Мэрилин Монро.
– Я не знаю какие цели он преследовал. Но навсегда запомню его кроваво-красные глаза. – Постой, что за кроваво-красные глаза? – спросила Мира после недолгой тишины. Она сидела, спиной прижимаясь к Грею. Парень чувствовал, как изредка содрогаются плечи у Штраус. Он лишь сильнее прижал ее к себе. Эльфман, как и Мира с Нацу, сразу поняли, что это не их Лиссана. В ее поведении странным было всё: походка, манера речи, взгляды, которыми она одаривала людей, улыбки... Но никто не хотел говорить о их Лис. Когда-нибудь потом, но уж точно не сейчас... – Смею предположить, что они принадлежали человеку, такому как Кана, – Лука перевел взгляд на девушку, которая и сейчас глушила вино из бочки, и добавил: – Не в обиду, конечно же. Ну, или на худой конец они, эти кроваво-красные глаза, принадлежали вампиру... – Вампиров не существует! – воскликнул Рен, косясь на мастера и Полюшку. – Они не только существуют, они сейчас присутствуют здесь, – сказала только что вошедшая Милена, а потом, не смотря на изумленные взгляды, спокойно продолжила: – Внизу все приходят в себя. Им нужна помощь врача, – добавила девушка, переводя взгляд на Полюшку. Та кивнула и пошла в сторону лестницы, всё равно она знает о вампирах больше дозволенного. Мастер, сказав что-то про помощь, тоже слинял вниз. – Что за сказки ты выдумываешь? – поддержал Рена Джастин. – Грей, ты не против? – спросил Лука, быстро подходя к магу Созидания под странные взгляды согильдийцев. – Против, но тебя это не остановит. Лука взял кинжал у стоящей рядом Милены и провел лезвием по руке мага Созидания, оставляя красную полосу. Глаза Милены и Лука в миг поменяли свой цвет на алый. Кто-то ахнул, кто-то вскрикнул. Люси закрыла глаза. Она ненавидела их за алый цвет... – Ваши глаза! – воскликнула Кана, указывая пальцем на Драконо-Вампиров при этом странно хихикая, она явно перепила. Лиссана подошла к парочке. – Нет, у того мужчины глаза были грязно-красные, а у вас такой оттенок насыщенный, – промолвила девушка, вглядываясь в глаза то Лука, то Милены. – Глаза цвета запекшейся крови – признак того, что либо вампир знатных кровей, либо того, что он уже давно ходит по нашей земле, – сказала Люси, открыв глаза, того же грязного оттенка. Она подошла к Грею и, полоснув себе руку всё тем же кинжалом, пролила на его рану свою кровь. Она тут же затянулась, как и "ранка" на руке Хартфелии. – Ты что делаешь?! Ты же превратишь его в вампира! – наиграно воскликнул Лука, поднося руку ко рту. Подзатыльник от Милены не заставил себя ждать. – Больно же! – Ага, как же, – ответила ему девушка. – Насколько я знаю, если дать человеку кровь вампира, то он в него же превратится, – заявила Леви, держась за Гажила. Она обессилила после снятия заклятия, также как и Нацу. Но он был во много раз сильнее Леви, поэтому держался бодрячком, в какой-то степени... – Леви, у тебя не достоверные источники, – сказал Хартфелия, – ты не права. Чтобы стать вампиром, нужно переспать с представителем этой расы, – проговорила девушка, но, заметив пошлые взгляды, продолжила: – Я, Лука и Милена Чистокровные вампиры, даже больше того. Мы на половину вампиры, а на другую половину, – маленькая пауза, – драконы. Наступила тишина. Драконо-Вампиры настолько к ней привыкли, что нарочно хотелось кричать и вопить, дабы не находиться в тиши, но нужно ждать. Ждать, пока информация, сказанная таким спокойным голосом, дойдет до умов гильдийцев. – Значит, Люси, ты знаешь, где Игнил? – спросил Драгнил, в душе надеясь на положительный ответ, но девушка покачала головой. Что-то внутри у Нацу оборвалось. Так было множества раз, и он уверен, что так будет еще столько же, прежде чем он найдет отца. – Прости, Нацу, но сейчас нам нужно знать еще много чего, – прервала эту идиллию Эльза. Она стояла рядом с Жераром около Лексуса. Титания перевела взгляд вновь на Лиссану. – Ты не наша Лиссана... – Эльза! – Подожди, Жерар, дай мне договорить, – Скарлетт дождалась пока Фернандес кивнет, дождавшись, девушка продолжила: – Итак, ты останешься с нами или же ты вернешься к себе на Эдолас? Все взгляды были прикованы к Лис. Все, кроме одного, принадлежащего Драгнилу. Он сомкнул губы и закрыл глаза. Не дождавшись ответа, Нацу, наплевав на боль во всем теле, не в первой, схватил Лиссану за руку и потащил вниз. Казалось, что его рука была раскалена до предела. Нацу был зол. Не понятно только с чем связанна эта злость. Когда они достигли цель Драгнила, то есть пришли к тому дереву, где парень в последний раз видел живую Лиссану, пара остановилась. Нацу отпустил руку девушки. Тепло в который раз покинуло ее… Время текло медленно. Ветер поднимал короткие волосы Лис. Она не замысловатыми движениями рук приводила их в порядок. Нацу не смотрел в ее сторону, он вообще положил правую руку на ствол древнейшего мудреца и закрыл глаза, будто мысленно спрашивая что-то. Парень повернулся лишь тогда, когда почувствовал, что девушка начала плакать. Когда услышал, как её слёзы падали на землю. Когда понял, что ему нужно знать. Подойдя к девушке и взяв в руке кулон, висящий у нее на шее, Нацу спросил: – Ты знала, что это тот кулон, который я подарил ей, когда Хеппи исполнился год? – Драгнил перевел взгляд с мордочки дракона на Лис. Парень смотрел ей в глаза, стараясь увидеть там хоть что-нибудь, кроме сожаления и боли. – Нет, – тихо ответила девушка, склонив голову. Она завела руки за шею, чтобы расстегнуть замочек кулона, при этом поспешным голосом тараторя: – Если хочешь, я могу вернуть его тебе… Парень перехватил руки девушки и опустил их вниз. Медленно, будто чего-то выжидая. – Не стоит. – Но… – пыталась возразить Лиссана. – Не стоит, – повторил Драгнил более грубым голосом. – Сейчас важно другое, – уверяет Убийца Драконов и замолкает на несколько минут, смотря на Лис, которая перевела взгляд в сторону. Подальше от его серых с крапинками зеленого глаз. – Что же? – не выдерживает девушка. Опять эта пауза, томящая Лиссану. Кажется, что девушка даже слышит, что шепчет поднявшийся ветер. Казалось, что она понимает его. Этот одинокий, невидимый ветер… – Говори! – срывается Лиссана, кулаками начиная бить по груди Нацу, тот даже не шелохнулся. Руки у девушки дрожат, но она продолжает наносить не приносящие боли удары и выкрикивать одно единственное слово, которое вскоре сменилось на "Прости". Девушка обессиленная падает наземь. Дрожащие руки к лицу. Нельзя больше показывать ему этих чертовых слёз. Вдруг тепло возвращается. Его руки у нее на талии. Нацу прижимает ее к себе, молча, и так всё понятно. Он дал ей выплеснуть всё, что накопилось… – Мне нужно уйти, Нацу. Я не из вашего мира. Я здесь лишняя. Мне нет здесь места, – успокоившись, говорит девушка, тогда как Драгнил еще не проронил ни слова. Лис сжимает края его жилетки. – Не бросай меня, не уходи. Останься со мной, – вторит ей парень, еще сильнее прижимая Штраус к себе. Хотя казалось, куда ближе? – Нет, я лишь замена ей. – Я остался с тобой. Ты думаешь твоё зелье притупило мой нюх? Заблокировало мои чувства? – девушка в ответ помотала головой. В ее глазах застыл немой вопрос. – Нельзя заставить любить, – прошептал Нацу на ухо Лиссане. У последней мурашки пробежали по спине. А от следующих слов парня девушка покраснели до кончиков волос, и она прикрыла рот руками, чтобы вскрик никто не слышал: – Я люблю тебя. Именно тебя. Такую грустную и нежную, запутавшуюся и любящую. Я по-настоящему тебя люблю. Лиссана зарыдала в голос. Она так надеялась услышать от него эти слова. Какого ей было, когда она очутилась на земле, а ее любимый человек и в этом мире был с Люси Хартфелией? Лиссана тогда решила, что всё кончено. Больше не на кого положиться. Она одна. Но. Пришел тот мужчина. Он поведал ей, что Люси не та, за кого себя выдает. А беловолосая поверила. А что ей оставалось делать? Убить в себе эти чувства? Пыталась. Не получилось. Тогда девушка пришла к вампиру, правда, она не знала тогда, что он вампир. Он отдал ей зелье. Сказал, что нужно, чтобы его выпил Нацу и лучшая подруга Люси, то есть Леви МакГарден. Только сейчас Лиссана поняла, что Леви она напоила сама, а Нацу просто сделал так, как нужно было ей. Он учуял запах странного зелья в кружке вишневого сока, но выпил безо всяких слов. И тогда начался кошмар для гильдии. У обоих поменялись характеры. Они были заперты в своих телах. Но были дни, когда разум брал верх над телом. Но это длилось недолго. Интересно, что сделала эта рыбка из задания Люси, что это сильное заклятие спало в одно мгновение? От горьких воспоминаний Лис спас Нацу. Он поднял девушку на руки и поцеловал в щеку. Девушка оцепенела. Еще мгновение, и она тянется к его губам… – Я тоже. Навсегда… я останусь здесь. Буду здесь… лишь для тебя.****
– Думаю, Нацу сделает всё, чтобы Лис осталась, – сказала Люси, когда эта парочка скрылась в дверном проеме. – А почему ты так хорошо о ней отзываешься, да и еще привела ее сюда, поддерживая? – тихо спросила Милена, чтобы услышала одна блондинка. Пока все обсуждали новости, и никто не обращал внимания на девушек. – Мы поговорили, как только все попадали в обморок, и Лексус позвал всех наверх. Не переживай, всё в порядке, – улыбнувшись, сказала Люси. – Надеюсь, ты не забыла, что нам через три дня нужно сорвать ту траву и отварить нужное нам зелье. Еще с Полюшкой поговорить надо, – напомнила Милена. – Всё схвачено, мне поможет Лис, – улыбаясь "а-ля Нацу-дурачок", заверила подругу Хартфелия. – Ах, теперь понятно, почему ты так быстро её простила. – Всё, что угодно, лишь бы не чувствовать жажду… – Какую жажду? – громко спросил Рен, когда услышал реплику Люси. Девушка ему не нравилась. А когда Казуки узнал, что Хартфелия, главный маг, еще и вампир, грязное и жалкое отродье тьмы, то возненавидел ее всей душой. И парню было плевать, что другая половина девушки была благородным и светлым драконом. – Какая разница? – спросил Лука, косясь на Лексуса, который был единственным, кто знал кто они такие, кроме, конечно, Миры и Грея. – Рен, ты хочешь узнать то, что не дозволено знать людям, – ответила Милена. – Не произноси моё имя. Я спрашиваю, что такое "жажда", а не что-то про ваше жалкое существование, – не сказав, а точно плюнув эти слова, Казуки с отвращением смотрел на эту проклятую троицу. Все притихли после слов парня, а на него смотрел с интересом сам Лексус. Все ждали ответа на его колкие слова. – Жажда – это, когда слышишь биение твоего сердца, и в тебе просыпается непреодолимое желание впиться острейшими клыками в пульсирующую вену на твоей шее. Высасывать кровь и чувствовать как жизненные силы с трепетом покидают тебя. И когда в твоем чертовом теле не останется ни капли этой дурманящей разум жидкости, а твоя обмякшая плоть и глухой стук о пол, оповестит о том, что ты уже мертв, с ужасом осознать, что хочется еще и еще, – девушка давно подошла к Рену и смотрела ему прямо в глаза. Вдруг ее рука прикоснулась к его щеке. Легко надавив на кожу ногтем и проведя от скулы до губ, Люси, как и все остальные, увидела, как кровь начала сочиться из глубокого пореза. Странно, но Казуки даже не сопротивлялся ее прикосновениям. То, что произошло дальше привело в шок даже саму Люси. Медленно прильнув к ране, девушка двигалась языком вдоль пореза к губам парня, который чувствовал, что руки девушки у него на груди дрожали. Она стиснула их в кулаки, чтобы унять дрожь… Миг, и Рен почувствовал, как губы вампира накрыли его. Легкое касание. Не более. Блондинка отпрянула, отошла. А Казуки, рукой проведя по своим губам, ощутил привкус железа… Тогда мой Рен впервые почувствовал жажду...