Меня зовут Эмма

07.04.2015 Вчера Джеймс пришёл ко мне домой, и мы прекрасно провели вечер за игрой в Скрэббл и разговорами. — Так и не узнала, кто прислал тебе сюрпризы на Валентинов день? — спросил Джеймс. Как-то произошло, что мы с ним об этом больше не разговаривали с конца февраля. — Оказалось, цветы были от Джонатана, он сам сказал. А насчёт книги неизвестно. Я думала, что где-нибудь будет подпись или намёк на полях, но ничего такого не нашла. — Тогда просто наслаждайся чтением сонетов, — отозвался Джеймс, обдумывая ход. — Если он не признался за месяц, теперь вряд ли когда признается. — Да, это точно, — вздохнула я. — Жаль, конечно, я бы с ним с удовольствием поговорила. — Моё слово — «дракон», — наконец объявил Джеймс. — Восемь очков, но «р» на синей клетке, так что десять. — Не очень-то ты старался, — заметила я. — Как провёл выходные? — Ничего особенного. Приехал дядя Гордон, он всегда приезжает именно на Пасху, ты же знаешь. Я сидел у себя, делал задания по экономике. — «Рак» и «ключ». Сорок очков. Ход перёшел к Джеймсу. Пока он думал, я решила задать давно мучивший меня вопрос: — Ты почти перестал приходить к нам по средам на репетиции, почему? — Заваливают учёбой в университете. Но на генеральную я приду, не волнуйся. — Ясно, — протянула я. — У тебя тяжёлый семестр выдался, да? — Не особенно, — пожал плечами он. — Но приходится постараться. У нас есть один профессор, постоянно требует, чтобы мы читали его книги. Пишет он не особенно интересно, но читать приходится, он потом спрашивает по ним на семинарах. «Ключик». Сорок четыре. И «кино», ещё двадцать один. Мне всё же кажется, что он не приходит из-за Джонатана, они будто поругались. Но доказать я ничего не могу, а уж если Джеймс не хочет что-то рассказывать, из него и слова не вытянешь. С Джонатаном мы виделись совсем недавно. Он вёл Роя домой после прогулки, а я шла из магазина. Мы кивнули друг другу. — Привет, Рой! — сказала я, потрепав пса по холке. Тот обнюхал мои руки и вильнул хвостом. Поразительно дружелюбный пёс. — Не хочешь завести себе собаку? — спросил Джонатан. Я пожала плечами. — В детстве хотела, как и все. А сейчас понимаю, что у меня мало времени для ухода за животным. — Да, времени это отнимает порядочно, — кивнул Джонатан и сменил тему. — После каникул репетиции продолжатся? — Обязательно. Нам осталось всего ничего до премьеры. А тебе, я смотрю, нравится на них ходить. — Это интересно, да ещё я познакомился с новыми людьми: Себ, Натаниэль, Мэттью, Селина... Когда я сюда переехал, я не думал, что так быстро смогу найти друзей. Рой, ко мне! — позвал он пса, который слишком уж увлёкся каким-то деревом. Я улыбнулась. Всё-таки мне повезло с соседом. И Рой — великолепная собака. 16.04.2015 У мисс Эймс наконец-то почти готовы все платья и костюмы, поэтому мы пришли с ланча немного раньше, чтобы успеть переодеться и провести репетицию в платьях. Пока я надевала своё голубое платье, а Кэт — светло-персиковое, мисс Эймс крутилась возле нас, не переставая. — Лапушка, повернись, тут торчит нитка, нужно обрезать. Сейчас, вот, теперь лучше. Тебе очень идёт этот цвет. Другое платье вишнёвого цвета, для второго акта. Я к нему ещё кружево не пришила, но как пришью, сразу принесу на примерку. А это очень хорошо сидит. И идея с рукавами была удачной. Когда я вышла на сцену, у меня уже голова пухла. В зале сидели Джонатан и Джеймс. Я им помахала и покружилась в новом платье. Джонатан поднял большой палец, одобряя костюм. Как только переоделись Натаниэль и Лидия, которые почему-то потратили на это добрых двадцать минут, мы начали репетицию. Мы прогнали почти все сцены первого действия, и сегодня нужно было закончить его полностью. Мисс Эймс сидела в первом ряду и любовалась своей работой. К её чести, костюмы она сшила потрясающие, хотя было бы лучше, если бы она не всё время вела себя как сумасшедшая кошатница. Неожиданно Кэт споткнулась и наступила мне на подол, я неловко повернулась, ткань затрещала. Кэт сразу извинилась и отошла, а Лидия едва сдержала улыбку. Я хмуро на неё уставилась, и она отвела взгляд. Тут же с аханьем прибежала мисс Эймс: — Как же вы так неловко! Ох, сейчас посмотрим, что можно сделать. Мистер Мортимер, стоявший у сцены, поморщился: — Бросьте, мисс Эймс, пусть Эмма останется в нём до перерыва. — Нет, ну как же можно ходить с такой прорехой, — зачастила она, доставая из игольницы на запястье иглу и подбирая подходящую нить. Лидия откровенно наслаждалась происходящим, а Кэт застыла, прижав пальцы по рту. Парни, стоящие за кулисами, воспользовались моментом, чтобы повторить текст. — Оно с неё не сваливается, — убеждал мистер Мортимер. — Мы сейчас кучу времени потеряем. — Я быстро подошью, — отозвалась мисс Эймс. Она уже вставила нить в иголку и пыталась соединить рукой две части, где разошёлся шов. — Мисс Эймс, потом зашьёте, ничего ведь страшного не произошло, — сказала я. Она уже орудовала иглой с таким видом, будто ей не давали шить всю её жизнь, и теперь она собирается наверстать упущенное за годы. — Мне можно пойти попить? — спросила Лидия. — Пока нашей приме не починят платье, мы, видно, не сможем продолжать. Я не вытерпела и вырвалась из рук мисс Эймс: — Да оставьте вы платье в покое! И меня тоже! Она подняла на меня округлившиеся глаза и что-то заговорила, но я уже не слушала. Развернулась, подобрала подол и ушла за кулисы, чувствуя, как у меня краснеет лицо. Она будто специально поставила меня в неловкое положение перед всеми, перед мальчиками, перед Лидией, перед мистером Мортимером, как если бы я нарочно порвала платье. И кинулась его зашивать, будто в её списке предсмертных желаний есть пункт «Зашить платье, порванное на репетиции». И я стояла там, как дурочка, не зная, что делать. Я старалась успокоиться, стоя в темноте, в пыльной комнатке за сценой, в которой во время спектакля можно посидеть или поправить костюм, когда зашла Селина. — Эмма? Ты здесь? — позвала она. — Здесь, — откликнулась я. — Мистер Мортимер сказал, чтобы ты возвращалась, как успокоишься. Я принесла тебе одежду, чтобы переодеться. — Надо включить свет, — сказала я, ощупывая стену в поисках выключателя. Когда зажглась лампа, я стащила с себя злосчастное платье и взяла свою форменную юбку и блузку из рук Селины. — Мисс Эймс страшно расстроилась, но мистер Мортимер на тебя не сердится. А Себ сделал замечание Лидии. — Замечание Лидии? — Да, — подтвердила Селина. — Сказал, чтобы она держала язык за зубами. Но это неважно. Мисс Эймс тоже ушла, сразу после тебя. — Никто не просил её зашивать этот шов прямо в этот момент, — резко сказала я. — Мы с самого начала сегодня договорились не терять время, чтобы полностью прогнать первое действие. — Из-за двух минут никто бы слова тебе не сказал, — тихо произнесла Селина. — Ну, может, кроме Лидии. А теперь мисс Эймс обиделась. Она деликатно сказала «обиделась», а не «ты её обидела», но подтекст мне был ясен. Я вздохнула. — Надо будет извиниться. Пойдём. Спасибо, что принесла одежду. Селина только улыбнулась. Когда я вышла из-за кулис, мистер Мортимер ничего мне не сказал и продолжал репетицию, как ни в чём не бывало. Мисс Эймс нигде не было видно, а Джеймс сидел очень сердитый. Я свернула платье и оставила его на стуле, собрала вещи и ушла, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. 22.04.2015 На следующий же день после репетиции, как и следовало ожидать, Джеймс высказался насчёт произошедшего. Было ясное утро, светило солнце и уже по-весеннему пели птицы. У меня было бы хорошее настроение, если бы по дороге в школу меня не нагнал Джеймс. — Доброе утро, — вздохнула я. — Следил за мной? — Нет, просто знаю, когда ты обычно выходишь из дома по утрам. Но вообще-то мне сегодня по пути. Ты идёшь в школу, я иду в книжный магазин напротив. — Ты просто решил сходить в этот магазин, чтобы поговорить со мной насчёт вчерашнего. — Может быть. Но в книжный мне тоже надо, — сказал Джеймс. — Ладно, я была неправа, — произнесла я обречённо. — Накричала на мисс Эймс, но она прямо вывела меня. — Мисс Эймс? Добродушная милая женщина, которая мух не обидит, тебя вывела? — скептически спросил он. — Скажешь, она ни при чём? — Тебя вывела Лидия, хотя давно пора было перестать обращать на неё внимание. А ты отыгралась на человеке, который сшил для тебя прекрасный костюм и искренне желал добра. Я снова почувствовала, что краснею. — Мне правда жаль, что я так поступила. — Я видел, в каком состоянии ты уходила из зала, — кивнул Джеймс. — Селина с тобой говорила? — Да. Если бы я увидела мисс Эймс, я бы уже тогда извинилась. Со стороны всё выглядело ужасно? — Сначала был просто неловкий момент, но когда ты раскричалась и убежала, стало действительно нехорошо. Надеюсь, ты всё исправишь. — Исправлю, — ответила я. Джеймс в который раз прав, как, впрочем, и Селина. Но Селина высказалась достаточно мягко, а он с присущей ему прямотой указал на все недочёты. К сожалению, я больше не встречалась с мисс Эймс, и в среду её не было. Конечно, у неё есть недостатки, но без её таланта к шитью нам придётся заказывать костюмы у портного. Я и не думала, что она так ранима, а мои слова настолько её затронут. Хочется верить, что она придёт через неделю, и мне удастся извиниться. Тем временем Кэт объявила, что, кажется, Мартин ей очень нравится. Наверное, и она ему тоже, если им всё-таки удалось возобновить общение. — Знаешь, Эмма, я вдруг поняла, какой он замечательный, — объявила она на перерыве между уроками литературы в понедельник. Я не могла сказать того же (Мартин, очевидно, остался тем же парнем в толстовке и с любовью к спортивному факультету), но улыбнулась: — Это здорово. — На этот раз мы пойдём гулять только вдвоём. Хорошая идея? Задай она мне этот вопрос до рождественских каникул, я тут же ответила бы: «Нет». Но я немного изменила взгляды и поняла, что не такая уж я и хорошая советчица. Считала, что Натаниэль влюблён в Кэт, и ошибалась. Вдруг я и теперь ошибаюсь насчёт Мартина? По крайней мере, если Кэт не смущают разговоры о спорте, почему они смущают меня? Так что я снова улыбнулась и искренне ответила: — Идея — замечательная! 30.04.2015 Мы уже изучаем историю двадцатого века и пишем кучу эссе. Француженка завалила нас заданиями по аудированию, поэтому каждый урок мы слушаем про то, как Клэр выбирает стулья для гостиной, как её муж Жак рассказывает, что любит есть на завтрак, и как они оба едут в отпуск. А Кэт жалуется, что перестала понимать, о чём пишут философы, сочинения которых ей задают читать. Она считает, это из-за хорошей погоды, которая установилась в последние дни, а мне кажется, что дело не в погоде, а в частых переписках с Мартином. Кэт краснеет и отнекивается, но меня не проведёшь. В начале мая мистер Мортимер посоветуется со школьным советом и объявит дату премьеры нашего спектакля. Меня даже немножко затошнило от волнения. Казалось, что совсем недавно мы приходили на пробы, и вот уже не за горами премьера. Май будет посвящён генеральным репетициям. Все разволновались, когда услышали эти новости. — Будем играть в июне, мистер Мортимер? — спросил Мэтт, подняв руку. — Скорее всего, — кивнул он. — Сколько вечеров будем давать спектакль? — поинтересовалась Лидия. — Три или четыре, чтобы смогли прийти все желающие. — Нашим родственникам и друзьям полагаются бесплатные билеты? — Это был Артур, мальчик, играющий Борачио. — Разумеется. По три билета каждому актёру. — Как вы считаете, мы уже готовы? — спросила я. Мистер Мортимер улыбнулся. — Немножко отшлифуем вашу игру на генеральных репетициях, и будете готовы. Со следующей недели и начнём. О, а вот и мисс Эймс, она сказала мне, что все костюмы готовы и ожидают примерки. Не будем тянуть с этим, ребята, у нас сегодня ещё много работы. Все пошли разбирать свои вещи. Я подошла к мисс Эймс и кашлянула: — Кхм. Добрый день, мисс Эймс. Она только взглянула на меня и тут же сунула мне в руки голубое платье. Я взяла его, и она отвернулась. Лучше бы уж она снова болтала без умолку, как обычно, чем так игнорировала. — Мисс Эймс? — сделала я ещё одну попытку. Она обернулась и сжала губы: — Да, деточка? — Я хотела сказать вам, что... Что нехорошо вела себя в позапрошлую среду и хочу извиниться. Мне очень жаль, что так вышло. — Ничего страшного, — сказала мисс Эймс чопорно, но было видно, что она уже не сердится. — Я не хотела вас обижать, — заверила я её. — Вы столько для нас делаете. Неожиданно она меня обняла и похлопала по спине. Я удивилась, но тоже её обняла и улыбнулась. Так-то лучше. — Спасибо за платье, оно вышло чудесным, — сказала я в порыве чувств. — Да, мисс Эймс, вы такая мастерица! — добавила Селина, которая стояла рядом. — О, девочки! — всхлипнула она и обняла нас обеих. После того, как я принесла извинения, настроение у меня заметно улучшилось. Наверное, так воодушевлённо, как сегодня, я ещё не играла, даже мистер Мортимер это отметил. Мисс Эймс сияла и делала попытки фотографировать нас, и впервые меня это не раздражало.