Хамелеон

      Хватило одной фразы, чтобы они друг от друга отцепились. Парнишка развернулся к нему лицом, убрал с глаз непослушную чёлку. Кларк тоже смотрел на него пристально, не отрываясь; длинные, до плеч, светлые волосы делали его похожим на…       В общем, неважно, на кого, но явно не на одного из тех мужиков, с которыми Дориан когда-либо заводил дружбу. Да и уместно ли говорить о дружбе? Уж сколько лет они с Дорианом дружат, а Кларк не помнит, чтобы тот пытался засунуть в него язык. Хвала небесам.       — Ты чего здесь, Кларк?       Дориан догадался подать голос. Кларк закрыл глаза, пытаясь расслабиться — нервишки не мешало бы поберечь.       — Это тлетворное влияние тюрьмы? Тебя опускали, да, узкая жопка?       Блондинчик криво ухмыльнулся, но, поймав на себе его взгляд, вернул лицу подобие невозмутимости.       — Никто не опускал меня.       Да, к такому приставать чревато. Можно недосчитаться зубов или сразу мошонки лишиться вместе с гениталиями. Хотя каждый, наверное, знает, как нелегко приходится копам в тюрьме. Их там по всем кругам ада прогоняют.       — Ты кого-то опускал? Я понимаю, женщин нет, а трахаться-то хочется. Но ты уже не в тюрьме…       — Кончай нести бред, — мрачно ответил Дориан.       Но Кларк его уже не слушал, нашёл занятие поинтереснее и принялся разглядывать «педовку». Со всем пристрастием. И правда молодой, непозволительно молодой для Дориана. Школу-то хоть закончил? Судя по одежде и длине волос — нет. Куртка, накинутая поверх его футболки, напоминала одну из тех, какие обычно носят игроки школьных футбольных клубов. Однако она ему явно велика и потому подогнута в рукавах. Красная с жёлтым… Когда-то у Кларка была похожая, он же везде таскался за Дорианом, а Дориан в школьные годы играл за футбольную команду. Ещё Дориан занимался единоборствами. Разумеется, не в одиночку.       — Я опаздываю. — К ещё большему возмущению Кларка, парнишка опять потянулся к Дориану, но тот быстро пресёк его порыв. — Ты обещал подвезти.       — Прости, не смогу. — Дориан сунул в его ладонь ключи. — Утром вернёшь.       Какая же по-глупому счастливая улыбка заиграла на лице этого пацана. Ещё бы, дали покататься на «Лексусе», он же, наверное, не садился за руль чего-то круче отцовского пикапа. Если не разобьёт, совершит настоящий подвиг, заслуживающий благодарностей. До гаража парнишка буквально долетел. Не замечая его скептического взгляда, выехал на дорогу, громко посигналил и нажал на газ. Дориан гудка будто не услышал, Кларк же легонько вздрогнул, крепко сжимая челюсти.       — Трахаешь детей? — скептически поинтересовался Кларк. — Осторожнее надо, тебя же опять посадят.       — О чём ты? Ему двадцать два.       Дориан даже не стал отрицать, что трахает его. До этой минуты Кларк ещё пытался усомниться в своей способности ясно понимать происходящее, однако Дориан был спокоен как скала. Будто пороться в жопу так же естественно, как дышать.       — На нём была школьная куртка.       — Это моя куртка, — пояснил Дориан, — отдал, потому что на улице прохладно. Не заметил эмблемы нашей школы?       Не заметил. Что очень странно, учитывая его склонность подмечать всякие детали. Он сержант отдела убийств. Вероятно, был так ошарашен, что… Кларк помассировал виски.       — Из-за тебя опять голова разболелась.       — Останься у меня, — внезапно предложил Дориан, — не садись за руль.       — Я с тобой в одном доме ночевать не стану. Мало ли…       — Ты меня не привлекаешь, можешь расслабиться.       Кларк резко поднял голову.       — С хрена ли я тебя не привлекаю?       Прозвучало паршиво. Словно неясно, что́ его больше огорчает — то, что Дориан западает на мужиков, или то, что он даже не рассматривает его как одного из таких мужиков. Наверное, Дориан подумал о том же, раз смерил его настолько неоднозначным взглядом.       — Ты вроде как расстроился?       О чём они вообще? Сейчас речь должна идти совсем не об этом.       — Ты поставил под сомнение мою мужскую привлекательность.       — Твою мужскую привлекательность затмевает непомерное самомнение.       А как же все женщины Дориана? Любимчик женщин — это не просто слова, они правда вешались и вешаются на него, словно он последний мужчина на земле. Тут точно дело в тюрьме; если бы Дориан питал слабость к мужчинам раньше, Кларк заметил бы. Они теряли связь только на время его отсидки. Когда Дориан лишился значка, то поначалу ещё хотел видеться, но Кларк к нему на встречи не спешил.       — Пошёл ты. — отмахнулся Кларк. — Долго ещё будешь мариновать меня в дверях? Холодно. В отличие от той сладкой жопы мне ты куртку не предложил.       Дориан толкнул дверь, зашёл внутрь. Кларк проследовал за ним и едва не споткнулся о небольшой выступ на входе. Ещё одна странность, в этом доме он освоился не хуже, чем в собственном, мог бы пройти его с закрытыми глазами и ничего не задеть, ни на что не наткнуться. Во всяком случае, до этой минуты он считал именно так.       — Или сладкая задница у тебя? Я, может, чего не понял? Кто кого пялит, Дориан?       Последовал страдальческий вздох. Дориан уселся на высокий табурет рядом с кухонной стойкой. Эта стойка — единственное, что отделяло кухню от просторной гостиной. На синей поверхности красовалась наполовину опустошённая бутылка текилы, рядом стояли узкие стаканы с массивным дном, шейкер с размазанными внутри сливками и какао. Пил такое явно не Дориан. Он не особо-то жалует коктейли. Единственный коктейль, который он когда-либо признавал, это смесь ликёра, виски и текилы.       Кларк придвинул шейкер ближе, мазнул пальцем по остаткам сливок.       — Не слишком ли приторно для тебя?       — Алан — бармен, — ответил Дориан, — показывал мне, как смешивать напитки.       — И ты пустил его за руль?       — Он не пил.       Удивительно. Значит, сладкую дрянь употреблял именно Дориан. Настолько нравилось общество этого пацана, что терпел все его гастрономические изыски?       — Ну и? — нетерпеливо начал Кларк.       Дориан приподнял голову и в очередной раз смерил его взглядом. Затем поставил чистый стакан — тот звякнул, соприкоснувшись со стойкой. Не дожидаясь ответа, Кларк обернулся. Занавески в гостиной слегка покачивались, обдуваемые ветром из настежь открытого окна, на журнальном столике между диваном и плоским телевизором шелестели какие-то бумаги, но тусклый, вручную настроенный свет не позволял разглядеть их содержимого. Подушки на бежевой обивке примяты и разложены в беспорядке, не так, как привык раскладывать их Дориан. Видно, успел уложить пацана на лопатки…       Даже думать об этом противно.       — Что? — переспросил Дориан.       — Тебя на моих глазах засосал какой-то сопляк, я жажду объяснений.       — Прямо как сварливая жена. Что ты хочешь услышать?       — То, что ты не педик.       — Я не педик.       Кларк мгновенно просиял, отодвинул стакан с предложенным напитком. Верно, он просто не так понял. Всему может быть разумное объяснение…       — Бисексуал, — продолжил Дориан. — О чём-то говорит?       Радушие быстро схлынуло, Кларк снова схватился за стакан и залпом выпил его содержимое. Текила оставила на языке насыщенное послевкусие.       — А как же все твои девки… — даже голос захрипел.       — Бисексуал, Кларк.       — А-а, тот, который и мальчиков, и девочек может? Извращенец, короче.       — Извращенец тот, кто имеет отклонения, не я.       — То есть тюрьма ни при чём?       — Ни при чём.       Он всегда был таким. Серьёзно? То есть получается, сам Кларк перед ним, как открытая книга, — неправда, но Кларку врать всё равно что дышать, — а Дориан имел наглость что-то скрывать? Что-то настолько глобальное, что сейчас это никак не могло уложиться в голове. Кларк выпил ещё один стакан. Его как будто поимели — пусть и в переносном смысле, но затрахали до невменяемого состояния.       Почему мне так плохо?       — Ты увёл у меня тёлку-копа. Не стыдно, педрила?       — Я не гей.       Почему я злюсь?       Жидкость из третьего стакана Кларк влил в себя с куда большим удовольствием. Во рту взорвался яркий вкус агавы с травяными и лимонными оттенками, а массивное дно стакана упало на стойку и тоненько звякнуло.       — Отъявленному натуралу я бы её ещё отдал, но педику…       — Я не гей, Кларк. И хватит пить, тебе завтра нужно быть в участке. У тебя незакрытое дело.       — Это же текила, после неё ничего не болит.       — Распространённое заблуждение.       — Не умничай.       Бутылку он всё-таки опустошил. Под пристальным взглядом Дориана вылил остатки в стакан и сразу же его прикончил. Затем поднялся, опёрся рукой о стойку, вытащил из-под низа ещё одну бутылку. Алкоголь его не брал, даже крепкий. По крайней мере, не сразу. А виной всему долгая, упорная практика, что́ ему какой-то алкоголь, если ещё в школе он закидывался разнообразной дрянью и пытался подсадить на неё Дориана. Не получалось, и не получается до сих пор, даже травку отказывался курить. Но суть не в этом.       — Насчёт той полицейской… Какой у неё там размер? Третий? Так вот, для педика не слишком ли…       — Неправильно человека моей ориентации называть педиком.       — А какая разница? В суд на меня ещё подай за оскорбление чести и достоинства. Педрила.       Дориан ничего не ответил, но достал ещё один стакан. Словно решив, что будет чуточку лучше, если Кларк выпьет не всю бутылку, а, например, половину. Лучше, главным образом, для его детективов. Напивался Кларк редко, но, как говорится, метко.       — И как долго ты планировал это скрывать? — поинтересовался Кларк.       — Моя личная жизнь не должна тебя заботить, Кларк.       Ещё одна причина озлиться. Не должна заботить? Мартина Кларка заботит всё, что относится к Джону Дориану. Всё в порядке, пока Дориан слоняется рядом, в пределах досягаемости, но стоит ему исчезнуть, пусть даже ненадолго, — всё идёт наперекосяк. Помнится, раньше Кларк давал ему свободу только в пределах своей территории, пристально наблюдая, чтобы Дориан не сорвался с поводка и не сбежал. Тюрьма не в счёт, там Кларк не имел возможности его контролировать, да и в то время их дружба слишком ощутимо трещала по швам, любое вмешательство могло окончательно разорвать её.       Кларк приблизился, дёрнул Дориана за чёрный галстук. Тот невольно согнулся, склонился прямо к его лицу, да так близко, что наверняка ощутил запах алкоголя, который вместе с воздухом выдыхал Кларк. Но самому Кларку этого оказалось недостаточно, и он придвинулся ещё ближе. Наконец, дотянулся до левого уха Дориана.       — Скажи… тебе кто-нибудь засаживал?       Выражение лица Дориана — зрелище забавное. Надбровные дуги зримо напряглись, губы сжались в тонкую линию и, отстранив его, Дориан отточенным движением поправил безнадёжно измятый галстук. А затем, когда Кларк вновь попытался ухватиться за него, просто стянул с шеи и небрежно бросил на металлическую спинку стула рядом со столом. Расстегнул верхние пуговицы льняной рубашки, не сводя пристального взгляда, глотнул из своего стакана.       — Я уже сказал, что нет.       — Могу исправить. Если дело касается анала, то, думаю, не имеет значения, кого именно трахать. Таким принципом ты руководствуешься, снимая молоденьких парней?       — Успел напиться?       Кларк всегда пробовал то, что пробует Дориан, и шёл туда, куда идёт он. Если что-то делал Дориан, то же самое делал и Кларк. Реальность же показала несколько иную картину: часть жизни Дориана ускользнула от него, и теперь, невзирая на неприязнь, он безумно хочет восполнить этот пробел.       — Я не пьян.       — Ты не пьян, ты издеваешься. Пару минут назад называл меня извращенцем, а теперь предлагаешь анал. Конечно, я не хочу этого с тобой.       — Что не так? До сегодняшнего дня я считал, что ты не любитель всякого рода извращений, а вон оно как оказалось — извращенец чистой воды.       — Вот почему я не обсуждал этого с тобой. Даже консервативный до мозга костей Купер отнёсся ко мне с бо́льшим пониманием.       Алкоголь, уже оказавшийся во рту, одним плевком был выплеснут на кафельный пол. Кларк напрягся, его сразил такой сильный кашель, что он невольно схватился за шею, будто в приступе удушья.       — И менее эмоционально… — почти шёпотом подытожил Дориан.       Кларк всё кашлял и кашлял. Кроме того, что неудачно поперхнулся, мягкая, освежающая текила обожгла его горло, и оно начало болеть, как болело бы при сильной простуде. Дориану пришлось встать. Тот медленно обошёл его, оказался за спиной, а потом похлопал по ней, виновато придерживая его за плечи.       — Ты рассказал Куперу, но не рассказал мне?! — громко возмутился Кларк.       Зря Дориан подошёл. Как только Кларк перестал страдальчески кашлять, то ухватил рубашку Дориана и утянул того вниз. Теперь рубашка Дориана тоже была безнадёжно измята, но это самая незначительная из проблем. Ничего не скрывая, Кларк смерил его таким злобным взглядом, что даже совершенно не трусливому Дориану, пожалуй, стало не по себе.       — Только не обижайся, — попросил Дориан, — мы же не в начальной школе, чтобы дуться из-за всяких пустяков.       — Ни хрена это не пустяк!       — Я не собирался ничего говорить, он всего лишь увидел нас с Аланом раньше, чем ты.       Дориан сел на место, лёгкими похлопываниями стараясь разгладить рубашку.       — Твоё счастье, если это действительно так. И что старый пердун? Неужто благословил вас, голубков?       — Благословил? — наивно удивился Дориан.       Отпив ещё немного из своего стакана, Кларк потянулся к бутылке, но Дориан его опередил: быстрым движением убрал ту со стойки.       — Надеюсь, ты не собираешься на нём жениться? — полюбопытствовал Кларк.       Усмехнулся самому себе и, кажется, почти вынудил Дориана улыбнуться.       — Не собираюсь, — успокоил его Дориан.       — Как так-то? В нашем штате разрешены однополые браки, а ты до тошноты порядочный, поэтому обесчестил — женись.       — Ты нашёл для себя новый жанр? — не выдержал Дориан. — Трагедия, превращённая в фарс…       Дориан начал подниматься, прихватив с собой оба стакана.       — За руль тебе нельзя, — заключил он, — пойду подготовлю гостевую.       — Но если обесчестишь меня, — догнал его сонный голос Кларка, — так и знай — пристрелю.       — Я сам застрелюсь, если однажды мне в голову придёт такая мысль.       Кларк поморщился, обтёрся щекой о рукав своего хлопкового пиджака. Подложил под голову предплечье, но легче не стало. Башка и правда начинала болеть, от выпитого тянуло в сон.       — Отстой.       Застрелится он, видите ли. То есть всякую шушеру обхаживать — дело само собой разумеющееся, а с лучшим другом связаться… Кларк резко поднял голову, морщась опять. Иногда неплохо иметь в голове фильтр, который отсеивал бы ненужные мысли. Ещё недавно он думал, что освободился от этого вредного чувства. У Дориана новый друг или подружка? Кларк тут как тут, пристаёт с дурацкими вопросами, грубо шутит и мысленно желает им поскорее разбежаться. Как уже известно, он даже взял себе за правило уводить у Дориана подруг. С друзьями же у Дориана никогда особо не ладилось, единственный друг, с которым он не расставался годами — Мартин Кларк.       Однажды Кларк пришёл к неутешительному выводу, что ревнует. Почему он ревнует? Почему так сильно? К редким знакомым, к подругам, даже к родным, что до безобразия нелепо. Теперь список пополнится ещё и сексуальными партнерами. Не партнёршами. Дориана не запрёшь, не заставишь слепо подчиняться, однако Кларк порой так неистово этого хочет. Он понимал и раньше: желание того, чтобы Дориан принадлежал только ему, ненормально само по себе. Желание, чтобы Дориан получал свободу только в той мере, которую бы позволил Кларк, пугало. Поэтому в прошлом он нарочно стал избегать Дориана. А затем Дориана арестовали, и тот исчез из его жизни…       Однако в настоящем — с тех пор, как вновь явился — Дориан не давал забыть о себе и отвыкнуть.       Подводя итог, не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: это хреново, с тобой, приятель, что-то не так. И первое, что приходит на ум, — да ты гомик, приятель. Но нет, вот на кого уж точно не тянет, так это на мужиков. Вставить мужику можно, однако лишь идя на поводу у животного возбуждения или желания сломать. Идеальный сексуальный партнер — это женщина, и никак иначе. Да и сексуальный интерес далеко не единственная причина ревности. Есть люди слишком эгоистичные в своих желаниях, когда у них забирают любимую игрушку, они обижаются и ревнуют… Кларк один из таких. Прежде он думал, что ревность унизительное чувство. Он не будет его испытывать, нет. Никогда. А потом понял: против себя не попрёшь. Вот она — натура ревнивого эгоцентрика.       — Всё готово, можешь подниматься.       Кларк развернулся лицом к Дориану, наблюдая, как тот споласкивает стаканы и ставит их на место. И когда только успел мимо прошмыгнуть? Дориан слишком крупный детина, чтобы проскальзывать вот так — никем не замеченным.       — Я, вообще-то, хотел лечь на диване… — проворчал Кларк.       Напор увеличился, вода шумно выплеснулась из крана и наполнила собой измазанный в сливках шейкер.       — Что там о снайпере в маске? — неожиданно сменил тему Дориан.       Уже вставший с мягкого стула Кларк замер возле белой лестницы с резными перилами. Повернул голову в направлении Дориана, окинул того безразличным взглядом. Самое время вспомнить о том мудаке.       — Как меня не должна заботить твоя личная жизнь, так и тебя моё расследование.       — Это разные вещи. Воспринимай мой интерес как обыкновенное беспокойство.       — За меня?       — Не за себя же.       — Раз ты у нас плакса, то так и быть. Мы ищем среди известных с похожим почерком. Пытаемся выяснить имя последнего убитого и связать вместе трёх жертв. Разыскиваем настоящего Коула Уайта. Всё стандартно, Дориан, ничего нового.       Только толку от этих поисков пока нет. Третья жертва до сих пор неизвестна, а безработный Уайт был слишком далёк от Грейса и Диксон. Его машина — единственная отсылка к прежней жизни, где Уайт работал клерком в одной из торговых компаний. Попав под сокращение, он потерял заложенный дом, но почему-то не продал тачку и даже не обменял её на что попроще. Возможно, хоть окружение Уайта будет куда интереснее, чем кажется на первый взгляд. При условии, что его машина рядом с тем зданием не случайность, не рандомный выбор преступника. Выбор, судя по всему, и правда не случайный: тот орангутанг в маске рылся в вещах Уайта. Точно так же, как рылся в вещах Мелани Диксон. Странно, что он не добрался и до офиса Грейса после того, как прикончил его. Во всяком случае, криминалисты ничего там не нашли.       И всё-таки кого тот тип в маске хотел убить — настоящего Коула Уайта или фальшивку, жившую под его именем? Почему первые две жертвы умерли так похоже, а третья была просто задушена?       — Глухо? — подытожил Дориан.       — Именно так, — согласился Кларк.       — Он же не был вооружён?       Ещё одна странность. Почему снайпер не только не воспользовался винтовкой, но и не имел при себе огнестрельного оружия? С «Уайтом» он разобрался быстро, механическим давлением на трахею спереди; но неужели не подумал о правильном отступлении? Полицию, само собой, не ждал, однако и без вмешательства полиции слишком многое могло пойти не так.       — Тебя совсем не удивило то, что кто-то украл личность Коула Уайта, — подметил Кларк, не ответив на предыдущий вопрос. — Салливан язык распустил?       — Да.       — Вот трепло… — покачал головой Кларк. — Тот урод не использовал огнестрельное оружие, но кто может поручиться, что пушки у него действительно не было? А то, что было у него наверняка — стальная труба. Сгодится для оружия? Я бы всадил в него половину магазина, жаль что не вышло. Каждое его действие было прямой угрозой моей жизни и гражданским лицам.       Через любой балкон тот фрик мог попасть в чью-то квартиру, а потом тяжело ранить, убить или взять в заложники жильцов.       — Но он не стрелял, — настаивал Дориан.       — И?       — Это странно.       — Бинго! Всё, спать иду, не докучай.       Кларк поднялся наверх, остановился возле широкого окна. Надо бы переключиться. Глянул вокруг.       В отличие от него самого, Дориану не пришлось перестраивать родительский дом. После того, как мэр начал хорошо оплачивать его труд, Дориан смог арендовать новый. Поэтому архитектурный характер его жилища с самого начала имел направленность на современность. Дворовый фасад с террасой и панорамными остеклением, наружная отделка из прохладного серого известняка, плоская крыша и автоматические двери гаража. Спален в доме всего три, но больше Дориану и не нужно.       В одну из спален Кларк ввалился после лёгкого душа, на ходу поправляя махровый халат. Давно известно — к дому Дориана он привык настолько, что чувствовал себя в нём словно в собственном. Здесь ему даже больше нравилось, и постель казалась мягче. Правда, утром он проснулся с жуткой головной болью и слабостью в теле. Вот этого уже не ожидал. Похмелья быть не должно…       На краю кровати сидел Дориан, держал в руках его телефон и что-то записывал в блокнот на прикроватной тумбочке.       — Что делаешь?       Дориан обернулся, всё ещё слушая голос в телефоне.       — Салливан и Родригес узнали, что за последней жертвой, вернее за личностью, которую он украл, была закреплена банковская ячейка. Они уже получили ордер.       Кларк резко сел, схватился за больную голову. Поморщился.       — Почему ты берёшь трубку? Это мой телефон!       Сбросив вызов, Дориан сунул ему в руку блокнот с записями.       — Просыпайся вовремя. Я думал, ты в кому впал. Телефон трезвонил на весь дом, а ты даже на мои прикосновения не реагировал.       — Ты меня трогал?       Кларк в наигранной брезгливости сложил руки на груди, скривился и даже отполз. Несмотря на то, что голова разрывалась от боли, произошедшее вчера он запомнил подробно и в ярких красках. Дориан лизался с каким-то мальцом. Мерзость, в общем.       — Хватит комедию ломать. — Дориан поднялся. — Салливан и Родригес сами всё проверят. Ты отсыпайся.       — Они едут туда прямо сейчас?       — Да.       — Я еду следом. — Кларк выхватил у него телефон, начал набирать сообщение.       — Три копа это уже перебор. Да и выглядишь ты как алкаш… И пахнешь так же.       — Я же вчера душ принимал… — Замерев в дверях комнаты, Кларк обернулся. — Вообще, ты прав. Заводи машину, побудешь мне водителем. Я пока пойду умоюсь.       Сразу же скрылся в ванной, оставив явно онемевшего от такой наглости Дориана наедине с самим собой.       Так или иначе, когда Кларк умылся и оделся, Дориан уже сидел за рулём своей машины. Переключал радио с волны на волну. Ведущий задорно желал всем доброго утра, и Кларк, смерив приёмник мрачным взглядом, с трудом подавил желание показать ему средний палец. Одно радовало — на улице сегодня так же свежо и прохладно, как и вчера.       — Поторопись, — велел Кларк, — не хочу приехать позже Салливана.       Родригесу он сказал сосредоточиться на жертве номер три, наведаться в лабораторию или в офис судмедэксперта и мозолить им всем глаза. Действительно незачем являться в банк всей толпой.       — Зачем ты вообще туда едешь? — Дориан завёл двигатель.       — Хочу посмотреть, что в ячейке. Сам.       Что, если их чмырь в маске не нашёл того, чего искал в квартире «Уайта»? И не потому что они помешали ему, а потому что «Уайт» — настоящий или нет — хранил это в ячейке. Вдруг всё встанет на свои места, если проверка личности «Уайта» принесёт плоды и если ячейка не окажется пуста.

***

      Стеклянный банк, возвышающийся над дорогами, пальмами и отелями, переливался в солнечных лучах, отражая небо и часть белых облаков. Внутри их опросили о цели визита и проводили в депозитное хранилище. Белозубая афроамериканка успела предложить кофе, но Кларк молча покачал головой, затем махнул рукой Салливану, останавливая его от согласия. Смотровой коридор перед входом в комнату со множеством ячеек был оборудован сигнализацией и средствами визуального контроля. Дверь оснащалась запирающим механизмом штурвально-ригельного типа, а также двумя сейфовыми замками с повышенной секретностью. Миновав дверь, сотрудница прошагала к ячейке и открыла её своим ключом.       — Всего-то? — Дориан смотрел на запечатанный конверт.       — А ты чего ожидал? — Кларк скользнул по конверту пальцами. Подушечки обтёрлись о жёсткую бумагу без подписей, опознавательных знаков или печатей.       — Не распечатывай здесь. — На этот раз Дориан сжал его запястье. — Мы не знаем, что внутри, а в помещении наверняка камеры.       Ответом Дориану стал хмурый взгляд.       — Думаешь, я собирался? Идиот.       Внутри, судя по всему, какие-то бумаги и маленький предмет, возможно, флешка. Но, говоря очевидное, идиот прав: конверт лучше вскрыть в участке, а не на виду у работников банка.       — Спасибо за сотрудничество, — кивнув афроамериканке, Кларк развернулся к массивной двери. Подозвал к себе и Дориана, и Салливана. — Пойдёмте.       — Притормози-ка, Кларк Кент. — В холле Салливан остановил их, качнул головой в сторону уборной. — Догоню тебя в участке.       — Смотри не обделайся на полпути.       — Сам обосрусь, сам и уберу.       Кларк покосился на сотрудницу банка, которая плелась за ними, провожая к выходу. Если бы молодая афроамериканка могла побелеть от стыда, она наверняка бы это сделала. Следом перевёл взгляд на Дориана, — тот пожимал руку Салливану — и вышел на улицу, сразу же ощущая заметно нагревшийся воздух. Автоматические двери за спиной глухо ударились друг о друга.       — Ты скоро? — поторопил Дориан, успевший сесть в машину раньше него.       Дориан завёл двигатель и, опустив стекло, окинул его взглядом. Кларк только зевнул и вновь уткнулся в телефон. Рукава его светлой рубашки были заметно измяты, что ясно давало понять: ночевал сержант Кларк не дома. Или выдавало в нём неряху, что, впрочем, не было правдой.       — Пишу Родригесу, отвали.       Кларк вновь задвигал пальцами по сенсорному экрану. Приближающиеся шаги он услышал сразу, но поднял голову слишком поздно, чтобы отразить удар, — чья-то рука выбила конверт, и тот скользнул прямиком к рычащей машине. Кларк рефлекторно перехватил мужское запястье, посмотрел в «пустые» глазницы белой маски. Изумлённо округлил глаза.       — Да ты издеваешься…       Как он вообще сюда попал?!       Гад вывернулся, молниеносно захватил и ловко перекинул его через себя. Кларк рухнул на спину, однако вовремя собрался, резко ударил уроду в колено и тоже сшиб его с ног. Пару секунд ничего не происходило. Даже Дориан не выходил из машины. Потом оба подскочили и схватились за первое, что пришло на ум: Кларк выхватил пистолет, его соперник поднял с асфальта папку, а затем вмиг приоткрыл заднюю дверцу «Лексуса» и скрылся за ней, ища хоть какую-то преграду.       Холод дула на затылке Дориан должен был ощутить в то же мгновение, однако он ничего не предпринял, лишь жестом показал — отойди, мол, в сторону. Захотелось покрутить у виска. Да, их преступник сам загнал себя в машину — в замкнутое пространство, но это не ловушка, и это не значит, что Дориан сможет так просто обезвредить его.       — Попытаешься выстрелить, — предостерёг урод в маске, — водителю конец.       Кларк напряг челюсти. Знает он, поэтому и не стреляет. Этот сукин сын каждый раз оказывался быстрее. Он словно мысли читал, а значит, попытаться его застрелить равносильно тому, чтобы попытаться застрелить самого Дориана. Если бы на месте водителя был кто-то другой, Кларк, наверное, рискнул бы. Но жизнью Джона Дориана он рисковать не готов.       — Отъезжай, — сказал этот урод Дориану.       Кларк лишь возмущённо смотрел, через секунду автомобиль тронулся. Не медленно, как должно быть; Дориан вжал педаль газа, будто этого и ждал. Поиграть в героя он всегда любил. Да только что может сделать этот недоумок? За уродом в маске по крыше бегали три копа, пытались задержать на дороге множество других обученных копов. Дориан силён, поэтому излишне самоуверен. Или просто глуп. Он недооценивал того, кому собирался противостоять. Он хотел дождаться момента и скрутить шута, дождаться, когда тот потеряет бдительность, немного расслабится. Гиблое дело, болван.       Сейчас-то что делать?! Стрелять по колёсам и свято верить, что машина не поедет, а Дориану не вышибут мозги? Не выйдет, Кларк никогда не был наивным.       Кто-то из прохожих взвизгнул, увидев в его руках пистолет, но вместо обычных слов, пусть и лживых, Кларк едва удержался, чтобы не придушить визжащую девку. Да лучше бы этот урод взял заложников в банке, Кларк сработал бы чётко, хладнокровно, без лишних эмоций! Увезти Дориана у него из-под носа это даже хуже, чем разбить ему голову и отнять пистолет. Жестом велев всем орущим заткнуться, Кларк краем глаза заметил, как к нему бежит охрана и до боли в пальцах сжал ствол.       Дубль три. Мерзкий сукин сын нагнул его в третий раз.