Русал в моей ванной

Никогда не думал, что буду плыть, держась за дельфина, когда с боку еще страхует русал. Нет, не так. Я даже в своих самых странных снах такого не видел. А там бывали и единороги с паучьими головами… Так, Мацумото, хватит разговаривать с самим собой, это уже сдвиг по фазе. Наверно, из-за потери крови. Мы приплыли обратно к лодке. Аой с трудом закинул меня наверх, а потом и залез сам. Я не чувствовал ногу, и не было сил держать глаза открытыми. Если я помираю, то пусть, все, что у меня есть… А что у меня есть? Дом – нет. Работа – таких как я можно всегда найти. Лодка? Отойдет помощнику. Какой же я жалкий… - Таканори, только не закрывай глаза! – дрогнувшим голосом попросил Аой. – Где аптечка? Я еле шевелил губами, пытаясь произнести, и он навис надо мной, пытаясь читать по губам, если вообще умел. - Под штурвалом, - наконец смог произнести я. Он мигом рванул в ту сторону, но хвост не дал ему далеко уйти. Я смотрел в небо и слышал, как он пытался ползти, медленно, но пытался. Когда он не смог сдвинуться, рухнул на пол. Но сдаваться он не стал. Я услышал, как дверь на капитанский мостик открылась, а потом скрежет: коробка с медикаментами с трудом скользила по дереву. Я не отрывался от разглядывания неба. Не было сил, я не мог ничем пошевелить, и все мысли путались. Как хочется спать… Я прикрыл глаза, сохраняя контакт с миром. Ногу пронзила дикая боль, просто адское жжение. Он вылил всю бутылку со спиртом? Иначе я не мог представить, почему так больно. Он прикладывал все, что можно приложить, завязать, заливал рану всем подряд. Лучше бы я прям сейчас умер…. Он долго возился с моей ногой, и когда отвлекся, посмотрев на меня, чуть не закричал: - Таканори! Така! Открой глаза! Открой! Я почувствовал его руки, которые обхватили мое лицо. Я не мог ничего. Только дышать. Я слышал его, но показать, что слышу, не мог, поэтому он продолжал попытки разбудить меня. И когда я не ответил, он смирился с тем, что не может ничего поделать. Я почувствовал, как он медленно провел пальцем по моим губам, а потом поцеловал. Долго, осторожно, говоря им «прощай». Пока он продолжал быть так близко, я чувствовал, что не могу просто так уйти, боролся, чтобы быть в сознании. Но когда он разорвал поцелуй, я проиграл битву. Я потерял сознание. Наверно, навсегда…

***

Я вскочил, быстро разлепив глаза. Все вокруг слишком светлое, ослепляло полностью. И вокруг дико пахло хлоркой и слегка медикаментами. Больница? Я осмотрел себя: весь в белой одежде, накрытый белым одеялом. Как в Раю, только вот проход мне туда заказан. В дверях появилась медсестра. Проверив запись на доске, закрепленной на моей кровати, она проверила и меня, спросила о самочувствии. Не знай, что в Японии такой вежливый персонал, подумал бы, что я действительно в Рай попал. - Вам очень повезло, господин Мацумото. С такой раной вы еще очень быстро пришли в порядок. - Как я здесь оказался? - Я не имею права рассказывать. Это должен делать ваш лечащий врач. - Я повторяю: Как я здесь оказался? Она даже бровью не дернула, но тем не менее испугалась моего тона. С ее лица не сходила вежливая улыбка. Она так и собиралась стоять так, пока я не кинул бы в нее что-то тяжелое? - Вас нашли на причале без сознания. Вам очень повезло. - Да, я понял… - неслышно прошипел я. Медсестра, поняв, что вопрос исчерпан, ушла. А я встал, с трудом, и пытаясь не наступать на простреленную ногу, подошел к окну. Я хотел посмотреть, где я вообще нахожусь. Я оперся на подоконник, и только сейчас заметил широкий золотой браслет на своей руке. Его браслет. Смотря в даль, я пытался высмотреть море. Да, я высматривал его. Я высматривал его среди людей, проходящих под окном и где-то вдали. Но я так и не смог найти его. И спустя год, или больше, я не теряю привычку смотреть в море, вдаль, надеясь увидеть блеск от его украшений или хвоста, день за днем. Я стал буквально жить в море, но все-таки я поселился на новом месте, не далеко от старого, чтобы он смог меня найти. Только вот хочет ли он этого, я не знал, но верил, что хочет. Я снова поплыл в море, но этот раз по работе: я не могу оставить море, но и жить на что-то надо. Снова рассвет, я спустя столько времени начал уже терять надежду, но встречу с ним. И сегодня он тоже вряд ли появиться… Я невольно начал напевать ту песню, которую слышал от него. Я всегда начинаю это делать, вспоминая его: - Дай мне свободу — и я уплыву, Дай мне погоду — и я позову… Я слышал легкий всплеск. А затем знакомый голос продолжил петь за меня: - …того, кто мне мир новый откроет, пока от беспечности вновь не завоет… февраль – март 2016