема, опираясь одной рукой о косяк. Он хмурился, голос его был серьезным и уверенным. Данте верил в каждое произнесенное им слово, верил в справедливость каждого жестокого обвинения, которое обращал в свой адрес. Пустой взгляд, дрожащие губы и пальцы, сжимающие запястье Вергилия. Печаль, усталость, отчаяние. Данте не всегда был таким. Данте, которого помнил Вергилий, был другим. -Самоуверенный, - начал перечислять Солнышко. – Сильный, дочерта упертый, самодовольный. С ужасными сменами настроения и к тому же просто одержимый тем, что ему нравится… -Данте… - губы Вергилия привычно выговорили знакомые звуки, произнося имя того, кто занимал все его мысли. -Нет, вообще-то я говорил о тебе, - усмехнулся Солнышко, сложив руки на груди наблюдая, как старший Спарда садиться в машину и копается с ключами. -Мы не настолько похожи… - голос Вергилия снова был ровным и спокойным. Он скинул пепел на пол, последний раз быстро затянулся и легко отбросил недокуренную сигарету куда-то на бетонный пол. -Конечно, вы похожи. Два сапога пара. Вергилий нахмурился. Он не хотел вдаваться в рассуждения тогда, когда не знал даже, что собирался делать дальше. И тем более, он не собирался обсуждать свои личные дела – дела, которые касались его семьи, его брата – с чертовым барменом, который и принес ему все проблемы. -Как угодно, - гробовым голосом заключил Вергилий, извещая Солнышко, что разговор окончен. Помимо ключа от машины в связке в руках Вергилия был один старый черный чугунный ключ с длинным стержнем, плоскими квадратными зубчиками и изогнутым кольцом, украшенным орнаментом в виде лилии. -Кто бы мог подумать, - ключ был холодным и тяжелым на ладони. Ключ был напоминанием Вергилию о том, что он был рожден сражаться, что он был сыном Спарды и Темным Рыцарем. Вергилий улыбнулся: - Ты, как всегда полон сюрпризов, Данте. Он был у тебя, даже спустя столько лет - ключ от старого особняка. Ключ от величайшего осколка силы нашего отца, ключ от закрытого наследия легендарного Темного Рыцаря Спарды. ... -Нн, - тихо застонав, Данте прислонился спиной к двери. Он слишком устал, у него не осталось сил стоять, и он медленно сполз на пол, вытянув одну ногу, и прислонился лбом к колену. -Это не твоя вина, - прошептал Данте брату, которого только что выгнал. – Я сам виноват в том, что верил каждому твоему слову. Агентство было пустым и холодным, но Данте все равно было душно. Ему было мало воздуха, он задыхался. «Я прогнал его. Зачем? Я всегда хотел, чтобы мы были вместе… У него был этот взгляд. Безразличный. И это пустое выражение на лице, как будто он снова перестал чувствовать. Я хотел, чтобы он оправдывался. Чтобы он ругался, спорил. Чтобы остановил меня. Черт подери, как я хотел, чтобы он остановил меня. Так хотел, чтобы он постучал в дверь. Он ведь ушел, да? Благородный, гордый мудак… Да, в этом весь Вергилий. Он всегда уходит…» Данте нужно было что-то, чтобы размотать пульсирующий узел колючей проволоки в груди, согреть ледяные пальцы на руках и ногах, что-то, чтобы плечи перестали дрожать. Чтобы вихрь мыслей в его голове успокоился. Чтобы он перестал, наконец, думать. Чтобы боль ушла. «У меня еще осталось…» - Данте вскочил на ноги, внезапно чувствуя себя полным энергии, виной чему наверняка были нервы, и помчался на второй этаж в спальню, уверенный, что у него еще остался кокаин. Он открыл дверь с ноги, она громко хлопнула о стену, - и шлепнулся на колени перед своим старым письменным столом, вытаскивая нижний ящик. Вдруг все мысли остановились, и Данте заметил – всего лишь мимолетное маленькое наблюдение – что слишком рано: он еще не успел даже вытащить заначку. Потом ему стало странно легко и что-то теплое потекло по виску, когда он упал на пол. Что-то опередило Данте и спасло его сознание от роящихся навязчивых вопросов и сожалений, а его самого - от очередной попытки саморазрушения. «Хорошо, что я заставил Вергилия уйти. Он сильный, он справится. С ним все будет хорошо. А мне будет лучше, если не придется терпеть эту… Надеюсь, Верг, ты не забудешь, что я всегда буду здесь, что я всегда помогу тебе. Несмотря ни на что. Несмотря на то, что я тебе сказал. Ты ведь знаешь, как и в этот раз, когда ты вдруг оказался здесь совсем один, если ты позовешь, я всегда… Верг? Я тебе всякого наговорил, знаю... но, Верг… было бы хорошо, если бы ты вернулся… вернись, а?» Холодный паркет был гладким и приятно коснулся щеки. Успокаивающая тьма окутала Данте. -Да, - рассмеялся Азазель, когда глаза Данте закрылись и охотник потерял сознание, беспомощно упав на пол. Рассыпались белые спутанные волосы, а красный плащ раскинулся кровавой лужей – как крыло или след от быстрого удара меча. Хозяин Желаний хитро оглядел Данте, почесал свою голую лопатку и кинул в кресло ярко-оранжевый кирпич, который был у него в руке. –Да, между кирпичом и посеребренным подсвечником, кирпич определенно был правильным выбором. ... -Куда направляешься? – спросил Солнышко, когда Вергилий завел машину. -Тебя это не касается, - старший Спарда осторожно выруливал из гаража на улицу. -А что с Данте? – нахмурился мальчишка. -Подойдешь к нему близко – будешь собирать свои внутренности по всей улице, - с улыбкой ответил Вергилий. – Остальное – не твоего ума дело. «Ягуар» легко прошел по разбитой брусчатке и исчез в конце улицы. -Вот же сука! Черта с два я бы с тобой переспал, если бы ты был человеком и тебя можно было нормально отшить. …и если Данте завтра приползет ко мне в бар, чтобы напиться до смерти, я тебе его тело, блядь, по почте отправлю, понял, козел? – Солнышко вышел на улицу, дернул за металлическую ручку и гаражная дверь по инерции с грохотом опустилась до земли. -О, помоги-ка мне Солнышко! – мальчишка встал в позу и довольно правдоподобно изобразил манеру старшего Спарды и его ровный властный голос: - Я ведь так помешан на моем брате, я так боюсь причинить ему боль. Так что позволь мне трахнуть тебя, так чтобы этот самый брат пришел и застал нас прямо в процессе! И – о нет! Я не буду сейчас ничего решать и разруливать! Я слишком великолепен, чтобы снизойти до такого! Я уеду черте куда на своей новоприобретенной тачке! Солнышко с чувством показал вслед Вергилию средний палец. -Нахуй иди! Ты этот бардак устроил, ты и расхлебывай! И нечего меня втягивать в ваши демонические разборки! -Тоже мне, нашелся! Пидорас! – ругнулся напоследок Солнышко и пошлепал в сторону клуба. ... Далее в программе: Данте и дилемма сисек. Избранный Дьявол и какого хрена делает Азазель. Но, конечно, сиськи Данте важнее. всем спасибо за ревьюшки. я не отвечал в личку, потому что писал проду. решил, это будет лучше) но дальше мне нужна будет помощь и сидение над душой *подмигивает владу* всех люблю. всем ангстовых лучей гомоебли. Этан