Одноразовая услуга

Даг вернулся домой в субботу, в дождливый и пасмурный день. Любимый и уютный дом показался ему пустым и холодным. Он устроил уборку, выстирал и без того чистое белье, натер до блеска каждую плитку в ванной. Вышел под простуженный дождь, поехал в супермаркет, накупил еды. Мелкие хозяйственные заботы казались ему особенно скучными и бессмысленными, а что-то другое, очень важное и срочное, таилось за гранью его сознания, мучительно близко, досадно недоступно. Он чувствовал усталость, но все же предпочел бы сейчас быть там, с безумным от желания омегой, в чужой комнате и чужой жизни. Это желание раздражало его. В воскресенье стало только хуже. Даг провел целый день в университете, в бесплодных попытках сосредоточиться на материалах завтрашних лекций, на проектах его студентов, на хорошей и любимой работе, при этом он сам себе казался роботом, механически выполняющим запрограммированные действия. Под вечер он все же набрал знакомый номер и услышал быстрое "Да!.." Его мальчик куда-то спешил и говорил с ним набегу. - Ленни, привет, это Даг. Как твои дела? Как самочувствие? - Даг, привет! Все отлично, я будто с того света вернулся! Еще раз огромное тебе... - Брось, - перебил Даг, мысленно прикасаясь к близкому теплу. - Какие планы на вечер? - Мы с ребятами бежим на футбол! Наши играют с Сити Колледжем, за выход в финал!.. - Да, как это я забыл... Ну ладно, хорошо тебе провести время. Вперед, "Мустанги"! - Вперед, "Мустанги"!.. - весело откликнулся Ленни, кто-то рядом с ним подхватил клич, и вокруг завизжали и заулюлюкали. Даг представил себе Ленни, возбужденного близкой игрой, окруженного таким же, как он сам, смеющимися и взвинченными мальчишками, и молча нажал отбой. И набрал другой номер. Общество известного мизантропа и интроверта, слишком хорошо знающего печальные несовершенства человеческой натуры и оттого стремящегося сократить контакты с этими натурами до минимума, оказалось неожиданно приятным. Мировое светило психологии на футбол идти отказалось, пригласив Дага к себе домой. Игру транслировали по местному телевидению и психолог заявил, что смотреть они обязаны, просто для общего сведения и чтобы не терять связи с аудиторией. - Мы должны знать психозы наших подопечных, но разделять их мы не обязаны, - рассуждал он, покачивая стаканом с виски. - Стэн, - спросил Даг невинно, - а у тебя никогда не было романов со студентами? - Конечно, были, - флегматично отозвался психолог. - Это нормально, Даг. Не вини себя. - Да я и не виню, - смутился Даг, - просто, понимаешь... - Понимаю. Но и ты пойми: детскими болезнями нужно переболеть в детстве. Для взрослых они опасны. Даг взвыл, когда Сити Колледж перехватил неточный пасс. Стэн покосился на него с опаской. Наши все-таки проиграли и Даг расстроился. Бета Стэн даже предложил ему переночевать и Даг страшно удивился, на что радушный хозяин обидно рассмеялся. - Помилуй, я не думаю тебя соблазнять! Просто сейчас на кампусе небезопасно. Поэтому мой тебе совет: ни во что не вмешивайся, запрись у себя дома. Есть шериф, сегодняшняя ночь принадлежит ему. - Это потому, что проиграли? - спросил смутившийся Даг. Неужели все его чувства так явно читаемы? Это обескураживало. - В любом случае были бы беспорядки. Хотя в случае проигрыша они приобретают более агрессивный характер. Даг собрался последовать совету Стэна, но мысли уже привычно вернулись к Ленни. Вдруг что-нибудь случится с ним? Он ведь еще слаб, просто физически, ни защитить себя не сможет, ни даже убежать. Сел в машину, приехал к дому Ленни, запарковался за живой изгородью соседа и приготовился ждать. Ждать пришлось недолго, Даг сначала услышал смех, громкие крики, свист, а уж потом увидел целую толпу, направляющуюся к знакомому дому. Ленни с растрепанным хвостом и зелено-золотым мустангом, намалеванным на щеке, показался Дагу светлым лучом в разномастной толпе. Вопреки предсказаниям Стэна публика была в приподнятом настроении. Ничто не напоминало о недавней трагедии, а значит, мальчика его никто не обидит. По дороге домой Даг тихо закипал, энергия недавнего волнения искала выхода и становилось досадно. А так было бы красиво, спасти своего омегу от толпы разъяренных альф. В конце концов Дагу все же повезло. Движение почудилось ему в темноте, он остановился и вышел из машины, снимая часы и засовывая их в нагрудный карман. Да, повезло, в темной аллее трое пинали ногами одного, лежавшего на земле. Даг зарычал, обнажая клыки, за поколения сытой жизни утраченные его биологическим видом. Это было именно то, что надо, ощутить на губах вкус крови, и покорность тела, оседающего под ударами, и острое столкновение чьей-то челюсти с его кулаком. Это было лучше всего на свете, бить под дых, и ногой в колено, и локтем в переносицу. А потом он остался один с неподвижным телом, скрючившимся у его ног. Пришлось закинуть нетяжелого паренька на плечо, сгрузить его на пассажирское сидение и отвезти в университетскую клинику. Вот там все было по предсказаниям Стэна: ярость и боль, и кровь на полу в переполненном приемном покое. Парня, к тому времени пришедшего в себя, он отдал санитарам, и твердо отказался от предложенной помощи. Сидеть целую ночь в клинике из-за пары царапин его не прельщало. Взял только снотворное и обезболивающее и в результате, едва добравшись до своей кровати, уснул, как убитый. Утром пришлось начать лекцию с рассказа о синяках и ссадинах, дать публике отсмеяться и лишь потом приступить к материалу. Мешала боль в помятых ребрах, а может, как раз помогала. Помогала отвлечься от другой боли, придуманной, но оттого не менее острой. Он старался не думать о Ленни и искал предлога позвонить ему снова или узнать его расписание и подкараулить в коридоре... И с этими мыслями столкнулся с ним лицом к лицу, у входа в кафетерий. - Даг, - ахнул Ленни и протянул пальцы к ссадине на его скуле и тут же отдернул, словно испугавшись такого интимного жеста. - Ерунда, - усмехнулся Даг, - после футбола подрался. Пойдем пообедаем? - Нет, не могу, - воскликнул Ленни с гримасой сожаления, по мнению Дага полностью фальшивой. - У меня тренировка. И для чего-то продемонстрировал большую спортивную сумку с торчащей из нее ракеткой. - Ну, давай, беги, - улыбнулся профессор легко и непринужденно. Насколько можно это сделать разбитыми губами. Две недели спустя соревнования по теннису он смотрел с Читой. Сначала хотел позвать Стэна под предлогом слияния с аудиторией и изучения психозов простых смертных, но потом понял, что быть открытой книгой для препаратора человеческих душ нет у него ни сил, ни желания. Чита казался углубленным в себя и полностью безразличным к окружающим, и в данный момент времени это подходило Дагу идеально. Время они подгадали неверно, предыдущий матч затянулся и пришлось немного подождать. Но когда Ленни вышел на корт все остальное перестало иметь значение. Таким Даг его не знал. Не было больше ни милого мальчика, краснеющего по мелочам, ни омеги, задыхающегося от желания. Была только скорость и сила, мастерство и агрессия, хриплые короткие крики и полная жесткая собранность. Даг смотрел на раскрасневшиеся щеки, выбившиеся из хвоста пряди, на длинные стройные ноги и мышцы обнаженных сильных рук, и казалось ему, что всю жизнь он поднимался в гору и вот теперь стоит на вершине, где только снег и ветер и полное одиночество в конце пути. Чита вывел его из транса неожиданным: - Вот же ж блядь. Так всегда. Одним все - другим ничего! - Что? - отозвался Даг. - Что все и что ничего? - Ну, ты посмотри! - дарвинист взмахнул узкой ладонью в направлении корта. - Если ты веришь в баланс вселенной, то скажи мне: сколько уродливых, больных, тупых и нищих омег должно родиться, чтобы уравновесить вот это чудо природы? - Это ты о ком? - осторожно поинтересовался Даг. Все же на корте сражались два омеги, оба сильные, гибкие, умелые. Но только один - его... Чита близоруко вгляделся в программку: - Леннард Майлс, 17 лет, факультет биологии. Мало того, что его отец - Конрад Майлс, так он еще и кларковский стипендиат, и красавчик, а играет как? Если ты хочешь знать, я с пяти лет на теннис ходил, пока школу не закончил, и у меня близко такой техники не было, я уже не говорю про скорость, реакцию... - Подожди, ты сказал Конрад Майлс? - внезапно матч перестал существовать для Дага. Ленни, его Ленни переставал быть...его. - Тот самый, который Майлс Инвестмент Банкинг? У меня их кредитная карточка - Майлс Сейвингс... - Да ну! - усмехнулся Чита. - У тебя, у меня и еще у миллиона таких, как мы. А вот этот мальчик, ему с пеленок все на блюдечке... Даг больше не слушал. Все становилось на свои места, яркие камешки в сережках, непринужденно аристократические манеры. Он не солгал, но и правды не сказал: отец работает в банке, папа домохозяин, трое братьев. Конрад Майлс, каким надо быть идиотом... - Извини, Чита, не сочувствую. Теннис - это явно не мое. Лучше уж футбол. Можно хоть рожу начистить, после игры хотя бы. Он увидел Ленни снова, всего через два дня. Тот ждал его после лабораторных занятий, подошел все с той же улыбкой, радостной и нерешительной одновременно. Даг заметил подведенные глаза с золотой пыльцой на веках и крошечными сапфировыми бабочками на ресницах, мягкие складки серебристой шелковой рубашки, собрался куда-то, с альфами, такими же, как он сам, сынками хозяев жизни. Ложь, так похожая на правду, как эти бабочки, слишком красивые, чтобы быть живыми. - Привет, Ленни. Как дела? - Привет, отлично! Послушай, Даг, я вот что хотел тебе сказать... - Он вертел в руках небольшой конверт. - Возьми, пожалуйста, и извини, что я раньше не догадался. - Что? Деньги? - удивился Даг. И не дослушал ответ, холодея от ярости. - Ленни, ты, право, не мог унизить меня сильнее, чем предложив плату за услуги. - Что? - ахнул мальчик, мгновенно теряя шарм. - Это не то, что ты подумал! Я бы никогда, Даг... Просто ты платил за еду, за "Папины секреты", помнишь? Только за это, Даг... Поздно, поздно, и больно и холодно до кости. - Ленни я, конечно, не миллионер, но смею надеяться, что моей скромной профессорской зарплаты хватит на то, чтобы накормить доверившегося мне омегу. А сейчас прости, пожалуйста, меня ждут в лаборатории. И четкий стук шагов по мраморной плитке коридора. И тишина за спиной, и пустота под сердцем.