Под кожу

Кэролайн стоит признать, что ей начинало вновь нравится Рождество. Она чувствует себя отлично, наблюдая за весельем на лицах коллег или просто знакомых и сжимая в руках бокал с апельсиновым пуншом, сваренным Стефаном по собственному рецепту. — Ага, конечно, — слышится фырканье Кэтрин на протянутый ей напиток. — Прям собственный рецепт! В Швеции небось этому научился? — В Швейц… Ну, Кэтрин, попробуй! — прикусывая язык под пристальным взглядом Пирс, Стефан вновь улыбается, пытаясь впихнуть ей в руки стакан. — Кэролайн, подтверди, что вкусно! — Очень вкусно! Правда, Кэтрин, — кивая головой, Кэролайн показательно делает глоток. — Я не спорю, что вкусно! Но собственный рецепт! — передразнивая слова Стефана, Кэтрин все же выхватывает из его рук напиток, делая быстро глоток. — Пунш, как пунш. Вкусно и вкусно. Ничего особенного. — Но вкусно же! — восклицает Стефан. — Да. Как и все другие, что я пробовала, — фыркает Пирс, выходя из кухни, оставляя расстроенного Стефана и посмеивавшуюся над всей этой ситуацией Кэролайн. На самом деле, у Кэтрин и Стефана все только налаживается в отношениях. Кэтрин смилостивилась над Сальваторе. Рождественское чудо. Иначе и не скажешь. Кстати, весь этот вечер в преддверии Рождества, которое наступит уже завтра, принадлежит Стефану. Точней, его идеи снять загородный домик и провести хорошо время. Что ж, она не против хорошо провести время. Особенно, если учесть, что несколько предыдущих праздников она проводила на работе, вызываясь добровольцем. В одно такое Рождество умерли Финн и Сейдж. Склоняя голову, чтобы друг, занятый на кухне, где они и находились, не заметил ее потускневший взгляд, Кэролайн начинает крутить меж ладоней полупустой стакан из-под пунша. Интересно, Бекка уже заставила примерить братьев их рождественские пижамы? Ей пришлось купить в этом году на две меньше… — Кэролайн, — вырывая девушку из омута грустных мыслей, куда она неизменно возвращалась, Стефан еще раз повторяет ее имя, пока не слышит, что на него обратили внимание. — Возьми в холодильнике вино, пожалуйста. Оно сбоку. Протягивая спустя несколько секунд бутылку, Кэролайн внимательно оглядывает приготовления Стефана, который сейчас занят напитками, пока индейка печется в духовке еще не издавая ароматов, но уже заставляя фантазию работать на полную катушку, представляя какой гастрономический оргазм она принесет. — Я, пожалуй, уйду с кухни, — говорит Кэролайн, чувствуя, как желудок начинает неприятно сжиматься, а рот наполняется слюной. Стефан кивает, поглощенный размещением листиков мяты на панакоте. Хлопая несколько раз друга по плечу, а заодно незаметно стаскивая несколько кубиков сыра, аккуратно нарезанного, Кэролайн быстро запихивает их в рот и уходит. Небольшой домик на окраине Нью-Йорка, преобразованный для празднования Рождества выглядел сказочно, вызывая внутри нее детский восторг. Сама она даже не потрудилась украсить собственную квартиру, не считая ветки омелы, которая была поставлена Кэтрин в стеклянную вазу, в которой уже стоял букет альстремерий. Ну, еще и теплые носки с рождественским принтом, подаренные Валери в преддверии праздника. Найдя взглядом подруг, Кэролайн поспешила к ним, присоединяясь к беседе и постоянно поглядывая в телефон. Она же была хорошей девочкой. Санта просто обязан… — Все за стол! — слышится голос Стефана с кухни и одобрительное гоготание коллег. — Индейка у него тоже по собственному рецепту? — хмыкает Кэтрин, поднимаясь с подоконника, на котором сидела, и направляясь вместе с подругами к столу. Чувствуя, как в груди разливается приятное тепло, несмотря на ее нелюбовь к Рождеству, Кэролайн даже кладет руки в ладони Кэтрин и Валери, сидящих по разные стороны от нее, идя на поводу Стефана, который настоял на прочтении молитвы. — Он вообще католик? — тихо шепчет Кэтрин, наклоняясь голову. — Не знаю, — пожимает плечами Кэролайн, вдруг чувствуя вибрацию на своей ноге. Предполагаемое оповещение на Facebook, прямиком из Лондона, заставляет ее мечтать лишь о том, чтобы молитва скорей закончилась. Она ждала весь день этого. И хотя это может быть сообщение от кого-либо другого, Форбс все же намерена думать, что это то самое. Беззвучно двигая губами все это время, даже не пытаясь вникнуть в суть, Кэролайн резко отпускает руки подруг, как только Стефан говорит, что они все могут приступить к праздничному обеду. Извиняясь, Кэролайн виновато улыбается, выходя из-за стола, но обещая скоро вернуться. Проходя на кухню, которая оказывается, к счастью, пуста, Кэролайн достает телефон, быстро нажимая на скрытое уведомление и вводя пароль на телефоне, ожидая пока оно прогрузится. 17:18 От: Клаус Фотография. Не сдерживая улыбки на лице, Кэролайн внимательно рассматривает Клауса, а точней его одеяние. Рождественская пижама, на которой изображен один из оленей Санты, с пришитым на месте носа красным помпоном. Вновь удивляясь способностям Ребекки, Кэролайн отмечает, что при всей красоте верхней части, на нем обычные брюки, половина которых отражается в зеркале, перед которым он и сфотографировался. Собираясь написать ему об этом, Кэролайн еще раз смотрит на фотографию. Часть отображенной комнаты, заставляет сердце Кэролайн сжаться из-за наплыва воспоминаний… Но еще больше сжаться сердце заставляет черная грива волос, выглядывающая из-под одеяла на кровати, которая находилась на заднем фоне, наполовину закрытая телом Клауса. Пытаясь дышать ровно, Кэролайн чувствует, как из груди вырывается всхлип, а мозг упрямо твердит, что это бесполезно. Она дура. Бегает от него, когда он предлагает все вернуть, а как только он начинает строить что-то без нее, то она ревнует его, не имея на это прав. Сглатывая, Кэролайн поднимает глаза к потолку, борясь с непрошенными слезами, которые норовят испортить макияж. — Это не имеет значения. Не имеет значения, — повторяет мысленно Кэролайн, твердя себе, что нужно просто пожелать ему счастья. Они же друзья. Коллеги. Бывшие. Поднимаясь на ноги, Кэролайн прикрывает дверь на кухню, направляясь к холодильнику. Незаконченная бутылка вина, оказывается у нее в руке, и она делает первый глоток, надеясь, что ей хватит выдержки не напиться в хлам. Все же за стенкой праздник, на который она должна вернуться. — С Рождеством, Кэролайн, — говорит она себе под нос. Вошедшая Кэтрин, лишь качает головой, отмечая в очередной раз, что Рождество, все же не их праздник. *** Спустя пятнадцать часов. Коротко о важном: Кэролайн ненавидит Рождество. Не коротко о важном: лежа на боку не в своей кровати и пытаясь побороть ужасное похмелье, Кэролайн прекрасно знает какой именно комнате из ее прошлого принадлежит этот вид из окна, которое находится прямо перед ее рассеянным взглядом. Счастливого Рождества, Кэролайн Форбс. Очередного.