Проклятие Валентина

— Ты хочешь об этом поговорить? — спросил меня Чарли. — Нет, спасибо. Я уже устала говорить об этом. Ты не первый человек, который копается в моей голове. — Ты ходила к специалисту? Давно перестала? — Месяца 3 назад. Он прописал мне одни таблетки, и каждый месяц его секретарь присылает их мне на дом. — И давно ты перестала их пить? — С того момента, как очутилась в неизвестном доме, пристегнутая наручниками к Джастину. — Тебе нездоровиться? Замечала какие-нибудь изменения в состоянии? Головные боли? Головокружения? Ноющие суставы? — Да, я хуже сплю. Но это, скорее всего, из-за стресса. И… — я замялась. — Я не хочу, чтобы ты беспокоился о моем состоянии или решил рассказать об этом ребятам. — С тобой что-то серьезное? — Не совсем. Это останется между нами? Я не хочу, чтобы у Джастина сорвало крышу, и мы бы отменили завтрашнее дело. У меня просто небольшая слабость и … — я вновь замялась, я не хотела говорить о КАРМЕ. — Головные боли. Я никому пока не скажу об этом. Карма ушла, возможно, она больше не вернется, так что зачем лишний раз пугать ребят. — Это тревожные симптомы, Дели. Я не могу остаться в стороне, когда с тобой может происходить что-то тревожное. Нужно рассказать ребятам, — парень встал. — Нет, — я схватила Чарли за руку. — Эта информация не должна покинуть стен этой комнаты. К тому же, это правда не твоя, и не тебе решать, как ей распоряжаться. — Но тогда операция будет находиться под угрозой. Я встала и подошла к парню. — Послушай, правильней всего будет провернуть все завтра. Все подготовлено, распланировано. И на данный момент я в порядке. Потом может быть только хуже. И не стоит говорить парням, я не хочу, чтобы они постоянно волновались, думая обо мне, а не о деле. — А то, что я буду волноваться, тебя не интересует? Я положила руку на его грудь. — Успокойся. Вряд ли мне резко может стать хуже. — Я не уверен. А что, если ты просто упадешь в обморок, что тогда? — Это моя жизнь и мне решать. Сначала дело, а потом я. — Я не хочу постоянно бояться, что ты вырубишься или тебя начнет рвать. — Послушай. Я не могу обещать, что этого не случиться, но если я что-то почувствую, то сразу скажу тебе. Договорились? — Если парни узнают, я скажу им, что был против с самого начала. Но раз ты такая упрямая, то я готов согласиться. Я обняла Чарли и положила голову к нему на плечо. — Спасибо. Он прижал меня к себе. — Я не хочу, чтобы ты умерла. Я успел к тебе привязаться. — Ты говоришь обо мне, как о собаке. Даже не знаю, обидно это или забавно. Мы немного помолчали, и я сказала: — Я тоже этого не хочу. Я чуть отстранилась от парня и посмотрела в его пронзительные глаза. Он отвел взгляд. — И почему же ты один, Чарли? Где твоя девушка? — Ты подумаешь, что я идиот, но я жду настоящего чувства, огня с первой секунды. Я взяла его за майку и притянула к себе. Я впилась в его губы, как будто они последняя конфета, а я вредный ребенок; как будто они вода, а я три дня блуждала в пустыне; как будто я ждала этого момента целую вечность, и вот он наступил. Он наклонил меня назад и положил руки на мою талию. Я, не отрываясь от его губ, взяла его за запястья и положила их на свою попу. Он поднял меня, и я обвила ноги вокруг его талии. Он посадил меня на стол и начал наклоняться в мою сторону, тем самым заставив меня лечь. Я закрыла глаза, когда Чарли начал целовать меня в шею, затем в ключицу, потом ниже, ниже, и когда его губы коснулись моего пупка, я глубоко вдохнула, и почувствовала, как с меня стянули шорты. Затем снова поцелуй в губы. В руках парня оказались края моей футболки, которые он медленно тянул вверх. Чарли отбросил футболку в сторону, и вновь поцеловал меня. Я, буквально, выдернула его из майки и начала водить руками по его голой спине, его же руки, непереставая, блуждали по моему телу. Парень поцеловал меня в мочку уха, а потом прижал мое тело ближе к своему и коснулся губами моей шеи. Мне было очень приятно, пока я не поняла, что Чарли ставит засос на моей шее. — Чарли, — прошептала я. Парень тут же сделал шаг от меня и посмотрел в мои глаза. — Нам не стоит продолжать. — Согласна, — я встала на пол и надела шорты. — Это не правильно, — парень надел майку. — Почему? Потому, что я принадлежу Джастину? Кто такое сказал? Я не вещь! Я сама могу решить с кем мне спать! — Нет, я не это имел в виду. Я не хочу, чтобы все становилось слишком сложно, я не уверен, что готов к этому. — Ладно. Ты выкрутился. Мы никому не скажем. — Ничего ведь не было. — Именно. Мы ничего плохого не сделали. Я натянула футболку и подошла к Чарли. — Все слишком сложно и запутанно. И я думаю, мы оба не хотим погружаться в это дерьмо с головой. — Нам нужно поспать. Я, не ответив, обошла парня и остановилась. — Я не хочу все усложнять, но я ни о чем не жалею. Я тут же вышла из кухни и, зайдя в комнату, закрыла дверь. Лучше не стоит начинать копаться в своей голове, поэтому я просто лягу спать. Я села на кровать и взглянула на дверь. Не знаю, чего я ждала, может того, что кто-то зайдет и сядет рядом. Скорее всего. Не долго думая, я легла на кровать, укрылась одеялом и, заснула. *** Меня разбудил вопль Джастина, доносящийся из дверного проема. Я тут же подскочила, и у меня мгновенно заболела голова. Я села на край кровати и дала себе время прийти в чувство. Я вышла на кухню, все уже сидели там. — Доброе утро, — сонным хриплым голосом проговорила я. — Доброе утро, — прокричали ребята. — Я сейчас приду, — пробормотала я. Я зашла в ванную и окунула свое лицо в ледяную воду. Все. Теперь я, с трудом, но могу думать продуктивно. Пока я чистила зубы, я, не переставая, смотрела в свое отражение. Синяки под глазами и бледный цвет лица так и не пропали, но хоть капилляры глаз перестали быть столь заметными. Я приняла душ, а после, пустив в ход косметику и ловкость рук, придала себя вид живой и здоровой девушки. Выйдя из ванной комнаты, я вновь направилась на кухню. — Что будешь есть? — спросила меня Бек. — А что сегодня в меню? — Молочная каша, тосты и омлет. — Хотела спросить «Зачем столько еды?» и сразу вспомнила, что живу с тремя мужиками. Джастин, читавший газету, сидя на соседнем стуле, усмехнулся. — Я буду омлет и один тост с маслом, пожалуйста. — Тебе сделать кофе? — спросил Чарли. — Нет, — я немного напряглась. — Я сама. Я подошла к плите, на которой стоял кофейник, взяла его и налила часть содержимого в кружку. Чарли, находившийся в нескольких сантиметрах от меня, сказал: — Ты мне и кофе тебе сделать не доверишь? Я положила три кусочка сахара в кружку и ответила, повернувшись лицом к парню: — Причем тут недоверие? Я что, не могу сама себе сделать кофе? Это как-то запрещено законом? — Я подумал, что ты своим поведение решила меня избегать после того, что произошло вчера. Я наклонилась к парню поближе. — Ты можешь потише об этом говорить. Я надеюсь ты никому ничего не рассказывал? — Нет. — Ничего из того, что я рассказала или сделала вчера не должно выползти наружу. Часть вчерашнего вечера я бы попросила максимально зарыть в глубине своей памяти. Я говорю об Эване. Я могу рассчитывать на твое понимание? Если понял, кивни. Чарли кивнул. — А теперь скажи что-нибудь нейтральное, чтобы это не выглядело так, будто мы вчера чуть не переспали и сейчас обсуждаем как бы это скрыть. — Ребята, я не спец в этом, но у Дели проблемы по «этой части», а я не сильно знаю, где здесь что лежит. Кто может ей помочь? Я раскрыла глаза от удивления. Парень повернулся ко мне и подмигнул. Я показала ему свое возмущение и прошептала: — Серьезно? На лицах ребят тут же появилось выражение смущения и уровень неловкости, царящий в комнате, вырос с отметки «Я чувствую себя некомфортно» до «Срочно эвакуируйте всех из помещения». — Не беспокойтесь, я сама, — разрядила я обстановку. Я ушла из кухни и направилась в ванную. «- Идиот, — думала я.» *** Спустя примерно два часа мы сели в машину, в которой уже было необходимое нам оборудование и поехали на место. За рулем был Бек. — Значит так, — Джастин начал говорить. — Действуем так, как запланировали, придерживаемся плана. Вот ваши наушники. Чарли твои часы на тебе? — Да. — Аделин, ты надела свой кулон? — Да, ты спросил, когда я села в машину. Я понимаю, что лучше проверить несколько раз, но вряд ли я бы его потеряла из виду в замкнутом помещении. Мы остановились. — Хорошо. Мы готовы начинать. Все готовы рискнуть? Потому что обратной дороги уже не будет.