Под кожу

Кэролайн, на удивление, не просыпается с ужасным похмельем. Наоборот, она встаёт с замечательным настроением, ощущая, как любимая растянутая футболка свободно прилегает к участкам тела, спадая на одно плечо и полностью его оголяя. Направляется сразу в ванную, кидая мимолетный взгляд на электронные часы, мигающие под телевизором. Час, чтобы собраться. Час, чтобы быть вовремя на работе. Холодный душ, расческа, зубная паста и вместо футболки на ней уже махровое полотенце, согревающее после душа. Заходит на кухню, соединенную с залом, охватывая взглядом всё помещение. Кухонный гарнитур молочно-шоколадных цветов, высокая стойка, служащая столом, на котором лежит недоеденная со вчера шоколадка, и окно слева от нее, на подоконнике которого стоит пара горшков с орхидеями. Подходя к окну и открывая одну его половину, Кэролайн вдыхает свежий утренний воздух, который наполняет её лёгкие и заметно улучшает настроение. Так и оставив окно открытым, она с мягкой улыбкой начинает доставать из холодильника продукты для завтрака, перед этим задумавшись на минуту, что именно она хочет, и отмечая, что ей стоит закупиться продуктами после работы. Ладно. Доедая завтрак, Кэролайн возвращается обратно в комнату, на ходу скидывая полотенце и проходя к большому шкафу-купе. На глаза попадается милое платье бежевого цвета с открытыми плечами. Доставая его из шкафа и прикладывая к телу, щеки Кэролайн вдруг вспыхивают красной краской, и она отводит глаза в сторону от своего отражения, закидывая платье обратно в шкаф. Джинсы и светло-розовый топ сегодня отлично подойдут. Особенно джинсы. Натягивая одежду, Кэролайн тщательно проводит тушью по ресницам, хлопая глазами. И с мыслью, что еще выпьет на работе стаканчик кофе из автомата, девушка кидает малиновый блеск для губ в сумку, выходя из квартиры. Прекрасное утро! Оказываясь на месте за двадцать минут до начала рабочего дня, Кэролайн, как и обещала себе, направляется к автомату за кофе, желая еще забежать к Кэтрин. Вкладывая по очереди монеты в автомат, Кэролайн рассматривала предоставленные ей напитки. Возможно, она бы и хотела выбрать что-то другое, но, пожалуй, эспрессо является единственным, что здесь имеет более-менее нормальный вкус. Доставая уже готовый напиток из автомата, девушка делает один обжигающий глоток. Пойдёт. Разворачиваясь на несуществующих каблуках, она направляется в свой кабинет. Пациенты уже не спят, наверное, разбуженные утренними анализами, а теперь ждущие завтрак, который начнется через тридцать минут. Махая медсестре на посту, Кэролайн вставляет ключ в замочную скважину, проворачивая его на автомате два раза. Утреннее солнце сполна освещает ее кабинет, и… Огромный букет альстремерий тут же бросается в глаза девушке. Нежно-розовые цветы пушистой охапкой красуются на ее рабочем столе в стеклянной вазе, с удовольствием впитывая в себя солнечные лучи. Аккуратно обходя стол, Кэролайн подходит к букету, дотрагиваясь пальцами до цветов. Её любимые. Квадратная картонка небольших размеров привлекает к себе внимание Кэролайн, которая подцепляет её двумя пальцами из розовых лепестков.

Надеюсь, что мой маленький подарок загладит вчерашнее плохое поведение. А если нет, то у тебя всегда есть я. В этот раз обещаю верить на слово. Твой Клаус.

Хмуря брови, Кэролайн немного недопонимает послание. Но, исходя из того, что это Майклсон, она просто будет наслаждаться прекрасными цветами у себя на столе и… Что это? Аккуратно запакованная розовой фольгой коробка не сразу попадается на глаза девушке, увидевшей её только сейчас рядом с цветами. Распаковывать ее нет никакого желания, что смущает Форбс. Но любопытство одолевает её с такой же силой, как и неприятное предчувствие. Чёрт, это же Клаус. Срывая фольгу, Форбс кладёт коробку обратно на стол, кидая взгляд на дверь кабинета и обхватывая пальчиками крышку, открывает «подарок». И тут же закрывает глаза, считая про себя до десяти. Двадцати. Тридцати. Со… Она убьет его. Прямо сейчас. Только этот идиот мог догадаться «подарить» ей это. Чёрт. Чёрт. Чёрт. А если бы кто-то увидит это на её рабочем столе?! Или уже увидел? Кэтрин. У Кэтрин есть ключи. Она могла… — Боже мой… — Кэролайн протяжно стонет, упираясь руками об стол и понимая, что единственное, что спасет её от подколов Пирс — это переезд в другую страну. И смена номера. И имени. И пола, на всякий случай. Стоп. Быстро доставая из кармашка джинсов айфон, Кэролайн просматривает глазами оповещения. Новых сообщений ноль. Фух. Если бы Кэтрин это увидела, то уже бы обязательно оповестила её об этом. И теперь, когда Кэролайн может быть уверена, что её честь сохранена хотя бы на пятьдесят процентов, можно и подумать о том, как она убавит процентность этой чести у Майклсона. Если таковая у него вообще имеется. Что ж, для начала она вернет ему подарок, а уже потом подумает о том, чтобы отомстить. И ей плевать, что это, скорее всего, тоже месть Клауса за вчерашнее. Потому что это слишком. Беря в руки коробку, Кэролайн направляется прямо в кабинет Клауса. Она просто пафосно кинет её ему на стол, развернётся и уйдет. Может стоит прихватить еще цветы? Нет, цветы не должны страдать. Вдруг он их ещё кому-то передарит! Подонок. Резко распахивая двери кабинета Майклсона, Кэролайн тут же их захлопывает, успевая перед этим услышать своё имя из уст хозяина кабинета вместе с ругательствами. Ну и увидеть ту девушку, которую она вчера лишила шикарного секса по её вине. Так, кажется, Клаус выразился? Так какого эта девица сейчас сидит на нём полуголая? Майклсон там вчера ещё что-то про карму, кажется, говорил. Была не была. Заодно и отомстит. Повторно распахивая дверь в кабинет, в котором произошла небольшая перестановка и девушка уже стояла рядом с Клаусом, Кэролайн пытается улыбаться настолько мило, насколько это возможно. — Кэролайн, — тут же шипит Майклсон, — зайди попозже. — Извините, доктор Майклсон, — заискивающим тоном произносит Кэролайн, стараясь не смотреть в глаза Клаусу, иначе она станет первой, кого убьют взглядом. — Я просто… Эм… Стефан просил передать вам это, — ставя коробку на стол и мило улыбаясь, девушка всё же решается посмотреть Клаусу в глаза, который то-очно знает, что именно в коробке. И во взгляде которого проскальзывает облегчение. Наверное из-за того, что коробка закрыта. — Если это все, то иди, Кэролайн, скоро начнется обход, — шипит Майклсон, молясь богам, чтобы она уже ушла. Просто ушла. — Ага, — кивает Форбс, и Клаус уже чувствует всем своим нутром, что что-то должно пойти не так. С ней всегда что-то идёт не так. Может, в этот раз всё же пронесёт? И Кэролайн резко поворачивается на пятках к двери кабинета… … и будто бы случайно задевает коробку, тут же падающую на пол. Правда, этого она уже не видит, уходя (убегая) и захлопывая дверь за собой. Вот теперь он точно её убьёт. И почему это она именно Стефана вспомнила? *** Кэролайн иногда искренне себя считает самой настоящей и непроходимой дурой, потому что осознание, что именно она собирается сделать, приходит к ней лишь после того, как она уже это сделала. И толку, конечно, от этого осознания дико мало. Один вред. Например, как сгрызенный ноготь на большом пальце. — Кэролайн, — тихий шёпот за спиной заставляет блондинку подпрыгнуть на месте от испуга. — Боже, Валери, нельзя же так! — тяжело вздыхает Кэролайн, облокачиваясь на стену, выкрашенную в тёплый бежевый цвет, и тут же со стоном отталкиваясь от неё.  — Ударилась, — поясняет девушка, поднимая руку к затылку. — Аккуратнее. Я так понимаю, ты тут от Майклсона прячешься? — А что, уже? — Ага, Робен уже разболтала. — Робен? Её так зовут? — Да. — Он меня убьёт. — Да ладно, вряд ли тебя убьют, — успокаивающе произносит девушка и заговорщицки наклоняется к Форбс, — после того, что ты сделала, я уверена, что Клаус не доставит тебе такого успокоения, как смерть. — Иди к чёрту! — вскрикивает Форбс, тут же оглядываясь по сторонам. — Сколько времени? — Рабочий день уже закончен, минут как пятнадцать. — Да? А ты тогда что тут делаешь? — Тебя пришла проверить. — Лучше сходи проверь Майклсона и скажи мне: ушёл он или нет! — шипит Кэролайн, немного подталкивая девушку вперёд. — Сумасшедшие, — бурчит напоследок Валери, уходя «в разведку», в то время как Кэролайн выглядывает из-за угла, следя за ней и всеми фибрами души мечтая о том, чтобы Майклсон уже ушёл домой. И лучше с какой-нибудь медсестричкой, которой он докажет, что слово гомосексуализм не относится к нему точно, а та уже расскажет всей больнице об этом. А о Кэролайн, сыгравшую первую роль в этой истории, забудут. Она даже согласна, чтобы о ней судачили, как о влюбленной в своего начальника дурочке, которая его приревновала. Ну и мерзость, конечно, но если это поможет ей избежать Майклсоновского гнева, то она согласна! Или нет? — Ну, что? Он ушёл? — замечая приближающуюся Валери, спрашивает Форбс. — Свет в кабинете не горит, а там не знаю, — пожимая плечами, отвечает девушка. — Так себе из тебя разведчик, Тулл, — возмущённо произносит Кэролайн. — А если он задержался у пациента? Вдруг он сейчас выйдет из палаты, а тут я иду! — Кэролайн! Тебя за этим углом больше видно, чем если бы ты стояла возле кабинета Клауса! Я пошла! — Валери! Не бросай! Проводи хотя бы до кабинета! — Кэ-эролайн! — оборачиваясь на слезный голос подруги, девушка показательно закатывает глаза, складывая руки на груди. — Ты как маленький ребёнок, который перед сном увидел ужастик, и теперь просит родителя довести его до туалета! — Странные у тебя метафоры, — приподнимая бровь, бурчит блондинка. — Какие есть. Иди уже. Уж на виду у всех он тебя точно не съест! — Но… — Я ушла, — кричит уже через спину девушка, игнорируя слезный взгляд блондинки. — Предательница! — шипит Кэролайн, резко отворачиваясь от уходящей подруги и осматривая расстояние, которое ей стоит преодолеть до кабинета. Слишком. Много. Может притвориться мертвой? Её кто-нибудь увидит, а потом отвезёт в морг. А там уж она как-нибудь выберется. Всё равно с Клаусом она рано или поздно окажется там. Такая молодая и красивая. Но явно седая. Нервы. Нервы. Нервы. Итак, на раз-два-три. Только не бежать. Быстро, как только можно, Кэролайн пересекает больничный холл, оказываясь возле своего кабинета, набирает в лёгкие побольше воздуха и, отпирая дверь, заходит в свой кабинет, внимательно оглядываясь. Никого нет. Что же он задумал? Ещё раз внимательно оглядывая свой кабинет, Кэролайн проходит вглубь, резко наклоняясь под стол, но ничего не находя там, поднимается обратно. Тут обязательно должно что-то быть. Клаус не мог ей простить просто так всё. — Дьявол, что же он задумал? — под нос бурчит Кэролайн, медленно подходя к шкафу и кладя руку на дверцу. Открывает так медленно, как только может, а потом резко дергает и отпрыгивает. Тоже ничего. Только пальто. Аккуратно проверяет карманы, немного встряхивает саму вещь, а потом проверяет и туфли. Ничего нет, а в голове так и крутится навязчивая мысль, что её ожидает что-то по-настоящему ужасное. Несколько ударов по двери с той стороны заставляют Форбс подпрыгнуть на месте. — Кэролайн, — в проёме от приоткрытой двери показывается русая голова Валери, и девушка немного выдыхает. — Всё нормально? — Не знаю, — понуро пожимая плечами, Кэролайн ещё раз оглядывает кабинет. — Он точно что-то задумал, Валери. Но я не могу понять что, — чуть ли не ревя, девушка нервно закусывает губу. — Одевайся, да я провожу тебя до машины, — заходя в кабинет, Валери немного ослабляет шарф на шее, тоже осматривая кабинет крайне внимательно. — Сейчас, сейчас, — скидывая халат, но не успевая надеть пальто, Кэролайн подпрыгивает в очередной раз от звука двери, ударившейся об стенку кабинета. — Ну что? — нетерпеливый тон Кэтрин немного оглушает, но успокаивает. Это глупо, но с Кэтрин Кэролайн вообще ничего не страшно. Ну почти. Есть же еще Клаус. — Дохлые крысы? Ртуть? Торт со стриптизером? — А что, такое было? — перебивая предположения Кэтрин, интересуется Валери. — О да-а! Привезли огромный торт ей на квартиру, — кивая в сторону блондинки, восхищенно рассказывает Кэтрин. — Мы сначала ничего не поняли, а потом как заиграла музыка прям из торта, и начал из него мальчик вылезать, мм… — Боже, Кэтрин, фу! — кривится Форбс, покрываясь краской стыда от воспоминаний с того вечера. — А эта дура отказалась смотреть и убежала, пришлось мне весь удар на себя взять, — пытаясь наигранно грустно выдохнуть, но всё же не выдерживая, Пирс растягивает губы в улыбке. — Оу, а Майклсон повторить сейчас не хочет? Я бы тоже не отказалась посмотреть! — тоже растягивая губы в улыбке, Валери немного ёрзает на диванчике. — Вряд ли. Я ему потом сказала, что Кэролайн си-ильно понравилось. И намекнула ему, что ушла раньше, чем тот парень. Боже, его лицо надо было видеть! Он мог производить электричество в тот момент! — смеется Кэтрин, а Валери подхватывает, пока у Кэролайн все больше и больше округляются глаза. — Что? — так и оставаясь стоять в одной надетой туфле, Кэролайн замирает, пока в голове проносятся картинки Клауса, чуть ли не вырвавшего дверь в её кабинет тогда. А ведь она так и не поняла, в чем виновата, а на все её вопросы Клаус лишь злостно скрипел зубами. — Так понимаю, что были последствия, о которых я не знаю, — заключает Кэтрин, прикусывая щеку изнутри. — Обожемой, — выдыхает Кэролайн, всё же надевая вторую туфлю и жестом показывая, что она готова. — А что за последствия? — спрашивает Валери, вставая с дивана. — Не важно, — вскидывая руку, Кэролайн первой выходит из кабинета, придерживая остальным дверь. — Территорию, наверное, повторно метил, — шёпотом произносит Кэтрин, получая злой взгляд блондинки. — Молчу, молчу. Так что сейчас, а? — Ничего, — буркает Кэролайн, закрывая дверь кабинета и быстрым шагом направляясь к посту медсестры, чтобы отдать ключи. — Не может быть так, — восклицает Кэтрин, явно перебравшая уже кучу вариантов мести. — Неужто стареет? — Я вот знаете что думаю, — задумчиво протягивает Валери, ожидая, пока Кэролайн подойдет к ним, останавливаясь у лифта. — А может, он специально ничего не сделал? — Это как? — Чтобы Кэролайн мучилась и ожидала подвоха в каждый момент. Типа жизнь ей испортить. Чтобы каждого шороха боялась, думая, что сейчас что-то произойдёт. А на самом деле и нет ничего. — Интересно, — отмечает Кэтрин, заходя в только приехавший лифт. — Испортить жизнь ожиданием подвоха. А если учесть, как Кэролайн этого ждёт, так её можно довести до психушки таким методом. Ну или ему прямо в лапы. — В смысле в лапы? — интересуется Кэролайн, определенно находя в варианте Валери логику. — Ну… — приподнимая брови, протягивает брюнетка, взглядом давая понять Форбс, что именно она имеет в виду. — Ужас. Лучше бы крысы, — устало прикрывая глаза, отзывается Кэролайн. — Ага, ты тогда так визжала! — издаёт смешок Валери, получая очередной злой взгляд Форбс, явно не находящейся сегодня в настроении. — Зато Клаус ее тогда спас, как настоящий джентльмен. Во всяком случае, так тогда думала каждая медсестра. Ничего не отвечая на реплику подруги, Кэролайн лишь вздрагивает, ощущая небольшой толчок приехавшего на цокольный этаж стоянки лифта. — Домой доедешь? — интересуется Кэтрин, выходя из лифта быстрее подруг и уже направляясь к своей машине, стоящей дальше их, но не успевая дойти до нее, замирает около парковочного места, чертыхаясь под нос и поворачивая голову в сторону Кэролайн, смотрящей себе под ноги ровно до того момента, пока не упирается в Кэтрин, и поднимая голову на ту, замечает ошарашенный взгляд Пирс. — Что? — спрашивает Форбс, приподнимая бровь и в упор глядя на Кэтрин, которая взглядом показывает в сторону ее парковочного места. И вдобавок слыша вырывающийся у Валери мат, Кэролайн медленно, очень медленно, поворачивает голову. — Я убью его. Она часто, даже слишком часто обещает сделать это. Но в этот раз кому-то придется связать ее до тех пор, пока она не остынет. Иначе в этот раз она дойдет до конца. Правда не быстро. Сначала она его помучает. А вот потом убьёт. — Я убью его! — словно заведенная… Хотя почему «словно»? Она заведена. Заведена гневом, способным зажечь не только ярость, но и города. Но сначала она, как и обещала, зажжёт Майкслона. Только в его случае, в отличие от ее, буквально. — Как он все успевает? — спрашивает Кэтрин, глядя на преображенную машину. Окей, он направил сюда мастеров, и они просто покрасили ее в этот ужасный неоновый розовый. Она даже допускает мысль, что они могли успеть оставить на машине также какие-то непонятные пятна фиолетового цвета, превращая это всё в нечто похожее на леопардовый мотив на машине. Не проблема купить и номер, гласящий: «Я Барби», будто по одному цвету не понятно. Но этот ужасный манип на бампере, чьим лицом за основу взята сама обладательница авто, переделанная под Барби с ужасной короной на голове и розовыми пятнами на щеках, которые, по-видимому, служили румяной, а также ярко-розовыми тенями для век. Нет, это точно стоит времени. И ни одного дня. Хотя бы чтобы сделать само покрытие. — Я перетру его через тёрку для сыра. Перееду трактором, а потом буду проверять его чувствительность разрядами тока, — кидаясь угрозами, Кэролайн жалобно всхлипывает, смотря на свой некогда серебристый Ford Mondeo. — Что мне делать с этим?! — разводя руками, спрашивает она, разглядывая задумчивые лица подруг. — Для начала позвонить Клаусу и узнать номера людей, которые это сделали, — замечает Пирс. — Потому что они однозначно работают быстро, а значит вернуть им всё обратно не должно составить труда. — Думаешь, я сейчас могу позвонить ему и начать мило беседовать? — вскрикивает Кэролайн, прижимая пальцы к вискам и ощущая пульсацию. Чёрт, она и так достаточно напереживалась за день, и единственное, чего ей хотелось, так это надеяться, что Майклсон оставит месть на завтра, а сегодня она сможет спокойно добраться домой и отдохнуть. — В любом случае, тебе надо отвезти машину в ближайший тюнинг-центр, — отойдя от взбудораженности из-за вида машины, Кэтрин устало прикрывает глаза, отмечая про себя, что завтра у нее много бумажной волокиты. — Мне придется сесть за руль этого… — себе под нос говорит Кэролайн, пытаясь принять это. Одно дело ужасаться вида собственной машины, но другое — сесть в нее. И ладно цвет! Она могла бы это пережить и, возможно, не хотела бы тогда растереть лицо Майклсона по асфальту. Но этот ужас на бампере, и прямой намек на номере… Нет, она определённо ему что-то сделает. — Тебе стоит поторопиться, Кэролайн, — незаметно засняв на телефон «новую» машину подруги, говорит Валери, — скоро закроются все центры, если уже не закрылись. И лучше уж проехать на этом вечером, чем днём. — Да, — вырываясь из мыслей о жестоких расправах, Кэролайн определённо отмечает логику, даже немного начиная радоваться, что на улице темно и ее заметит не так много людей. — Тогда по домам, — решает Кэтрин, поворачиваясь к Кэролайн, — а ты — в тюнинг центр! — и дожидаясь кивка, направляется к своей машине, стоящей через несколько парковочных мест. Так же делает и Валери, напоследок обнимая Кэролайн, желая удачи. Кэролайн же еще несколько минут смотрит на машину, в которую ей предстоит сесть, а потом, громко вздыхая, всё же открывает двери, радуясь тому, что этот дьявол не добрался до салона.