Даже ангелы чувствуют боль

Вы когда-нибудь задумывались, насколько скучна бывает жизнь? Ты живешь по расписанию, все свободное время занято какими-нибудь делами. Хочется выкинуть все из головы и просто посмотреть, какие краски мира тебя окружают. Я, может, не так долго прожила, чтобы устать жить, но что точно знаю, так это то, что первый урок алгебры дождливым днем в понедельник вряд ли может скрасить мое существование. Мисс Скарсбери уже пол урока рассказывала о том, что если мы не поймем тему, то не сможем сдать экзамены в конце семестра. Я посмотрела в окно, дабы не видеть лицо учительницы. Костлявая женщина с короткими тонкими волосами. Низенькая, и для чего-то красится обильным количеством румян и синих теней? Такое ощущение, что скелет раскрасили синей и красной гуашью. Я уже минут десять не слежу за тем, что творится в классе. Кто-то сидит в телефоне, кто-то перешептывается, кто-то призывает всех к порядку, и пытается хоть как-то поспевать за доской. А кто-то как я, уходит в свои мысли. Сегодня слишком мрачный день, чтобы была хоть тень веселья и жизнерадостности. На улице дождь льет, как из ведра, а тучи настолько налиты свинцом, что еще чуть-чуть и упадут на Бруклин. Вид из окна выходил на безлюдный внутренний двор школы. Из-за полумрака на улице, весенняя трава кажется еще зеленее, а листва на деревьях колышется с такой силой, что из-за своего обилия скоро вырвет дерево с корнем. Жуткое зрелище. Вдруг я увидела черную фигуру, выступившую из тени. По росту и телосложению определенно парень. Блондин, из-за дождя его волосы прилипли к лицу, и было невозможно разглядеть его лицо.  — Лиза! — из раздумий меня вывел знакомый голос. Я повернулась и увидела, что нахожусь в классе одна. Из-за двери торчали две темные макушки. Я снова посмотрела в окно, но… там уже никого не было. Я поспешила собрать свои принадлежности и удалиться из этого кабинета, — Опять в облаках летаешь, — скорее уточнила, чем спросила Тори. — А тебе по вкусу слушать этот бред, который учитель называет «самой интересной и полезной наукой»? — сильно растягивая гласные, передразнила Скарсбери Анна. — Знаешь, что по вкусу мне? — я влезла в их спор, — Так это в место физкультуры пойти в кафе и выпить кофе, а иначе я начну революцию из-за нарушения прав человека на физическую потребность. — В кафе не получится из-за дождя. Мы только нос высунем, так уже мокрые будем. Придется пить кофе из школьного автомата, — я поморщилась. Когда поставили этот кофейный автомат, я решила попробовать от туда кофе, так оно по вкусу было как земля, разбавленная кипятком. Так что травиться этой дрянью в мои планы не входит. — Так что, либо так, либо мы идем на физкультуру, — сделала вывод Тори. — Тогда идем на урок, — мрачно заключила я. Тори и Анна — мои лучшие подруги. Мы дружим с самого детства. Тори Морган — высокая и очень худая девушка, у нее темно-русые волосы ниже плеч. Голубые глаза, зрачок обрамляет светло-коричневая полоска. Любит читать, мы с Тори отдаленно чем-то похожи, иногда нас принимают за сестер. А Анна Хейл, хоть мы все вместе хорошо дружим, все же близка мне сильнее. Анна выше меня на несколько сантиметров, у нее длинные и очень густые черные волосы. Глаза большие и серо — зеленые. У нее есть парень, Стайлз Харрисон. Мы с ним очень хорошие друзья, это я их с Анной познакомила. У нас сейчас, кстати, физкультура совмещена. Я не заметила, как мы дошли до спортзала. Одному Богу известно насколько сильно я ненавижу физкультуру! Так что на этом уроке меня можно увидеть только на трибуне. Девочки пошли переодеваться, а я пошла на свое законное место. Окинула взглядом зал, очень большой зал. Он делится на две стороны, в правой стороне всякие штуки, что-то вроде каната, козла, невысокая альпинистская стенка. А в левой стороне находится небольшое тренировочное поле, сейчас там занимается наша футбольная команда. Я смогла разглядеть там Стайлза, он помахал рукой и побежал в мою сторону. — Эй, Лиз, привет! Я так понимаю, ты никогда не будешь заниматься физкультурой, — Стайлз сел возле меня на третьем ряду, и я поприветствовала его улыбкой. — Ну, уж точно не в этой жизни. Как у тебя дела? — я посмотрела на Стайлза. Худой, но в тоже время имеет рельефность. Темно русые волосы уже успели отрасти за этот семестр. Глаза голубые, не сильно видны скулы, в принципе очень симпатичен, и сразу видно, что очень добрый. На нем синие шорты, и белая майка с синей надписью «24 Харрисон». — Знаешь, нормально. Готовимся к игре в эту среду. Я буду рад, если ты тоже придешь. — Конечно, я приду. А Анна будет? — Я не знаю… Вроде у нее дела какие-то, — друг замялся. М-да… я конечно знала что у них проблемы, но было бы досадно если бы они разошлись. — Ладно, с кем играем то? — С соседней школой. Ладно, мне пора, увидимся. — Пока. Я повернулась в другую сторону, чтобы найти подруг. Они занимались тем, что пытались залезть на канат. На трибунах сидело не много человек, так же как и на трибуне по другую сторону зала. Я достала из сумки блокнот для рисования и карандаш. Я стала вспоминать вид из окна в кабинете алгебры. Темные тучи, яркая трава, деревья и таинственный парень из тени. Он был в черной футболке, и были видны накаченные руки, в темных джинсах и черных ботинках. Желтый цвет волос выгодно смотрелся на фоне черной одежды, жаль не увидела лицо… Я посмотрела в блокнот. Пока я думала, как он выглядит, мои руки уже были в действии. Я очень люблю рисовать, четыре года ходила в художку, и от туда меня направили в академию искусств, в которую я буду ходить с начала июля. Я так задумалась, что не слышала ни шума, ни эха. Оглядевшись, я удивилась, что все суетятся, прыгают, бегут только потому, что так надо. Именно этого я не понимала, как люди живут по правилам, и при этом их все устраивает, а я живу и думаю, когда же все-таки стану как все, и перестану ждать от жизни другого, что станет для меня нормальным. Почему-то у меня появилось чувство, как будто у меня бабочки в животе, а по спине прошелся неприятный холодок. Я посмотрела на двойные, вечно распахнутые, двери спортзала. Я открыла рот, когда увидела, что в дверном проеме стоял тот самый парень и смотрел на игру, только мне не показалось, что он минут тридцать назад был под проливным дождем. Он стоял абсолютно сухой, даже одежда. Волосы больше не липли, и можно было разглядеть его лицо. Хоть с такого расстояния мне мало что видно, но я точно знала, что в школе я его никогда не видела. Он посмотрел на меня, и я отчетливо услышала свое имя, произнесенное басовым юношеским голосом. Я повернулась, чтобы посмотреть, кто говорит, но никого и близко не было. Он ухмылялся, то ли от моей реакции на его присутствие, то ли я сделала что-то не так. Он смотрел на меня и лениво отстранился от косяка, все также ухмыляясь. Это был намек на то, чтобы я пошла за ним. Я быстро побросала все в сумку и пулей побежала к выходу. Выйдя из зала, я увидела за углом уходящую тень и метнулась за ней. В коридорах школы во время урока всегда было пусто, а когда еще и молния сверкает, и ты кого-то преследуешь, даже жутко становится. Я вышла в главный коридор, здесь почему-то не горел свет, а в открытые нараспашку окна заливался дождь. В этом крыле находятся шкафчики и туалеты. Все шкафчики были закрыты, кроме одного. Я подошла ближе и поняла что это мой шкафчик. Внутри к дверце был прикреплен рваный тетрадный листок, на котором было написано «Я НАШЕЛ ТЕБЯ».