Хамелеон

      В полиции Кларк оказался только потому, что туда рванул его друг. Кларк просто хотел быть рядом с ним. Никаких громких слов о призвании или долге, очередной банальный случай, когда друг поплёлся вслед за другом, чтобы жизнь однажды не смогла их разлучить. На вступительный экзамен он опоздал и не был выставлен за дверь только благодаря острому языку и находчивости. Поклонником упорного труда тоже мог назвать себя с натяжкой — рутина нагоняла тоску и скуку, — поэтому учился Кларк так себе, но и среди отстающих не числился. Плыл по течению, равнодушно наблюдая, куда именно оно занесёт. Год тянулся за годом, за ними следующий… И занесло его в убойный отдел. Совершенно не стремясь к тому, он стал детективом, а друг, видящий своё призвание в работе копа, потерял эту работу в первый же год, как получил. Вот в чём ирония судьбы.       Сверкнула вспышка. Будто на грани сна и яви, Кларк посмотрел в объектив зеркального фотоаппарата и сдвинул брови, терпеливо дожидаясь, когда место криминалиста рядом с трупом займёт судмедэксперт округа Дейд. Тот уже пообщался с экспертом-баллистиком, который наверняка дал предварительную оценку типа и калибра оружия.       — Майкл Грейс, сорок лет, пулевое ранение в сердце. — Достав из кармана покойника бумажник, доктор Купер позволил быстро записать данные. — Вероятно, пуля семь миллиметров, прошла навылет. Приблизительное время смерти с девяти до одиннадцати утра. В девять его видели живым, в одиннадцать нашли его труп. До твоего приезда на месте работал Родригес, можешь не волноваться. Хотя ты и не волновался, полагаю.       Щёлкнув ручкой, Кларк прикрепил её к нагрудному карману. Проследил, как Купер убирает бумажник — все вещественные доказательства на теле отправляются с трупом в морг. Никто не трогает тело без необходимости и тем более не лазает по его карманам.       — На этом пока всё. — Купер хотел было отойти, но всё же задержался. Нетерпеливо постукивая пальцами по твёрдому переплёту папки, окинул взглядом молчаливого Кларка. — Дориан сегодня не пришёл?       — Будто он может являться на место преступления лишь по своему желанию.       — Раньше так и делал.       Джонатану Дориану так нравилось играть в копа, что временами он доставал по поводу и без. Влезал в нераскрытые дела, но, как ни странно, помогал их раскрыть. Не повлиял на его пристрастия ни вылет из полиции, ни последующий тюремный срок — тоскливая история, главным действующим лицом которой стал молодой офицер Дориан. Он потерял значок, угодил прямиком за решётку и оказался по одну сторону с теми, от кого в запале юношеского максимализма клялся защищать улицы.       Кларк пригладил волнистые волосы, провожая взглядом женщину-офицера. Молоденькая, видно, совсем недавно из академии. Форма сидела на ней идеально, но полицейская экипировка уже настолько приелась, что он давно не находил женщин в ней сексуально привлекательными. Однако на этот раз даже до тошноты осточертевшая форма не стала препятствием.       — Это кто? — Кларк кивнул в сторону девчонки. Мгновение, и та затерялась среди работников фирмы, где некто совершил убийство.       — Мне-то откуда знать? Кто-то из ваших.       Дотронувшись ладонью до лба, Кларк вытер вспотевшую кожу. Беззастенчиво сморщил нос. Здесь повсюду кондиционеры, чёрт бы их побрал. Флорида штат, конечно, солнечный, но, как оказалось, до сегодняшнего дня даже он был весьма благосклонен.       — Её не занимай, я тебя опередил.       На громкое фырканье Купера не отреагировал бы только ленивый: все, как по команде, повернули к ним головы, забыв о собственных делах.       — Во-первых, я не собирался, ну, а во-вторых, много мнишь о себе, пижон, кто сказал, что она увлечётся тобой? Зря хвост распушил.       Каждая вторая то есть увлекалась им, а эта особенная? Смешно слышать. Она красотка, каких достаточно: худощавая, черноволосая, с правильными, симметричными чертами лица. Эстетически привлекательного много, особенного — ничего.       — Это неизбежно, старпёр. Сегодня ночью, пока ты будешь газы под одеялом пускать, я буду…       — Мы одного возраста, к слову. Только ты хитрый сукин сын, а я уважаемый человек.       Кларк выпрямился. Поблизости шнырял криминалист, поэтому, скользнув взглядом по его защитному комбинезону, ответил Кларк не сразу. Решил переключиться на офисный антураж. Светлые тона стен, хорошая мебель: мягкий диван посредине, бар, над ним картины в хромированных рамах, возле широкого окна массивный стол и кожаное кресло, где вольготно растянулся мертвец с зияющей дырой в сердце. Вида он почти не портил, или же Кларк слишком зачерствел за годы службы, поскольку труп в кабинете не трогал его ровно настолько же, насколько не трогал кривой кактус на столе у покойника.       — Однажды мне пытался всучить бабло глава местной группировки, я отказался.       — И почему? — не отставал Купер.       Уже направившись к двери, Кларк обернулся с полуулыбкой.       — Мало предложил.       Ещё одно фырканье публика оставила без внимания, и Кларк спокойно вышел из кабинета.       Это просто шутка, верно? Он не общается с преступниками и они не предлагают ему деньги. А даже если в такой шутке есть изрядная доля правды — никто не сможет его в этом уличить.       Кларк окинул взглядом людей, которые толпились в коридоре. Каждого ещё предстояло опросить и это наводило откровенную скуку. Он не мог похвастаться любовью к своей профессии, работал не всегда честно — сколько же в этом лукавства, — однако всегда на результат, если уж его отдел признан лучшим по раскрываемости. Девяносто процентов не с потолка взялись, для такого исхитриться надо было. Конечно, порой попадались интересные дела, заставлявшие забыть обо всём и погрузиться в расследование, но в основном изо дня в день тянулась рутина, связанная с разборками банд, передозом, смертью секс-работниц или убийствами на почве ревности, жадности, неосторожности. А ещё с непроглядной бумажной работой. Без бюрократии никак.       Наверняка и этого жмура прикончил кто-то из коллег, надеясь занять местечко потеплее в достаточно крупной строительной фирме — недвижимость, любят же они кидаться дерьмом. И ладно бы ножом порезали где-нибудь в уголке подворотни — оказали бы большую любезность, но хуже всего, что иногда сцена преступления раскидывается на целые кварталы. В такие моменты криминалисты работают без сна, их и так раз-два и обчёлся: на заполнение всех бумажек может уйти целая вечность. Прямо на месте нужно определить размер сцены, рассчитать баллистику… Кларк остановил одного из криминалистов и попросил диаграмму — зарисовку места преступления, сделанную на скорую руку. На коленке. Получил черновик, при виде которого захотелось тяжело вздохнуть. В будущем все измерения внесут в компьютер и они станут выглядеть куда аккуратнее.       Он пробежался глазами по диаграмме. Внимательно вгляделся в каждую деталь, начиная с точки, от которой измерительным колесом ведётся отсчёт.       Снайпер снял мишень в движении, находясь где-то за шесть-семь сотен ярдов от Грейса. Когда жертву нашли, Грейс сидел в развёрнутом к окну кресле. Мобильный телефон валялся на полу рядом, и кое-что это объясняет: Грейс расхаживал возле окна и говорил по телефону, пуля пробила ему грудную клетку, оттолкнула назад и усадила прямиком в кресло. Но как стрелок не разбил стекло?       — Стреляли с одного из зданий, — напомнил о себе криминалист. — Приблизительно между двенадцатым и шестнадцатым этажами, — он пальцем указал на зарисовки высоких строений. — Если судить по траектории, то с этого, с этого или с этого. Первые прибывшие на место копы всё прочесали и убедились в безопасности, но точную сцену преступления пока не определили.       — Стекло? — коротко поинтересовался Кларк.       — Щель видите? Пуля бы прошла. Цель — ноль пять МОА ³.       — Половина угловой минуты? И он попал?       — Доказательство скоро увезут в морг. Либо везучий, либо меткий стрелок.       Всё было сделано настолько тихо и быстро, что мертвеца нашли почти к обеду. И то случайно, Грейс просил не беспокоить его.       — Мы проверим здания, — пообещал Кларк.       Вскоре плотная волна воздуха обдала его таким жаром, что при выходе на улицу захотелось прыгнуть в ближайший фонтан и поплескаться там, а лучше погрузиться целиком и утопиться. На парковке выделялся серебристый «Феррари» — чистое позёрство для копа, но в этом весь Кларк, всегда был и всегда будет. Тачка, кстати, дар одного воротилы из преступных верхов, его самого подстрелили, а вот подарок его всё ещё живёт и исправно служит новому владельцу.       Шины плавно зашелестели по разгорячённому асфальту. Проехав ближе к нужным зданиям, Кларк ударил по тормозам — машина пронзительно взвизгнула и остановилась возле тротуара. Он хлопнул дверью, огляделся. Перед глазами замельтешили полураздетые туристы — средних лет мужики с отвисшими животами и сальными от жары физиономиями. Кларк сморщил нос. Повсюду яркие вывески магазинов, из кафе вместе с фруктовыми запахами доносилось бренчание кубиков льда в напитках посетителей… И автомобильные гудки раздражали даже сильнее, чем непонятный лепет туристов.       Хорошо, что вскоре вид сменился: гражданских уже не было. Пройдя к перекрытым улицам, Кларк поприветствовал знакомых офицеров и приподнял ленту ограждения. На плечо сразу же опустилась чья-то потная ладонь, Кларк замер на месте, а мгновение спустя развернулся.       — Припёрся наконец, Родригес?       — Да я же раньше тебя приехал… — откликнулся тот. Стянул со смуглого лица солнцезащитные очки и устремил негодующий взгляд. — Где Салливан?       — Опрашивает свидетелей.       Кларк сосредоточился на трёх зданиях, которые подходили для обстрела Грейса. Банк, жилой дом… Ещё один дом, находящийся на реконструкции, но достаточно высокий, чтобы выстрелить и попасть в мишень. Попасть в щель приоткрытого окна.       — Спорим, что в нужный момент рабочих там не было? — Кивнув в сторону дома, Кларк привлёк к нему внимание Родригеса.       Для сохранения возможных улик вход тоже огородили лентой, рядом дежурили копы. Бросив им несколько слов, Кларк миновал ленту и поднялся на десятый этаж. Осмотрелся, выглянул в окно, но, сделав пару коротких записей, сразу же вышел.       Не здесь. Слишком низко.       Одиннадцатый этаж тоже не подошёл, как и двенадцатый. В конце концов, они с Родригесом остановились на пятнадцатом, и, улыбнувшись, Кларк театрально щёлкнул пальцами.       Идеально. Отсюда он и стрелял.       Из открытого окна дул тёплый ветер, разбавляющий едкий запах краски. Не переступая порога, Кларк пригляделся — помещение было заставлено ящиками, но на пыльном подоконнике, кажется, виднелись следы. Однако внутрь Кларк так и не зашёл. Иначе потом придётся снимать его отпечатки обуви, чтобы исключить их из найденных улик.       — Гильзы нигде не видишь? — поинтересовался Кларк. — Найдёшь — не трогай.       Родригес нагнулся, встал на одно колено. Попытался заглянуть под ящики, пачкая перчатки и штанины в белилах. Посмотрел на Кларка, который тоже, не жалея штанин, опустился вниз. Кроме грязи ничего.       — С собой забрал. Если вообще стрелял отсюда.       — Отсюда. — Кларк встал, похлопал ладонями по брюкам. — На этаж выше и обзор не был бы таким идеальным, в щель приоткрытого окна никак не попасть. Позови криминалистов, пусть всё здесь исследуют, и помоги им, если попросят. Не прохлаждайся.       — А ты куда?       Остановившись в проходе, Кларк развернулся и невольно задержал взгляд на дверном косяке — обычно пути входа и выход очень богаты на улики. Сделал очередные пометки в блокноте. Его пальцы в постоянных мозолях, и ладно бы от пистолета — от ручек. Мало того что приходится записывать каждый свой чих, так черновые записи с места преступления они обязаны хранить годами — если состоится суд, все черновики будут сравниваться с финальными рапортами, а какой-нибудь назойливый адвокатишка будет докапываться до каждого слова, пытаясь вывернуть эти слова против написавшего.       — Займусь свидетелями вместе с Салливаном.       Быть хорошим парнем скучно. Преступные организации — вот где накал страстей, раздолье. Каждый божий день приходится думать, кто из поклявшихся в верности друзей первым воткнёт нож в спину. Но в полиции тоже хватает своих предателей, грань слишком уж тонка. Копы подсиживают друг друга, строят карьеру, подминая более слабых под себя. Нормальная рабочая среда, будничная. А какая погоня за баллами! ¹ Глотки рвать друг другу готовы. Со взятками всё непросто, система устроена так, что рядовой коп не сможет нажиться, даже если захочет; развить нужные навыки умудрялись только истинные ловкачи. Более того, в случае коррупции на низших уровнях — лишь услышав подобное предложение, коп наверняка арестует. Человек сам пожалеет, что имел глупость предложить взятку. Такой арест очень выгоден для карьеры — это не только административные награды, но и общий престиж с занесением информации в личное дело.       Однако и это не всё: многое зависит от штата и департамента, но обычно у копов нормальные зарплаты. Если коп берёт взятку — его увольняют. Значит, он теряет и зарплату, и будущую пенсию. И тут действует простой расчёт — чтобы какой-нибудь патрульный хотя бы подумал над принятием взятки, ему надо предложить по меньшей мере от тысячи-пяти тысяч долларов за раз. К слову, штраф за нарушение, от которого якобы можно откупиться взяткой, вероятнее всего, будет гораздо меньше этой суммы… Кому оно выгодно? В общем, дурака, который рискнёт своей зарплатой и социальным статусом ещё надо поискать. Вряд ли он быстро найдётся.       Раньше дышать было легче — пообедать, затариться всякой всячиной или починить машину на халяву? Всегда пожалуйста. Ссориться с полицией себе дороже, это каждый мелкий бизнесмен мог подтвердить. К тому же, многие из них хотят хорошего отношения со стороны полиции и даже сейчас иногда «забывают» включить что-то в счёт. Обычно мелочь — чашку кофе или кусок пирога. Им выгодно, когда полицейские машины стоят у входа в заведение, когда в зале находятся люди, которые сумеют провести сердечно-лёгочную реанимацию или предотвратить ограбление. Но даже такие мелочи жёстко порицаются и воспринимаются некоторыми, как коррупция. «Мы полиция — мы не платим» давно кануло в лету, теперь «мы полиция — мы платим».       К счастью, что-то остаётся неизменным, поэтому бар неподалёку от участка вечерами полон копов. Сегодняшний вечер исключением не стал. А девчонка та, с места преступления, — сестричка детектива из отдела по борьбе с наркотиками — развлекалась наравне со взрослыми. Неплохо так развлекалась: пила и пила, почти не пьянея. Кларк едва не снял её в прокуренной уборной, где местами разбит кафель, писсуары пожелтели от времени, а шершавые трубы издавали странные звуки…       Не самое лучше место, наверное, потому-то рыбка и сорвалась с крючка. Возжелала более вкусной наживки. Так что, выходя из уборной под тихое воркование и смех, Кларк решал — везти её сразу домой или лучше в отель? Уже размечтался, как утрёт нос вечно недовольному Куперу, который всё своё время копался в трупах. Поэтому и брюзжал всегда. Трупы — слушатели хорошие, а вот собеседники…       Одним словом, старый зануда Купер ещё успеет ему позавидовать.       — …Как ночка прошла?       Прохлада судебно-медицинского морга была именно тем, чего Кларк так долго ждал. Но он всё равно неприязненно морщился, вглядываясь в довольную физиономию Купера: вокруг губ того преждевременные морщины, да и очки в чёрной оправе слишком близко сидели к глазам.       — Не дала?       Знает уже. Был женат на детективе из его отдела, она-то ему всё и сливает.       — Не дала.       Громкое хмыканье окончательно испортило настроение, и Кларк шагнул ближе к стеклу, за которым на одном из секционных столов не так давно лежал труп. Вчерашний жмурик, сейчас уже вскрытый, но без свидетельства о смерти пока не готовый отправиться в последний путь.       — Что нашёл? — перевёл тему Кларк.       — Пуля, которая убила Майкла Грейса — винтовочный патрон. Калибр семь шестьдесят два миллиметра…       — Винчестер Магнум ², — перебил его Кларк, — я знаю. Что-то ещё?       — Все вещдоки упакованы, описаны и переданы криминалистам. Отчёты, как вижу, ты уже прочитал.       Купер задокументировал каждую деталь вещей и одежды Грейса, пересчитал наличные в бумажнике, отметил каждый синяк, шрам, отсутствие аппендикса и обрезание. Кроме этого в протоколе вскрытия было многое другое, Кларк прочитал отчёт дважды, долго всматривался в копию схемы тела, в фотографии, уделил внимание травмам от огнестрельного ранения в груди, точной форме входного и выходного отверстия, краям, силе кровоизлияния, а потом перечитал всё опять, но так и не нашёл за что зацепиться.       — Есть синтетические волокна чёрного цвета, которые сравнили с одеждой рабочих и не нашли совпадений, — вслух рассуждал Кларк. — Есть отпечатки следов — кроссовки Reebok, похоже, что новые и почти не ношенные. Двенадцать дюймов. Пока мне это мало даёт.       Это может сузить круг подозреваемых при условии, что подозреваемые есть. У Майкла Грейса не было семьи, не было друзей, но и явных врагов тоже не было, мелкие недоброжелатели не в счёт. Он был блёклый, почти ничем не примечательный, сговорчивый и чтущий закон. Человек толпы, не высовывающий головы из её серой массы.       — Так почему ты не устроил столь любимый тобой праздник члена и спал этой ночью один?       Тема сменилась слишком внезапно, Кларк плотно сжал челюсти, смерив школьного знакомого цепким, неприязненным взглядом. Купер неплохо его знал, недостаточно хорошо, но и не плохо. Кларк же за долгие десятилетия знакомства изучил Купера вдоль и поперёк.       — Сучка слишком быстро протрезвела на воздухе и захотела отправиться домой. Пожелала мне приятного продолжения вечера. Но настанет день, и я всё равно разложу её. Мысли об этом будоражат меня сильнее, чем раскрытие смерти мертвяка на твоём столе.       И ведь не в сексе дело. Точнее, не только в сексе. Он не столько любит секс, сколько обожает совращать женщин ради галочки. Нужно ли упоминать, что постоянных отношений у него не было никогда?       — Ты не очень хороший человек.       — А ты задрот нудный, но я же не считаю должным каждый раз об этом напоминать.       — Считаешь.       Уже перестав слушать, Кларк посмотрел на часы. Опаздывает. По жизни его мало что волнует, но заботливого воздыхателя стоит хотя бы изобразить. Лишним точно не будет.

***

      Джон убрал с дивана разбросанные вещи. Часы на его руке поблёскивали, отражая солнечные лучи — свет проникал в гостиную сквозь прозрачные перегородки, которые и дверьми-то назвать можно было с натяжкой. Кларк неплохо поработал с доставшимся от родителей домом, сделал его куда современнее и обустроил под свои нужды. Теперь вместо сада матери на заднем дворе красовался бассейн, старенькая обшарпанная гостиная преобразилась до неузнаваемости: обрела новую мебель, бар и огромный плоский телевизор, который удачно примостился прямо рядом с лестницей, ведущей наверх.       Громкая трель телефона застала врасплох, и Джон едва не уронил вешалку, принесённую из спальни — перехватил за пару мгновений до столкновения с досками пола. Повесил её на крючок и поправил рукава белой рубашки. Несмотря на вечную жару, он любил деловой стиль.       Прижавшись лопатками к мягкой спинке кресла, он сдавил в ладони пульт и даже закрыл глаза. Телефон всё трезвонил, звук смешивался с голосами телевизионных актёров, но трубку он не поднимал, звонок же по какой-то причине не переключался на голосовую почту. Комфортное кресло расслабляло мышцы, он почти заснул, однако резкий шум динамика всё же выдернул из полуденной дрёмы, заставил подняться и толкнуть деревянную дверь. Похоже, ждать бессмысленно.       Кожи коснулся неприятный жар. После обдуваемой кондиционером гостиной воздух показался удушливым, слишком горячим.       Открыв гараж, Джон добрался до чёрного «Лексуса», выехал и тут же дал по тормозам: в зеркале заднего вида отражалась машина. И как только сразу не заметил? Машина перекрыла выезд. Владелец явно не озаботился поисками лучшего места для парковки. Дверца «Лексуса» клацнула, Джон тяжело опустил на разгорячённый асфальт сначала одну ногу в натёртом до блеска ботинке, затем вторую. Подошёл к чужой машине, согнулся, заглядывая в салон через лобовое стекло. Пусто, однако хорошо виден ключ, оставленный в замке зажигания.       Обычно он ярый поборник вежливости и хороших манер, но сейчас настроение к тому не располагало. Поэтому, не теряя времени даром, Джон открыл дверь со стороны водителя, завалился на переднее сидение, а затем просто посигналил. Громкий, пронзительный визг разрезал умиротворённую тишину улицы и напугал стайку птиц, которые быстро взметнулись ввысь. Хотелось отогнать машину самостоятельно, но тогда водитель с не меньшей вероятностью возжелал бы рассказать о случившемся копам, а так ещё можно тешить себя надеждой, что характер у мужика не особо вспыльчивый.       Она оказалась не вспыльчивой. Женщина, которая пришла на звук. Заметив её, он убрал руку с клаксона, но из машины выйти не потрудился. Ответил на пристальный взгляд таким же пристальным взглядом.       — Вы перегородили мне дорогу.       — А вы влезли в мою машину. — На поверхности её значка отразился солнечный свет, губ коснулась лукавая полуулыбка. — И я имею право задержать вас за проникновение.       Кажется, насладившись его растерянной гримасой, она широко улыбнулась, спрятала значок и уселась рядом.       — Но мордашка у тебя уж больно славная, — ещё сильнее ошарашила его она, — поэтому не стану.       — Мне ничего не грозит, офицер?       — Приговор будет мягок.       — Я заинтригован.       Другая оскорбилась бы тому, как пристально её разглядывают, но эта, видно, не тот случай. Всё-таки к копам он всю жизнь питал особую слабость.       — Часы обязательных работ. В обязанность вам вменяется общественно полезная деятельность: для начала нужно угостить меня кофе и хорошенько развлечь. — Девушка протянула ему тонкую кисть. — А дальше по ситуации. Возможна амнистия, но при уклонении данный вид наказания будет заменён на более строгий. Вплоть до лишения свободы.       Крепкой рукой он осторожно сжал её руку, несколько секунд не выпуская на волю, и в тот же миг кто-то пробарабанил костяшками по лобовому стеклу. Нетерпеливо, раздражённо.       — Дориан…       Джон приоткрыл дверцу со своей стороны. Он давно заметил подъезжающую машину Кларка, но не придал этому событию какого-то значения. Видимо, зря.       — С чего ты решил, что можешь являться без приглашения?       Джон склонил голову набок, рассматривая Кларка со всей присущей ему вкрадчивостью. Его-то дом давно стал для Кларка местом, куда можно не только заявляться без приглашения, но и переставлять предметы по своему вкусу. Так к чему столько враждебности?       — У тебя новое дело, — заметил Джон. — Почему меня не позвал?       С темы он соскочил так же легко, как и зашёл в тот старый облагороженный современными вещами дом.       — По уставу не положено привлекать к расследованию посторонних.       Правда? Повышенного интереса к уставу Кларк никогда не проявлял. Он из тех копов, которые вершили на улицах собственное правосудие, избивали подозреваемых и водили дружбу со всяким отребьем, за информацию прощая тем мелкие прегрешения. Но осадить пресловутым уставом Джона иной раз получалось. Поэтому он смолк на время, давая говорить другим.       — Вы опоздали, сержант. Мы договорились на четыре, а время-то уже полпятого.       Кларк перевёл взгляд. Из салона автомобиля наполовину высунулась несостоявшаяся подружка для траха. Порыв ветра разметал её длинные пряди.       Угораздило же их припереться в одно время и пересечься здесь. Кларк злился, потому что не знал, как к этому относиться. Джон Дориан — крепкий, в своём самом строгом костюме и с коротко стриженными тёмно-русыми волосами — определённо должен был ей приглянуться. Теперь жаркий секс с молоденькой красоткой может запросто обломиться. Женщины всегда предпочитали именно Дориана, ещё со школы, с тех времён, когда каждая из подружек Кларка была не прочь позволить Дориану заглянуть ей под юбку. И хоть Дориан лишь в недоумении приоткрывал рот, как последний болван, они не сдавались и вешались на него с ещё бо́льшим воодушевлением. Словом, Джонатан Дориан само олицетворение невинного коварства.       — Я заглажу вину, офицер Сайкс, — изобразил раскаяние Кларк.       Она отшила его вчера, но по невнятным причинам согласилась выпить с ним сегодня. Приехала без опозданий, и надо же, нарвалась на Дориана.       — Не уверена, что всё ещё хочу этого. Увидимся в участке, сержант, ваш друг подвезёт меня домой.       Сочетание красной помады и прямых волос цвета чёрного крыла сводило его с ума, так плюс к этому девчонка и одета была более чем откровенно. Она подмигнула Дориану, забираясь обратно в салон. Некоторое время тот лишь переводил взгляд с неё на Кларка, а когда до него, наконец, дошло, сел в кресло и положил ладони на руль. Проезжая мимо, Дориан сунул ему в руку ключи от своего «Лексуса». Беззастенчиво заглянул в глаза. Ни малейшего намёка на чувство вины: либо имеет некие претензии за то, что его не подпустили к расследованию, либо малыш Дориан немного повзрослел и считает теперь, что уводить женщин из-под носа друга дело обыденное и в чём-то даже благое. Сам-то Кларк не раз такое практиковал. Стоило рядом с Дорианом появиться девчонке, как тут же возникал и Кларк, движимый странным, самому себе необъяснимым порывом: он знал, что эти «отношения» ничего не стоили, но ему всё равно хотелось попробовать их на зуб и проверить — как скоро он сможет всё изломать и разрушить? Короче, вечно всё портил.       — Пригонишь потом машину, — сказал ему Дориан.       Шорох шин — автомобиль прибавил ходу, свернул влево и миновал переулок. Кларк только ухмыльнулся, скользя взглядом по полированной поверхности «Лексуса».       — Вот сука, — прошептал он в пустоту, сам не понимая, кому из двоих адресует своё проклятие.