Сны

      Мост, сплетенный из ветвей нереалистично высоких деревьев, выглядел крайне не крепко. Но девушка словно не обращала внимание на это, она стояла на тонком переплетении, которое то и время грозилось рухнуть. Со сторон незнакомку окружали зеленые кроны, уходящие за облака. Возможно, она стояла на одном из таких? Он бы не удивился и этому — девушка выглядела словно пушинка. И пушинка протягивала ему руку, разрывая уголки рта в крике, не долетающем до него. Что она хотела? Звала ли с собой? Хотела ли смерти парня на хлипком мостике? "Ангел смерти?" — появилась и тут же исчезла глупая мысль. Но юноше было плевать на эти проскальзывающие слова из головы в голову. Ему всегда казалось, что мысли не исчезают бесследно — они перемещаются от человека к человеку.       Но и это его не отвлекло от созерцания красоты девушки. Темные, переливающиеся волосы, едва касающиеся плеч, серые глаза, пронизанные беспричинной надеждой, мягкие, но точные черты лица, пробуждающие желание зарисовать их даже у самого криворукого человека на свете и губы, на которые просто хотелось любоваться. Как они растягиваются в беззвучных словах, изображая крайне соблазнительные дуги. Это немного напоминало о старых неграх, исполняющих джаз и округляющих свои большие рты во время пения.       Но вот идиллию нарушает малость грубое начало песни будильника, которая уже чуть ли не доводила до инфаркта спустя несколько месяцев, как ее поставили.       Почему именно на этом месте? Гильс видел этот сон далеко не впервые и каждый чертов раз, когда глаза незнакомки начинали странно блестеть — он просыпался в независимости от будильника. "Может сходить к экстрасенсу?" — проникает в сонную голову мысль. Можно, конечно, но позже, а сейчас у него дела. Пока он существует, ему придется начинать новый день снова и снова.