Реванш

— И что — ваши инструкторы на курсах и к такому готовили девушек-агентов? — В том числе. — Как-то это низко с их стороны. — Ты не знаешь, о чём говоришь. — Что тут знать? Пользовались невинностью юных девушек на всю катушку. Кто-то просто дорвался до сладкого. — Паша, ну ты точно не о том думаешь. Неужели ты думаешь, что они ради своей похоти работали? — В любом случае сладкое они тоже получили. — Не думаю. Сладкое несложно получить в личной жизни. А у этих инструкторов такая работа, которая может скорее испортить здоровье мужчины. И чисто мужское, и вообще. — Почему? Они могли бы сами агентами работать вместо того, чтобы девушек обучать. — Придётся рассказать тебе немного об их работе, чтобы ты относился к ним более справедливо. Они очень хорошие и сострадательные. — Ну-ну. — Нет, правда. Ты сначала послушай. Мой учитель поначалу вообще отказался со мной работать. Понимаешь? Никто там не ищет сладострастия. — А почему он отказался? — Потому что он решил, что меня не удастся обучить. — Тебя? — Да. Он сказал, что я полное бревно. — Ты? Бревно? Он что — совсем не разбирается в девушках и их чувственности? Как же он тогда работал инструктором? — Погоди. Я просто не договорила. Во-первый, бревно — это моё выражение. А он просто сказал, что моё тело словно деревянное. И что с таким телом невозможно работать в агентуре. Потому что при такой деревянности я стану инвалидом после первого же контакта. Если вообще выживу после него. — Алиса… ты же знаешь о том, что лично мне отлично известно, что ты не только не деревянная, а совсем наоборот. Что-что, а это я узнать успел. — Я ещё не всё сказала. Он имел в виду, что я деревянная не сама по себе, а в конкретных обстоятельствах. — А именно? — Что я деревянная при контактах с теми, кто не является моим любимым человеком. И из-за того, что в моём анамнезе есть потеря любимого человека. — … А дальше? Ты же как-то всё равно стала агентом? — Я убедила его учить меня. — Подозреваю, что он не сильно сопротивлялся. — Ты опять подозреваешь его в корысти и личных мотивах. — А их и не могло не быть. Алиса, от тебя у всех срывало крышу. Не у меня одного. К тебе неровно дышали все мужчины. Даже те, кто был влюблён и имел возлюбленных. Даже женатые. Что-то заставляло всех хотеть и тебя тоже. Даже тех, кто не собирался и не мечтал тебя соблазнить. И это не из-за обычного мужского желания перепробовать всех женщин. Которое может сойти на нет, когда мужчина встречает свою любимую. Это нечто большее. Архетипическое. Ты словно воплощение соблазна. Особенность твоего обаяния чувствовали все. Так что не мог устоять и инструктор. — Он устоял, Паша. — Он так и не учил тебя? — Учил. — Ну вот. А ты говоришь, что он устоял. — Паша, но он учил меня только потому, что я его сама заставила. Он не уговаривал меня учиться. Наоборот, отговаривал. — Что-то он неубедителен был в отговаривании, раз не отговорил. — А он и не мог отговорить. — Боюсь, что и не старался. — Он старался. Очень. Он старался мне объяснить, что я должна ждать того, кого полюблю. Что мне противопоказан секс без любви. — И почему же ты его не послушалась? — Потому что ещё более противопоказано мне жить, не спасая людей. Надежда спасать кого-то — это единственное, что помогало мне не сойти с ума от горя и не умереть. — Ну и как ты его заставила? — Очень просто. Сказала, что всё равно добьюсь своего, даже если без его помощи. — То-то он обрадовался. Возможности получить желаемое и остаться с чистой совестью. — Паша, это уже не смешно совсем. Нет, он не обрадовался. Он говорил, что я толкаю его на преступление. — Это только слова. А судить надо по делам. А дела в том, что он всё же согласился. — И очень хорошо, что согласился. Без него мне было бы намного хуже. А он был таким нежным и добрым, что я чуть не влюбилась в него. — Почему «чуть»? — Потому что разучилась влюбляться. Не стало у меня способности любить. — А он? — Он это понимал. — Понимал, но всё равно пользовался тобой. — Это скорее я им пользовалась. — Извини, но не верю. — Паша, он очень долго со мной работал. Очень долго. Добиваясь хотя бы просто меньшей деревянности. Раз уж невозможно добиться нормальной реакции. Прежде чем… — Прежде чем стал твоим мужчиной? — Он не стал моим мужчиной. — Ну твоим инструктором. — Да. — Ну вот. Добился своего. — Да ничего он не добился. Ничего радостного для него в контактах со мной не было. — Не верю. — Ну и зря. Обнимать реальное дерево для него было бы намного приятнее, чем меня. — Теперь точно не верю. — Паша, я тогда была совершенно, совершенно пустой энергетически. Чуть ли не трупом. У меня не было ничего от нормального человека. Никаких желаний, мечтаний, мыслей, стремлений. Вообще ничего. Я держалась только на потребности когда-нибудь спасать. Прошли годы, прежде чем мой инструктор сказал мне, что у меня уникальный талант передавать энергию и дарить радость каждому, кто ко мне прикасается. Даже когда я не думаю об этом. И даже если не влюблена в того, кто прикасается. — Годы? — Годы, Паша. — Это не он случайно твоим первым мужем стал? — Как ты догадался? — Элементарно. Ты же говорила, что твой первый муж очень понимал, что ты не можешь никого полюбить. — Ты и это запомнил. — Я всё запоминаю, что касается тебя. — Ну да. Это он стал моим первым мужем.