Под несчастливой звездой

Когда я открыла глаза, в меня летел стул. Добротный такой, явно не на фабрике сделанный, а сколоченный вручную, ведь даже лаком покрыт он не был. Все это моментально выхватило мое сознание, которое тренировали замечать детали, быстро анализировать и соответственно реагировать. Я среагировала по инструкции: расставила ноги, беря упор, активировала браслеты и выдала нужную распальцовку, чтобы активировать щит. Всего один пасс руками, и… стул врезался мне прямиком между глаз. Сквозь посыпавшиеся из глаз звезды и наползающую темноту, я успела отметить, что щит не сработал. А потом сознание погасло. Приходила я в себя медленно. Голова болела страшно, еще тошнило. Привычным усилием воли я просканировала свое новое тело. Да, негусто. Женщина, лет тридцати, истощение, множественные повреждения, но, к счастью, не фатальные – сотрясение мозга, переломы, гематомы, причем были они, как свежими, так и давними. Женщина явно лбом ловила стулья не в первый раз. Что дальше? Магические каналы… С ними вообще была какая-то свистопляска: перепутано, повреждено, замкнуто на самовыгорание. В крови – яд, в моче – кровь, явно почки отбиты. Ну и ну. «Тела получше не нашлось, нет?» - привычно обратилась я к Алексису, своему напарнику, но от него ответа не последовало. Ах да, точно, меня же инструктировали, что тут прямого канала нет. Пока я разбиралась с проблемами коммуникации и считывала повреждения, погруженная в себя, рядом послышались шаги. Меня приподняли, как кутенка за шкирку, и чья-то огромная вонючая лапища принялась бить меня по щекам. - Эй, сучка, очнись. «Привет метателям стульев», - подумала я и принялась лихорадочно соображать, как в моем текущем состоянии ушатать этого громилу, от которого еще, к слову, воняло, как от бродяжки – брагой и немытым телом. От запаха стало еще хуже, сотрясение напомнило о себе тошнотой и головокружением. Хотелось снова грохнуться в обморок и опорожнить желудок, желательно одновременно. Только подобная роскошь мне была недоступна. Нужно было оставаться в сознании, иначе могу вылететь. Если я что-то понимала в происходящем, мое подселение произошло не совсем корректно. Та дама с кучей повреждений и домашним насилием в анамнезе, еще не до конца почила, вот и получилось, что я не могу полностью завладеть ее телом и включить программы исцеления. Значит, пристегиваемся к телу посильнее и бесим пьянчужку, чтоб добил. Больно будет, да не впервой терпеть. Я приоткрыла глаза (что получилось не так легко, ибо один глаз прочно заплыл) и сфокусировалась на немытой роже перед собой. Выглядела она хоть картину пиши «Маргиналы в городе». Перекошенный, опухший, небритый, немытый, вшивый, зловонный, с выбитыми передними зубами, потрескавшимися губами, - в общем, просто образчик мужской красоты и мужественности. Глаза у него были налиты кровью и безумием. Они бешено вращались в глазницах, будто одержимым из нас двоих был он, а не я. Впрочем, я об этом рассуждать не стала. Собрала солоноватую от крови слюну и, ухмыльнувшись, плюнула ему точно в глаз. Маргинал застыл от моей наглости, не в силах осознать происходящее, но вскоре опомнился: взревел и схватил меня за шею. Он сжал трахею, перекрывая кислород. Расплывающимся зрением я различила его лицо, искаженное яростью, и почувствовала отчаянные попытки тела и той, внезапно очнувшейся другой, вдохнуть, но тщетно - душил маргинал со знанием дела. «Пристегните ремни, мы взлетаем», - внутренне усмехнулась я, и сознание погасло снова.

***

Очнулась я на полу, а рядом беззвучно ревел чумазый пацан. Он широко открывал рот, будто крича, и заливал меня соплями со слезами. Был человеческий ребенок нестриженным, немытым, и, я не удивлюсь, если еще и вшивым. Сразу видно, что они с моим маргинальным убийцей находятся в родстве. Мелкий ронял горячие слезы на лицо (которое теперь полностью принадлежало мне) и звал маму. Звал ту, которая покинула свое тело окончательно, задушенная тем уродом. Пацан прижимался ко мне и пытался тормошить, что здорово отвлекало. Теперь, когда я стала единоличной хозяйкой тела, все начало налаживаться. Яд в крови больше не был ядом, повреждения, реагируя на мою силу, потихоньку затягивались, тело выздоравливало. Только вот каналы никак не расправлялись. Остались все такими же запутанными и закольцованными, что означало для меня только одно – ни моей, ни чужой магии у меня не будет. Что было паршивейшей новостью. Я осторожно приоткрыла глаза, бесстрастно наблюдая, как на мне копошится пацан. Весь в своих жидкостях, которые натекли у него из носа и глаз, грязный, как трубочист, - он производил жалкое впечатление. Я не тешила себя надеждами, что сама выгляжу лучше, - вряд ли я отличалась от семейки, где по всем мыло и мочалка плакали горькими слезами. Пацан попался проницательный. Он тут же затих, стоило ему увидеть, как я открыла глаза. Он посмотрел на меня серьезно, заглянул в глаза, будто искал в них что-то, и, будь я проклята, нашел. Он кивнул самому себе, вытер грязным рукавом распухший нос, а потом слез с меня. Я с удивлением наблюдала, как он поднялся и исчез из моего поля зрения. «Что это было?» – задалась вопросом я и тут же отбросила этот вопрос как неважный. Я тряхнула головой, проверяя наличие сотрясения. Голова чуть-чуть побаливала, но не так страшно, как вначале. Кстати, об этом. Надо выяснить, куда делся маргинал, а то вдруг появится и продолжит свое черное дело. Нет, в теле-то я удержусь, но переживать весь букет ощущений заново не горю желанием. Все-таки неприятно было. Я осторожно потрогала свое горло. Оно не болело, и я знала, что оно в порядке, но поделать с собой ничего не могла – нужно было исследовать шею руками, чтобы окончательно успокоиться. Убедившись на ощупь в своей целостности, я села и огляделась. Гостиная пребывала в разгроме, и что-то мне подсказывало - это было нормальным ее состоянием. Помимо поломанной мебели, разбросанной утвари и каких-то груд из вонючих тряпок я заметила валяющиеся коробки, расстеленные газеты с протухшими объедками на них и пустые бутылки. Да уж, быт налажен просто «замечательно», - хмыкнула я мысленно и принялась ощупывать голову. Шишки были, некоторые даже болючие, но это ненадолго. С регенерацией у меня, к счастью, все было в порядке, жаль, что с магией так вышло. Я скривилась и огляделась. Маргинала я нашла развалившимся на продавленном диване. Он кулем лежал на нем, откинув голову, а рядом валялась пустая бутылка из-под какой-то гадости. Маргинал не шевелился, видно, перепил и отрубился. - У него сердце не бьется, - сказал пацан. Я увидела его у лестницы. Он стоял, вцепившись ручонками в шаткие перила. – Он задушил маму, и я пожелал, чтобы оно остановилось. Оно меня послушалось. «Отлично! Пацан устроил папаше сердечный приступ», - вздохнула мысленно я и поднялась на ноги. Рано. Надо было подождать еще немного, но мне же невтерпеж. Ноги мои поспешность не оценили: затрясли коленками, попытались подвернуть ступни. Я проползла руками по стенке вверх в поисках опоры, чтобы совладать с этими несчастными. Ничего-ничего, сейчас пройдет, - успокаивала я себя, - надо только подышать быстро и неглубоко и сосредоточиться, чтобы подстегнуть процессы исцеления. К маргиналу я подошла, шатаясь, будто не он пил, а я, и тяжело плюхнулась рядом с ним на диван, скрипя старыми пружинами и болезненно морщась от неосторожного приземления. Прикасаться не хотелось, но выхода другого не было. Я потянулась, кряхтя, точно старая бабка, и попыталась пальцами нащупать бьющуюся жилку на шее. Глухо. - Я же говорю, он мертв, - снова заговорил пацан. - Проверял? Пацан замотал головой и ссутулился. Он пошаркал ножкой в дырявом носке по полу. - Я вижу такие вещи. Не понимаю, почему другие не могут. Я выдохнула и откинулась на спинку дивана. Меня совершенно не волновал сидящий рядом свежий труп. Более того, я испытывала облегчение, что самой не пришлось с уродом разбираться. Сейчас бы я его не сдюжила, а он бы еще попил моей кровушки. - Не всем дано, - пожала плечами я, глядя на замызганный потолок. – Я тоже сейчас не могу. Пацан серьезно покивал. Мы помолчали. Он стоял на лестнице, нервно сжимая перила, а я отдыхала с трупом маргинала на замызганном диване. Да, зрелище мы представляли то еще, если подумать. - Что будет теперь? – пацан первым нарушил молчание. Я дернула плечом, которое отозвалось болью. Выругалась сквозь зубы - мертвый урод знал толк в домашнем насилии, отходить буду долго. - Понятия не имею. Полежу немного и пойду искать перекресток. - Зачем? – полюбопытствовал пацан. - Со своими связаться надо, - ответила, на что мелкий многозначительно покивал. Мы снова помолчали, но на этот раз я слышала, как он сопит, явно не решаясь спросить. Чтобы прекратить его муки, я вопросительно уставилась на него. Языком шевелить было откровенно лень. - Скажи, ты знаешь, куда ушла мама? Я вздохнула и потерла лоб. Пацан мне попался необычный. Могу поставить весь свой спецотряд против дохлого маргинала, что в момент, когда я открыла глаза, лежа на грязном полу, он просек сразу, что я не его мама. - Это сложно… - Она вернется, если ты уйдешь? – спросил он с надеждой. - Нет. Мелкий поджал губы. Мне показалось, что он вот-вот расплачется, но он лишь тихо всхлипнул и задрал подбородок повыше, показывая, какой он гордый и сильный. Я невольно им восхитилась. Сколько ему лет? Семь? Восемь? А ведет себя так, как не каждый взрослый сможет. - Я могу пойти за ней? Я снова покачала головой, а мелкий только вздохнул и съежился еще сильнее. - Я так и знал, - глухо сказал он. – Просто нужно было убедиться. С чего он решил верить мне на слово, я так и не поняла. В любом случае, пацан, который сразу распознал подмену, а потом прикончил собственного отца, остановив сердце, интриговал. Только у меня не было ни времени, ни сил разгадывать подобные загадки. Мне нужно на перекресток, чтобы узнать, какого демона мой координатор настолько промазал, что я кукую в грязном доме и проклятом человеческом теле посреди нигде. Мне обещали мир со змеелюдами вместо стандартных двуногих, бодренький заговор против королевской семьи и шпионов под каждым кустом, а не это все! На волне злости я попробовала подняться, и у меня даже получилось. Правда, мои передвижения были далеки от изящества, ноги вечно путались, и походка моя напоминала нервное подволакивание ног у зомби, ну да ладно. Главное, могу идти, а как - дело десятое, у нас ведь тут не конкурс по изящной ходьбе. - Посидела бы ты еще. Желательно несколько часов, - посоветовал пацан. Я и без советчиков знала, что мне бы, как минимум, до утра не рыпаться. Я бы так и поступила, происходи все в штатном режиме, но меня закинуло в неизвестное Кукуево, а значит нужно связаться со штабом. Вот и ковыляла бодрой походкой зомби к выходу, а пацан шлепал за мной. На мой вопросительный взгляд, чего увязался, он дернул плечом и сказал: «Покажу ближайший перекресток, ты же тут ничего не знаешь». Я и не знала. Со связью было никак: карты местности из ноосферы качаться отказывались, более того, не получалось даже общую информацию о мире получить, что очень огорчало. Использовать пацана в качестве проводника казалось неплохой идеей. За ветхой дверью, покрытой облупившейся некогда веселой голубой краской, оказались не менее ветхое крыльцо с прохудившимися ступеньками и непроглядная ночь. Я задрала голову, чтобы хоть на звезды посмотреть, но небо оккупировали плотные тучи. Такие даже лунный свет не пропустят, а я о звездах размечталась. И воздух отвратительный, как им вообще дышать можно? Увидев мой взгляд и скривившуюся в очередной раз физиономию, мелкий сразу же сообразил, в чем дело. - Тут всегда так. Солнце бывает очень редко… В твоем мире по-другому? - Там нет солнца вообще, – ответила я и пошатала перила. Если я на них хорошенько обопрусь, чтобы одолеть ступеньки, они выдержат, или мы покатимся вниз вместе? Судя по тому, как они болтались, второй вариант наиболее вероятен. - Катастрофа какая-то? – деловито поинтересовался мелкий. Я качнула головой. - Солнце не предусмотрено. Он понятливо покивал, но я видела в его глазах еще, как минимум, миллиард невысказанных вопросов. Не спрашивал, чувствовал, что мне не до ответов. Мне бы покорить крыльцо. Я подняла ногу, собираясь начать спускаться. - Погоди! Помогу тебе! – вскричал пацан и поднырнул под мою руку. Высотой он оказался до моей подмышки, но в талию вцепился, как клещ, помогая спуститься. Так, при поддержке его и шатких перил крыльца, мы все-таки победили три скрипучие ступеньки, хотя не скажу, что это было просто. - Спасибо, - поблагодарила пацана. – Как твое имя? Он убедился, что я крепко стою на ногах, и только тогда отошел. Смерил меня странным взглядом, значение которого я поняла не сразу. Когда же до меня дошло, едва себя по лбу не хлопнула за свою недогадливость - я была в теле его матери. Конечно, он чувствовал себя странно, когда я спрашивала такие вещи. - Северус, - буркнул он. Я кивнула. «Северус. Довольно необычное имя». - А меня как зовут? Мелкий бросил на меня очередной странный взгляд. Глаза у него были такими же черными, как небо над нами. - Эйлин. Ты Эйлин Снейп, в девичестве Принц. Твоего мужа и моего отца звали Тобиас Снейп, - произвел он короткий ликбез. – Солнца у вас нет, имен нет тоже? - Есть, но их никто не использует, - ответила и получила такой взгляд, будто у меня проблемы с разумом. Знаю, мои слова прозвучали несколько дико, но мой мир таков - без солнца и имен, без детей, в вечной войне. - Значит, тебя тоже зовут Эйлин, - вздохнул Северус и двинулся к калитке. – Пойдем, нам сюда. Я послушно заковыляла следом. Как уже говорилось, было темно, хоть глаз выколи. Я пробовала смотреть под ноги, но не видела ни зги, поэтому надеялась, что на пути не случится шальная ямка, которая уложит меня лицом в землю. Мне повезло. Дорога была относительно ровной, а ближайший перекресток не так уж далеко от дома. - Тебе нужно что-нибудь, чтобы связаться со своими? – поинтересовался мелкий, и на мой непонимающий взгляд закатил глаза. – Для ритуала что-то надо? Свечи там, например, танцы с бубном, пентаграмму нарисовать? - Зачем? – искренне удивилась я. - Забудь, - махнул рукой Северус и остановился. – Здесь. Я приблизилась к нему все той же бодрой походкой недоделанного зомби и осмотрелась. Действительно, перекресток. И не самый плохой - достаточно широкий и застроенный, не перекрестье дорог в чистом поле. Здания по бокам должны улучшить слышимость и дальность. Я выпрямилась, как могла в своем положении, запрокинула голову и мысленно позвала. Теперь ждать ответа. На лице Северуса читалось неподдельное любопытство. Он, наверное, ждал, что я стану произносить тарабарщину, спляшу или начну тыкать в разные места пространства какой-нибудь палкой-махалкой. Я вынуждена была его разочаровать - мы связываемся друг с другом без каких-либо дополнительных приспособлений, движений или слов. Прошла минута, потом другая, третья, но ответа не последовало. Я повторила запрос, но темные небеса хранили молчание. Мой сигнал не проходил. Это я поняла на пятой минуте, когда умудрилась поймать свой собственный отраженный сигнал. Северус его, похоже, словил тоже, раз его разочарованная чумазая мордашка на миг приобрела такое удивленное выражение, будто его молнией ударило в мягкое место. Я усмехнулась, на него глядя. - Это тебе ответили? – спросил он и поспешил убраться прочь с перекрестка. Ощущения от отраженного сигнала ему явно не понравились, а я посмотрела на мелкого снова задумчиво. Скол? Тогда почему такой маленький и один? Секунду я раздумывала спросить имя его наставника и потребовать полного отчета, но решила не спешить с допросами. Успеется еще. - Мой сигнал пришел назад. Похоже, с Куполом беда. - Что такое Купол? – спросил мелкий. - Это был вопрос? - поинтересовалась я удивленно, на что получила совершенно искренний кивок. Если он из сколов, то элементарные вещи знать должен. Только он их не знает - вот что я вижу, и не обманывает, ведь отличение правды от лжи - один из моих базовых инстинктов. - Купол – это вроде границы мира, - наконец, ответила я, внимательно следя за реакцией Северуса. Мелкий фыркнул. Он сошел с перекрестка на газон и теперь терпеливо взирал на меня оттуда. Знакомиться с отраженным сигналом поближе он не желал. - Ладно. Ты связалась со своими? Я покачала головой. - Купол не пропускает, и не пойму, в чем дело. Обычно такое случается, если в мире нет магии. Но здесь магия разлита в воздухе, поэтому… - я заткнулась, когда поняла, что говорю слишком много. - Может, это потому, что мы в маггловском мире? Тебе нужно в магический. Теперь пришел мой черед смотреть вопросительно. Очень хотелось присесть, но делать это на перекрестке вряд ли было хорошей идеей. - Понимаешь, есть волшебники, и они скрываются от тех, кто магией не владеет. Мы живем на территории, где почти нет волшебников. Может, если посетить Косую Аллею, ты сможешь наладить связь? Я с интересом уставилась на пацана. Для своего возраста он приятно сообразительный. Впрочем, если он скол, ему положено быть умным. Почему я его не узнаю тогда? Ответ прост: его дар только проявился, и Северус сам не знает, что является одним из нас. - Думаю, стоит попробовать, - я пожевала губы. И тут же прекратила, потому что они у меня были потрескавшимися и окровавленными. Никогда не любила вкус крови. – Спасибо за подсказку. Северус бесцветно улыбнулся. Глаза у него были грустные, не стоило забывать, что он недавно потерял мать. Моей вины в том, что я заняла ее тело, не было никакой, но я все же сказала: - Прости, - и поковыляла прочь. Здесь наши дороги расходились. Все, что я могла сейчас - пообещать его найти, когда более-менее разберусь в ситуации, и попробовать забрать в Центр. Нечего такому самородку делать в замызганном мире. - Куда ты собралась? – спросил он, глядя, как я заново учусь ходить. - Понятия не имею, - ответила я честно. Я отчаянно нуждалась в убежище или на крайняк в безопасном кустике, чтобы завалиться спать и завершить восстановление. Северус снова вздохнул с выражением, где красноречиво читалось между строк: «Ну что с тобой делать?». - Давай вернемся в дом. Ты там поспишь, потом поможешь мне избавиться от Тобиаса, а я в благодарность помогу добраться до Косой Аллеи. Я остановилась, раздумывая над предложением. Оно звучало неплохо и казалось перспективным. Кивнула согласно. - Тогда пошли назад, - махнул он в сторону дома. Я повернулась и посмотрела на ветхую громаду дома, в которую мне предстояло вернуться. Там внутри находился мертвый отец Северуса, и вряд ли ему было приятно на это смотреть. Сейчас у меня не было сил, но утром надо будет обнародовать его смерть и подготовить похороны, раз уж обещала. Но что делать сейчас? Ладно, разберемся. Ночевка с трупом в доме еще никого не убивала, накроем тело простыней, а ребенка отправим спать в комнату, чтобы меньше видел. И все же время работало на меня. Несмотря ни на что, назад мы шли бодрее. Теперь из недоделанного зомби я стала зомби вполне доделанным, осталось только дождаться, когда оживать начну. Но это уже лирика. Впереди по-прежнему маячила темнота (хоть бы какие фонари повесили), потенциально содержащая ямы дорога и крыльцо в три ступени - препятствия почти непреодолимые в моем состоянии. - Сколько тебе лет? – поинтересовалась я у тихо шедшего сбоку Северуса. - Девять. А тебе? - Половина, - ответила и снова наткнулась на непонимающий взгляд. Он помог мне понять, что "половина" - это не та система счисления, которая знакома молодежи. Пересчитала на человеческие годы. – Если на ваш возраст - около тридцати шести. - Ты старая, - заявил Северус. Я спорить не стала. Сейчас я ощущала себя старой больной бабкой, которая бы от клюки не отказалась, чтобы на нее опираться. Возле дома мы снова повозились у крыльца, но оказалось, что подниматься по лестнице гораздо проще, чем спускаться. Ползти по ступенькам можно без опасения свалиться кубарем вниз и переломать себе пару костей. Нет, до такой жизни я пока не докатилась - все же удержалась в вертикальном положении, но на будущее прием запомнила. Мало ли понадобится для другой лестницы. Северус в дом забежал первым и тут же выскочил оттуда, будто ужаленный. Глаза у него были большими, похожими на два блюдца, и смотрел он так страшно, что даже я немного испугалась. - Тобиас… - произнес Северус бескровными губами. – Его нигде нет. Я устало потерла лоб. У нас ушел труп. Отлично.