Личный Ад Данте

Предупреждения: рейтингэ. *Вергилий говорит на французском «Дерьмо!» У демонов альтернативная анатомия вот в каком месте: время перезарядки у мужиков в виду недостатка женщин практически отсутствует. То есть встает у них легко, всегда, и часто по несколько раз без перерыва. ... Глава 32. «Это было внезапно», - отстраненно подумал Вергилий, и слова в его сознании показались очень далекими от реальности, в которой он все еще чувствовал холод на своих губах там, где их только что влажно коснулись другие губы. На вкус запретный плод был как кровь и лекарства. Как Данте, который ушел наверх в своих испачканных джинсах… очевидно, чтобы сразу упасть в кровать. В своих перемазанных кровью, спермой и грязью джинсах. На чистую кровать. -Ах ты мелкий засранец, замри там, где стоишь! – Проревел Вергилий и ринулся через все лобби к лестнице. Не сбавляя шага, он машинально ухватился за перила, оттолкнулся, молниеносно взбежал по ступеням; промчался по темному коридору к единственной открытой двери и ворвался в спальню, как был, даже не сняв плаща и сапог. Данте стоял перед кроватью в темноте и просто дышал, полной грудью вдыхая свежий ночной воздух. Ветер, незаметный, еле ощутимый, проскальзывал в открытое окно, омывая антикварный письменный стол, черные кожаные кресла, и, наконец, обдавая прохладой измотанное тело охотника на демонов, касаясь легко и бережно. Данте стоял спиной к двери, и Вергилий не видел его лица. Но он видел, как низко посаженые на бедрах джинсы, белые в темных пятнах, сползли еще ниже, когда Данте потянулся, вскинув руки и вытянувшись всем телом. Голубой лунный свет четко очертил обнаженный силуэт исцарапанной спины и высоко поднятые сильные руки, которые тут же расслабленно упали. Под тонкой светлой кожей, кажущейся лазурной в ночи, перекатились мышцы. И вот старший Спарда стоял в темноте в спальне брата, и в его глазах, раскаленных демонической силой до синих искр, отражалось текучее сплетение линий, изгибы и углы упругих, но твердых мышц, скованных в идеальное тело, и Вергилий из последних сил боролся с горящим в теле возбуждением. А ведь он так ни разу и не кончил тем вечером. «Чтобы ты сдох, соблазнительная ты сука». Данте вздохнул, потом зевнул… и решил упасть на кровать. -Merde! – Выдохнул Вергилий, ринулся к брату, в один шаг покрывая расстояние от двери до падающего Данте как раз вовремя, чтобы просунуть руку под спиной охотника и дернуть его с кровати на себя. На миг волосы Данте даже коснулись подушки, но потом его с силой выдернуло обратно, и он неуклюже рухнул в объятия своего старшего близнеца. -Какого хера, брат? – недовольно пробормотал Данте, медленно сползая вниз. Пальцы Вергилия заскользили с оголенных бедер вверх по талии, по ребрам, пока, наконец, старший Спарда не подхватил повисшего у него на руках брата под мышки. Вергилий закатил глаза и тяжело вздохнул. Он все еще не кончил ни разу за треклятый вечер. Нужно было просто позволить Данте упасть на кровать, потом залезть сверху и трахнуть как сучку. -Чо терь? – Данте подул наверх, пытаясь убрать с лица лезущую в глаза челку, и снизу посмотрел на брата, у которого вся вселенская печаль по-прежнему была нарисована на точеном лице. «Не дело», - подумал Данте. На лбу Вергилия пролегла складка, а в уголках глаз собрались маленькие недовольные морщинки; его губы были плотно сжаты в одну тонкую линию. Вергилий казался спокойным и расслабленным, но Данте хорошо знал брата. Тот словно ушел в свои мысли, и его глаза не видели ничего вокруг – эти горящие лазурным огнем глаза. Данте протянул руку и убрал волосы с лица брата. Так было виднее глаза Вергилия, засыпанные яркими синими искрами, залитые голубым светом. – Эй, крутые глаза. Светятся, - улыбнулся Данте, положив руку на щеку брата. Кожа Вергилия показалась горячей. Наверное, из-за того, что пальцы Данте давно замерзли. -Ванная, - безапелляционно заявил Вергилий. -Куда потащишь – туда и пойдем, - пожал плечами Данте, тряпичной куклой болтаясь в руках брата. Вергилий неслышно выругался, наклонился за своим несносным, несущим всякую чушь братом и поднял придурка с пола. -О, нет, ты не понесешь меня туда как хренову невесту, - этот идиот еще пытался возмущаться, но послушно прислонился к груди Вергилия и преданно вцепился в голубой плащ старшего Спарды. -Еще как понесу, - уже более радостно огрызнулся Вергилий. Если он не мог затрахать Данте, он всегда мог затрахать его мозг. Ногой открыв дверь в ванную, старший Спарда отпустил брата в буквальном смысле слова на секунду, чтобы с нечеловеческой скоростью щелкнуть выключателем, даже не взглянув на стену. Оба близнеца зажмурились, ослепленные ненадолго ярким светом, отразившемся в белых квадратах старой разбитой кафельной плитки. -Вот так, - Вергилий усадил брата на деревянный стул, стоявший напротив раковины и зеркала. – Подожди, я принесу шприц, - целовать Данте, чтобы дать ему свою кровь, было последним, что Вергилий готов был сейчас сделать. Ирония заключалась в том, что это было единственным, чего ему сейчас действительно хотелось. -Нет, - Данте быстро поймал руку брата, останавливая его. – Не надо. Больше никакой крови. -Но тебе нужно излечиться! – Обернулся Вергилий. Он не понимал такого безрассудства. -Я в порядке, - Данте устало потер лоб и уставился в кафельный пол под ногами. Он не хотел быть околдованным заклятием крови. Он не хотел снова заразиться этой лихорадкой, этим желанием. Не хотел жаждать этих объятий, прикосновений этих губ, этих рук. Не хотел жаждать Вергилия. Теперь он был всего лишь человеком, и Данте не хотел терять остатки своего рассудка из-за демонической крови, даже если это означало, что ему придется мириться с болью во всем теле. Боль он мог пережить. Что-нибудь глупое, что включало в себя Вергилия, он пережить не мог. Ему нужно было подождать, пока остатки крови выветрятся из его организма, нужно было сесть, закрыть глаза и подумать; понять, что было настоящим, а что – нет. – Просто… принеси мне полотенце. Вергилий, словно почувствовав что-то, что ему не следовало тревожить, молча вернулся в спальню. Скинув плащ и жилетку на кресло около двери, он стянул сапоги и направился к шкафу. Свет звезд заливал письменный стол и пол стены, но не проникал в ту часть комнаты, где стоял шкаф, так что у старшего Спарды ушло некоторое время, чтобы в темноте найти полотенце. Наконец, он вытянул с полки мягкую ткань; не удержавшись, вдохнул электрический запах Данте, так и не исчезнувший даже после стирки, и поспешил обратно к брату. Вергилий вернулся в залитую ярким желтым светом ванную и обнаружил, что Данте вылез из грязных джинсов, которые теперь валялись на полу, и сидел на краю ванны, спиной к брату, ногами в ванне, в одной руке держа душ, а другой пытаясь выкрутить смеситель так, чтобы вода стала, наконец, нужной температуры. -Позволь мне, - ровно сказал Вергилий, по привычке закрывая за собой дверь. Он положил мягкое махровое полотенце на стул и встал за спиной брата. Вергилию казалось, что он никогда в жизни не был так благодарен за свою демоническую силу, как в тот момент. Даже если возбуждение стучало в висках и горело во всем теле, он все равно мог физически контролировать себя и заставить член не стоять. А это означало, что даже несмотря на все мысли и желания, охватившие его, Данте не будет делать из этого скандал и не начнет свои бесконечные причитания. Старший Спарда забрал у брата душ, и Данте, на удивление, не стал сопротивляться. Вергилий сделал воду горячей, но не слишком, чтобы не обжечь брата. Он даже не взглянул на металлическую ручку, которую поворачивал. Он смотрел на Данте, который встал в ванне во весь рост прямо перед ним. Данте был так близко – линия расслабленно опущенных плеч. В руках Данте держал большую желтую губку и пытался ее намылить. Вергилию было даже немного видно из-за спины брата, как белая пушистая пена выскальзывает из-под чуть дрожащих пальцев, и он заворожено смотрел на маленькие мыльные пузырьки. Лишь бы не смотреть вниз. -Иди сюда, - позвал Вергилий, и его голос прозвучал глуше, чем ему хотелось бы. Данте безоговорочно послушался: он повернулся и позволил старшему Спарде забрать у себя намыленную губку. Вергилий был где-то еще, где угодно, но только не здесь. Он как будто бы издалека видел, как сам взял губку у брата, как Данте запрокинул голову и просто закрыл глаза, позволяя чьей-то чужой руке – руке Вергилия – держать душ, пока горячая вода омывает его лицо и стекает по быстро намокающим спутанным волосам. Кто-то другой – Вергилий – прислонил губку к ключице Данте и один за другим стал оттирать сантиметры его тела, разминая затекшие мышцы, растирая раскрасневшуюся кожу, размазывая белые мыльные пузыри. Вергилий смотрел, как мягко скользила губка, и не видел ничего, словно его мозг отказывался воспринимать реальность. Только мысли все равно текли медленно, как струи воды по коже Данте, теплые и спокойные. Ключица – изгиб шеи - Адамово яблоко – ключица. Голова запрокинута назад, рот приоткрыт, шея так и просит, чтобы провести по ней языком вверх до подбородка, до мокрых блестящих губ. Плечо – поперек груди – плечо. Ушли кровавые следы и грязь с плоских мышц, и нужно бы оставить новые следы, пять красных полос от ногтей. Скат плеча – локоть – предплечье – запястье. Сильные руки, с легкостью обращающиеся с любым оружием. Пальцы – один за другим. Теперь они чуть дрожали - совсем замерзли. Кожа загрубела от тренировок. По ребрам – на спину – на лопатки. Обводя раны и царапины, растирая синяки, губка смывала грязь прочь с тела, совсем не женского: широкие плечи, острые лопатки и явные линии мышц, ровный ряд выступающих позвонков, вдоль которого так приятно с силой провести вниз, от шеи, к которой прилипли мокрые пряди белых волос, по спине, до копчика. Бедра. Гонимая сильными струями воды, белая мыльная пена послушно скользила по заднице, по узким бедрам, стекала вдоль стройных ног. Данте по лодыжку в воде, горячая прозрачная вода и мыльная пена. Губка соскользнула, и Вергилий выпрямился: теперь вся грязь была смыта с Данте. Старший Спарда бросил на брата довольный взгляд, а Данте в это время, домыв волосы, обернулся и потребовал: -Воды. Вергилий дал ему воды, протянув руку с душем. Белые пузыри потекли по лицу и шее, и Данте обеими руками зачесал назад тяжелые чистые волосы. Реальность вдруг обрушилась огромной настоящей громадой ощущений и чувств на Вергилия, и он точно знал, что это он стоит, распаленный и возбужденный, в этой самой комнате, ни с кем иным, как с Данте, ничего не подозревающим и глупым. Старший Спарда быстро смерил брата темным взглядом, опустил душ и, не раздумывая, перешагнул через край ванны, залезая внутрь. Всего один шаг, и он стоял во весь рост перед Данте. Брюки неприятно намокли, но Вергилию было наплевать. Он отбросил гребаную губку, протянул освободившуюся руку и, несгибающимися мыльными пальцами обхватив брата сзади за шею, наклонился, притягивая Данте к себе, пока между ними не закончилось место. Губы соприкоснулись, соединились, приоткрылись. Губы Данте были все мокрые и немного припухшие от тепла. Вкус крови и лекарств. Вергилий тихо застонал и провел языком по нижней губе брата, проскальзывая внутрь. Данте укусил его, сильно и больно. Вергилий в шоке отдернулся, резко распахнув глаза, и отшатнулся, чуть не споткнувшись, закрыв рот рукой и постанывая от боли. -Ты не врубаешься, да, Верг? – Хрипло спросил Данте, и кулак больно врезался в щеку старшего Спарды, силой удара разворачивая его голову на сторону. – Проваливай. Мы же братья, итить твою налево. Старший Спарда выпустил душ, который упал на дно ванны, громко звякнув металлической насадкой, и обдал обоих близнецов водой. Мгновение неверия быстро кончилось, Вергилий развернулся и, не поднимая головы, изо всех сил стараясь не смотреть на Данте, молча вышел из ванны, закрыв за собой дверь. Ему пришлось приложить всю свою силу воли, чтобы идти спокойно, а не бежать прочь. Это было больно. Больнее, чем удар в челюсть и укус. Больно было быть отвергнутым. Намокшие штаны неудобно липли к телу, от остывших капель воды на груди и на плечах было холодно. Вергилий бесцельно оглядел темную спальню. Большинство его чувств просто выключилось, чтобы ограничить боль, раздражение и печаль, так что разум старшего Спарды работал на чистой логике. По логике выходило, что после душа Данте вытрется полотенцем и пойдет спать. Поэтому Вергилий прошел к кровати, взялся за край одеяла и отдернул его, собираясь постелить брату постель, но мысли одолели его раньше. Не отпуская одеяла, он уставился на подушку, совершенно не видя ее и позабыв, что собирался делать. «Я глупец, больной на голову, слепой глупец», - Вергилию хотелось биться головой о стену. – «Все, что от меня требовалось – это просто держать себя в руках. Держать себя в руках при Данте. Да, конечно, блядь, сейчас! Ведь это так просто! Нахуй это дерьмо! Нужно было привязать его к кровати и трахнуть еще тогда, когда я впервые решил, что хочу его!» - старший Спарда зло откинул одеяло с кровати. Дверь в ванную открылась, и вошел Данте, с мокрыми волосами, в повязанном на бедрах полотенце. Вергилий едва справился с желанием закрыть лицо рукой. -Отъебись! – Вовремя успел сказать Данте, тыкая пальцем в сторону брата прежде, чем тот успел даже рот открыть. – Ты сегодня спишь на гребаном диване. -Как скажешь, - пожал плечами Вергилий. «Должно быть, он решил вести себя, как будто ничего не было. Что же, лучше так, чем скандал». Данте остановился перед кроватью, закрыл глаза, раскинул руки в стороны и упал лицом вниз, врезавшись с размаха в подушку. По белому хлопковому постельному белью разметалась копна мокрых волос, и тихо скрипнула кровать, когда охотник притянул ноги к себе, устраиваясь поудобнее. -Бревно, - донесся откуда-то сверху ровный голос Вергилия, и тело Данте накрыло одеяло. -Пидор, - буркнул в ответ Данте, не оборачиваясь. Холодное одеяло согревалось потихоньку, а Данте так устал, ему так хотелось отдохнуть и поспать. -Спокойной ночи, - рука Вергилия натянула одеяло повыше, укрывая плечи Данте, губы Вергилия на секунду прижались к его затылку. Послышались медленные шаги в сторону ванной, потом с мягким щелчком закрылась дверь. Данте закрыл глаза и просто лежал, наслаждаясь редкой возможностью побыть в тишине, одному, и просто ни о чем не думать. Вергилию все еще было больно, в груди щемило неприятное острое чувство, но Данте был в порядке и вроде как они не поссорились, так что старший Спарда уложил брата и ушел поскорее. Его одолевали странные навязчивые чувства и ощущения, которые становилось все труднее контролировать. Нужно было отпустить себя. «О, наконец-то…» - Вергилий захлопнул за собой дверь в ванную, но не удосужился закрыть ее на замок – Данте наверняка тут же провалился в сон, так что запираться было ни к чему, да и некогда – и быстро расстегнул уже почти высохшие после спонтанного душа штаны. Именно в этот конкретный момент Вергилий воистину познал суть выражения «расплата – та еще сука». В этот момент он ослабил контроль, отпустил свои чувства, и кровь быстрее побежала по венам, наполняя плоть. Его член мгновенно стал каменно твердым, а все тело затрясло, словно в лихорадке: руки дрожали так, что на секунду Вергилий даже испугался, что его может парализовать выброс адреналина и силы; ноги тут же предательски перестали слушаться, и старший Спарда бессильно рухнул на пол. Данте наслаждался спокойствием, и в то же время чувствовал себя странно. С одной стороны, он все сделал правильно. С другой стороны, ударить Вергилия в лицо… Данте просто не мог перестать думать об этом. Это было как-то неправильно. Вергилий не то чтобы заслужил этот конкретный удар… Данте даже допускал мысль о том, что перегнул, пытаясь защититься. Хотя, защититься от чего? Что вообще Вергилий мог ему сделать? Вергилий поклялся никогда и ни при каких условиях больше не ввязываться в это дерьмо с воздержанием. Его тело трясло от жара. Легкие, казалось, разрывало изнутри; он жадно глотал воздух, но когда тот оказывался в груди, то не помогал дышать, а только обжигал. Сидя на кафельном полу, цепляясь пальцами за маленький красный коврик перед ванной, Вергилий заставлял себя дышать и пытался собраться с силами. Ему вдруг показалось, время течет бесконечно, а минуты растягиваются, словно горячая резина, прожигая все его существо, но секунды неумолимо шли – одна, другая, третья, - и внезапно вспыхнувшая боль в легких стала утихать, а с ней стала уходить и дрожь в теле. Никуда не исчез только всепоглощающий жар: он словно прошел сквозь кожу, впитался в тело и влился в кровь. Кровь словно загорелась: по венам, по артериям, она текла горячей патокой, распаляясь, пока не превратилась в пламенеющую лаву. В ванной стало невыносимо жарко. У Вергилия горели щеки, кожа взмокла от пота. Данте хотел бы, чтобы у него было право сказать брату: «Это ты во всем виноват!» - но… Ему в каком-то смысле нравилось проводить время с Вергилием. Он не возражал против прикосновений: в конце концов, ощущение того, как кожа касается кожи, было единственным, что напоминало Данте, что Вергилий – не плод его больного воображения, а настоящий, живой Вергилий. Ладно, Данте нравилось обниматься. Ну, да, он все время возражал и отказывался. Но ему нужно было следить за имиджем, ладно? И он не то чтобы ненавидел, когда Вергилий к нему прикасался. Это просто было… страшно. По-другому. Странно. С одной стороны, Данте оценил, что Вергилий послушался его и утащил свою задницу прочь из спальни. С другой стороны… Данте не стал бы особо возражать, если бы Вергилий был более настойчив. Вергилий с трудом ухватился за край ванны и сел ровно, пытаясь отдышаться и совладать со своим телом, когда треклятая плата за воздержание добралась до его чувств. Он вдруг с необъяснимой ясностью ощутил теплый, напоенный водой воздух, твердую, гладкую эмаль ванны под пальцами, а потом время словно повернулось вспять. Вергилий чувствовал послевкусие электрического, свежего запаха брата, отпечатавшегося у него на губах, когда он поцеловал Данте на ночь. Вернулось яркой вспышкой ощущение воды, мокрой одежды и тепла. Расцветая, раскрываясь, словно бутоны роз, одно за другим, вернулись ощущения от удара и от укуса. Вергилий как будто снова почувствовал металлический привкус крови во рту, потом струи воды, стекающие по щекам Данте, мокрую кожу брата, как будто снова держал его за шею, и скользкие губы Данте на своих губах. Данте перевернулся и растянулся на спине. Он уставился в потолок, в рыжие подтеки протечек. Вергилий был настоящим, он был в этой комнате всего несколько минут назад, так ведь? В агентстве было тихо, и Данте чувствовал себя неуютно. Может быть, он просто слишком остро реагировал на все из-за стресса, но Данте задержал дыхание и прислушался, надеясь уловить хотя бы далекий звук шагов или доносящиеся с первого этажа разговоры. Хоть что-нибудь. Вергилий застонал, взял изнывающий член в руку и осторожно провел вдоль ствола. Он думал, что кончит мгновенно, от одного прикосновения, но оказалось, что он обречен на пытку. Его дрожащие пальцы скользнули по члену один раз, потом еще, большой палец обвел чувствительную раскрасневшуюся головку, но ничего не произошло. Вергилий хотел кончить, ему нужно было кончить. С ним давно уже не случалось так, чтобы это было не просто потребностью организма, а настоящей насущной необходимостью, но сейчас все было именно так: ему необходимо было кончить. Член был твердым, и Вергилий чувствовал, как пульсацией плоти отдавался каждый удар сердца, но треклятая магия в его крови не давала возможности обрести облегчение. Вергилий жадно хватал ртом воздух, не в силах успокоиться, и, не зная, что еще он может сделать, просто продолжал водить рукой по члену, крепко сжимая пальцы, всем телом ощущая, как скользит по твердой, литой плоти тонкая, шелковистая кожа. Данте услышал стон из своей ванной. Очень знакомый голос, очень знакомая интонация. У него в ванной был Вергилий. И этот мудила там дрочил. Данте открыл глаза и резко скинул с себя одеяло. Ну уж нет, он не мог позволить этой сволочи просто так безнаказанно развлекаться у себя под носом. Это была какая-то экзотическая пытка – заново переживать поцелуи и растворяться в ощущениях, скользящих по коже, воскрешающих прикосновения Данте. Губы, подушечки пальцев. Бедро к бедру. Воспоминания ощущений возвращались одно за другим, без остановки, сводя Вергилия с ума – ласковые и немного грубые, поцелуи и укусы, – и когда воспоминания, наконец, вернули Вергилия в тот момент, когда губы Данте сомкнулись на кончике его члена, старший Спарда с резким полувздохом-полустоном в одно движение проломил край ванны, сжимая пальцы в кулак, разламывая на белые сахарные куски эмалированное покрытие, рассыпая белые крошки осколков по полу, растягивая чугунную форму, словно ткань. Послышались вздохи и еще стоны. А потом – грохот, металлический противный скрежет и куча чего-то мелкого с хрустом осыпалась на кафельный пол. Данте потуже затянул узел полотенца у себя на бедре, слез с кровати и направился в ванную, настроенный на одно из двух: или на драку, или на серьезный разговор. Он резко толкнул дверь. Вергилий сидел на полу среди мелких керамических крошек, низко опустив растрепанную голову. Одной рукой он опирался на бесповоротно поломанную ванну, другой неторопливо надрачивая. Движения его были медленные и как будто давались с трудом. Его спина и напряженные плечи взмокли, покрытые тонкой росой пота, и кожа чуть блестела на свету. Вергилий жадно хватал ртом воздух, его шумные вздохи эхом отражались от кафельных плиток. А потом вдруг он выгнулся всем телом, запрокидывая голову назад, и, чтобы не потерять равновесие, ему пришлось снова вцепиться в край ванны, отламывая новые белые куски. Под сжавшимися пальцами снова раскрошилась эмаль, и по телу Вергилия прошла, словно волной, рябь линий, очертивших сработавшие мышцы: от костяшек пальцев вниз по руке, до плеча, поперек спины, чтобы, наконец, исчезнуть за краем синих брюк. «Лады, я не убью его за раскуроченную ванну. Но за то, как меня доставал и терроризировал все это время, он у меня сейчас получит», - Данте усмехнулся, довольный собой. Он подождал, пока Вергилий снова выгнется, еле сдерживая стон, и приступил к действиям. В один прыжок Данте шлепнулся на колени прямо за ничего не подозревающим Вергилием, с размаху подкатываясь по скользкому полу ровно так, что его ноги оказались по разные стороны от старшего Спарды, быстро обхватил брата за талию, прижимая к себе и, наклонившись к самому уху Вергилия, промурлыкал: -Бу! -Блядь! – Испугавшись, дернулся Вергилий, но руки Данте крепко его держали. Он попался. – Что ты здесь делаешь? – Вергилий был в панике. Он отпустил несчастную ванну и пытался освободившейся рукой отодрать от себя младшего брата. -Ты думал обо мне – и вот он я, - бессовестно заявил Данте, ухмыляясь, и посмотрел вниз. Ниже плоского живота были разведенные в стороны ноги, расстегнутые штаны и очень твердый, влажно поблескивающий на кончике член. Вергилий чувствовал взгляд брата, словно это была выжженная на его коже стигмата, которая горячим клеймом сползла по животу и впилась в его возбужденную плоть. Вергилия раздирало два противоположных желания: убрать руку с члена, чтобы не было так очевидно, чем он занимался, или, наоборот, сжать пальцы, чтобы скрыть как можно больше от глаз Данте. И не важно, что Данте уже видел его член раньше. Вергилий был в ужасе от того, что Данте застал его; Вергилий боялся, что Данте, который и так каждый раз сопротивлялся и ускользал, просто развернется и уйдет, и все будет потеряно; Вергилий боялся, что никогда больше не сможет дотянуться до брата, что зря он так сдерживался и пытался дождаться, потому что единственное, что ему было дано – это шанс взять Данте силой, и Вергилий упустил его, окончательно и бесповоротно. Вергилий боялся, и в то же время тот факт, что Данте был здесь, с ним, возбуждал старшего Спарду до предела. «Ты думал обо мне…» - повторял голос брата в голове Вергилия. Да, конечно, Данте не мог сдержать сарказма. И мелкий поганец знал, что Вергилий думал о нем. Вергилий медленно и неровно выдохнул, пытаясь успокоиться, но сердце бешено стучало в груди, а от возбуждения казалось, что все тело накачано наэлектризованным воздухом. Возможно, он мог бы скинуть Данте с себя и постыдно убежать. Но просто сидеть на полу в объятиях брата, наслаждаясь ярким возбуждением, плавясь под пристальным взглядом Данте, казалось Вергилию гораздо более привлекательной перспективой. В конце концов, пока не разразился скандал, можно было просто наслаждаться удовольствием. Тем более, сейчас Данте пришел сам, а это случалось так редко. -О, не беспокойся! – До Данте дошло, что затянувшаяся пауза и отсутствие реакции со стороны брата были лишь следствием того, что Вергилий не мог решить, что же ему делать. Данте удалось застать брата врасплох, к тому же за нарушением всех мыслимых и немыслимых правил, и, что было особо приятно, Данте удалось смутить Вергилия до потери речи: старший еще не рвался убивать и даже не разражался высокопарными речами, так что само его молчание было верным знаком, что Вергилий смущен. Для Данте ситуация была выигрышной в любом случае, ведь чем бы это ни кончилось, он все мог использовать, чтобы потом шантажировать старшего. И Данте радостно предложил: -Я ни в коем случае не хотел помешать, так что прошу, продолжай. -Как скажешь, - усмехнулся Вергилий, заметно успокоившись: Данте с его шизофренично сменяющимся настроением решил остаться. В эту игру могли играть двое. Старший Спарда вальяжно откинулся назад, облокотившись о грудь брата, положил свою свободную левую руку Данте на колено, а голову закинул назад, ему на плечо. Их тела совпадали почти идеально. Вергилий закрыл глаза, мягко выдохнул через рот, пытаясь выровнять окончательно сбитое дыхание, и провел рукой по члену. В крови горели магия и адреналин, и ощущение было сильнее – яркое, странное, пронзающее все тело дрожью, заставившее Вергилия снова тихо вздохнуть. Все чувствовалось совершенно по-другому, когда Данте был рядом. Данте удивленно-заинтересованно смотрел, как его брат ласкает себя. Темная, четко очерченная головка члена то появлялась из-под крепко сжатых знакомых пальцев, размазывающих капельки смазки по распаленной коже, то исчезала, до тех пор, пока пальцы снова не скользили вниз по налитому тяжестью члену, чтобы открыть ее холодному воздуху. Данте как будто смотрел на что-то запретное: даже если он никогда не жаждал увидеть это, во всем происходящем была какая-то зачаровывающая притягательность. Данте на мгновение зажмурился, вырываясь из охватившего его оцепенения. Вергилий продолжал, почти беззвучно постанывая, водить рукой вдоль члена. Казалось, вся ванная наполнилась до краев тяжелым, густым воздухом, перемешанным с рваным дыханием и складывающимися в бесконечную симфонию короткими, шумными вздохами. -Н-да, - Данте слегка обескуражило то, что его брат был возбужден по-прежнему, если не больше. То есть, Данте, конечно, помнил, как что происходило при их прошлых «стычках», но все равно почему-то ожидал, что застав брата с поличным, собьет ему весь настрой. Кому понравится, если его вдруг запалят? Данте был уверен, что застукай его кто в такой ситуации, у него бы сразу отпало все желание продолжать. Если, конечно, это не была бы какая-нибудь горячая цыпочка, готовая присоединиться. Мозг Данте на удивление быстро провел все нужные параллели. По всей логике выходило, что Вергилий действительно предпочитал мужскую компанию. -Что ж, - Данте повернулся к брату и насмешливо прошептал ему на ухо: - Пожалуй, это доказывает, что ты реально гей. -Да, - коротко ответил ему Вергилий. И без того низкий от возбуждения голос старшего Спарды сорвался на хриплый шепот. Вергилий был серьезен, он даже не заметил издевки в словах брата. Влажные теплые губы были у самого его уха, и дыхание Данте щекотало его кожу; везде, где их тела соприкасались, тело Вергилия горело, и каждое малейшее движение отзывалось дрожью и волной электрического возбуждения, от которого кровь пульсировала в твердом, горячем члене – и Вергилию было не до шуток. Не часто можно было увидеть Темного Рыцаря таким открытым и уязвимым. Это одновременно было непривычно приятно и пугало. Не часто можно было услышать от Вергилия правду, тем более сказанную так легко и искренне. Беззастенчивая честность брата поставила Данте в тупик. Он даже растерялся, забыл, что такого злорадного собирался сказать, и попробовал задать Вергилию другой вопрос: -И ты думал обо мне? -М-м-м, да… - выдохнул старший Спарда, в то же время проводя рукой по всей длине своего члена, и Данте едва мог расслышать его голос. Допрос не клеился. Подопытный слишком легко во всем признавался, даже на мгновение не задумываясь над ответами. Данте уткнулся подбородком Вергилию в плечо и снова взглянул вниз. Допрос не вышел, но гадкие беспалевные комментарии, которых Данте в свое время предостаточно натерпелся от брата, еще никто не отменял. Он тоже мог быть мудаком и докапываться без повода. -Я так понимаю, - Данте сосредоточенно следил, как аристократически утонченные пальцы брата ритмично скользят по твердой плоти. Он оценивающе оглядел размеры. – Я так понимаю, ты хочешь вот это во мне? – Данте ослабил объятия, потянулся одной рукой и коснулся указательным пальцем самого кончика члена брата, отчего Вергилий заметно вздрогнул всем телом и тихо простонал. Огрубевшая кожа коснулась самой чувствительной части его члена, и Вергилий закусил губу, пытаясь сдержаться, чтобы не пасть до помешанной на сексе текущей сучки, потому что ему просто нужно было кончить, ему нужно было больше, и он уже почти сломался, почти был готов умолять о прикосновениях. Но его младший брат, очевидно, был заинтересован лишь в том, чтобы откалывать едкие замечания. Что ж, если Данте хотел представление, то он мог идти ко всем чертям. Нихрена ему не светило. По крайней мере, пока он хотя бы не поцеловал бы Вергилия, пока не сделал бы хоть что-нибудь, кроме того, чтобы бесполезно раскрывать свой рот, которому можно было бы найти тысячу других, более продуктивных, способов применения. Если бы только Вергилий мог просто развернуться и… Чертово воображение готово было подсунуть яркую картинку далеко за гранью неприличия, соответствующую сказанному Данте «во мне». Вергилий даже был уверен, что знал наверняка, как будут соскальзывать с его плеч цепляющиеся руки брата, как Данте будет глупо отшучиваться, злиться, даже угрожать, но все равно позволит все; как будет сдерживать стоны просто из гордости и как будет потом выгибаться всем телом, подставляясь… Вергилий почти готов был обернуться и молча получить желаемое. Но, увы, предыдущий опыт слишком хорошо научил старшего Спарду, что если Данте действительно не хотел, чтобы его заставляли, то лучше было даже не пытаться. Себе дороже. -Не, мужик, это невозможно, - заключил Данте, вполне искренне уверенный в том, что говорил. Слова брата тут же бесцеремонно выдернули Вергилия с края удовольствия обратно на землю. Старший Спарда открыл глаза. У него за спиной все еще была теплая грудь брата, руки Данте все еще обнимали его поперек живота, но настроение было непроходимо испорчено. И дело было даже не в том, что Данте сказал, а как. Прозвучало так, словно Данте говорил вовсе не об анатомии, а в принципе, о них двоих. Обида на вкус была горькая, как глоток щелочи. -Эй, - мягко позвал Вергилия голос брата. – Расслабься. Я как-то не планировал с тобой тут всю ночь сидеть. Ты кончить собирался? – В голосе послышалась усмешка. – Или нужна помощь? Вергилий даже не успел удивиться. Это был день, впрочем, как и ночь, полная открытий и откровений. Данте цепко ухватился за запястье Вергилия и убрал его руку с члена, а потом сам сжал пальцы вокруг твердой, горячей плоти и на пробу быстро провел по всей длине. -Ах-… - из легких Вергилия выбило весь воздух, и старшему Спарде показалось, что он сейчас задохнется. Прикосновения приносили удовольствие, но дело было не в этом. Дело было в том, что это наконец-то произошло: Данте сам прикоснулся к его телу, даря наслаждение, - и этого знания было слишком много. Вергилий, и так дрожавший от сковавшего его напряжения, рухнул вперед, потеряв остатки сил. Его тело почти что согнуло пополам от переизбытка ощущений, и он едва успел выставить вперед руку, упершись в холодную кафельную плитку, чтобы совсем не упасть. -Что, так нравится? Мои пальцы на твоем члене?– Послышался сзади самодовольный шепот, и рука Данте стала уверенно двигаться вверх и вниз по разгоряченной, твердой плоти. -О, да, - еле слышно прошипел в ответ старший Спарда, стиснув зубы, совсем потерявшись в реальности. Он уже не помнил, что было прежде пальцев Данте на его члене. Он смотрел вперед и не видел ничего, только чувствовал, как дрожит от напряжения рука, на которую он опирается, соскальзывая с краешка белой плитки на полу; чувствовал, как с каждым движением пальцев Данте по его телу пробегает разряд возбуждения, все сильнее и сильнее, так, что это становилось невыносимым. -Ты слишком далеко, мне совсем ничего не видно, - невинно пожаловался Данте. – Это расплата, в конце то концов. Может, даже месть. Так что иди-ка сюда. Свободная рука Данте легла ладонью Вергилию на живот и скользнула вверх, широко расставив пальцы, заставляя вновь откинуться назад. -Ну вот, - одобряюще промурлыкал Данте на ухо брату. -С каких пор ты распускаешь руки? – С трудом выдохнул старший Спарда между попытками заставить себя не подаваться бедрами навстречу и не толкаться как малолетней сучке в тугое кольцо знакомых пальцев. – Я не твоя вещь. И не твое домашнее животное. Веди себя прилично. -Нет, ты мой брат, - возразил Данте и широким, жадным жестом закинул руку поперек груди брата, почти на плечо, а потом медленно провел ладонью сверху вниз, соскальзывая собственнически вжатыми в мышцы брата пальцами по взмокшей бледной коже. – И мне одному тебя терпеть, - для пущей доступности мысли Данте прикусил мочку уха брата, задавая быстрый, ровный ритм рукой. Вергилий не проронил ни звука в ответ, ни на слова, ни на действия брата, но его тело отреагировало мгновенно: старший Спарда закинул голову назад, позволяя Данте продолжать эту невыносимую пытку; колени сами расползлись по скользкой плитке дальше в стороны; руки непроизвольно стали искать, за что бы ухватиться, чтобы совсем не потеряться в оглушающем стуке сердца, в бьющих, словно током, прикосновениях. Возбуждение требовало выхода, требовало двигаться, но Вергилий не знал, не мог решить, как еще прислониться к брату, поэтому беспомощно метался, откинув голову на плечо Данте, щекоча шею брата растрепанными волосами; Вергилий не знал, куда еще девать руки, и, дрожащими пальцами путаясь в белых прядях, пытался зачесать их со лба, но с каждым движением пальцев Данте на его члене забывал, зачем делает это, и снова спутывал длинные локоны; руки Вергилия то и дело соскальзывали и, как будто от этого ему стало бы легче дышать, он проводил дрожащими пальцами по лицу, выставив вперед острые локти, по шее, по груди, но легче не становилось. Становилось только жарче, и Вергилий дышал сквозь приоткрытые вишневые губы, смотря вперед из-под длинных ресниц сияющими, словно драгоценные камни глазами. Данте перестал думать и, кажется, даже дышать. Он только смотрел, так тело брата, невыносимо переполненное ощущениями, послушно переливалось движениями в его руках. А потом Вергилий вдруг выгнулся всем телом, прогнувшись вперед; одной рукой, согнутой в локте, вцепился через плечо в ключицу Данте, а другую, что была дальше, закинул назад через голову, и процарапал по спине брата четыре длинные отметины. Губы Вергилия беззвучно раскрылись, его тело сотрясло оргазмом, и старший Спарда совсем перестал контролировать, что он делает: он впился ногтями в мягкую плоть. Кожа легко поддалась, по пальцам потекло жидкое тепло. Помутневшее от времени зеркало на стене взорвалось фонтаном алмазных осколков. Снаружи совсем рядом ударила молния, блеснув огромной ослепляющей белой вспышкой, осветила агентство и Вергилия, все тело которого на миг полыхнуло переплетающимся узором синих вен, и разорвалась в воздухе ревом грома. На город обрушился непроглядный ливень. -А-а-а-ах… - слабо выдохнул Вергилий под рваный ритм движений руки Данте, которая продолжала настойчиво его ласкать. Старший Спарда, вздрагивая от каждого прикосновения, разогнул неслушающиеся, словно деревянные пальцы, выдергивая отчего-то длинные, острые ногти из плеча Данте, и, прислонившись спиной к груди брата устало уронил руки вниз. -Серьезно? – с искренним ахуем в голосе спросил Данте, чувствуя, как по спине текут струйки крови. – Опять? – В качестве мести он крепче сжал пальцы и с силой дернул рукой по все еще твердому члену брата, размазывая белесые капли по всей длине. -Прекрати! – Охнул Вергилий, хватая его за запястье, пытаясь убрать руку Данте подальше от члена, слишком чувствительного сейчас, и ему бы это не составило труда, если бы он действительно собирался что-нибудь сделать по этому поводу, но Вергилий слишком устал, так что не очень-то и старался. Данте усмехнулся и продолжил медленно поглаживать брата, свободной рукой легко проведя по взмокшей груди Вергилия вверх, смазав капли пота. -Или что? – спросил он, крепко сжав шею старшего, удерживая расслабленного, уставшего Вергилия в своих объятиях. -Прекрати, Данте, серьезно! – хриплым шепотом взмолился старший Спарда, чувствуя, как возбуждение возвращается. Он попытался стянуть крепкие пальцы брата со своей шеи, но безуспешно. -Ой, да заткнись, - Данте рассмеялся неуклюжей попытке старшего освободиться, назло поднял руку выше, к подбородку Вергилия, и, мазнув по пересохшим губам, просунул указательный и средний пальцы в приоткрытый рот прежде, чем старший Спарда успел что-нибудь ответить. -Нгх, - взбунтовался Вергилий, обеими руками вцепившись в запястье Данте, но не укусил. -Вот именно, - согласился Данте и продолжил мучить брата. – Это за то, что переломал мою ванную, - пояснил он и, в очередной раз проведя по члену Вергилия, повернул голову старшего на сторону, наклонился к его так удачно подставленной обнаженной шее и с силой укусил. -Нх! – тело Вергилия дернулось в руках Данте, и старший Спарда снова кончил. Данте обвел мокрыми пальцами губы брата и оставил его рот в покое. -Я не хотел ранить твою спину, - Вергилий был совершенно не в состоянии поддерживать свое собственное тело в сколько-нибудь вертикальном положении, и полностью облокотился на Данте, положив руки ему на колени и прислонившись виском к его щеке -Я знаю, - Данте посмотрел вниз, на свою перепачканную спермой руку. Другой рукой он заправил обмякший член брата обратно в штаны, застегнул ширинку и даже пуговицу сверху. А потом радостно и тщательно вытер грязную руку о те же самые темно-синие брюки Вергилия, старательно вымазывая светлые капли с пальцев. -О. Нет. – Вергилий прикрыл глаза и разочарованно прищелкнул языком. – Ненавижу тебя. -Нда? – огрызнулся Данте. Он даже сам не понял, почему его это так задело. – Ну и пошел ты нахуй, - он вдруг взял брата за плечи, спихнул с себя и поднялся, отряхивая белые крошки эмали с колен. Вергилий обнаружил, что валяется на неудобном кафельном полу, весь измятый и взъерошенный. -Значит, так? – старший Спарда зло взглянул на брата снизу вверх, собрал остатки своего достоинства и кое-как поднялся на ноги, небрежно отбрасывая челку с лица. – Хорошо же, брат, - он сжал кулаки и подошел к Данте, который в свою очередь так же злобно смотрел на него в ответ. -Хочешь драться? – с вызовом бросил Данте брату. -Пока на тебе всего лишь это полотенце? – Вергилий встал напротив него, всего в каких-то миллиметрах, и прошипел в ответ: - Вряд ли. -Тогда что? – Данте скорчил кислую недовольную мину. К этому моменту Данте уже знал, что все это было не серьезно. Глаза Вергилия смотрели на него цветом чистого лазурного неба, слишком яркие, чтобы быть человеческими. Слишком игривые, чтобы скрывать угрозу. Несмотря на плотно сжатые кулаки, Вергилий не был обижен. Вергилий тоже знал, что все это было не серьезно. Несмотря на грубость последних пары минут, Данте стоял расслабленно и вел себя очень открыто теперь, когда они остались наедине. Данте смотрел прямо, его взгляд был самоуверенным и нахальным, как обычно, а раздраженное выражение лица скрывало улыбку. Вергилий положил руку на узел на полотенце Данте. -Отъебись, - выдал Данте на автомате, - узел двойной. -О, да? – Вергилий посмотрел вниз. Действительно, полотенце было завязано на туго затянутый двойной узел. Как будто узел мог спасти целомудрие Данте. -Какое тебе вообще дело? Когда я проверял в последний раз, ты меня ненавидел, - обиженно надулся Данте. Да, он вел себя как сука. -Все верно, - Вергилий положил руки на бедра брата и притянул его к себе. – Ненавижу тебя. И хочу тебя убить. Или взять тебя за волосы и бить лицом о стену до тех пор, пока в твоей голове не останется ничего, кроме моего имени, пока ты не будешь бессильно цепляться за меня, - прошептал Вергилий почти в губы Данте, опаляя его своим дыханием и смотря прямо в широко раскрытые от удивления и шока глаза. От голоса старшего Спарды у Данте мурашки бегали по спине, а от его слов хотелось куда-нибудь спрятаться. – Я хочу, - продолжил Вергилий, - держать тебя за шею обеими руками и сжимать все сильнее и сильнее, до тех пор, пока ты не потеряешь сознание. Я мечтаю увидеть, как лезвие Ямато вспарывает твою грудную клетку, - Вергилий поднял одну руку и осторожно положил ее посередине груди брата. Сердце Данте билось все быстрее, и оба близнеца чувствовали его глухие, отдающиеся под кожей удары. – Мечтаю увидеть, как клинок расплещет твою кровь по полу. -Верг… - неразборчиво пробормотал Данте. Он стоял спокойно, но все его тело словно неудобно напряглось и замерло, сжатое странной подавляющей эмоцией, которую он сам еще не смог определить. Во взгляде его старшего брата читалась больная одержимость. -…иногда, - ненавязчиво закончил мысль Вергилий и ухмыльнулся. -Блядь, ну ты меня напугал, - Данте со злости ударил его кулаком в плечо. – Мудила, больше никогда не… -А в большинстве случаев… - старший Спарда хитро улыбнулся, и Данте замолчал на полуслове, ожидая продолжения, но Вергилий только пристально смотрел ему в глаза, и ничего не говорил. -Что? – спросил Данте одними губами. Вергилий поцеловал его в губы. Их дыхание смешалось. И больше ничего не произошло. У Данте ушла пара секунд, чтобы понять, что горящие голубым глаза Вергилия с напряженным ожиданием смотрят на него. Вергилий спрашивал и ждал ответа. Данте нравились обнимашки. Но что-то он колебался. Вергилий решил, что это было «нет», так что отпустил и сделал шаг назад. -Ну что ж, - сказал он ровным голосом и убрал руки с бедер Данте. «Хорошего понемногу, я так понимаю», - попытался убедить себя Вергилий, но отговорки плохо помогали против горькой обиды и беспомощности. Вергилий обошел брата и открыл дверь ванной: –Ты идешь? Уже поздно. Вергилий явно поторопился с выводам и пытался сбежать, чтобы скрыть свои эмоции, но Данте не знал, как исправить ситуацию, поэтому он просто последовал за братом в комнату. -Ложись в постель и спи, у тебя был долгий день, - скомандовал старший Спарда. Слушая шум дождя за окном, Данте направился к помятой кровати, но где-то посередине пути он принял решение – решение не сожалеть, не зацикливаться на мелочах и жить как и раньше, одним днем, решение броситься с головой в неизвестность, как и всегда, – и повернулся к брату, подошел к нему широкими, уверенными шагами, взял лицо Вергилия обеими руками и, прижавшись к нему, обвел языком линию плотно сжатых губ, которые сразу же открылись ему навстречу. Данте почувствовал руки у себя на спине, мгновенно прижавшие его к брату. Потом была пара шагов, которые сделал Вергилий, утягивая его за собой, - и они рухнули на кровать сплетением рук и ног. Мир сузился до предела: зубы, осторожно прикусившие нижнюю губу, горячий язык у него во рту; уже влажные, ласковые, но требовательные губы Вергилия – а потом вдруг мир перевернулся, и Данте лежал на подушках, а сверху над ним нависал Вергилий и целовал его так, как будто бы на следующее утро был конец света. Учитывая, что конец света с утра – для Данте была ситуация вполне себе обыкновенная, Данте активно на поцелуй отвечал. -Это было внезапно, - Вергилий приподнялся на локтях и глубоко вдохнул. Воздух был свежий после дождя, напоенный ночью. -Ну, - Данте неопределенно пожал плечами и закинул руки брату на шею, притягивая его обратно. Вергилий послушно наклонился и несколько раз мягко чмокнул брата в припухшие губы. -Еще, - потребовал Данте и осторожно обвел нижнюю губу старшего языком. -Ах, да, - как будто вспомнил Вергилий и накрыл губы брата своими. Потом он усмехнулся в поцелуй, и Данте тут же почувствовал металлический привкус крови на языке. -Хмн! – неразборчиво буркнул Данте в поцелуй. Да, он помнил про царапины на спине, но он не хотел крови. Данте нужно было освободиться от ее влияния, и он с силой пытался оттолкнуть Вергилия от себя, но старший Спрада даже не обращал внимания на его жалкие попытки и не двигался, придавив Данте к кровати, несмотря на все трепыхания брата, даже несмотря на то, что тот пытался отодрать его от себя за волосы. Дверь открылась, громко хлопнув о стену, и в комнату вошла Триш, быстро наводя на цель Люс и Омбру. -Я не позволю тебе насиловать Данте в его собственном агентстве, - сказала она и спустила курок. Черная клякса с красными драными краями расцвела на виске у Вергилия, а из другого с темными брызгами мгновенно вылетело несколько длинных вязких капель; силой выстрела старшего Спарду сбило с кровати на пол. -Какого хуя? – заорал Данте. -Какого хуя? – взревел Вергилий с пола. -Отвали от Данте! – Триш прицелилась снова и была готова расстрелять всю обойму. -Никто меня не насиловал, Триш, опусти ты гребаные пистолеты! – Данте прополз через всю кровать и, глянув краем глаза, что Вергилий был цел и шевелился, сел между ним и Триш. – Прекрати всю эту поебень сечас же! Ты выстрелила в моего брата! Да я, блядь, выставлю тебя отсюда на все злоебучие четыре стороны, какого хуя то? -Неван сказала… - Триш была немного сбита с толку реакцией Данте, так что пистолеты опустила. -Не нужно слушать все, что говорит эта сука! – Данте вскинул руки, не находя слов для объяснения. -Я. Убью. Тебя, - Вергилий приподнялся с пола, опираясь одной рукой о край кровати. Его глаза были полностью черные, синие вены пронизывали все его тело изысканным узором поверх бледной кожи, рана на голове полностью исцелилась и черные молнии то и дело с хрустом мелькали в воздухе вокруг него. В комнате вдруг собралось столько силы, что воздух почти зазвенел, а по телу Триш пробежали мурашки, и она неосознанно сделала шаг назад. -Нет, - спокойно сказал Данте, игнорируя всю демоническую энергию, и отвесил брату крепкий подзатыльник. – Ты ложишься спать, - он ухватил Вергилия за руку, втянул его на кровать и насильно ткнул головой в подушку. Устроившись рядом с братом, Данте натянул на них обоих одеяло, приятно удивившись, не обнаружив на нем следов крови, и перекинул руку через грудь старшего, абсолютно не обращая внимания на то, каким убийственным взглядом Вергилий сверлил стоявшую в дверях Триш. -Свет выключи, когда пойдешь, - сказал ей Данте. Триш вскинула брови, ожидая дальнейших комментариев, но, не дождавшись, развернулась и вышла, щелкнув выключателем. -Эта шлюха… - зло прошипел Вергилий, обнимая брата одной рукой. -Ты в порядке? – на всякий случай спросил Данте. -Да, благодаря-… -Тогда заткнись, - подытожил Данте, оборвав брата на полуслове. -Но эта-… - не унимался Вергилий. -Заткнись! -Нет, как она могла-… Данте грубо схватил брата за подбородок и заткнул его неаккуратным, пошлым поцелуем. -А теперь, - сказал он, облизнув губы, - спи. -Хм, - Вергилий подождал, пока Данте удобно уляжется у него на плече, и прошептал: - Спокойной ночи, брат. ... Господа! Я ебнулся писать этот кусок нцы. Риали. Гиде хоть какие-то отзывы, братаны? Я устал вусмерть. Я принес вам вкусняшек. Гиде хоть чота полезное в мой огород? А дальше вам полная жопа. Помните, я обещал, что всех будет бомбить? Вот в след главе всех будет бомбить. Я старался в англицкой версии, в русской я не поленюсь и допишу еще. Цепной взрыв пятых точек по расписанию. Кроме того пиздец, апокалипсис и все плохо. А то зажрались. Этан