Уолт Уитмен.
Темнота и отрешенность всегда были с ним. Он ходил мимо шагающих людей, не обращающих на него внимания, бросая на них чуть грустные взгляды. Пытаясь заговорить с потенциальным лучшим другом, забывал напрочь все слова, выглядя при этом, как последний дурак. Он чувствовал, они тут, они рядом. Остался один, насколько он помнит, когда его родителей при нём «выпили до дна». Именно в день своего 14-летия он узнал, что на свете существуют вампиры. Что они не выдумка. Что это реальность. И именно в свой день рождения он потерял своих близких. После чего никогда его не праздновал, а лишь весь день сидел где-нибудь под деревом и смотрел в небеса. Вглядывался в каждые изгибы линий у облаков. Они ему нравились. Он думал, что это самый эффективный способ отдохнуть и отвлечься от гнетущих мыслей. Он наблюдал за облаками, которые видишь раз в жизни, ведь они уплывут вдаль, только в день своего рождения. А потом отчего-то становилось грустно. И из-за этой грусти он оглядывал людей помутневшими от внутренней боли глазами, пытаясь разглядеть в них того вампира, который убил его родных. Но потом, когда с дерева спадал хоть один лист, мальчишка понимал, что тот вампир вероятнее всего будет убит. Либо природой, либо профессиональным охотником, коим он сам не стал. Но это было лишь проделкой судьбы. Мальчик был по натуре своей мил и добр ко всем и ко всему. Если бы он мог убивать, то выбирал бы только чистокровных, а не тех, кто был ими обращен, ведь те когда-то были людьми. Возможно жили с ним в одном городе, либо стране... Но они по-настоящему жили. И на душе после таких мыслей вновь становилось погано. Что он не в состоянии сделать даже это, не может уничтожить убийцу родителей. Однажды, в самом разгаре своих одиноких скитаний он повстречал пожилого человека. Он не был великим мудрецом. Или ещё кем-то таким умным и выдающимся. Он не понимал многих простых вещей. Но в его поведение было что-то такое, что приглянулось мальчишке. И мальчик пошёл за ним. Ровно пять лет они жили вместе. Ровно пять лет старец учил мальчишку жизни, а тот спорил насчет некоторых убеждений, но покорно запоминал их, можно сказать, впитывал как губка. Ровно пять лет мальчишка чувствовал себя не одиноким, он верил, что старец его семья. Ровно через пять лет у старца отказало сердце... «И опять тьма, тишина и одиночество?» – спросил сам у себя уже взрослый парень. «В этот раз нет!» – и жил два года, как его второй отец. Радовался всему светлому, возненавидел лжецов. Полюбил природу и следовал всем наставлением того старца. Жизнь налаживалась после недавней потери. Любовь пришла и к нему. По крайней мере, как думал он. Светлейшей души человек обжегся о правду жизни. В ожидании того, когда его возлюбленная приготовит что-то (как она говорила) грандиозное, сидя за столом на кухне, девушка вскрикнула. Она порезалась, как всегда бывает, когда думаешь о чем попало, а не о том, как бы не резануть чуть ли не тесаком себе по пальцам. Он подбежал к ней и, полный решимости, слизнул кровь с её пальца. Мотивируя это тем, что так быстрее кровь перестанет идти. Но то, что произошло дальше, выбило парня из колеи. «Да когда же он выйдет из комнаты! А-а-а! Как же мне подсыпать ему яд, чтобы он не заметил? Фу, он ещё и лизнул мой палец... Противно!» – как оказалось такими были мысли его первой любви. Парень отшатнулся, опираясь на кухонный стол, руками закрыв лицо, а затем выбежал из дома. Больше его там никто не видел. Как он вспоминал, в том городке он перешёл дорогу какому-то типу. Уже не важно. Он правда любил ту девушку, хотел прожить с ней всю жизнь, как бы банально это не звучало. Он просто хотел быть счастливым вместе с кем-то. И совершенно случайно прочитал её мысли, выпив кровь... Стало страшно. Значит, он оказался магом, хотя магия не проявлялась вот уже восемнадцать лет. Обладая странной силой, о которой в принципе никто не знал, парень пришел в гильдию "Хвост Феи", в попытках разгадать эту загадку. Но и там никто ничего не знал. Но найдя там, среди лжи и клеветы, друзей он решил остаться в гильдии. Вот как Рен Казуки стал таким, каким его знают сейчас.***
– Полюшка, что делать будем? – спросила скучающая Люси, когда она, знахарь, Венди и Лиссана сидели за столом в гильдии около барной стойки. Хартфелия уже допила свой коктейль и ей, откровенно говоря, жутко хотелось спать. Но нужно было решить, что делать с "Лунной ночью". – Нам нужно хорошо подготовиться. Выступаем послезавтра. Будем там три дня. Не спрашивай ничего, – сразу ответила Полюшка, заметив, как Люси собралась что-то спросить, – всё равно пока не поймёшь. Вы, – обратилась знахарь к Штраус и Марвелл, за мной. Будем искать информацию, помимо той, что есть, благодаря Лиссане, – трое встали. – Эй, а мне что делать? – спросила Хартфелия. – Иди погуляй, ты нам пока не нужна, – сказала Полюшка и все трое скрылись из виду. Люси онемела от такого заявления, но быстро пришла в себя и направилась гулять по городу. В гильдии как и раньше была весёлая атмосфера. Все пришли в себя после недавнего потрясения и решили это отметить. Пьянка, радостные лица, смех и драки. «Как всегда, – заметила Люси, оглянувшись перед тем, как закрыть двери гильдии. – Вот только Лука и Милена почему это в самом центре разборок?» – Уму не постижимо! Вот так нагло меня выставить, сказав при этом, что я им не нужна, – сердилась Люси, когда шла по дороге к озеру. Хартфелия махала руками, кричала, но прохожие не обращали на неё никакого внимания. Всё же жили с самой бесшабашной гильдией в одном городе. Ещё повозмущавшись, Люси чуть грустным голосом добавила: – Всё-таки Полюшка не изменилась, – протянула Хартфелия, опускаясь на теплую землю. Здесь Нацу высказал всё Грею. Чуть поодаль, в тех кустах, спряталась тогда Люси. Тогда она, как думала, узнала правду. А теперь выяснилось, что это было заклятие. Но Люси почему-то была рада, что её вот так предали. Благодаря этому всему Хартфелия стала сильнее морально и духовно. Солнце ярко светило, прогревая всю поверхность земли на несколько метров. Но из-за холодного ветра мурашки надолго засели на оголенных белой майкой плечах. Хартфелия стала замечать, что изменилась. И это было не только в выборе гардероба, но и в эмоциональном плане. Но почему-то рассуждать Люси захотелось именно на тему своей одежды. – Раньше бы я никогда не надела белую майку поверх черного бюстгальтера. И вместо черных свободных джинс предпочла бы короткую юбку, – говорила сама себе Люси. Она приобрела некий стиль в одежде, кстати, благодаря тому Микелю, который нашёл для неё подходящие цвета и фасоны, не сковывающие движений и отлично сидящие на фигуре Хартфелии, подчеркивая её достоинства, но не открывая их. – Обула бы туфли на каблуке, а не удобные кроссовки. Хотя, стоит заметить, что я иногда надеваю платья и туфли. Но только по праздникам, ну или в те дни, когда я знаю точно, что никаких сражений не будет. Что не изменилось, наверное, это только причёски. Не то что бы я распускала волосы и из одной пряди делала хвост. Теперь у меня либо распущенные волосы, либо высокий хвост, либо одна коса, – проговорила Люси, явно чувствуя гордость. Она нравилась себя такой много больше, чем раньше. Вдруг Хартфелия почувствовала на плече руку, вздрогнула и резко повернулась. – Ты чего так пугаешь? – Ты прямо взяла и испугалась, – проговорил подошедший Грей. Фуллбастер отчего-то хотел думать, что Люси его почувствовала ещё, когда он только подходил к вампиру. – Представь себе, – обиженно протянула та. – Чего припёрся? – спросила Хартфелия, переводя взгляд с сидящего рядом Фуллбастера на водную гладь. – Шёл из дома в гильдию и увидел издалека, что ты разговариваешь сама с собой. Подумал, что у тебя катушка летит, пришёл составить компанию, – проговорил Грей. Затем замолчал, будто что-то обдумывая. – Я хочу рассказать тебе кое-что чрезвычайно важное для меня и Миры, – придя к выводу о том, что Люси должна знать. Хартфелия их хороший друг. – Знаю, Грей, я слышала это, – тихо созналась вампир, улыбнувшись. Люси положила руку на плечо Грея и сжала её. Он выглядел задумчивым, но на его губах тоже сияла довольная улыбка. – Спасибо, – скажет Фуллбастер, а бывшая Заклинательница всё поймёт. Поймёт и будет рада за своих друзей.***
На следующий день участники гильдии отходили от похмелья. Макаров, что странно, запретил сегодня до обеда пить. Дело в том, что ему нужны были в какой-то степени трезвые детки. Точнее не ему, а Полюшке и Люси. На часах около десяти тридцати, скоро можно будет пить. – Послушайте меня, – обратилась стоящая на сцене Хартфелия, – экзамен на звание мага рангового класса переносится на неопределённое количество времени, – со словами Люси поднялся шум и гам. Кто-то был не доволен таким раскладом, а другая часть гильдии завывала от таких выкриков, всё-таки голова болела жутко. – Давайте не будем кричать, я всё же проведу экзамен, но не в ближайшие недели. И магов, получивших метку S на знак гильдии, будет двое, – поднялся шум ещё сильнее. Никогда не было такого, что прошедших экзамен магов было двое. Никогда, со времён самой Мавис Вермиллион. – А теперь те, кого я позову немедленно поднимутся к Макарову в кабинет, – заявила Полюшка и начала перечислять, – Лиссана, Венди, Лука, Милена, Рен и Люси. Никто не задал лишних вопрос. Все молча поднялись в кабинет мастера. Там они сели как кому было удобно: Люси на кресло, на котором уже сидела Милена, Лука на полу около этого же кресла, Рен и Венди сели на диван. И Лиссана, стоящая подле Полюшки возле стола, за которым сидел Макаров, начала говорить: – Там, куда мы идём, а именно в самую глушь Волшебного леса, чтобы найти "Лунную ночь", опасно находиться. Поэтому мы разобьемся на пары, – начала выкладывать все карты на стол Лис, но своим вопросом её речь прервал Казуки. – Куда идём и зачем? – Я тебе объясню всё, что тебе захочется узнать, но только не сейчас, позже, – заверила Рена Люси. Казуки кивнул. Не то что бы он не чувствовал к ней отвращение. Но после того поцелуя у него на душе что-то поменялось. Рен стал более-менее хорошо относиться к Драконо-Вампирам. В конце концов, это не они убили его родителей... – Так-с, пары такие: я и Лука, Милена и Венди, Рен и Люси, – закончила начатое Лиссана и коротко кивнула в сторону Полюшки, мысленно будто передавая эстафетную палочку. – Вы пробудете там три дня. В первый день Штраус и Марвелл должны будут собрать листок того цветка и сварить его в святой воде. Во второй день вместе с ещё одним листком будут добавлены ваши волосы, – только договорила Полюшка, как за голову схватился Лука, – да не все, идиот. Нужно всего-то три волосинки, – Лука облегченно вздохнул. Знахарь продолжила: – В третью ночь вместе с самим цветком понадобится ваша кровь. Затем все три отвара смешать и выпить один глоток. Всё ясно? – спросила Полюшка. Послышались положительные ответы. – Лиссана и Венди там только для того, чтобы сварить всё это. И помочь преодолеть болевой порог, который будет после того, как вы выпьете эту отраву, ну то есть этот отвар, – поправила себя Полюшка. Заметив на себе пристальные взгляды, знахарь сказала напоследок: – Вы должны выйти завтра в девять утра, чтобы успеть к восьми вечера на место. Поведёт вас туда Венди. Она, как моя ученица, знает весь лес, как свои пять пальцев. Советую идти отдыхать и собираться, на этом всё. Дослушав Полюшку, все последовали её совету: кто-то пошёл собираться, кто-то, кто уже собрался, гулял вместе с гильдией, а кто-то спал.***
На завтра в восемь все уже были на месте. Шли в какой-то степени тихо, не считая вечных ссор и препираний между Миленой и Лука и смешков в их сторону от шагающих поодаль Лиссаны и Венди. Пока девушки готовили первый отвар, все занимались своими делами. Милена и Лука как всегда спорили и бросались колкими словами и фразами, а Рен и вовсе ушёл куда-то. Люси пошла искать его, ведь ей была сказано ходить с ним мало ли, что может произойти. Странно, но Хартфелия не была против его общества. Что не скажешь о Рене. Казуки старался не смотреть на Люси, а когда так выходило, его щеки покрывались еле заметным румянцем. Это было странно, очень странно. «Наверное, это из-за поцелуя», – думала вампир. Она сама была немного в шоке от своей выходки. Но что греха таить. Ей понравилось. Очень даже. Рен Казуки был мечтой любой нормальной девушки. Неприступный, холодный, сильный, казалось, невинный… Люси не была исключением. Дойдя до реки, Хартфелия увидела Рена, сидящим на земле. Уже было холодно. Даже для Люси. – Тебе не холодно? – спросила вампир, присаживаясь рядом. Казуки даже не шелохнулся. – Есть немного, – честно сознался Рен. – Расскажи про отвар, ты же обещала. – Этот отвар поможет нам, Драконо-Вампирам, преодолеть жажду. Мы сможем жить, как люди... – Люси улыбнулась. – Но вы не люди, – напомнил Рен. – Знаю, Рен, прекрасно знаю, – Хартфелия опять улыбнулась, но уже куда более грустной улыбкой. Казуки даже пожалел о своих словах. Стояла тишина. Шуршала река, где-то далеко сейчас их лагерь рядом с пустырём, где растёт "Лунная ночь". Люси посмотрела на ночное небо. И на саму Луну, необычайно большую и полную. – Эм, Люси, – позвал девушку Казуки, поднимая взгляд туда, на что она смотрела. – Что у тебя за магия? – неожиданно произнесла вампир, смотря на небо, усыпанное миллионами звезд, ранее близких для неё. Рен же перевёл взгляд на Хартфелию, сидящую рядом с ним на холодной земле. Длинные волосы спадали на прямую спину, ему всегда нравилось это. Губы чуть сжаты. Появилось желание коснуться их. Ноги подобраны под себя, руки сжимают колени. Она хочет знать правду. И он захотел ей её дать. И виной тому даже не проницательные крова-красные глаза, заинтересованный взгляд, направленный сквозь него, и теперь уже приоткрытые губы. Виной тому было другое. – Когда я пью кровь, будь то маленькая царапина или глубокий порез, я в силах прочитать мысли людей. – Похоже на… – начала было Люси, но осеклась. Глаза Казуки расширились. Она определенно что-то знала. Знала больше, чем хоть кто-нибудь. Руки сжаты. На коленях наверняка останутся синяки. Но они спадут за каких-то пару минут. Рен берёт её за руку и надавливает, она сморщилась. Всё равно больно. Будь она вампиром. Или не будь. – Скажи, – попросил парень, – пожалуйста. Люси повернулась к Казуки лицом. В её взгляде, которым она одарила его, читалось сомнение. – Пожалуйста, – повторил Рен и опустил голову. – Твоя магия похожа на магию Лука, Милены и мою до того момента, когда мы вспомнили, что являемся вампирами, – Рен медленно разжал руку Люси. Он что… вампир? – Я не говорю, что ты вампир, – продолжила Люси, будто прочитав его мысли, – просто похоже, – на этом пора было заканчивать, но Хартфелии в голову пришёл план весьма интересного розыгрыша и она продолжила разочарованным голосом: – Хотя я была бы не прочь, будь ты такой же, как я. Рен от такого заявления поднял голову и прожигал Люси взглядом, пытаясь понять зачем она это сказала. Но не найдя ответа, он всё-таки спросил: – Почему ты "была бы не прочь"? – на этот вопрос Хартфелия и надеялась. Ответ не заставил себя долго ждать. – Тогда можно было бы с тобой переспать, – сказала Люси. В глубине души она понимала, что говорит правду. Но ему, тому, кто заставляет ненавидеть его всех окружающих, знать не обязательно. Он ухмыльнулся, чуть приоткрыв рот. И она увидела. То, что не должна была. Или должна? Не долго думая, Люси подалась вперёд и мимолётно коснулась губ Рена. В этот момент здравые мысли покинули голову Казуки. Он положил руки на талию Хартфелии и притянул её к себе. Она без особых усилий скользнула языком между его губ. Миг, их языки переплетаются. Его руки блуждают по её спине. Она старается как можно ближе притянуть его к себе, руками обвив его шею. От такой близости становится до невозможности жарко. Начав задыхаться, Рен прервал этот поцелуй. Хартфелия же, вздохнув, приблизилась к лицу Казуки, пытаясь возобновить сладостное занятие. – Ты чего? – выдохнула Люси. Рен постарался убрать свои руки с её талии. – Я не могу… – сказал Рен и опустил голову, пряча раскрасневшиеся губы и румянец на щеках. – Ты что, того? – спросила Хартфелия, пытаясь заглянуть в глаза Казуки. – Нет! – воскликнул он в ответ. – Асексуал? – продолжала свой допрос Люси. – Нет же! – сорвалось с губ парня. – Тогда почему ты не хочешь? – закончились все веские причины, о которых знала Люси. Не все, но про самую главную Хартфелия забыла. Ей напомнил Рен. – Я же стану вампиром, – грустно сказал Казуки. Драконо-Вампир выдохнула. Вздохнула. И прыснула в кулачок. – Не станешь ты вампиром, – заверила она. – Если возражений нет, то я бы хотела продолжить начатое, – проговорила девушка и сняла с себя футболку. Рен прильнул к её губам, потеряв над собой контроль. Он не то что бы верил ей. Он хотел верить. Он остался без футболки. Люси, не разрывая пылкий поцелуй, провела рукой от груди парня до пупка, изредка царапая ногтями кожу, оставляя красные полосы. Пока Хартфелия старалась расстегнуть ширинку на брюках Рена, сам парень уже освободил вампира от бюстгальтера. Ещё пару минут и они в одном нижнем белье. Ещё несколько секунд и Рен спускается, оставляя мокрые дорожки на коже, по шее, прикусывая через каждый поцелуй. Достигнув груди, парень тут же несильно кусает уже отвердевший сосок, а второй рукой разнимает другую грудь. С искусанных в кровь губ Люси срываются стоны, гулким эхом отдаваясь около озера. Они находятся далеко от их лагеря. Их никто не услышит, можно и пошалить. Освободившись от лишних тряпок они приступили к самому главному… Рен долго не церемонился. Она уже давно не девственница, да и он не святой. Резко. Грубо. Полностью на животных инстинктах. Мыслей нет, лишь бы насладиться моментом сполна. Незатейливые движения, которые давно привычны, они, в конце-концов, далеко не дети, заставляют обоих стонать. Люси подаётся вперёд и целует Рена, тот же замедляет движения. Пользуясь моментом Хартфелия толкает Казуки, и теперь она сверху. Эта девушка не любит быть второй. А второй в её понимании это тот, кто снизу. Так они ощутят больше наслаждения. Так он будет полностью внутри неё. Ещё пара толчков и сначала содрогается в приятной истоме Люси, а следом и Рен. Хартфелия чувствует тепло. Упасть бы на него и уснуть, они слишком устали. Так девушка и поступает... Я писала эту главу, предвкушая реакцию читателей. Как моя первая полноценная НЦ? :3 Скоро первый том подойдёт к концу.