Под несчастливой звездой

— Katsentsitra*! — прошипел Генезис, оглядываясь назад. Проклятые паразиты висели на хвосте, и никак их не стряхнуть. Генезис уже три раза прыгал в портал, меняя координаты и путая следы, а они никак не отставали. Бежали за ним, точно веревкой привязанные, и хоть ты тресни! Мелькнула мысль развернуться, взреветь, оборачиваясь, и выжечь гадов одним движением длинного уса. Времени не было и маны. Второго — особенно, значит, жечь и пепелить он будет в самом крайнем случае. Генезис вильнул, забирая к скалам, что виднелись неподалеку от правого бархана. Рассыпал песок, поднимая его столбом, надеясь вихрем запутать следы, и снова сотворил портал. Переместился недалеко, к приснопамятным скалам. Они были горячи и раскалены добела — приятно, и огненный дракон Генезис едва совладал с собой, чтобы не обернуться и не потереться о них чешуей. Вытяжку он принял слишком рано — осознание этого к нему пришло, когда он увидел первых паразитов, сбежавшихся на след портала. Не то чтобы он не знал, что katsentsitra здесь — сами мир этот им сдавали, с одобрения Владыки и кучи аналитиков, которые пришли к выводу, что сражаться в данном случае нецелесообразно. Миру по-любому каюк — несет его прямиком в Разлом, который заканчивается проходом на другой план. Такая аномалия сжирает все материальное и не материальное, разбирая мир на Первоэлементы. Так что: кого могли — переселили, а дальше оставили на растерзание паразитам. Пусть резвятся, если охота. Отправляясь сюда, Генезис предполагал, что мир всеми покинут. Кому он нужен такой? На него даже Пробивающие, твари, миры пожирающие, не зарятся — невкусно им. Паразитам тем более должно быть невкусно — людей нет, с них ману не покачаешь. Что им делать в столь бесплодных землях? Ан нет, что-то делали. Генезис влетел в них, точно в осиное гнездо. Что у них тут за вечеринка была, непонятно, но мало ли этим ублюдкам в голову взбредет. С Вытяжкой он поторопился, да. Она туманила разум, пьянила, скотина, — все же чистая мана. Ею Целители обычно откачивают особо тяжелых больных или Генералов после терминальных атак — те выкладываются в ноль, и если не Вытяжка, подыхают в девяноста процентах вероятности. Встречались также демоны-извращенцы, которые принимали Вытяжку для увеселений, даже подсаживались на нее, и быстро погибали. Вытяжка на то и вытяжка, что вытягивает. Кажется, будто сильнее становишься, но нет, она, наоборот, делает слабее. Вроде и дает плюсом мощь, но в два раза больше забирает потом, если мощью ее дареной воспользоваться. Генезис Вытяжку ненавидел. Принимал пару раз, в особо сложных случаях, долго потом отходил, и ненавидел спутанность сознания и во время ее принятия, и после. Он отлично понимал, что его неспособность оторваться от преследователей, заключалась в неработающей соображалке и желании выпендриться. Но без Вытяжки до Куберы, главного отморозка Скайфола и по совместительству бывшего Ее Высокопрепосходительства, не докричаться, а им тот нужен был во что бы то ни стало — Вайшравану так и не нашли, а потеря такой шишки — это все равно, что оружие массового поражения посеять. Абсолютно недопустимо. Генезис заставил себя оторваться от нагретого камня и принюхался. Паразиты были поблизости — их смрад чувствовался за многие лиги отсюда. Катов** было много — если выжигать, то только по площадям. — Задолбаюсь, — пробормотал Генезис и щелкнул пальцами. Сигна развернулась картой, и до точки Х оставалось порядочное расстояние. Зона вокруг вожделенного места прибытия подсвечивалась красным, на что Генезис забористо выругался — аномалия, которую порождает Разлом, сдвинулась снова, и о порталах можно забыть. — Можно было бы по воздуху добраться, но вот проблема — я в воздухе и на трезвую голову не очень, а сейчас так вообще дно пробью, — вздохнул Генезис и погасил отмашкой карту. Он на миг застыл, точно змей и кончиком языка потрогал воздух. Паразитические ублюдки решили взять его в кольцо, и теперь сжимали его. Осталось только надеяться, что они не настолько отбитые, чтобы последовать за ним в аномалию. Там без запасов маны или Вытяжки делать нечего, но где разум и где каты? — Ладно, прорвемся, — вздохнул Генезис, решив рискнуть и обернуться драконом. Его тело послушно отозвалось на призыв изменения. Оно обросло золотой чешуей, клыками, удлинилось во вполне себе внушительную змеюку на лапках. На огромной морде выросли рога и усы. Усы были длинные, шикарные, — Генезис ими тут же загордился (вернее, загордилось его пьяное эго), и было чем. Длинные усы говорили о его принадлежности к высшему сословию. Их наличие было даже красноречивее, чем огненная густая грива вокруг головы. Дракон тряхнул головой, звеня колокольчиками, вплетенными в гриву, и, вытряхивая из себя песок, потерся шершавой чешуей о камень и заскользил на восток. Над барханами он будто парил, хотя короткие лапы с четырьмя пальцами порой касались раскаленного солнцем песка, будто отталкиваясь от него. Он двигался быстро, чувствуя приближение паразитов. Их смрадный запах забивал ноздри, и дракон морщил нос и кривился, будто испытывал непреодолимое желание чихнуть, но никак не мог. Вместо этого он пыхтел, выпуская из ноздрей сероватые облачка дыма. В один момент Генезис остановился, свернул свое длинное и гибкое тело золотыми кольцами, оглядываясь по сторонам. Пейзаж оставался постоянен в своем унынии — серые скалы, торчащие из земли, песок кругом и ни клочка зелени. Впрочем, в этом мире жизни не осталось. Здесь не было и воды, да и небо здесь вот-вот расколется. Дракон прикрыл глаза и активировал сигну, позволяющую видеть в другом диапазоне зрения. Паразиты, не имеющие носителей, походили на черные кляксы. Силы им доставало лишь на то, чтобы сливаться с песком, передвигаться и алкать влезть во что-то органическое и имеющее нервную систему. Ума на то, что к усатому и гривастому дракону лучше не лезть — уже не хватало. Генезис шевельнул мокрым носом, стряхивая с него налипшие песчинки, и потянул воздух в себя. В горле знакомо защипало, а внутри приятно нагрелось и раздулось. Паразиты почуяли неладное и попытались прыснуть в сторону, но не успели. Загорелся песок. Говорят, он не горит, а плавится, превращаясь в стекло, но этот — загорелся. Паразиты пытались атаковать, задавить численностью, но золотая шкура побелела, и каждая чешуйка превратилась в маленькое и невозможно горячее пламя. Он плюнул пламенем в одну из черных ложноножек, и усилием воли заставил себя прекратить. Пьяному дракону Генезису хотелось драться, ему хотелось выжечь всю черную погань из этого места, но, к счастью, трезвые мысли все еще оставались в его голове. Он помнил, что прибыл сюда не за этим. * Было нечто особенное в Отстойнике на Малькуте. Генезису понравилось это место с первого взгляда, стоило выйти из портала. Хелен частенько обвиняла его в дурновкусии, а Генезис не отрицал — ему нравились странные вещи, не всегда характерные для драконов. В основном ему нравились особо злачные места: дешевые бордели, жуткие бары, темные улицы и всякий сброд вокруг. Генезис чувствовал себя рядом с особо убогими, как рыба в воде, и нередко пропадал на Дальних Рубежах, шарясь по барахолкам, черным рынкам или еще где. И если бы не его несомненное доказательство принадлежности к аристократическому сословию на драконьей морде, весь Скайфол бы давно уверился, что он из драконов-помоечников. Неудивительно, что Отстойник ему понравился — с такими-то вкусами. Самое далекое место от Оси, Центра, обособленное, точно отдельное государство, со своим устройством и со своими сигнатурами — вот что представлял собой Отстойник. Здесь убогие ходили по улицам, и иногда эти убогие шли вразнос — сбегали из Школы, сбивались в банды, старались как-то жить в новой реальности, которая вроде и походила на привычный им материальный мир, а копнешь чуть глубже, и все. Сразу вылезает чуждость, и привычное окружение рассыпается чернильными штрихами очередного кода. Владыка запретил вмешиваться в эти хаотичные образования убогих. Его позиция была такова: «Мы предоставили вам шанс адаптироваться к Скайфолу и стать полноценными сколами, создав Отстойник. А как уж будете адаптироваться, нас не волнует: на улицах, бомжуя, или в школе под руководством персонала — воля ваша». Генезис искренне считал, что Отстойник — самое подходящее место для планирования операции спасения, к тому же штаб у них уже есть — небоскреб, высокий, ладный, из стекла и бетона, просторный и… безликий. Алексису было все равно, откуда спасать его начальство, а Генезис пришел в восторг. Даже к Хелен обниматься полез. В драконьем виде. Ничего такого, просто сахара пережрал и не смог удержаться в стандартной шкурке, вот и обернулся. Хотел на радостях обвиться вокруг Хелен, сложиться кольцами, но та порыва не оценила и отработанным движением за усы потянула. Стерва. И вот сидели они в том небоскребе, на сто тридцать четвертом этаже. Из панорамного окна виден весь Отстойник, как на ладони. Иногда за окном какая-нибудь летучая хрень пролетала вроде того же дракона или гандхарвы — лепота. — К сожалению, выбор невелик, — озвучил свои выкладки Алексис. Стратег и аналитик, Первый Вероятник Северной Армии. Ну или просто Северный Веер — как звали его простые сколы. — У нас только три мира рядом с действующим Разломом. Первый вариант отпадает сразу — его запечатала Лилит, и если мы туда сунемся, то огребем от всего королевского выводка. Лилит… Женщина, которая своими кровными ритуалами сотворила невозможное — запечатала Разлом. Сколько разумных при этом положила, умалчивается, но свой родной мир спасла. И это при том, что Заглавная Магия мира была начертательной. — Давайте не будем проверять, кто победит — мы или они? — усмехнулась Хелен. — Сами понимаете, не до них сейчас! — Вот и я о том подумал, — кивнул Алексис. — Второй мир почти поглощен. От него осталось пять процентов. Связь будет неплохая, но Генезиса засосет внутрь при таких исходных данных. — Я люблю путешествовать, но в другой раз, — осклабился дракон. — Что по третьему миру? — Третий, наоборот, только вошел в фазу. Поглощен лишь на десять процентов. Боюсь, при таком проценте связь будет слабой. Все замолчали. Генезис пялился в окно, зная, что последует дальше. Не нужно быть веером, чтобы догадаться. За окном показывали все ту же пастораль, которую таковой мог посчитать только больной на всю голову дракон-помоечник. Генезису вид нравился, ну или он убеждал себя в том. Алексис зашелестел плащом и из его многочисленных и воистину бездонных складок выудил фиал с перламутровой жидкостью. Генезис скривился, стараясь не думать, сколько человеческих жизней было загублено ради такого количества чистой маны. — Вытяжка, — произнес он и потянулся за фиалом. Генезис поднял его и посмотрел на свет. Вытяжка была самого лучшего качества, и от этого становилось еще поганее. — Я придушу Генеральшу, когда найду, — пообещал он в сердцах. — Встань в очередь, — хмыкнула Хелен. * Песок горел и плавился. Не застывал, а превращался жидкий океан. Генезис ступал по нему аки по суху и наслаждался жаром, который отдавался в его лапах. Паразиты не разбежались. Те, кто не сгорел и не расплавился, застыли у океана и будь у них глаза, у амеб поганых, смотрели бы выжидательно. «У меня не кончится мана, не мечтайте!» — хмыкнул Генезис и заскользил вперед. Паразитское море колыхнулось и направилось за ним — они тоже не могли строить порталы. Впрочем, порталы тут мог строить, наверное, только Владыка да его выродки. Дракон снова сверился с картой и понял, что уже недалеко. Зона, где сходятся планы миров, была близко. Алексис рассчитал оптимальное расположение, где Генезис сможет докричаться до бывшего благоверного Ее Высокопревосходительства. Осталось только войти в эту зону, а потом выйти из нее. Непростая задача. На карте она светилась красным, а указатели сигнатур гнали не совсем адекватного Генезиса в нужном направлении. Чего он не ожидал, так это красного и взбесившегося пространства. Его развоплотило. Генезис старательно собрал весь свой Хаос в груди и приказал ему слушаться. Хаос не послушался, ему плевать было на чужую волю, он был глух к умению его упорядочивать. Генезис бы выругался, если бы смог. Вместо этого, он снова собрал свои силы и активировал код на шкурку. Логика была проста: если в этом месте до сих пор существуют камни и песок, то и шкурка должна получиться. Шкурка получилась. Не очень, правда, — руки и ноги недоразвитые, голова не пропорциональная. Уродец уродцем, но лучшего не предвиделось, и Генезис заполз в нее. Прокрутился несколько раз, пытаясь устроить свою духовную задницу в тесном сосуде и «пристегнулся», дабы не вылететь по неосторожности. Шкурка страдала. Ей было жарко, она была слаба и хотела сгинуть. Генезис зашипел, когда подключился к нервной системе. Невыносимо. Последнее такое же ужасное вселение у него было, когда он в паука залез. Думал, будет интересно. Оказалось, не очень. Генезис стиснул зубы и активировал код на плащ. Плащ окутал его, ужасного калеку, и на краю мира стало не так ужасно, терпимо даже. Взгрустнулось по оставленным паразитическим недобиткам — они-то в пекло не полезли. Застыли на краю аномалии и пускали сигнатуры, полные недоумения и сожаления — сгинет же там, а ведь мог бы… Мог бы телом драконьим поделиться или им шкурок наклепать. Паразиты на то и паразиты, что кодировать не могли вовсе. Вот и пользовались чужим. — Кубера, гад ты отмороженный, услышь меня, — позвал Генезис. Время утекало сквозь пальцы. Он и так задержался, бегая от паразитов. Уж очень их много было, не уничтожить. И, несмотря на все усилия, все равно пришлось пробиваться и тратиться. Тьфу, пропасть! — Отвечай! — потребовал Генезис, подкрепляя свой зов маной. Ему хотелось по-детски притопнуть ногой, но нога у него была для таких действий не предназначена — тело-то уродское и конечности недоразвиты. Впрочем, притопов не понадобилось, хватило и искреннего желания, подкрепленного искренней неприязнью, чтобы быть услышанным. — Не очень-то ты вежлив, — раздался мягкий смех со всех сторон. Генезис поморщился и прикрыл глаза. Каждое слово причиняло боль — будто иголкой в висок втыкалось. — Или ты пришел сюда, чтобы рассказать, что обо мне думаешь? Так я слушаю! О, он мог бы многое рассказать о нем! У них старые счеты, но неугомонная сигнатура напомнила о времени, которого нет. Генезис вздохнул — как смог, ведь грудная клетка казалась тяжелой, и легкие наполнялись трудно. Да и с кислородом в окружающем пространстве была откровенная беда. — Нет. Я проделал весь путь не за тем. — Вытяжкой баловался тоже не для развлечения, вижу, — насмешливо отозвался голос. То, что он принадлежал Кубере, Генезис не сомневался ни в коем разе. Распознавание на то и Распознавание, чтобы его невозможно было обмануть даже с помощью разницы планов бытия. — Ты пришел узнать о моей бывшей жене… Вы потеряли ее, и теперь готовы на все, чтобы найти. Даже прийти ко мне в надежде найти ее здесь. Думаете, она затосковала по моим объятиям и бросила все? — Твои объятия ужасны, — буркнул Генезис. — Ты не пробовал, дракон, — хмыкнул ублюдок. — Впрочем, тебе оно и не светит. Поберегу их для нее. — То есть Высокопревосходительство с тобой? — задал вопрос Генезис, боясь услышать ответ. Если она с ним, тогда неизвестно, как ее у этого абьюзера выцарапать. — К сожалению, нет, — и в его голосе прозвучало искреннее огорчение. Генезис прикинул, насколько выгодно ублюдку солгать, он ведь всегда был скользким, даром что отморозок. По всему выходило, что лгать ему не с руки, ведь он положил немало сил, чтобы сделать Вайшу той, кем она является сейчас. Аргумент, конечно, был так себе, но и ум Генезиса сейчас не отличался кристальной ясностью. — А может… — начал дракон, но Кубера закончил за него — знал, о чем тот думает, гад. -…наша с ней связь сохранилась, и я знаю, где она? У меня плохие новости — наша связь исчезла полностью, когда я ушел из Скайфола. — Ты ничего не знаешь… — Генезис почувствовал горечь во рту и никак не мог понять, чем она вызвана — начинающимся отходняком от Вытяжки или осознанием, что они теряют здесь время. Мана уходила, как в черную дыру. Впрочем, от истины сие было недалеко — она уходила в Разлом, чтобы поддерживать диалог с Куберой. Совершенно бесполезный диалог, как оказалось. — Я не говорил, что не знаю, — ответил мерзавец с усмешкой в голосе. — Я лишь сказал, что наша связь полностью уничтожена. Она свободна от меня, но совсем не понимает этого. — То, что ты сделал… — Я ее создал! Она не была подготовленной, но ее приняли. Я сделал так, чтобы она справилась с ответственностью, которая ее ждала. Ты думаешь, что та невинная и светлая девочка, с которой ты однажды застрял в лесу с котятами на руках, могла бы справиться? — Он злился, непонятно от чего. Генезис не понимал, зачем ему все это рассказывают, поэтому лишь хмурился, да мотал головой, чувствуя, как к нему подбирается обморочная муть. Времени совсем не осталось, а они выясняют отношения! — Где она? — вместо ответа спросил Генезис. Кубера хмыкнул и замолчал. Генезис лежал, опрокинувшись навзничь и смотрел в небо. Оно было красным, туманным и зловещим. Оно показывало конец света, каким он станет, когда придет Калиюга. Тогда Разлом съест весь Скайфол. Смотреть на это было страшно, и Генезису хотелось дрожать и скулить. Он кусал губы и отчаянно пытался сосредоточиться на голосе Куберы. — Оставьте. Это бесполезно. — Тебя забыли спросить! — ехидно отозвался Генезис. Ему хотелось сплюнуть. Желательно огненной слюной. — Отвечай, где она! Отвечай! Ты ей должен! Из-за тебя… Он сорвался, как мальчишка. Как юнец, который непростителен для существа столь старого, как Генезис. Но здесь был Разлом, а разум туманила Вытяжка, и наверное, его срыв мог быть оправдан. — Ты думаешь, что если я вам скажу, где она, вы сможете ее вытащить? Что ж, я хочу на это посмотреть, — в его голосе послышался смех. — А если с Ловцом Снов? — сболтнул Генезис, и тут же прикусил язык. Да что с ним сегодня такое! Не Вытяжка, а проклятие словесного недержания какое-то. — Даже с ним. Не лезьте туда. Она сама разберется. — Она там умрет! — Кто сказал? Эта наседка Алексис? Да ему вечно кажется, что она хрупкая и слабая. Она не такая. Я создал ее не такой! Повторяю еще раз: не лезьте туда! — Убеди меня! — Генезис задрал подбородок. — Скажи, почему нам не стоит ее искать и выручать! И, быть может, мы поверим в то, что она сама справится, а не в то, что ты просто хочешь ее помучить так изощренно. Ведь, знаешь, может статься, что из-за невозможности добраться до нее отсюда, ты желаешь посмотреть на ее страдания со стороны! — дракона откровенно несло, но он не мог остановиться. Куберу он ненавидел. За то, как издевался над его другом, а они все были бессильны что-либо сделать. Он ломал ее на глазах всего Скайфола, и никто не мог остановить его — он был в своем праве, ведь они были духовными супругами. — Ты пьян, — рассмеялся Кубера, — и только потому я прощу тебе столь дерзкий тон. И даже скажу, почему ее не надо спасать. Слушай внимательно, дракон, и осознавай весь ужас ситуации! Он сказал, и от услышанных слов внутри у Генезиса похолодело, несмотря на жаркий ад творящийся вокруг и Первостихийный Огонь, всегда живущий в нем. Кубера назвал причину, почему Ее Высокопревосходительство не нужно спасать, и в небесах закружились-заплясали ярко-красные звезды. Они начали вращаться все сильнее и быстрее, и в конце концов они обрели такую скорость, что перед глазами все расплылось и потемнело. Погасла и дежурная сигнатура. Время вышло. * — В этом плаще на голое тело ты похож на эксбициониста, который показывал свои причандалы Кубере. И как он, впечатлился? — сквозь обморочную муть пробился недовольный голос Хелен. Генезис скривился. Так хреново он себя не чувствовал уже давно. Было ощущение, что по нему прошлась вся Западная Армия разом. — Окстись, не с этой шкуркой. Я похож на уродливого младенца, которого из жалости завернули в плащ, а потом выкинули, — хрипло отозвался Генезис и огляделся. Оказалось, что Хелен в образе девочки с двумя хвостиками волоком тащила его по пустыне. Она крепко схватилась за воротник его плаща и тянула, оставляя после них широкую полосу на песке. — Да? А руки-ноги на месте. Вполне нормальные. И остальное тоже. Генезис с усилием поднял руку и посмотрел на пальцы. Вполне обычные, не уродские. Похоже, код сработал, но сделал он это с запозданием. Хотя, какая сейчас разница? Генезис попробовал щелкнуть сигнатуру, чтобы определить, где находится, но она только пыхнула, но не сформировалась. Гадство. — Не трудись, ты слишком слаб, — заявила Хелен. Они прошли уже прилично, а она даже не запыхалась. — Аномалия сместилась, поэтому придется потерпеть — путь неблизкий до ближайшего открытого порталам пространства. — Понятно, — отозвался Генезис и расслабился, позволив себя тащить. От нечего делать, он смотрел в небо, которое по-прежнему было красноватым. Тошнило. То ли от способа транспортировки укачивало в бренном теле, то ли от истощения, которое было по-настоящему безжалостным после Вытяжки, — Генезис понятия не имел, что послужило первопричиной. — Притормози, — попросил он. Хелен остановилась, выпуская из рук воротник, и Генезис стукнулся головой о песок. На миг мир потемнел. Когда вернулся, дракон нашел себя на четвереньках, пытаясь блевать. Блевать было нечем — в желудке пусто. Даже желчи там не было. — Выпей воды, — Хелен сотворила целый стакан. В мире, где воды почти не осталось, такое количество было по-настоящему драгоценным. С другой стороны, драгоценным для кого? Здесь нет выживших. Генезис жадно выхлебал весь стакан и свалился на песок. Распластался по нему, не в силах пошевелиться. — Здесь каты были, — сказал он. Если бы не они, ему не пришлось бы тратиться лишний раз. Если бы не они, он бы сейчас шел на своих двоих — сил бы хватило. Но он жег напропалую, в раже от Вытяжки, и еле остановился. — Были, — подтвердила Хелен, нависая над ним. — Теперь уже нет. Я их извела всех. Гнездо тут построили, надо же! — Сам удивился. Алексис не говорил, что возможен подобный сюрприз. Хелен пожала детскими плечиками. — Разлом, что ты хочешь? Сигны здесь кривые донельзя. Знаешь, в таких местах прятать что-то хорошо… — Если только недолго, — отозвался Генезис, прикрыв глаза. С закрытыми глазами лучше не стало — все те же звезды, все тот же Разлом. Он ему сниться будет! Хорошо хоть, когда с Куберой говорил, особо не понимал происходящее, иначе бы с ним кошмары тоже снились. — Ты выяснил что-то? — поинтересовалась Хелен. Она явно сгорала от любопытства, но волю ему не давала. — Кое-что, — неопределенно ответил Генезис. — Знать бы еще что с этой информацией делать… * Алексис их ждал в Отстойнике, в их Стеклянной Башне. Всегда спокойный и занятой, он сидел за столом и разгребал какие-то особые сигнатуры. Генезис, только глянув на них, едва в обморок от слабости не грохнулся — оказалось, что при отходняке от Выжимки чтение сигнатур немало напрягает. Что-то он не помнил такого эффекта в прошлые свои разы. «Словно убогий какой-то», — подумал он и упал на ближайший диван. Хелен же что-то колдовала за кухонным островом, и чувствительным ноздрям Генезиса запах нравился едва ли не до стонов. Чуть позже он выяснил, что она мешает кофе по какому-то там рецепту для ослабленных здоровьем. Для него, бедового. Приятно. Алексис закончил со своими важными делами и погасил сигны, небрежно махнув рукой. Он поставил локти на стол и уложил подбородок на сцепленные в замок пальцы. Хелен закончила с напитком богов и поставила большую белую чашку рядом с Генезисом. — Пей, полегчает, — сказала она. Несмотря на слабость, Генезис встрепенулся и потянулся к чашке. Отхлебнул много и шумно и едва не застонал, когда почувствовал сахар на языке и горечь кофе. Он смаковал его так, будто страждущий, добравшийся до источника жизни. В голове чуть прояснилось и посветлело, унялся неуместный тремор, но слабость никуда не делась. Генезис снова попробовал щелкнуть сигну, но Алексис серьезно посмотрел на него и шевельнул бровью. Сигна и скончалась, не родившись. — Даже и не думай! — предупредил Алексис. — В твоем состоянии ты такого наворотишь, что мы по ложному следу уйдем. Лучше ртом скажи, по-старинке. Генезис вздохнул и виновато потупился, ощущая себя ребенком, не знающим своих возможностей, а ведь еще недавно точно так же выговаривал Алексису. Выжимка наглухо лишала его объективной оценки собственного состояния. Вон даже кофе не смог различить по запаху! Куда это годится? — Почти нечего рассказывать. Кубера явился, подтвердил, что Вайша жива, подтвердил наше предположение о том, что она в Консерве. — Отлично, сразу минус несколько вариантов, — оживилась Хелен и тут же нахмурилась: — что там за Консерва такая, раз мы ее найти не можем? Генезис вздохнул и потер виски. Когда время тянуть было уже некуда, сказал, а после наблюдал, как вытягиваются лица его товарищей. Вот так, все непросто. Они помолчали. Каждый соображал в меру своей фантазии и выводы делал соответствующие. Генезис тоже пытался, но голова казалась квадратной, а сладкий кофе соображать не помогал. Может, если он вылакает с сотню таких кружек, придумает что делать. — Такие миры взламывают изнутри, — наконец, произнесла Хелен. — Именно, — согласился Генезис. — Ей ничего не стоит разбить Купол. С ее-то мощью. — Смею напомнить, что она до сих пор не вернулась. Почему? — Алексис скрестил руки на груди. — Кто бы знал, — сказала Хелен. — Кто бы знал. Генезис вздохнул и попытался уложить все известные факты вместе. Итак, Генеральша пропала, летевши на задание к нагам. Ее засосало в очень непростую Консерву, которую захочешь днем с огнем не сыщешь. Вернее, с целым корпусом координаторов не сыщешь. Но Консерва не должна была стать проблемой для мощи Ее Высокопревосходительства. Ей только браслеты чуть ослабить, и до свидания, Купол. Почему она так еще не сделала?